Дальние огни

Не судите строго. Моя первая попытка в крупной форме.

Буду благодарна за мягкие тапочки.

День ноль.

1 Лена.

Только в этот день я почувствовала: каникулы начались.

Утро началось с предвкушения чего-то хорошего, чистого, радостного. Проснулась я с ранними птахами. На улице солнышко, небо чистое, прозрачное. Благодать! Распахиваю окно и высовываюсь по пояс. Воздух какой чистый! Хочется скакать и орать во все горло. Настроение превосходное. Утро!!! А на улице тишина. Людей нет. Улицы пустынны. Все спят. Раннее субботнее утро.

Взбираюсь с ногами на подоконник. Мое окно выходит на Ольгинскую дорогу, домов напротив нет, двенадцатый этаж, можно не стесняться, что кто-то увидит. За двумя полосами асфальта ряд частных домиков, дальше луг, речка Старожиловка и старый парк. Подглядывать некому, даже если кто вдруг страдает бессонницей.

Утренний ветерок приятно холодит кожу. Солнышко улыбается. Приветственно машу птицам и летящему высоко в небе самолету. Так хочется оказаться на борту авиалайнера. Улететь в далекие сказочные края, на волшебный остров в океане, или в нехоженые сибирские горы и тайгу, либо в камчатские вулканические долины. В общем, хочу далеко, в неизведанные края, где живет чудо. Хочу.

Потягиваюсь и свешиваю ногу с карниза. Хорошо птицам, раскинуть руки-крылья и полететь. Вот так. Лучше не надо. Я человек. Летать могу, но только на специальных аппаратах. Вот вырасту, сдам на аэроправа, и сама буду летать куда захочу, а пока только пассажиром. Заодно и обычные права на машину получу.

Хорошая у меня комната, с отличным видом. У Кати окна выходят на противоположную сторону дома во двор. Там в неглиже на подоконнике не посидишь. В доме напротив все из окон повыпадают. Впрочем, сестра, скорее всего, спит. Родители и братишка тоже. На часах шесть утра. Для субботы рань несусветная.

Ладно. Пора просыпаться и умываться. В дверях вспоминаю – одеться то забыла. Так бы и пошла в одних трусиках. Набрасываю пеньюар и бегу ванную. Умываюсь холодной водой. Нас так папа приучил. Полезно и повышает иммунитет. Сразу просыпаешься, жить хочется, даже если спала от силы пару часов.

— Лена, доброе утро – на сонной мордашке Кати довольная улыбка. Сестра потягивается в дверях своей комнаты так, что груди из халата выпрыгивают. Фигура у нее загляденье. А что еще хотите от девушки восемнадцати лет?

— Завтрак готовим вместе?

— Ты умылась? Я еще нет.

— Не забудь вымыть руки и писю после туалета – показываю язык и бегу на кухню.

Мне вслед летят обещания поймать и выпороть. С первым Катя может и справится, на счет второго сильно не уверена. Не смотря на два года разницы, я гораздо сильнее. После рождения Кати, папа с мамой очень хотели мальчика, а родилась я. Так получилось. Сколько помню, вот не ощущала в себе какой-то женственности, тяги к куклам, платьям, розочкам и кружевам. В детстве носилась с мальчишками, машинки там, пистолеты, конструкторы. Терпеть не могу длинные юбки и пустые разговоры. К цветам и стихам равнодушна.

Папа своим воспитанием добавил характера, аккуратно поощрял все мои «ненормальные» стремления. Вовремя одергивал маму, когда она пыталась стянуть с меня комбинезон и одеть в платьишко, привел в секцию рукопашного боя, а потом в тир, дарил кубики и прекрасные конструкторы. Даже машину водить научил, хотя за руль мне по закону пока нельзя. Мне и со штурмовой винтовкой до восемнадцати лет работать не положено, вроде бы, но есть полигоны, где на многое закрывают глаза, главное чтоб без явных нарушений и стрельбы по живым мишеням.

Катя выросла настоящей юной дамой, а я сама иногда не знаю, кто я. В гимназии дружу и с мальчиками, и с девочками, благо обучение смешанное. Романтика меня не трогает, глядя на млеющих от цветов и записочек одноклассниц, становится смешно. Мальчишек воспринимаю только как друзей, а не объект томлений, страсти, вожделений и прочей чепухи. Они в моем отношении полностью взаимны. Ни один еще не пытался цветы подарить.

Готовлюсь к поступлению в Технологический на машиностроение. Всего-то один год в гимназии остался. Учусь хорошо без фанатизма.

Эх, если бы не месячные, совсем хорошо было бы, а так напоминают регулярно, не в то тело Бог душу вдохнул.

— Тебе помочь? – Катя добрая душа, заглядывает на кухню, когда я уже переворачиваю гренки на сковородке.

— Давай.

Вдвоем быстро накрываем стол. Судя по шагам в коридоре и шуму воды, мы кого-то еще разбудили.

— Лен, у тебя когда автобус?

— В десять. А что?

— Помочь собраться?

— Я с вечера баул упаковала.

