Гера пишет:
Группа поселенцев оказавшаяся выброшеной в Северо-Восточной Бразилии была в гораздо более тяжелом положении. Они были вынуждены высадится в конце августа 321 года на побережье называемого в соседней параллельной реальности штатом Сеара северо-восточной Бразилии. Большая часть кораблей была разрушена штормами или посажена на мели. Крайне мало имущества удалось спасти, на берег был переправлен в основном мелкий домашний скот и небольшие запасы зерна. Первоначально путешественников собралось всего около тысячи человек и все совершенно разных национальностей, наибольшую группу, почти треть, составляли финикийцы, за ними вплотную шли малоазийцы, македонцы составляли лишь маленькую группу, не больше сирийцев с арамейцами и египтянами. Однако тем не менее они до времени удерживали неоспоримое руководство.
По счастливому стечению обстоятельств один из руководителей флота, Бахиас оказался, заболев, на транспортнике и смог возглавить спасшихся В скором времени также неподалеку от них к берегу прибило еще несколько кораблей. Число населения увеличилось и несоизмеримо выше поднялся их дух. Пользуясь инерцией привычной субординации, Бахиас сосредоточил на себе нити управления, навкратиский грек по происхождению, быстро наладил отношения со всеми общинами во избежание любых конфликтов при в целом равном налаживании быта уцелевших. До нас не дошли циркулирующие среди поселенцев планы на дальнейшую судьбу предприятия, однако известна их индиферентность — поселенцы не предприняли никакой попытки продолжить дальнейшие изыскания или попытаться установить связь с кем то ещё. Хотя были в состоянии снарядить еще некоторое число целых кораблей. Колонисты не основали какого либо одного значительного полиса — для подобной концентрации отсутствовала какая либо одна доминирующая сила. Населяющие местные прибрежные леса и степные возвышенности дикари были слишком малочисленны и примитивны чтобы представлять угрозу, также напротив первоначальная сельскохозяйственная бедность и зависимость на этом этапе от охоты и собирательства способствовали к расселению небольшими семейными и родовыми группами. Все они разместились порознь отдельными общинами вдоль берега, обычно на расстоянии дневного перехода рядом друг к другу и поддерживали тесные отношения. Занимались в основном рыболовством на первых порах игравшем на первых порах главную роль, собирательством, разведением сохранившихся свиней, разводили коз и кур, совершенно малого количества уцелевших коров и лошадей. Ремесло подвергшись значительному упрощению все же не исчезло совсем, не было забыто и железо, хотя оказалось сильно потеснено медными, каменными и даже костяными орудиями. Посевы привезенных с собой семян злаковых из Азии и гвинейского берега Африки в первые десятилетия играли совсем небольшую роль в питании, ограничиваясь огородничеством, сводясь к первым агроопытам в новых условиях. С установлением сельскохозяйственного календаря, опытами в ирригации, защитой от наводнений, тайфунов и ветровой эррозии уже в последующие века земледелие получало всё более важную роль. В прибрежных лесах и поймах рек прочное место занял рис, выше на засушливых редколесьях плоскогорий обосновалось сорго не нуждающееся в особом уходе и нетребовательное к влаге. В промежутках между ними и на лесных росчистях засевались ячмень и меньше рожь. Земледелие начального периода нельзя назвать примитивным, несмотря на преобладание мотыги, не был забыт и плуг. С течением времени освоившиеся земледельцы научились получать даже по два урожая в год, высевая более терпимые к влаге ячмень и рожь весной, а влаголюбивые рис, ямс и бобовые осенью.
Однако несмотря на весь прогресс в земледелии первых жителей бахийской амфиктионии нужно называть народом рыбаков и пастухов, так как рыболовство и разведение главным образом мелкого и домашнего скота(свиней, коз и птицы) обеспечило выживание поселенцев в изначальный период и определило облик хозяйствования. Крайне немногочисленные на первых порах и очень дефицитные коровы стали основным мерилом благосостояния и положения на многие столетия вперед.
