Русско-японская война: события при Порт-Артуре в фокусе роковых случайностей ¶
Интересная альтернатива — возможность русской победы в Русско-японской войне: http://www.licey.net/history/war/index.php?page=13_atrur.php&left=left2.php
"В шаге от победы. Решение было принято. Адмирал отдал приказ готовить сигнал к отходу. На вопросы свиты относительно исхода боя, он кратко ответил, что успеха ждать не приходится, и шансы русских предпочтительнее. Русские еще не знали, что победили, но штаб Того уже был уверен, что бой проигран. Потянулись трагические секунды технической паузы, в течение которых сигнальщики искали флажки, комбинация которых соответствовала приказу покинуть поле боя вслед за флагманом. Этот факт не выдумка досужих авантюристов от истории. Он имел место и был подтвержден очевидцами.
Пока набирали сигнал, отдающий русским победу в бою и в войне, Того рассматривал победителей. Около 17.37 настала кульминация. Возможно, уже обдумывающий ритуальное самоубийство высокопоставленный самурай увидел вспышку и сгусток дыма в районе передней надстройки русского флагмана, характеризующие попадание тяжелого снаряда. Реакция Того была мгновенной. Предыдущее распоряжение он отменил. Новый приказ повелевал продолжать бой. Удар с большими последствиями. Попадание тяжелого японского снаряда в основание фок-мачты «Цесаревича», как и полагал Того, оказалось роковым. Как и его японский коллега, адмирал Витгефт отказался обосноваться в боевой рубке. Толковый штабист, более склонный к аналитической работе, чем к строевой службе, Вильгельм Карлович привык работать за столом, планируя войну, но не видя ее. Возложенные на него обязанности он выполнял, не имея особого авторитета в огромном боевом коллективе.
Усложнившееся искусство управления в XX в. требовало тандемного командования, состоящего из командира и начальника штаба. На долю последнего возлагался учет множества факторов при планировании операции. Функция командира подразумевала умение претворять план в жизнь, для чего требовались воля, настойчивость и умение верно оценивать ситуацию, внося в боевой проект своевременные изменения. Витгефту эти флотоводческие черты не были присущи. Он упрощенно понял свой долг командира, ведущего эскадру в тяжелый бой, как необходимость показать пример храбрости, не заботясь об обязательном сохранении верховного руководства.
Полагая, что подчиненные знают, что делать, адмирал приказал принести на мостик кресло и портрет жены. В этом кресле он и провел последние часы своей жизни. Рядом с ним расположились штабные чины, не имеющие права оставить адмирала. Вопреки традиционным упрекам исследователей, обвиняющих его в гибельном безразличии и отказе от активной борьбы за преимущества, стоит отметить следующее. Маневрирование эскадры было в целом верным. Витгефт и его штабные специалисты своевременно замечали угрозы и парировали их, всякий раз разрушая планы противника. В целом русский адмирал поступил, как его оппонент с японской стороны. Того все сражения провел, открыто стоя на мостике, и не имел даже царапины. А Витгефту не повезло, он погиб. Героическая смерть избавила его от позора, но глухие упреки в его адрес за пассивность и фатализм звучат по сию пору. Думается, напрасно. Пожалуй, единственной его ошибкой стал отказ отсрочить второй бой, бросив навстречу погоне идущие с эскадрой миноносцы. Это могло помочь задержать преследование, но дневная атака на сильную вражескую эскадру приводила к неизбежной гибели торпедных сил и их экипажей. Адмирал не пожелал оплачивать прорыв кровью сотен матросов миноносцев, только и всего. Видимо, он рассчитывал, что успех возможен без этой жертвы.
Так или иначе, японский снаряд буквально испепелил комсостав русской эскадры. Что, впрочем, не означало поражения. Уцелевший командир броненосца каперанг Иванов принял командование на себя. Корабль остался цел, и эскадра продолжала следовать за «Цесаревичем». О гибели адмирала информировать не стали.
Второй удар по «Цесаревичу». Того ошибся, считая, что определил переломную секунду боя, но, к сожалению, ненамного. Спустя 7 минут последовало второе попадание аналогичного снаряда, пришедшееся почти туда же.
Это кажется невероятным, но фронтовая мудрость о двух снарядах, никогда не попадающих в одну воронку, оказалась неверной. Второй удар был серьезней. Множество осколков, прошедших через смотровые прорези внутрь командного пункта, добило тех, кто уцелел от первого взрыва. Исполняющий обязанности командующего Иванов был ранен. Рулевое управление броненосца заклинило. К несчастью, руль был положен в состояние поворота, прекратить который было некому. Послушный рулю «Цесаревич» начал описывать циркуляцию. Его курс прорезал эскадренный строй. Опасаясь столкновения с флагманом, остальные броненосцы начали хаотичный маневр, разрушивший ордер русской колонны. В эти минуты Россия начала проигрывать войну".
Итак, проклятые снаряды не попали куда надо и адмирал остался жив. 1-я Тихоокеанская эскадра ушла в Владивосток, где не стесненная условиями неудачного расположения Порт-Артура стала грозной опасностью для японцев.
Но мы еще дойдем до Ганга,
Но мы еще умрем в боях,
Чтоб от Японии до Англии
Сияла Родина моя.