Вот только помощи Кати мне не хватало. Знаю, выгребет же и распихает по чемоданам весь мой гардероб, как будто я не на три недели в скаутский лагерь, а на год в другой город уезжаю. Сама вечно возит за собой кучу барахла и меня пытается приучить.

— Ни чего не забыла? Вечернее платье взяла?

— Куда мне оно?! – закатываю глаза.

— На танцы.

— Обойдутся. Ты же знаешь, танцевать не умею, еще руку кому сломаю, или ноги оттопчу. Лучше не надо.

— Не городи глупости. Сестренка, я же тебя учила, вот так улыбаешься, держишь спинку и даешь партнеру тебя вести.

— Рано и не хочу. В мои шестнадцать рано – разговаривая, успеваю заварить кофе для папы.

— Тебе пора. За мной в школе уже мальчики ухаживали.

— Знаю, до сих пор надолго не задерживаются.

От моих слов Катя краснеет, ее глаза вспыхивают.

— Извини. Прости меня, пожалуйста – вот так, случайно наступила на больную мозоль.

У Кати до сих пор нет постоянного ухажера. Или ей не нравится, или сами уходят. Знаю, сестра в этом не признается, но давно ждет свою единственную большую любовь. Ищет и не может найти. Это ее тяготит.

Беру сестру за плечи, заглядываю ей в глаза.

— Ну, Катюша, прости глупую засранку.

— Ленка – Катя прижимает меня к себе.

Так мы и стоим, положив головы друг-другу на плечо. Ростом почти одинаковы. Немного отстраняюсь, выпрямляю спинку, беру сестру за талию.

— Ну, давай – шажок, легкое давление. Сестра уступает. Перехватываю ее руку. Мы легко вальсируем по кухне. Аккуратно веду свою партнершу. Трам. Трам-парам-парарам. Та-там. Ритм это ведь легко, любой боец-рукопашник чувствует его интуитивно.

— Вот так? – тихо смеюсь.

— Доброе утро, девочки – папа выглядит как довольный мартовский кот.

— Давай, буди маму и Витьку. Завтракать пора – Катя и не думает отпускать мой локоть.

— Витя уже проснулся, а маме я принесу кофе в постель. Она позже встанет.

Ну, да. То-то, из родительской спальни полночи доносились стоны и ритмичные стуки кровати, приглушаемые жестким барабанным соло «Аэроспейса». Папе можно позавидовать.

— Ну, ты сестренка даешь – тихонько шепчет Катя, когда папа выходит с кухни.

— Я же говорю, не умею танцевать.

— С мальчиками так не делай. Будь хоть немного девочкой.

— Не получается, – распускаю пояс и развожу полы пеньюара – видишь?

— Бюстгальтер с прокладками оденешь, и все мальчики твои – укол в адрес моего первого размера. Воспринимаю это спокойно. Наоборот, мне так больше нравится. И вообще не понимаю, как можно стараться нравиться кому-то? Я есть я. Или принимайте меня, как есть, или идите в баню дальним лесом через камчатские сопки. Третьего не дано.

— Катя, у тебя когда сессия заканчивается?

— Третьего июля. Сама знаешь.

— Потом куда? В Крым?

— Наверное. Хотелось бы на Карибы или в Италию, но папа одну не отпустит, а больше не с кем – сестра недовольно косится на папу.

— Извините, девочки. Не могу. Мне ближайший отпуск светит с первым снегом.

— А мама? – лезет в разговор братишка. У него тоже лето в этом году пройдет под небом столицы. Спортивный лагерь при гимназии. Будет целыми днями в футбол гонять с редкими организованными турпоходами и экскурсиями.

— У нас обоих работа. Хорошо, если маме удастся вырвать недельку, скататься на Взморье или в Териоки.

— Папа, о себе подумай. Может, сможешь хоть на неделю, хоть на два дня с мамой? – мне искренне его жаль. Сутками на работе, старается ради нас, даже по субботам часто выходит на весь день.

— Не могу. Сама знаешь, у меня вся дирекция пашет как проклятые. Ни кого не отпускаю. Если сам все брошу и уеду, что люди подумают?

— Ну, ради нас – подключается Катя.

— Постараюсь, но не обещаю. Лена, тебя подвести к месту сбора? Откуда отправление?

— Конечно! В десять с Раздельной площади.

Папа и так бы подвез, напоминает специально, чтоб переключить разговор. Ему неприятны укоры в отношении работы. Как понимаю, свое дело он любит, потому и отдает работе все время и силы. Но и на нас остается. Сегодня отправят меня в лагерь и вчетвером поедут присматривать загородный дом. Родители давно собирались купить небольшую усадьбу в хорошем чистом районе. По-хорошему, это надо было делать еще весной, но не получилось. У родителей вечно нет времени на самое важное.