Нам неизвестно имелись ли серьезные общественные столкновения в первые же годы, несмотря на отсутствие жесткой консолидации система показала достаточную устойчивость, кроме того действовала общая тяга к стабильности и соглашению среди незнакомой природной среды вокруг них. Видимо примерное количественное равенство национальностей привело отсутствию амбиций отдельных коллективов внутри колонии. Политическое влияние такой компромиссной фигуры как Бахиас к тому же наделенный по инерции некоей внешней официальной силой, играло скорее всего немалую роль. Какой то общей полисной организации поселенцы на первых порах не создали, однако когда в конце III века до.н.э. на общем подъеме хозяйственной жизни начали выделяться первые наиболее успешные общины вырастающие в поселки, сильнейший ураган обрушился на побережье и смыл несколько небольших рыбацких поселений, их жители основали несколько в глубине берега один полис-соседскую общину, назвав его Битабахой, уже через многие годы после смерти первого гегемона амфиктионии.
О социальной организации изначальных бахийцев мы можем составить себе довольно ясное представление. Патриархальная семья составляла основы как социальной так и политической жизни. Моногамия по вполне понятным причинам была подавляющей формой брака, однако возможны были и случаи полиандрии. Политически взаимоотношения сообщества поселенцев разбросанных небольшими группами на расстоянии один-два дня друг от друга по побережью и на столько же в вглубь материка можно охарактеризовать, пользуясь эллинским термином, как амфиктиония — конфедерация соседских и родовых-«большесемейных» общин. То есть фактически самостоятельные общины связанные с другом помимо родственных отношений какими то общими меж общинными религиозными праздниками, ярмарками, сельскохозяйственными работами. В качестве общих меж общинных авторитетов выступают жрецы особо распространенных и теперь общесинкретизированных культов, возможно из бывших офицеров флота.
Была ли ранняя бахийская амфиктиония кастовым обществом? В том общепринятом виде который мы понимаем конечно еще не была, границы пока не являлись такими четкими, не было запретов на переход, никак не ограничены были браки. Однако уже в тот момент бахийское общество можно было разделить на три основные страты. Наиболее низкую и угнетенную долю населения составляли рабы, так называемые пай/пайи, по видимому от др-греч. paio — бить, ударять, и pais — слуга/служанка, мальчик/девочка, буквально означает человека которого можно безнаказанно подвергать избиениям. Это значение кажется ближе истине, абсолютное большинство рабов составляли выходцы из местных первобытных племен, которые в основном продавались своими бродячими кланами как лишние рты в малолетнем возрасте. Впоследствии этот же термин распространялся и на всех прочих рабов, как купленных так и захваченных военнопленных в основном из тех же дикарских племен. Основную долю населения составлял простой общинный люд декране с арамейского буквально муж, мужчина — свободные люди вне зависимости от рода занятий, играющие в некоторых случаях важную роль в народных собраниях, собираемых впрочем лишь в исключительных случаях. Доминирующую роль среди бахийцев играли теоры(от др-греч смотреть — θεωροί) или по другому хазиты — представляли собой старейшин и родовую верхушку, знать увязывала свое положение с сакральными жреческими функциями, распорядителей обрядов и жертвоприношений, мероприятий и полевых работ — они закрепили за собой монополию на знание, письменность, календарь, астрологию и медицину, сохраняя и дополняя их, стремясь закрыть тайными мистериями, ритуалами и табуированием дорогу сюда непосвященным. Функцию закрытого языка и письма образованной элиты взял на себя эллинский, вернее уже его упрощенное койне. Языком простонародья стал арамейский вобравший в себя заметное число слов обозначающих местную флору и фауну.
