Ivto пишет:
Быть верующим, соблюдая все обряды и предписания религии, и просто утверждать, что верующий, разные вещи, вообще-то.
Тогда численность православных надо сократить с зявляюющихся 70% примерно до 15.
А вот тоже интересно, как обстояло с соблюдением обрядов и предписаний веке в XV?
Вспоминается сразу "Тарас Бульба":
--Здравствуй! Что, во Христа веруешь?
--Верую! — отвечал приходивший.
--И в Троицу Святую веруешь?
--Верую!
--И в церковь ходишь?
--Хожу!
--А ну, перекрестись!
Пришедший крестился.
--Ну, хорошо, — отвечал кошевой, — ступай же в который сам знаешь курень.
Этим заканчивалась вся церемония. И вся Сечь молилась в одной церкви и готова была защищать ее до последней капли крови, хотя и слышать не хотела о посте и воздержании".
Дело в том, что мы сейчас — в конце ХХ — начале XXI века сталкиваемся с православием, очень видоизменившимся с тех пор (причем, видоизменившимся не догматически, — хотя и здесь есть подвижки, ибо бытие определает сознание, — а в ритуально-бытовом отношении). Потеря современным — в ХХ веке — православием своей лидирующей и официальной роли в стране привела к тому, что в попытках спасти веру люди начали хвататься за ритуал и быт (собственно, это происходило везде и всегда в аналогичных условиях — у коптов после арабского завоевания и у греков полсле турецкого). Сложившая после 1917 года ситуация была воспринята верующими как божья кара, а это предполагает определенную эптимью. Ритуал и быт окончательно сакрализировался — причем был и ритуал не общецерковный, а именно монашеский. даже скитский. Поэтому в представлении православного публициста конца ХХ века православный христианин практически тождественен монаху-отшельнику. И уж точно люди, не держащие постов и не воздерживающиеся, православными могут быть только условно.
Эта монастыризация православной жизни, правда, началась не с момента падения царской власти. У меня есть небезинтересное в этом отношении произведение "Невидимая брань" — вольный перевод старцем Никодимом Святогорцем некого греческого трактата — репринт издания 1904 года. Там, к примеру, не только не рекомендуется брак как таковой, но и осуждается любое общение с представителями противоположного пола — причем, книга адресована не только монахам, но и всех остальным христианам в духе модного тогда "монашества в миру".
"Я могу понять политиков, запрещающих людям свободно обсуждать и толковать прошлое. Не понимаю только одного: у них-то какие могут быть претензии к Гитлеру или Сталину?"
С.Б.Переслегин