После завтрака наскоро прибираюсь в комнате. Выключаю и выдергиваю из розетки портатиб. Собираю книжки, тетради, расставляю все по полкам. Задерживаюсь у модели паровой турбины. Сама собирала. Надо еще котел придумать и подключить, пока же крутится от компрессора. Это потом. После лагеря займусь. Я уже думаю, как буду собирать котел, как паять трубки, что бы приспособить для питания горелок. Газ, конечно. Обычный баллон с редуктором. Только бы не перемудрить, не взорваться и пожар не наделать.

— Лена? – мама как всегда не стучится.

— Да.

— Какую куртку возьмешь?

— Ту брезентовую. Я уже упаковала.

— Если холодно будет? Возьми еще свитер – мама у меня хорошая, только слишком заботливая.

— Ну, мама, лето же. Какой свитер? Будет дождь, у меня куртка и джинсы.

— Непутевая – мамина рука ложится мне на голову, легко треплет волосы.

— Очень даже путевая – притворно дую губы. – Девятый класс на «отлично» закончила. Все экзамены на десятки, кроме логики и химии.

— Логика тебе и не нужна – мама снимает с полки мой последний кубок.

Простой бронзовый литровый бокал с гербом. Он для меня самый ценный. Абсолютное первенство на губернских соревнованиях среди девушек. В финале побила саму Полину Кречет. Девица моих годов, в полтора раза тяжелее и плотнее. Прет как танк. Ударом бетонную плиту сносит. Чудо, как я выдержала. Еще удивительнее, как извернулась и сбила с ноги в голову.

— У женской логики свои отношения с реальностью. Сама знаешь.

— Слишком ты прямолинейная. И в кого такая?

— В папу, конечно. И в тебя.

2 Максим.

Мне в дорогу собраться, только подпоясаться. Вещи в сумку. Сумку в машину. Поехали. На дворе раннее утро. Город только просыпается. Парковка перед парадными заставлена машинами. Снулый рыбеглазый финн меланхолично метет и без того чистую панель. Воздух свежий, еще не сдобренный бензиновым выхлопом и пылью.

Мой «Егерь» заводится с полоборота. Тяжелая мощная машина, настоящий рамный внедорожник. Для города он великоват и жрет много, но выбирал машину я отнюдь не по этим критериям. По статусу положено. У нас в России испокон веков встречают по одежке. Хочешь, не хочешь, а дорогая машина это не роскошь, а средство передвижения и демонстрации благополучия. С моей работой приходиться соответствовать.

Открываю окно, закуриваю. Первая сигарета. Постепенно уменьшаю дозу. Раньше вообще без курева проснуться не мог, пачка в день вылетала. Настроение на высоте. Первый день отпуска. Все дела и заботы забыты. Вчера вечером подбил итоги, передал дела заместителю, еще раз напомнил Алексею Павловичу о своем отпуске, и всё. Ближайшие две недели я предоставлен самому себе.

Черт побери! Мой директор даже на премию расщедрился. Видимо, господин Панкратов опасается, что мне понравится отдыхать, и к нему больше не вернусь. Шучу. Мы подписали договор на расширение химзавода в Оренбурге. Года на три работы. Вести проект буду я, естественно. Вернусь из отпуска и займусь вплотную.

Выруливаю с парковки. На улицах пустынно. Даже непривычно как-то. Любят в Петербурге спать до обеда. Наш фирменный снобизм и показная неторопливость, при этом успеваем везде и всегда, оставляем за флагом суетливых москвичей и нижегородцев.

На Крестовском заезжаю на первую же заправку, заливаю полные баки. Старая привычка. До красной лампочки еще далеко, но мне так спокойнее. Пока бензин льется в горловину, вдыхаю аромат полной грудью. С детства люблю запах бензина. Украдкой протираю пальцем заправочный пистолет, подношу ладонь к лицу. Непередаваемо! Аромат будоражит воображение, заставляет млеть в предвкушении поездки. Как наркотик. Сердце бьется сильнее.

Ухмыляюсь, вспоминая вчерашний разговор с директором.

— Куда едешь, в Швейцарию или Норвегию? – Алексей Павлович думает, что знает мои предпочтения.

— На перешеек. Нашел тихую турбазу на лесном озере.

Панкратов приподнимает бровь. В его представлении, турбазы в нашей губернии это для бесшабашной молодежи без гроша в кармане, или для семейных, обремененных детьми и пышнотелой матроной, господ. Для него если уж активный отдых, так за тысячу верст от цивилизации. Сам Алексей Павлович каждый год ездит на Алтай или в северную Норвегию по горам лазить. Через месяц собирается слетать в центральную Сибирь, пройтись с рюкзаком по девственным плато, где не ступала нога человека.

— Так ты рядом будешь – мой директор не промах, налету схватывает.

— Нет, Алексей Павлович, и не соблазняй. У меня отпуск. Ты сам подписал.

— Ладно, отдыхай, давай. Беспокоить не буду.

Старый волк быстро сдает назад, сводит все в шутку или пытается обидеться на мою непонятливость. Так сразу и не разберешь. И не нужно. Пусть дуется. Есть границы, переступать за которые ни кому не позволяю. Тем более директору. Всему свое время и место.

