Агора

Небольшая зарисовка типа эссе.

Вызов к начальству для нашей службы явление само по себе неординарное. А уж если начальник сектора желает беседовать с агентом не в полевой конторе, скажем в Разливе, а в знаменитом доме на Лесном, то это само по себе навевает на определенные мысли. К примеру, сразу вспоминаются проповеди батюшки Евстафия о суетности бытия и греховности познания замыслов Господних.

К счастью, батюшка не знает, что умение разгадывать замыслы, если не Господни, то лиц пытающихся с ним сравниться, входит в круг моих служебных обязанностей, кои я и пытаюсь исполнять в меру моих скромных сил и способностей. Некоторые говорят, что даже не совсем отвратно выходит. Мы ведь не только разгадываем, но и влияем на наш грешный мир, опять в меру скромных способностей.

К чорту! За философствования на отвлеченные темы мне жалование не платят. Такими вещами занимается отдельный сектор. Я же уже пятнадцать лет с перерывами служу в секторе аналитики нашего знаменитого всесущего и всесучьего Третьего Отделения. Дослужился всего лишь до капитана, за чинами не гонюсь, особенно после того как кадровики тиснули мне в личное дело штамп «социопат». С такой отметкой я максимум до полковника дослужусь, и как раз к тому времени как внуков буду крестить.

Не сказать, что мне это нравится, но надо понимать объективную реальность, гнуть ее в нужном направлении на благо диктатуры и народа в полном соответствии с партийными принципами Русской Народной Партии, в которой я, опять же, не состою. И не желаю. Ибо в конфликте своих принципов и общества я всегда выбираю свои принципы. Общество у нас большое, разностороннее и духовно богатое, а я один. На всех мил не будешь, и нефиг пытаться.

К Конторе я подъезжаю на служебном «Векторе». Вот он трехэтажный особняк за высоким забором. Тыкаю пультом в сторону ворот, въезжаю во двор. Машин не много. Паркуюсь рядом с черным «Воеводой» моего начальника. Павел Сергеевич скромностью не страдает, а наслаждается, машина у него исключительно для поездок на дачу и торжественных выездов с семьей в гости. Законный повод отказаться от излишеств русского застолья.

На работу полковник Вертягин обычно ездит на метро, как обычный горожанин. Лицо он не публичное, принадлежностью к службе не хвастает, потому и может себе позволить. Петербург город большой и ужасно скученный, проклятые пробки и заторы на каждом шагу. В центр вообще лучше на машине не соваться. Да и на Лесном и Крещенском по утрам не пробиться.

Первый часовой меня встречает только в вестибюле. Младший унтер-офицер наблюдает как я прикладываю пропуск к сканеру. Совсем как будто не в сверхсекретном и внушающем обывателям ужас учреждении. Видимость обманчива. На самом деле за мной наблюдали с того момента, как я притормозил перед воротами.

Открывая ворота пультом, я тем самым подал сигнал на пост охраны. На въезде машину просканировали, мое лицо на экране сравнили с эталоном из базы. Раз мне позволили спокойно дойти до здания, значит, все в порядке, узнали, идентифицировали и удостоверились. Пропуск это второй этап проверки. Есть еще третий и четвертый, но знать о них мне не положено, а следовательно и рассказывать не буду.

В коридорах управления пустынно. Праздных посетителей здесь не бывает. Причастные заняты делом, работают в кабинетах. Да и не много здесь сотрудников. На Лесном только высшее руководство, иногда бывает, тыловые службы и архивы. Само Третье распределено по конторам по всей столице. К примеру, под наш сектор выкуплен целый дом на Комендантском. При этом Вертягин предпочитает работать на Лесном. С начальниками отделов и агентами общается больше по телефону и электронной почте. Сам на Комендантский наезжает раза два в месяц.

В приемной меня встречают фельдфебель внутренней безопасности и секретарь Лидочка, милая и серьезная девушка в чине зауряд-прапорщика. Не смотря на юный возраст и миловидное личико, специалист она хороший, весьма частое в России сочетание умной и красивой женщины.

— Капитан Андреев? Проходите, Виктор Владимирович. Полковник ждет.

— Очень рад. Я должен что-то знать заранее?

— Вы и так все знаете – улыбается Лида.

Возвожу очи горе и размашисто крещусь. Теперь Лида беззвучно смеется.

— Серьезный вид Вам совершенно не идет, госпожа зауряд-прапорщик – с этими словами берусь за ручку двери.

Полковник в момент моего появления что-то увлеченно читал с экрана вычислителя.

— Проходите, Виктор Владимирович. Присаживайтесь.

