Борисов С. Б. Культурантропология девичества. ¶
Борисов С. Б. Культурантропология девичества. Морфология и генезис девичьей составляющей cовременной неофициальной детско-подростковой культуры.
http://anthropology.ru/ru/texts/borissv/girlhd_0.html
Всегда нравились вот такие исследования (не мене важные для реконструкции прошлого, чем калибр орудий и проходимость танков):
1.1.Формализованные девичьи игры
Формализованные девичьи игры можно подразделить на следующие разновидности:1.1.1. Игры с прыжками
Они включают:1.1.1.1. «Классики», возникшие, по-видимому, в Европе и перешедшие в XIX веке в Россию. В начале ХХ века в «классики» играли преимущественно мальчики. К концу 1910-х годов в «классики» начинают играть и девочки. До 1930-х годов в «классики» играли как девочки, так и мальчики. По-видимому, превращение «классиков» в сугубо девичий вид досуга произошло в 1940-е годы (не исключено, что это связано с введением в 1943 году раздельного обучения и военизацией образования мальчиков). Начиная с 1950-х годов, классики, по нашим оценкам, являются «девичьей игрой», хотя, естественно, девочки могут принимать (и даже приглашать) в эту — девичью — игру мальчиков.
1.1.1.2. «Скакалки». Собственно скакание через веревочку отмечено у крестьянских детей еще в конце ХIХ века. Однако «девичьи» скакалки получили распространение, на наш взгляд, не ранее 1930-х годов. Стихотворение Агнии Барто «Веревочка», написанное в 1941 году, документально фиксирует лавинообразный рост популярности «прыгалок» (» носят прыгалки в кармане, скачут с самого утра») в крупных городах. Хотя в качестве спортивного инвентаря скакалки могут использоваться мальчиками (мальчиками-подростками), но в качестве формы организации досугово-приятельской коммуникации с конца 1930-х годов скакалки являются исключительно «девичьим» препровождением времени.
1.1.1.3. «Резиночки». Эта игра имеет европейское происхождение: в 1960-е годы она была распространена в Чехии и странах Скандинавии, в 1970-е годы она стала известной в Прибалтике, а в 1980-е годы приобрела популярность в СССР (Виссел, 1996, 158).
И далее —
1.1.2.3. «Два пупсика гуляли в тропическом саду …». Текст существует по меньшей мере с конца 1940-х годов. На наш взгляд, данная «речевка» восходит к «петербургскому тексту». Вместо «тропического сада» в первоначальном варианте, по всей видимости, речь шла о Таврическом саде. На петербургское происхождение текста указывают и «пупсики» — есть основания предполагать, что эта разновидность кукол пришла в Россию из Германии (слово пупс (Pups) — немецкое) и начала распространяться в Петербурге. О неслучайности присутствия «немецкой семантики» говорит и следующий речитатив.
1.1.2.4. «На немецком стадионе шла немецкая война. Немцы прыгали с балкона со второго этажа…». У нас нет уверенности в том, что этот текст является исключительным достоянием девичьего сообщества. С уверенностью можно утверждать лишь то, что он используется как элемент девичьей игры с хлопками.
В этой «считалке» в еще большей степени, чем в предыдущей, присутствует эротический аспект. Если пупсики всего лишь «штанишки потеряли», а когда «шла мимо балерина и ножку подняла», всего лишь прокричали «Дыра, дыра, дыра!», то «на немецком стадионе» события развиваются куда более откровенно: «Первый прыгнул на девчонку и ее поцеловал… Немец… не стерпел, догола ее раздел… А четвертый молодец показал свой огурец».
«Немецкая тематика» вообще занимает значительное место в детском фольклоре. Если вести речь об образе «немца» в детском фольклоре, можно вспомнить известную считалку «Вышел немец из тумана, вынул ножик из кармана, буду резать, буду бить, все равно тебе галить. Вышел русский, взял бутылку, двинул немцу по затылку, немец думал, что война, сделал пушку …». Вскоре после окончания войны 1941-1945 годов считалка была переделана, и слово «немец» было заменено на «месяц», однако по сей день оба варианта сосуществуют примерно с равной степенью распространенности. Вплоть до настоящего времени в детской среде широко известна приговорка-шутка: «Внимание, внимание, говорит Германия! Сегодня под мостом поймали Гитлера с хвостом!» В начале 1970-х годов звучала дразнилка: «Боязляка — немецкая собака!»
Что касается образа «немца» в русской культуре вообще, то один из ее аспектов рассмотрен в статье С.В. Оболенской «Образ немца в русской народной культуре XVIII-XIX вв.» (Оболенская, 1991, 160-185). Образ «немца» в русских «заветных» пословицах и поговорках еще ждет своего исследователя. Если же говорить об образе «немца» в детском игровом (и вербально-комическом) фольклоре, то, по видимому, «немец» подобен «черту» в трактовке М.М. Бахтина — это «веселое страшилище», амбивалентное соединение страшного и смешного.
"Я могу понять политиков, запрещающих людям свободно обсуждать и толковать прошлое. Не понимаю только одного: у них-то какие могут быть претензии к Гитлеру или Сталину?"
С.Б.Переслегин