На выезде из города даже попадаю в небольшой затор. Не я один оказывается спешу прочь из городской суеты. Впрочем, на Кольцевой поток рассасывается. Ухожу на приморское шоссе. По обеим сторонам дороги тянутся сплошные дачные поселки. Все побережье давно плотно застроено. Многие живут в пригороде круглый год, на работу ездят на метро. Город растет. Сейчас уже семь миллионов населения. Новые районы вышли за СКАД. Мы активно застраиваем старые промышленные зоны в городе. Петербург поглощает и переваривает окрестные городки и села. С высоты город кажется ненасытной растущей амебой. Он может только расти, заглатывая и уродуя все новые и новые территории.

Перед Сестрорецком сворачиваю с трассы. Дорога ведет меня через Тарховский лес. Деревья раздвигаются и открывается вид на залив. Укромное заповедное место, но не бесплатное. Дорогу преграждает шлагбаум. Прикладываю к считывателю клубную карту. Путь свободен. Через километр асфальтовая полоса приводит меня к деревянному домику яхт-клуба.

Харчевня открыта. Посетителей нет. Официант быстро приносит заказ. Поглощая второй завтрак, интересуюсь, есть ли здесь кто-то кроме меня? Оказывается, есть. Две яхты вышли в море, еще три готовятся к отходу. Остальные гости пока спят. Вот так яхтсмены и делятся на настоящих и любителей. Я не отношусь ни к тем, ни к другим. Давно собираюсь купить яхту, но постоянно откладываю на потом.

После завтрака гуляю по берегу, наслаждаюсь воздухом, слушаю шум волн, гул ветра и крики чаек. Вдоль берега бейдевиндом идут три яхты. Становится немного завидно. Я тоже хочу в море. Парус над головой. Скрип канатов. Соленые брызги в лицо. Чувство полной, абсолютной свободы. Ты и стихия. И больше ничего нет. Только судно, паруса, море, ветер и ты.

Так будет. В очередной раз даю себе зарок купить яхту, сразу после отпуска. Вот вернусь с базы, заеду на Нечаевскую верфь, закажу корабль. Все сделаю сам. Даже учиться ходить под парусом буду один без инструктора. Я смогу. Только так и надо жить, в полную силу, на всю катушку.

3 Дмитрий.

Вообще интересно получается. Вчерашний день у меня в голове раздваивается. Два разных человека в двух разных мирах приехали в два разных… гм, заведения. Шизофрения это раздвоение сознания. А тут сознание одно, но все остальное раздваивается.

Присаживаюсь на скамейку у камня и пытаюсь привести мысли в порядок. Да, мне с большим трудом подписали отпуск летом. Денег на Турцию банально жалко было. Решил тряхнуть стариной, поверил восторженным отзывам таких же придурков как и я об отдыхе на перешейке. «Дальние огни» нашел по интернету. Позвонил. Цены меня приятно обрадовали. Сразу перечислил аванс.

Нет. Нет так. Помню все отчетливо. Набитый пионерами автобус. Шум, гомон. Я сразу занял место на задней площадке. Хоть и трясет, но самый лучший обзор. Дорогу вот не помню. Зато в память врезались яркие впечатления от лагеря. Сколько здесь простора и свободы! Настоящие домики, где мы будем жить совершенно одни. Кругом лес, рядом озеро. Все настоящее, не как в городе.

Пока вожатые пытаются нас собрать в одну кучу, провести инструктаж, расселить, знакомлюсь с двумя девочками. Со светленькой сразу нахожу общий язык. Интересная девчонка, приятная в общении, разговорчивая. Ее подруга держится несколько отстраненно и надменно. Сложная штучка, коробочка сама в себе. Хотя, человек она неплохой, по глазам видно. Наверное, стесняется немного.

Голому собраться – только подпоясаться. Еще раз пересчитываю наличку в кармане, меня уже предупредили, в «Огнях» проблемы с интернетом, по карте не принимают. Прохожу по скромной квартирке, выключаю везде свет, выдергиваю приборы из розеток, поправляю подушку на диване. Все в порядке. Все чисто.

Во двор спускаюсь по лестнице. На улице прекрасная погода. Над сплошной стеной домов проглядывает чистое небо. Открываю машину. Сумка летит на заднее сиденье. Мой «Фокус» заводится с полоборота. Машинка не новая, купил два года назад по случаю весьма недорого. Однако, мотор работает как часы, салон чистый, только подвеска расшатана. Придется найти время и деньги, съездить в область на ремонт.

Все портит телефон. Не успел тронуться, как звонит Шатилина. Та еще сучка, жена директора и по совместительству начальник финансового отдела.

— Дима, ты не на работе? – сразу в карьер, даже не поздоровалась.

— Наталья Сергеевна, сегодня суббота и я в отпуске.

— Жаль – тянет разочарованно. – Ты не помнишь, откуда ты взял объемы третьего филиала в отчете?

— Из данных третьего филиала – говорю спокойно, уверенно, бодрым голосом. Хотя привычка Наташеньки задавать идиотские вопросы реально бесит. – К моему отчету на сетевом диске выложены все исходные документы.