Вместо рукопожатия, Вертягин махнул раскрытой ладонью. Что ж, я выбрал подходящее кресло и пододвинул к столу, расположившись в полоборота к полковнику. Наконец, тот оторвался от экрана.

— Каков статус по «Скромным рудокопам»?

— В работе – я не удивился вопросу. У Павла Сергеевича манера сразу бросаться с места в карьер. — Собираем материалы. Препарируем утечки через эленет.

— Что накопали?

— У французов сокращения на атомных заводах. Янки раскручивают новый проект. Много шума, красивых словес, но не уверен, что за этим стоят реальные разработки. Мои люди мониторят объявления на найм специалистов. Новые вакансии есть, но это больше финансисты, клерки и рекламисты.

— Добро. Сегодня передаешь все дела Тимирязеву. Сам переходишь на новое дело.

— Ясно. Кого я могу забрать?

— Я сказал – ты переходишь на новое дело. Людей пока не будет. Работаешь самостоятельно. Смотри.

Вертягин развернул экран.

— Капитан, внимательно смотри и запоминай. Уже больше десяти лет работает агора Альтернативной Истории. Раскрученная площадка. Держи – с этими словами полковник протянул мне флешку.

— Ссылка на страницу. Отчеты кураторов. Досье на хозяина агоры и активистов. Твоя задача, зарегистрироваться, изучить площадку.

— Это несколько не мой профиль.

— Ошибаешься. Управлять и переключать агору не нужно. Если потребуется, передам команду профильному сектору. Ты должен только изучить, перечитать материалы, темы, составить свое мнение о контингенте.

— Я могу их назвать чудаками?

— Можешь, но тебе с ними работать.

— Понятно.

На самом деле мне ничего не было понятно, но не стоит пока говорить это полковнику. Глупых заданий он не давал. Если поставил задачу, то значит она не такая бессмысленная, как кажется на первый взгляд. Скорее всего, я пока не владею всей информацией.

— Да, тебя вчера видели с новой пассией. Весьма симпатичная девица. Поздравляю.

— Внутренняя безопасность тоже одобрила – провожу рукой по подбородку. Кому-то это покажется диким, но у офицеров Третьего Отделения нет личной жизни. Мы обязаны о всех своих контактах интимного плана докладывать коллегам из безопасности. Я отношусь к этому как к медицинскому осмотру. Неприятно, но зато гарантирует от некоторых интересных неприятностей, на которые так богата жизнь.

— Семья до конца лета в имении под Ковно. Вечерами без супруги бывает невыносимо тоскливо и грустно.

— Понимаю и одобряю. – Вертягин у нас моралист и верный семьянин, но к слабостям сотрудников относится с отеческой теплотой. Разумеется, если не во вред службе и семье. Грань переходить у нас не рекомендуется. А уж слишком близкие отношения с сотрудницами тем более вызывают понимание, только если ведут узам брака. На том и стоим. Наша служба и опасна и трудна.

Вернувшись на Комендантский я первым делом вызвал Мишу Тимирязева и осчастливил его счастьем самостоятельно доводить до ума наших «рудокопов». Кажется, он не сильно расстроился. Пусть работает. Мой зам обязан быть самостоятельным, иначе зачем он нужен?

Выпроводив штабс-капитана, втыкаю флешку в разъем вычислителя и…. Нет, не лезу на эту самую треклятую агору, а читаю отчеты кураторов. Я же не знаю, вдруг мне будет рекомендовано ни в коем разе не ходить туды со столичного адреса, а воспользоваться, скажем, дорожкой через Воркуту или Париж. Чудики в элесете разные бывают. Некоторые весьма даже подозрительны и видят в каждом посетителе агента Третьего Отделения. Ну, зачем я буду оправдывать их ожидания? Вот именно, нечего баловать детишек.

Да-а. Зачитался. Время подходит к семи. В ящике с полдюжины непрочитанных писем. В принципе, я не такой уж медноголовый жандарм, о литературном жанре альтернативной истории знал и раньше. Не самый популярный, но отнюдь и не редкий сюжетный ход.

Североамериканцы до сих пор моделируют варианты своей гражданской войны и тихоокеанских баталий. Японцы отметились парой героических саг на популярный народный стон: «Эх, как бы мы им вломили, будь у нас сразу на пару авианосцев больше». О немцах и говорить нечего, изживают боль поражений литературным лекарством. Вон, недавно имел удовольствие пролистать новый цикл Ганса Шнитке об удивительном мире, где к власти в Германии пришли не Штрассеры с Тельманом, а правые социалисты во главе с неким Гюнтером Кауфманом. Весьма эпичное чтиво с разгромом Франции всего за месяц, океанскими сражениями, десантом в Англию, ракетными обстрелами Вашингтона. В «Красном снеге» Шнитке даже успешно разгромил Россию, довел вермахт (это у него альтернативное название роткрафта) до Казани и принял капитуляцию Кутепова на Марсовом поле.

