Двоящийся образ в русской истории ¶
Попытка отыскать золотую середину, у некоторых исторических личностей, вошедших в наши учебники и в массовое сознание. У нас знают двух Иванов Грозных — мудрого государственного деятеля и кровавого маньяка; двух Петров I — реформатора и тирана; двух Николаев I — жандарма Европы и просвещенного охранителя; двух Сталиных – самого русского имперца и типичного восточного деспота; Жуковых — самодура, бездумно расходующего солдатские жизни, и талантливого полководца... Дать оценку личности приводит к бесконечному: "с одной стороны, нельзя не заметить …, но и с другой — нельзя не признать …". Мудрая на первый взгляд умеренность приводит к пустоте, к расплывчатости. И споры разгораются с новой силой. Наверное, самое разумное в таких случаях — выложить все основные аргументы, а потом честно и открыто высказаться в пользу одной из двух принципиально различных точек зрения: «Я считаю, что аргументы в пользу вот этой позиции перевешивают».
Хочу рассмотреть очень, на мой взгляд, интересного персонажа нашей истории — государя Федор Иванович (1584–1598), или, по церковной традиции, Феодор Иоаннович. В сатирическом стихотворении А.К.Толстого "История государства Российского от Гостомысла до Тимашева" он одним четверостишием вывел образ расхожего мнения о Федоре Ивановиче: "За ним царить стал Федор, Отцу живой контраст; Был разумом не бодор, Трезвонить лишь горазд". Что следует из этих строк? Дурачок, блаженненький, похож на слабоумного...
Но тот же А. К. Толстой посвятил государю пьесу "Царь Федор Иоаннович". И там царь предстает в совершенно ином свете. Вот спор с Годуновым: "Какой я царь? Меня во всех делах И с толку сбить, и обмануть нетрудно. В одном лишь только я не обманусь: Когда меж тем, что бело иль черно, Избрать я должен — я не обманусь. Тут мудрости не нужно, шурин, тут По совести приходится лишь делать". Тут, это трагическая фигура, не лишенная обаяния. Не блаженненький — а блаженный; не дурачок, но по-настоящему добрый, бескорыстный, глубоко верующий человек.
Двоение Федора Ивановича продолжается и в наши дни. Для РПЦ — это прежде всего святой, человек высокой нравственности и большого благочестия. Еще в первой половине XVII века он попал в святцы как "московский чудотворец". Но если речь об этом монархе заходит в светской публицистике, то в большинстве случаев звучат пренебрежительные отзывы. Недавно прочитанной книге П. Романова "Преемники: от Ивана III до Дмитрия Медведева" (2008) есть такой пассаж: "Везло ли русским на преемников? Иногда да. Чаще не очень. Бывало, что России от преемника приходилось избавляться "хирургическим путем". А бывало, страна десятилетиями терпела такое, о чем и вспоминать стыдно. Обычно подобное случалось, когда на вершине властной пирамиды начинали доминировать интересы свиты. Тогда вопросы ума, профессионализма и порядочности преемника, не говоря уже об интересах государства и народа, отходили на задний план... Так и появлялись во главе страны юродивые (Федор Иоаннович), бывшие прачки (Екатерина I), не самые образованные правители (Анна Иоанновна)..." и т.п. Преемник Ивана Грозного назван здесь "юродивым", но не в смысле юродства Христа ради, а как живой позор для страны. Что ближе к истине? Хочу выслушать мнение ув.коллег.
Подчиненный перед лицом начальствующим должен иметь вид лихой и придурковатый, дабы разумением своим не смущать начальства.
Никогда не бойся делать то, что ты не умеешь. Ковчег построил любитель, а профессионалы сделали "Титаник".