— Где точно? Вечно у тебя бардак. Ты не можешь сейчас подъехать и разобраться?

— Не могу. Наталья Сергеевна, я в отпуске. Все документы на диске и у Геннадия Павловича.

В трубке гудки. Эта тупая пилотка бросила трубку. Настроение сразу портится. Фиг вам! Не дождетесь! Достало все!

Представляю себе миловидное личико Наташеньки, ее сморщенный от непривычной мыслительной деятельности лобик. Пусть сама разбирается. Хотя, думать ей противопоказано по медицинским показателям, от этого кожа портится и волосы выпадают.

Поглощенный своими мыслями чуть было не застреваю в пробке перед КАД. От всей души матерю Смольный, чиновников, безалаберных проектировщиков и всех, кому приспичило в этот прекрасный субботний летний день сесть за руль. Особенно яркие комментарии идут в адрес того укурка, что намудрил с кольцами и развилками выезда на Кольцевую. Это ж сколько травы надо было скурить, чтоб такие узлы навязать?!

В последний момент врубаюсь в ситуацию. Резко влево, подрезаю обиженно бибикающую «Лачетти». Мигаю аварийкой: «Извини, братан». Дальше прямо на Руставели и по Суздальскому. Проскакиваю город. Мой путь лежит по Выборгскому шоссе. За городом дорога портится. Сейчас все ездят по новой федералке. Зато трасса не загруженная.

Настроение опять возвращается в норму. Не забываю тормознуть у заправки и залить полный бак. Отпуск начался. И пусть все горит и катится к такой-то матери. Впереди две недели. Сначала «Дальние огни», потом буду посмотреть. Однозначно, в город не вернусь. К чертям эту работу, блоги и приятелей с которыми хорошо пить пиво, но фиг когда дождешься от них поддержки.

Вот и поворот на местную. Дорога неплохая, хотя узкая, извилистая. Добро, машин мало. На поворотах приходится сбавлять скорость. Играет радио. Настроение великолепное. Под Кипелова хочется придавить газ. Жаль, на этой дороге не разогнаться. Из-за заросшей обочины и кустов видимость плохая, на асфальте выбоины, приходится уворачиваться от ям. У меня и так подвеска не айс, боюсь совсем разбить стойки и стабилизаторы. Увы, за все приходится платить, так что, лучше притормаживать на поворотах.

Музыка сменяется выпуском новостей. Переключаюсь на другой канал. Из динамиков льется что-то легкое и смутно знакомое. Простая мелодия. Прибавляю громкость. Музыка зовет куда-то в даль, настраивает на хорошее, пробуждает воспоминания. О чем? Не знаю. Сам понять не могу. Как будто о любви, о той девушке. Кто она? Сам не знаю. Я уже не первый год один. С Ксенией расстались еще в институте. А больше никого у меня и не было. Может быть Лена? Господи, я уже забыл, как она выглядит. Какого цвета у нее глаза? Не помню. Дальше поцелуев у нас дело не зашло. Повел себя как дурак. Обидел, а подойти и объясниться, попросить прощения смелости не хватило. Кто-то рассказывал, она сейчас замужем, двое детей. Живут в Купчино. Надеюсь, ей повезло с мужем, встретила свою вторую половинку, а не такого закомплексованного болвана, как я.

Песня зовет, уносит вдаль. Мелодия манит. Периферийным зрением замечаю человека на правом сиденье. Это она. Девушка в белой блузе. Черт! Поворачиваю голову – нет там ни кого, показалось. Чуть было не пропускаю поворот. Сердце стучит от всплеска адреналина. Чуть-чуть, и вылетел бы с трассы. Машину жалко. Денег на новую нет.

Открываю окно и закуриваю. «Ты пойдешь со мной?» — спрашивает тихий голос. Показалось. А ведь на базе я буду не один. Вдруг да повезет? Даже когда совсем плохо, когда жизнь давит свинцом и беспросветным мраком, всегда есть надежда на лучшее. Без этого нет смысла жить.

— Пойду. Пойдем вместе – утвердительно киваю и улыбаюсь.

4 Лена.

Папа не подвел. До Раздельной домчал за десять минут. В летнее субботнее утро даже в столице движение слабое. На площади многолюдно. Стоят автобусы. Разновозрастные гимназисты и школяры собираются вокруг транспарантов с названиями лагерей. Мне в «Дальние огни». Еще полчаса до отправления, а на первый взгляд, уже почти все собрались. Нет, Дашу не видно.

Рядом с папиным «Корветом» паркуется бежевый «Мерседес». Машина знакомая, за рулем улыбающийся Геннадий Павлович, рядом с ним моя подруга и самый близкий человек. Ого! Даша с собой целый эскорт привела. Из машины выскакивают два ее младших брата. Серьезного вида молодые люди в одинаковых коричневых рубашках, с одинаковыми стрижками и одинаковыми лицами. Близнецы. Только когда они стоят рядом, можно заметить, у Лёни разрез глаз другой и ямочка на подбородке чуть больше, чем и Аркаши.

