Дрюониада (тема для дрюономанов)

ВЛАДИМИР пишет:

Маго должна будет положиться на нее

Ни на кого она не полагалась, кроме явных пешек, навроде Ирсонов, да и с теми в итоге переполагалась.

Маруся пишет:

Франция остаётся без подстрекателя Столетней войны

Вот это мне и нужно.

Конечно, кризис XIV века во Франции будет, но не в таких же масштабах!

Ну а мне, естественно, больше всего приглянулся — с самого начала — Его Светлость. Да, д'Артуа. К тому же он полностью соответствует мне по темпераменту и т.д.

Предлагаю перенести дискуссию в соответствующую ветку

ВЛАДИМИР пишет:

Ну а он-то Вам чем не угодил?

Он угодил всем. Кроме того, что не

Самая яркая личность столетия!

Поскольку ничем особенным не выделяется на фоне Его Высочества Карла Валуа, Диспенсеров, их оппонента товарища Мортимера, ну и, чтобы не одних падонкаф в число "пассионариев" писать — мессира И. Геннегау, первого Голландца, завоевавшего Британию;)

И все-таки вышеперечисленные Вами персонажи были скорее социальными функциями, а Робер — именно личность в самой сильной ее ренессансной ипостаси. Он будто предвосхищает бушевание французского XVI века — особенно его второй половины.

P.S. Кстати, мы живем в эпоху синхронную (см. этногенез) именно Генриху IV (Путин — наш Анриёо!).

И у нас была бы Великая Эпоха (в смысле эстетической окраски), если бы не серая тень классической русской литературы с ее "специфическим" видением человека.

ВЛАДИМИР пишет:

именно личность

Это Карл то не личность? Или может быть Длинный король?

ВЛАДИМИР пишет:

Путин — наш Анриёо

РЖУНИМАГУ. БигПу — это наш Филип Валуа, в случае делания первому большого комплимента и аванса, который он уже не отдаст.

ВЛАДИМИР пишет:

И у нас была бы Великая Эпоха

У нас не может быть Великой Эпохи, только не в силу "серой тени", в каковой, кстати, ничего особо специфического не вижу, девятнаха и девятнаха, а в силу того, что аффтарам очень хочется кушать, а издателям — так прямо жрать.

Маруся пишет:

кстати, ничего особо специфического не вижу

Давно Вы не читали русскую классическую литературу (начиная с Онегина, но особенно 60-е гг XIX века). Как-нибудь перечтите взглядом совремненного человека (дело, причем, не в современном взгляде, а в "вечных" ценностях: везде, ВЕЗДЕ! гром-бабы с сильными характерами, останавливающие коней и поджигающие избы ("А кони все скачут и скачут, а избы горят да горят...") и рука об руку с ними безвольные ничтожества с первичными половыми признаками мужчины (точнее без оных, XIХ век ведь на дворе стоял...). Назовите мне хотя бы одно произведение русской классической литературы, описывающее счастливый брак, радости материнства, просто веселье человека по факту его жизни как таковой!? Вересаев называет Долохова единственно ЖИВЫМ персонажем ВСЕЙ русской литературы. "Жизнь тогда была тяжелая" -- ответила мне однажды на этот вопрос коллега. Я: "У Некрасова или Тургенева была жизнь тяжелая??? Или у Тостого? Ну я еще могу понять Достоевского — смертник, но Черныгевский отделался, например, легким испугом, зато заработал "морально-нравственный капитал". У Чехова не было ни малейших оснований быть "несчастным". Появляется простой и естественный вопрос: "Это коллективное извращение русских писателей? Или это некое отражение реальной действительности?"

Да, вот так мы и потеряли наше Возрождение.

Маруся пишет:

РЖУНИМАГУ

Анриёо разные бывают.

По поводу счастливого брака. ИИ Обломов неплохо устроился, чем и велик, в отличии от:). Видимо потому, что ИИ, в отличии от. Которые даже не И.:))

А так — от Диккенса до Дойля брак — занятие не для настояшших мушшин.

Девятнаха себе и девятнаха. Мальтузианство в худшей ипостаси.

ВЛАДИМИР пишет:

Анриёо разные бывают

Но Анри Четвёртый такой один. И на царя Володьку не похож ни капли.

Маруся пишет:

ИИ Обломов неплохо устроился, чем и велик, в отличии от:).

Вот! Браво! Я тоже всегда привожу его в качестве единственного по настоящему счастливого человека в русской литературе.

Маруся пишет:

А так — от Диккенса до Дойля брак — занятие не для настояшших мушшин.

Угу... В мемуарах и прочих воспоминаниях конца XIX века все дружно именуют жену "моим другом", что создаст совершенно неразрешимую проблему для историков-гомосексуалистов XXIII века...

Маруся пишет:

Девятнаха себе и девятнаха.

Ну я им покажу!!!