Однако теоры/хазиты как сословие знати несло сугубо прикладные экономические и управляющие функции, постепенно, на фоне укрепления и роста поселений и формирования соседских общин-полисов, из среды жреческой знати выделились плегоры(ии) (от сильно искаженных глаголов др-греч. πληρόω — букв. убежденный, уверенный в чём то и собирать, вести за собой(напр. агора)), тут в значении мудрец, учитель, а на практике высшие жрецы овладевшие светскими атрибутами монарха, вождя-жреца, в системе которых рядовые теоры исполняли функции чиновников и старост. Земля бывшая общественной и став государственной, фактически также была в руках плегория, в последствии плегор мог дарить её своим теорам, однако на этом раннем этапе основным его доходом пока еще оставались "дары", которые пока сохранили характер добровольных приношений. В более позднее время к доходам плегоров добавится дань от подчиненных мастемин (букв арам. подчиняться), чаще варварских племен или более мелких вассальных поселков. Однако политическое положение «плегоров» не было еще достаточно устойчивым, они именуются «лучшими среди равных», «лучшими среди своих». На рубеже эры среди бахийцев социальное расслоение еще более усиливается. Основным мерилом богатства и средством обмена была корова — "дарующая жизнь", её нельзя было убить, это каралось смертью, в целом её жизнь ценилась выше жизни даже свободного человека, говядину можно было есть только в нескольких строго определенных днях в году.
Религия пронизывала всю жизнь бахийского общинника. Постоянно сталкивавшийся с трудностями и опасностями на первых порах незнакомого мира, он надеялся, что обрядовыми действиями сможет предотвратить грозящие ему неприятные неожиданности со стороны и естественных и сверхъестественных сил. Поэтому производственная деятельность непременно сопровождалась как сугубо практическими мероприятиями смысл и значение которых было понятно только избранным, так и совершением «наукоподобных» магических ритуалов и произнесением заклинательных формул или стихотворных обращений к сверхъестественным силам. Знание магических текстов, реализованное в ходе соответствующих процедур, и считалось подлинным логосом — словом/истиной; именно она обеспечивала человеку успех во всех делах и жизненное благополучие. Поскольку в ритуале важен не только «выбор» текстов, ни и то, как они произносятся, постольку даже самая совершенная система письменности не гарантирует правильного произношения и должной интонации, а ошибка может нарушить действенность обряда. Священное слово должно было сохраняться в первоначальном виде вечно, и для облегчения запоминания, заучивания разрабатывались особые приемы. Всё это было прерогативой жреческого сословия и как основной источник их благосостояния и возвышения тщательно оберегалось от посторонних.
Однако это являлось лишь одной гранью мировоззрения населения бахийской амфиктионии. На Древнем Востоке развитие мысли осуществлялось в условиях деспотических государств, уходя от внешних проблем и погружаясь в проблематику, касающуюся индивида, его самосовершенствования — раз сам мир изменить нельзя — и абстрактного миросозерцания. Как некто Гегель отметил, что восточный народ убегает в "пустую абстракцию как в бесконечное; это встречается преимущественно у индусов, которые истязают себя и углубляются в состояние наиглубочайшей абстракции.... таким образом, живут без всякого духовного содержания, кроме как знания абстракции; содержание этого знания есть, таким образом, нечто совершенно конечное. Это, следовательно, не почва для свободы". Учение при этом преподносится как завершенное знание, не требующее дополнительного обоснования, и чаще всего — как система некоторых нравственно-религиозных кодексов и норм — что внешне сложилось под влиянием внешних депрессивных условий и в бахийском обществе, и повлиявшие на многие последующие столетия его истории. Следует отметить что массивная варварская периферия только консервирует подобные традиционные отношения. Почему же не произошло замыкания, консервации и окончательного ухода по "индийскому пути"? Бахийском обществе были и иные глубинные силы, те которые уже изначально скрывались и в его национальном характере. Как также справедливо отметил некто Андрэ Боннар "...греческий народ был совершенно таким же народом, как и всякий другой... Его цивилизация распускалась и взращивалась на том же черноземе суеверий и мерзостей, на котором выросли все народы мира... Именно этот примитивный, легковерный и жестокий народ изобрел... цивилизацию — нашу с вами цивилизацию". Непосредственно сами греки не составляли первоначально её заметной части, однако являлись самой социально активной частью сумевшей занять преимущественное элитарное положение в форме той же жреческой верхушки. И они всё равно оставались тем же "народом моря", как финикийцы и значительная часть эллинизированных переднеазиатов, сходных возможно по главному признаку — атональности, принципу соревновательности, во всем от индивидуальных до общественных форм. Эллины не желали вводить себя в какие то рамки и нормы, смиряться с внешними обстоятельствами — они стремились их преодолевать, не ставить содержание на службу форме, а использовать её как инструмент.
