Современная (назовем ее "пострелигиозной") точка видения проблемы древних богов основывается на обязательной необходимости логического выражения понимания их существования и значения. Это логическое выражение требует обязательной расстановки акцентов: злой бог — добрый бог; наш бог — ненаш бог. Это возможно как-либо совместить с реальными артефактами истории "языческих" верованиях, только в плане генотеизма — т.е. последовательного рассмотрения того или иного бога в качестве покровителя определенного этнического массива (племени или группы племен). Однако, не все "языческие" боги были генотеистичны. Генотеизм древних евреев обострился между падениями Израильского и Иудейского царств, в условиях борьбы за существование. Однако, например, древние греки ни разу не боролись именно за свое существование, и поэтому их боги никогда не символизировали именно партизанское или даже подпольное сопротивление более многочисленному иноверному захватчику. То же самое со славянами: не смотря на различные вторжения и попытки завоевать славянские земли в течении I-X веков, ни разу речь не шла о борьбе славянства за существование. Поэтому ни о каком генотеизме говорить также не приходится.
Важно представить себе мироощущение среднестатистического "язычника", при этом вполне информированного и грамотного человека. Его "картину мира". Он знает, что существуют славяне и славянские земли, которые являются как-бы юрисдикцией славянских богов (представление католицизма и православия об определенной градации пространства: выделение "канонических" территорий, "святых мест" и т.д. — происходит именно от этого "языческого" деления физического пространства на зоны юрисдикции отдельных богов или целых пантеонов). Но любой образованный славянский "язычник" не мог не знать, что существуют страны, где славянские боги "не властны" (кстати, византийский Христос-Пантократор также воспринимался ими как территориальный "бог греков", и его владения ограничивались пределами Византийской империи). Вопрос: как относиться к богам других стран (скорее именно стран, а не народов, поскольку иностранцы, попавшие на территорию под юрисдикцией наших богов, считались находящимися именно в их власти — власть иноземных богов сюда не распространялась)? Ненависть древних евреев к другим богам (судя по многочисленным проклятьям отдельных энтузиастов в адрес основной массы населения, "блудодействующей" с другими богами, бывшая все-же уделом незначительного меньшинства) имела место именно в период обострения генотеизма (именно там начала складываться пророческая литература). В период же второго храма развитой монотеизм не мог ненавидеть богов других народов хотя бы потому, что не признавал их (богов) существования. И проблема снималась сама по себе. Аналогично, в среде стабильно живущего племени (группы племен), перед которой не стоит проблема выживания и потери своего местообитания, также не может развиться представление о враждебности иноплеменных богов. Кстати, в случае успешных завоевательных походов "языческого" племени наблюдается другой интересный эффект: древний римлянин вполне мог представлять всю территорию Римской республики (а затем Римской империи) как территорию, завоеванную его богами (руками поклоняющихся им римлян: ср. "Деяния Бога руками франков" и аналогичные произведения), а боги завоеванных земель считались наравне с завоеванными народами обязанными жить по римским законам (иногда в самом прямом смысле слова), даже инкорпорируясь в отечественную божественную среду. Победитель всегда великодушен к побежденным. Таким образом, представление об иноплеменных и иноземных богах, как о враждебной силе (и даже представление о битвах своих богов с иноземными) характерно именно эпохе геополитических поражений соответствующего племени. Это своеобразная "языческая апокалиптика" — констатация поражения и гибели родной божественной среды.
Таким образом, неясность образа иноземного бога в системе "друг — враг" не должна смущать. Это нормальное состояние.
Кстати, я кажется сделал важное открытие (в рамках моего исследования истории феномена религиозного сознания). Получается, что апокалиптика может предшествовать монотеизму (и, видимо, она к нему и ведет), и является отражением состояния "языческих" умов в очень узком историческом периоде, соответствующем разрушению традиционного образа жизни и представления о традиционном всемогуществе "своих" богов (например, в условиях военных столкновений с более сильными державами, когда их боги оказываются сильнее по факту). Выход из этой апокалиптической бездны двояк: либо инкорпорация богов побежденного народа в пантеон победителей (благодаря чему побежденные получают своего рода легитимационное условие своего существования и смысла существования), либо уход в монотеизм, принципиально отрицающий факт поражения отечественных богов от богов завоевателей, в силу отсутствия последних. Исчезновение "израильских колен" в конце VIII века до н.э. в этом смысле объяснимо как инкорпорация их богов (во главе с Яхве) в ассирийский пантеон, и их быстрая ассимиляция, а иудейская верхушка по каким-то причинам (хотя бы частично) то ли сама отказалась инкорпорироваться, то ли ей было в этом отказано вавилонянами, и она успела ухватиться за новомодный монотеизм зороастрийцев-иранцев, сокрушивших Ассирию, а затем Вавилон, тем самым осуществив "прыжок над бездной" от генотеизма к монотеизму. Аналогичная ситуация, видимо, складывалась и в момент зарождения зороастризма. Считается, что первое зороастрийское царство — Арьошайана — было разгромлено иранцами-"язычниками" хьяуна (по преданию именно они убили Заратуштру), пришедшими с севера и соответствующими историческим хионитам (которые много веков спустя в соединении с угорским племенем вар (уар) придут в Европу под именем аваров). Бежавшие на запад — к мидянам — зороастрийские мобеды принесли с собой это апокалиптическое сознание (вероятно, зороастризм в эпоху Арьошайаны еще не был строго монотеистическим, хотя это нельзя утверждать с полной уверенностью — скудость источников по истории арийских племен начала I тысячелетия до н.э. не позволяет делать обоснованные выводы). Борьба их с западноиранским "язычеством" закончилась определенным компромиссом — часть "языческих" богов была "окрещена" и принята в зороастрийскую ангельскую иерархию. Момент "языческой апокалиптики" здесь мог проявиться в мироощущении иранцев-незороастрийцев (в том числе тех иранских племен, которые до самого конца своей истории не приняли "благую веру" в Ахура-Мазду — скифов, сарматов, саков, хионитов — хотя территориально они располагались довольно далеко от мидян и персов, да и попытка Дария завоевать "неверных" не увенчалась успехом — так что оснований для каких-либо экстремальных выводов по поводу иноземных богов у них не было, а их войны друг с другом не сопровождались "сменой веры").
"Я могу понять политиков, запрещающих людям свободно обсуждать и толковать прошлое. Не понимаю только одного: у них-то какие могут быть претензии к Гитлеру или Сталину?"
С.Б.Переслегин