— Лена! – подруга выпархивает из машины.

Мы обнимаемся, как же, не виделись два дня. Целая вечность! Дашины братья тем временем открывают багажник. При взгляде на забитый сумками и рюкзаками отсек глаза округляются.

— Это все твое?

— Ты о чем? Ах, это. Только половина. Мальчишки едут в «Нахимовский». Ты представляешь, Света вчера отказалась от лагеря! Из всего класса нас только двое.

— Двухместное размещение – опускаю глаза вниз. – Нам скучно не будет.

— Конечно – в глазах подруги вспыхивают веселые искорки. Все понято как надо. От этого взгляда сердце замирает. Мы будем вдвоем. Я и она. Я и моя милая, добрая, отзывчивая, нежная Дашенька. Как давно об этом мечтаю.

Светку не жаль, изрядная зануда. Девчонка неплохая, отзывчивая, но мы с ней особо не дружим. Не едет, плакать не будем. Хотя стоит позвонить, узнать, что случилось. Может беда какая?

Нет, Даша уже в курсе всех новостей. Она бы и мне все рассказала еще вчера, но у меня телефон был выключен. После обеда тренировка, потом я гуляла в парке с книжкой, вечером с Витькой катались на Гранитную площадь к фонтанам. В общем, о телефоне я вспомнила только утром. Не много потеряла.

Оказывается, Светкины родители спонтанно собрались в турне по горам и заповедникам Южного Урала. Летят до Екатеринбурга, там арендуют внедорожник, две палатки и едут на озера. Старший брат у Светы остается в Петербурге, у него работа. Младшего брата на все лето отправили к бабушкам под Котку. Остаются Света и сестренка Ивета. Обе летят с родителями. Целая палатка на двоих, купание в горных озерах, горы, леса, быстрые реки настоящий отдых на природе. Даже завидно немного.

Папа достает из багажника мою сумку. Нет уж, перехватываю у него баул и забрасываю за спину. Я не маленькая, сама могу о себе позаботиться. Зато Дашин багаж до точки сбора несут оба брата.

Наши отцы не дружат, просто знакомые. Даже по работе нет общих интересов, мой директор в «Росатоме», а Дашин папа фрезеровщик на Адмиралтейских верфях. Но двое мужчин всегда найдут тему для разговора. Это я и наблюдаю у нас за спиной.

— Всем здравствуйте! Я Даша, а это Лена – моя подруга приветливо машет рукой кучке мальчишек и девчонок под табличкой «Дальние огни».

Что это с ней? Обычно Даша более стеснительна, редко к кому подходит первая. Сегодня ее словно подменили. Вон, какой-то юнец, ровесник здоровается с ней за руку, расплывается в улыбке. Дашка кивает, отвечает на вопрос. Невольно хмурюсь, обжигаю паренька холодным надменным взглядом и отворачиваюсь. Краем глаза замечаю, улыбку с него как ветром сдуло. Чувствую укол ревности. Раньше такого не было.

Нехотя здороваюсь и знакомлюсь с будущими товарищами по лагерю. Оставляю Дашу с новыми знакомыми и сажусь на свой баул, вытянув ноги. Хорошо, когда не мешают. Если бы еще заткнуть галдящих сорок за спиной…. Скольжу взглядом по домам, долго смотрю вдоль проспекта. Красиво у нас. Любимый город, лучший в мире. Пусть я мало ездила, мало видала других городов, но Петербург самый лучший. У нас все есть и все в меру.

На втором месте Константинополь. Тоже молодой, красивый, большой русский город у моря. Помню, мы туда летали прошлым летом. Папа единственный раз в жизни совместил приятное с полезным – поехал инспектировать Белогорскую станцию и взял с собой всю семью. Две недели на Мраморном море. Жили в самом Белогорье. Маленький городок, приветливые люди, море, свежая рыба. Шаланды ранним утром на заре возвращались в порт с уловом. Наверное, я неправильная девочка, с ума сходила от резких запахов моря, рыбы и водорослей на пристанях и улочках городка. Свежие, только что выловленные устрицы, еще живые омары на завтрак это божественно.

Немного странно, живем в столице, портовом городе, а со свежей рыбой у нас напряг. Нет, она есть, почти на каждом углу, но это искусственные карпы и форель в аквариумах из рыбоводческих хозяйств. Не то. Ее привозят на машинах, в бочках, а не на баркасах и шаландах бьющуюся живым серебром в сетях. Вкус не тот. Морем не пахнет.

К нам подруливает автобус. Обычный «Ливень Земский». Пока народ разбирает сумки, запрыгиваю в салон одной из первых. Бросаю на сиденье баул и выхожу помочь Даше. Братья уже убежали. Уф, ну и набрала подруга вещей! Как на северный полюс!

— Слушай, ты осеннюю куртку взяла?

— Разумеется. А ты?

Лучше бы не спрашивала. Спорю, у Даши с собой не только куртка, но и весь комплект с теплыми штанами, шапкой и бадлоны на каждый день. Ох, не везет мне с подругами. Или им со мной не везет. Это с какой стороны посмотреть. Даже Даша не такая как я, хоть и самый близкий любимый человек.