КИНДЕРРЕЙХ — первое произведение новой русской литературы — литературы ЭПОХИ ВОЗРОЖДЕНИЯ.

Если Бутурлинский цикл — планомерная осада классической русской литературы, то КИНДЕРРЕЙХ — это начало штурма, и машина, неожиданно таранящая ворота.

ВЛАДИМИР пишет:

У Некрасова или Тургенева была жизнь тяжелая??? Или у Тостого?

Кстати, Шиншин с на самом деле не самой лёгкой жистью как бы не самый в тоей кодле позитифф.

Человек с чувством юмора (тоже редкость в русской классической литературе).

ВЛАДИМИР пишет:

тоже редкость в русской классической литературе

Как "Набокову нашего времени" Вам такие вестчи говорить стыдно;)

Маруся пишет:

Вам такие вестчи говорить стыдно

Приведите мне примеры ЮМОРИСТИЧЕСКОГО (не сатирического) произведения русской классической литературы.

Все заканчивается "Записками сумасшедшего".

ВЛАДИМИР пишет:

Приведите мне примеры ЮМОРИСТИЧЕСКОГО (не сатирического) произведения русской классической литературы

"Ада"

И все?

ВЛАДИМИР пишет:

И все?

Ну зачем же? Вы ведь одно наименование просили....или много. Тогда одиссею Паллады (которая фрегат) добавлю. Их не много:(

ВЛАДИМИР пишет:

ЮМОРИСТИЧЕСКОГО (не сатирического) произведения русской классической литературы

Ну типа Чехов есть

Han Solo пишет:

Ну типа Чехов есть

Сатира и юмор (особенно сатира XIX века) разные вещи.

Что касается Чехова, есть у него такой рассказик: поженились молодожены, и он подробно описывает, как они обставляли и оформляли квартиру (даже сделали кухню в "русском стиле" с метлой в углу). И все это (читатель уже натренирован всем XIX веком) представляется Чехову просто пошлостью и низменностью. Помните, у Солженицына: "И вот зэк, лишенный при шмоне на пересылке частной собственности, справедливо заклейменной еще Некрасовым и Чеховым..."

Маруся пишет:

Тогда одиссею Паллады

Это юмористическое произведение?

Конечно.

Да, нет, юмор, конечно, бывает специфическим. У Марка Твена: "В одном из городков они читали лекции о вреде пьянства, но выручили так мало, что даже на выпивку не хватило". Смешно? Англо-саксонский юмор.

Но в русской классической литературе даже этого не было. Она очень жестко структурирована по типам эмоций.

На первом месте, естественно, бичевание язв самодержавия (коммунистам это, естественно, было выгодно с т.з. отличия СССР от РИ — Российской империи) — заложено Радищевым.

Во-вторых, вздохи по поводу серости жизни ("Скучно жить на свете, господа!"), но тут еще можно сослаться на климат — серое небо и мерзкий дождик. Субтропическая Россия!

Третье, демонстрация всякого рода неполноценности и своего рода культ оной (тут, правда, некоторые моменты изначально в русском православии; кстати, одним из популярнейших писателей в разночинской среде середины XIX века был не кто иной, как протопоп Аваакум) — вся эта Горькость-Бедность-Голодность-Бездомность (Булгаков над этим откровенно смеется). Горький с его сердцем, "с которого содрали кожу" — разве можно такое вообщзе позволять читать детям?! Это просто уродливо. При этом личная жизнь Горкого складывалась куда лучше, чем можно подумать, а значит, он был просто неискренен.

Четвертое, да, XIX век на дворе: в США Мэри Уайт — сбрендившая лидерша адвентистов — пропагандирует воздержание даже в браке; жена Марка Твена настояла, чтобы он вычеркнул немало фраз из своих текстов, например, когда Гек Финн восклицает: "Черт побери!" В Великобритании — Диккенс, во Франции — выродившаяся академическая школа (как им Э.Мане нанес пощечину!) Жюль Верн формирует идел юношества — рассеянный, придурковатый, некрасивый, закомплексованный ученый без гениталий. Все иное вытесняется в подсознание. Начало конца Западной Цивилизации (Петр Первый ведь предупреждал, что Европа нам нужна лет на 50, не больше).

Т.о. среднестатистический русский мыслитель XIX века должен был быть: врагом самодержавия (и вы хотите МЦМ-мовски изменить историю России? Это все равно, что поменять марку броневика, в надежде, что Ленин на другой не заберется! Тут развилка, так сказать, раньше и не в престолонаследии), закомплексованным, одиноким, несчастным, презирать "мещанство" (эти "свинные рыла" — как выразился чеховский герой) — всему этому был еще и присвоен статус "приличности" и "духовности". Сбылась мечта старой девы.

"Фрегат Паллада" очень скоро ушел на этаж "детской литературы", а другие произведения того же автора к разряду юмористических не отнесешь.