Бредит, конечно, господин Шнитке, но немцы глотают. Мечты о несбывшейся тысячелетней империи, если не согревают, так хоть подслащивают горечь поражений.

У нас жанр альтернативной истории, понятное дело, популярностью не пользуется. Хотя немало серьезных писателей отметились. И не только серьезных. Я в свое время тоже не избежал заразы писательства. Издавался под псевдонимом. Популярности и тиражей не приобрел, только отметку в личном деле. Видимо, тот опус о приключениях русского туриста в польском комиссариате послужил поводом привлечь меня к новой работе.

Если честно, я не в обиде. Все что ни делается – к лучшему. Читать агоры и кноты интереснее и не обременительнее скрупулезных подсчетов процента брака на немецких механических заводах и отслеживания динамики вылова сардин в Северном море. На первый взгляд проще. Я не первый год в Конторе, давно понял – у нас простых заданий не бывает.

Поднимаюсь из-за стола, закрываю за собой кабинет и иду в курилку. Попутно перевариваю материал. Трудолюбивые у нас чудаки водятся. Годами пишут настоящие полноценные диссертации по истории, науке и экономике выдуманных миров. Ценителей, правда, не много, но авторов это не смущает. Работают для себя. Эх, такую бы энергию да в мирных целях!

Конечно, проработанных развилок не много. Куда больше обсуждений и заброшенных развилок. После беглого просмотра агоры до меня начало доходить, материал небесполезный, вполне может пригодиться нашим подвижникам революционных фронтов и скромным двигателям народных возмущений из сектора полковника Ванина.

Писания героев аналитического фронта это мне понятно. Сам на работе примерно тем же самым занимаюсь, но только на реальном материале кофейной гущи элесетевых статей и биржевых сводок. Вот, история самой агоры есть настоящая трагедия и драма, достойная пера если не Шекспира, то, как минимум, Колыбанова.

Началось все больше пятнадцати лет назад на заре гражданского элесета. На конференции состыковалась компания неравнодушных господ и организовала себе отдельную агору. Из ветеранов основателей на теперешней агоре меньше четверти осталось, и не все покинувшие агору числятся в мире живых, увы.

Основатель движения человек уникальнейший. Я читал сухие строчки отчета. И млел. Это ж надо так! В реальной жизни человек далеко не последний на Стрелке, неоднократно попадавший в светскую хронику, засветившийся в обнимку с миллионщиками. Уникальная личность, неоднократно притягивавшая особое внимание сыскарей из финансового отдела полиции. Да и в зону интересов Третьего Отделения сей господин попадал. Уж больно у него любопытные знакомства были.

Сейчас уже пять лет как завязал, по настоянию моих коллег отказался от паспорта России и ведет скромную жизнь подданного британской короны. Полного досье у меня нет, но гложут сомнения, что не совсем добровольно он завязал. Знаете, мы не полицейские дуболомы, действует больше убеждением и добрым словом. А доброе слово в устах серьезных людей всегда весомее пистолета.

А агорой господин Альтернативный тоже завязал. Творческим личностям быстро надоедают старые игрушки. Однако при этом брошенные игрушки бывает, оживают и продолжают жить своей жизнью. Так вышло и на этот раз. Контингент прихожан агоры категорически не согласился с идеей разойтись по домам. Ключи от агоры некоторое время бродили по рукам. Их дарили и проигрывали в карты, пока наконец, бывший администратор не вспомнил о своем детище. Он сделал то что и должен был сделать порядочный человек: передал пароли наиболее симпатичному и настойчивому из верных сторонников идеи агоры.

Время смуты завершилось. Началась почти десятилетняя эпоха процветания агоры. Так будут писать историки. Если будут. Благодаря отеческому пинку, энергии основателей и фанатизму почитателей агора расцвела. Расцвет же в элесете всегда сопровождается ростом посещаемости и сопутствующим притоком личностей весьма альтернативных и особо одаренных. Здесь, я утрирую, придурками сия агора была богата с момента ее основания. Дальше только шел качественный и количественный рост.

Что-то чудится родное в злобной песне ямщика

Эт. Здорово.

А в нашей реальности ипостась господина Альтернативного действительно стал подданным британской короны?

А! Или он обретается в одной из бывших подмандатных территорий? Где-нибудь на Ближнем Востоке?

прикольно

Решили продолжить?😎

Скажем так, давно переиграл сценарий.