Пока мы рассаживаемся, по салону проходит вожатая и отмечает скаутов в списке. Хорошо, путевки и паспорта не спрашивают. С нашей россиянской бюрократией возможно все. Со времен губернатора Салтыкова-Щедрина только хуже стало. И даже дубовость наших законов уже не компенсируется их необязательностью. Дух свободы только если в колониях сохранился, но там свои законы и своя специфика. Не всем нравится. Не все выживают. Не все готовы в 21-м веке спать с винтовкой в обнимку, по заветам предков.

Всё. Упаковались, уселись, расположились. Все на местах, опоздавших и лишних нет. Двери закрываются. Вожатая берет микрофон…. Дамы и господа, закройте уши, сейчас начнется стандартная болтология. Так и есть, юная дама с серьезным взглядом представляется Анастасией Алексеевной, она ответственная за наш автобус. Как это ни удивительно, едем в «Дальние огни», кто бы мог подумать иначе?

В следующую четверть часа на нас обрушивают ворох совершенно не нужной информации. Слушаю краем уха. Чай не маленькая девочка, чтоб млеть от трескучих штампов о прелестях скаутской жизни, наследии предков, суровых буднях первопроходцев и колонизаторов. Стандартная пятиминутка по правилам безопасности и дисциплине мне тем более нафиг не нужна. Наконец, вожатая выдыхается, водитель включает радио. Ура!

Мы едем по Выборгскому проспекту. За окном проносятся знакомые городские пейзажи, скоро справа появится Шуваловский парк. Все знакомо, привычно, смотреть не хочется. Кажется, в салоне включили микроклимат, по ногам тянет холодком. Вот тебе и «спартанские условия» скаутского воспитания, вот тебе и суровые будни первопроходцев. Громкие слова, красивые жесты и дряные картонные декорации. Даже грустно немного. Хотя, чего я ждала? Нормальных молодежных лагерей суворовской школы у нас под Петербургом всего ничего. В оба запись на год вперед, без красивой фамилии с благородными предками голубых кровей туда не попасть, даже за большие деньги. В крайнем случае, если очень повезет, только по личному письму государя.

Автобус тем временем выезжает на Кольцевую. Справа тянутся цветные кубики заводских корпусов, перемежаемые рощами, полями и пригородными поселками. Проходим по мосту, под нами в город втягивается длинный поезд. Товарняк. Крытые вагоны, площадки с каким-то оборудованием. Жизнь идет. Все строится, движется, меняется.

Когда смотришь на поезда всегда немного грустно. В детстве я думала, если сесть на один правильный поезд, за ночь доедешь до волшебной страны. Помню, даже как-то собралась уехать, мы тогда снимали квартиру близ Удельной, взяла рюкзачок с вещами и пошла искать тот самый поезд. Умная была, аж жуть. Забралась в тепловоз, устроилась в коридоре…. Хорошо, машинисту приспичило из кабины выглянуть, а то, так бы и уехала.

5 Максим.

Не доезжая до Териоки ухожу с магистрали на местную. Асфальтовая лента петляет между лесами. Попадаются заброшенные заросшие поля. Земледелием в этих местах давно никто не занимается. Рискованная зона не выдерживает конкуренции с благодатными южными губерниями. Крестьяне, кто еще живет с земли, промышляют ремеслами, животноводством и оранжерейным хозяйством. Немало людей занято прудовым промыслом.

Огромный город обеспечивает хороший спрос на круглогодичную зелень, деликатесное мясо и живую рыбу. В Выборгской губернии даже страусов разводят. Сам удивился, когда узнал. Вроде южная птица, а поди ж ты…. Русские на всё способны, мы все можем и умеем, когда захотим. Вон, на Вуоксе речной жемчуг выращивают. Выгодный промысел, между-прочем.

Дорога неплохая, хотя узкая, извилистая. Добро, машин мало. На поворотах приходится сбавлять скорость. Играет радио. Настроение великолепное. Под Кипелова хочется придавить газ. Жаль, на этой дороге не разогнаться. «Егерь» тяжеловат в управлении на асфальте, даже полный привод и курсовой стабилизатор не спасают. На вираже можно и вылететь с трассы, или встречку зацепить. Увы, за все приходится платить, хороший внедорожник неустойчив на ровной дороге, особенно на хорошей скорости.

Музыка сменилась выпуском новостей. Воспринимаю речь диктора краем сознания, как фон. Обсуждают очередную выходку светской львицы из непутевого семейства Романовых. На отдыхе в Италии выкинула официанта в окно и заставила горничную пробежаться по гостинице без юбки. Да, умеем мы отрываться. За это нас все и любят. И ведь незлобливы по натуре: обидим от всей души и простим чистосердечно.

Короткий репортаж о бузе в Закавказье, уже привычный эксцесс горячей татаро-армянской «дружбы». Скромно сообщают о «незначительных волнениях» в каком-то кишлаке и успешных действиях жандармского спецназа по наведению порядка.