Парадоксальная и позитивная ситуация когда получавшая казалось бы от элитарности и закрытости знания наибольшие дивиденды эллинизированная верхушка несла сама в себе по сути противоречивый импульс — не давая стагнировать системе в целом. Внешне это вылилось в культ борьбы, противостояние хаосу как средство достижения цели. Типично образ хаоса, в основном в форме океана или первоначальной пропасти, хтонических чудовищ, тут также вобравший борьбу с неблагоприятной и непривычной природной средой, силой четко определяемой как враждебной, противостояние с ним влекущее упорядочение земной жизни составляет главный пафос мифологии вообще. По одной из египетских версий, мир зарождается из первоначального хаоса – океана: он и производит на свет солнце – Ра, которое "изрыгает" бога воздуха Шу и его женскую ипостась Тефнут. У Гомера нет понятия "хаос", – все происходит от бога Океана, "предка богов", но близко к Хаосу понятие "глубочайшей бездны", Тартара.
Персонификация главного отрицательного персонажа-антагониста произошла в образе "Темногривого" имеющего как хтонические признаки первоначального хаоса Тифона/Рушуфа/Сета, так и несколько неоднозначные Посейдона. Ему противостоит главный защитник человека "Звездохитонный" Геракл/Мелькарт/Осирис, богочеловек, бог-сын напрямую борющийся и неустанно побеждающий воскрешением. Верховный, почти не персонифицированный, бог-отец "Господин" Ваал-Засем/Шамаш/Зевс/Бел, занимает в этом конфликте почти созерцательную позицию целиком занятый исполнением основных мирозаконов — таких как движение солнца, смена времен года, дня и ночи — так как имеет некое отношение к его творению. Вспомогательную роль несет юный бог-пастух "Охотник" Адонис/Цедек/Таммуз и богиня луны "Ночная" Афина/Анат/Астарта, которые друг с другом в некоей форме брачных отношений, при этом Астарта в то же время мать Геракла/Мелькарта от вроде как бестелесного солнцеликого демиурга Зевса-Шамаша. Еще один вспомогательный бог "Лучезарный" Аполлон/Эшмун/Иолай способствует воскрешению Геракла в следствии злодейского убийства оного Тифоном/Тиаматом. Любопытным является совмещение полномочий в наиболее важных областях жизни человека, так за плодородие в какой то части отвечают все божества одновременно, также как за движение светил, и за посмертное существование, к этому даже подключен совместно с "Звездохитонным" и "Лучезарным" и хаос, в своем конструктивном начале(Посейдоне) даруя попутный ветер мореплавателям и улов рыбакам.
В основе культа лежали жертвоприношения богам — регулярные и специальные. Совершение первых было важнейшей составной частью образа жизни всех слоев общества. Мир существует благодаря богам, а они живут жертвоприношениями, поэтому ради своего и всеобщего благополучия должно одаривать богов, чтобы заручиться их расположением. В целом жертвоприношения были относительно просты и совершались в каждой семье — в огонь, который поддерживался постоянно, бросали частицы пищи. Эти обряды выполнял, как правило, сам домохозяин, и они назывались "домашними", тесно смыкаясь к поклонением умерших предков. Обрядами сопровождались и трудовые процессы — запряжка в плуг быков, начало пахоты, сева, жатвы, молотьбы, ввод и вывод скота из хлева, начало сооружения пруда, колодца, закладка сада, постройка жилых и хозяйственных помещений и тому подобное, а также любое событие в личной или семейной жизни.
«Торжественные» обряды отличались особой сложностью и пышностью, основанными на «священном знании». Человек понимал, что ему не сравниться в могуществе с богами, однако верил, что если настойчиво просить и щедро одаривать их, то они, в свою очередь, помогут ему. Не случайно еще долго определяющим оставался материальный фактор — жертва, а степень благочестия измерялась ее размерами. Жертвоприношение стало рассматриваться как самостоятельная магическая сила, способная вершить судьбами людей, как основа мироздания. Показательно, что в ряде мифов творение мира непосредственно связывается с первичным жертвоприношением.
Благо зареген здесь вроде... 
а обтесывается он на раз. 