Саркастически ухмыляюсь, если подняли по тревоге «коричневых», то там явно массовое побоище состоялось, и ясный пень, десятком раненых потеха не ограничилась. Один из неспокойных регионов на диких украинах. Слишком много черноты и слишком жаркое солнце. Люди горячие, невоздержанные и туповатые, честно говоря. Сам тамошних аборигенов не различаю. На работу мы не берем ни тех, ни других, ни третьих. Нам проблемы с юграбами не нужны. Так что наплевать на всех.

Диктор переходит к международным новостям. Визит британского премьера в Берлин, политика «перезагрузки» в отношении комми. Наш МИД выражает озабоченность стычками на уйгуро-китайской границе. Американцы поднимают пошлины на японские товары. Президент Владимир Корчагин сделал очередное заявление. Всё как всегда. Ни чего нового под этим солнцем.

Тыкаю пальцем в магнитолу, переключаю канал. Не хочу напрягать мозги и слушать ненужную мне информацию. Музыку громче и энергичнее. К чертям собачьим бесполезный хлам. Только гитары и старый добрый рок.

Через три километра поворот. Еще через пять минут штурман предупреждает: «Займите левый ряд. Приготовьтесь. Через триста метров поворот налево». Забавно, здесь нет левого ряда. Только если на встречку выехать, но боюсь, дорожная полиция не поймёт-с. Впрочем, нет здесь дорожной полиции, они больше на оживленных трассах и в городах пасутся.

Штурман штука тупая. Как в него карта заложена, так он и пытается тебя провести по кратчайшему маршруту. Он не понимает, что по нарисованной на карте грунтовке я без нужды не поеду, когда рядом проходит асфальт. На то водителю и дана голова, чтоб думать, а не механически рулить по подсказкам ГЛОНАСС. Видел я такие дела, когда пытались проехать там, где дорога только нарисована. Забавно со стороны наблюдать, а иногда и страшновато.

Ошибиться поворотом здесь сложно. Даже указатель есть. Под колёсами асфальт. Нормально. Обычно, в таких местах он плавно переходит в грунтовку. А иногда бывает и в булыжную мостовую. Да-с, попадались мне такие дороги, мощённые при царе и с тех пор не ведавшие ремонта. Россия страна большая, дорог много, не все они асфальтированы. Да и на магистралях до сих пор ямы встречаются.

Дорога совсем сузилась. Кусты подступают к обочине. Слева за деревьями проглядывает озеро. Кажется, я доехал. Чуть не проскакиваю поворот. Штурман бесполезен. Последние десять минут он пытается вести меня прямо через лес. Странно, карту я обновлял месяц назад, там должны быть абсолютно все дороги нашей бескрайней и неизмеряемой от Буга до Сахалина.

«Вы достигли места назначения» — вокруг меня только деревья. Базы не видно. Но ведь электроника не может ошибаться? Над странностями поведения прибора не задумываюсь, не до того.

Указателей тоже нет. Торможу и сворачиваю на грунтовку. Метров через сто дорога выводит на большую поляну. Ворота. Забор из сетки. За забором деревья, кусты, из зарослей выглядывают летние домики. Над аркой ворот металлические буквы: «База отдыха «Дальние огни». На гравийной площадке у забора уже стоит с полдюжины машин. Не много. Видимо, большая часть отдыхающих добрались до базы автобусом или на такси.

Все, приехали. Паркуюсь рядом с синим «Преторианцем». Сумку пока оставляю в машине. Сначала надо посмотреть базу вживую. Вдруг да не понравится? Я здесь в первый раз. Чисто по рекомендации одного приятеля. На крайний случай, записаны еще два адреса. В город ближайшие дни точно не вернусь. Отпуск начался, и баста.

В принципе, место привлекательное. Озеро. Домики в лесу. Рекламный проспект гарантирует максимальное приближение к природе и естественному образу жизни. На человеческий язык это переводится как спартанский быт. То, что нужно. Комфорт приятен, но засасывает как болото. Закажешь домик или номер в загородном отеле со всеми удобствами и провалишься в царство сонной неги. Время впустую пролетит, как будто из города не выезжал.

Место достаточно малолюдное, но не совсем дикое. Ближайший посёлок не далеко и не близко. Вид не портит, идти до него четверть часа быстрым шагом. В самый раз. Будет скучно, пройдусь за разнообразием впечатлений.

Закуриваю. Обхожу машину. Ворота базы закрыты на замок. Зато калитка рядом распахнута. У будки охранника на скамейке сидит кот. Видимо, он и исполняет обязанности местного секьюрити. Устраивает. Обычно от охраны пользы нет, эти бестолковые ребята только мешают своим рвением, расспросами и попытками посмотреть на пропуск. Если приключается хорошая драка по пьяни, или ещё какое развлечение с членовредительством, охрана первая прячется по кустам. Проверено не один раз.

Людей у ворот нет. Иду по дорожке вглубь базы. Под ногами поскрипывает гравий. Вот и первые отдыхающие, навстречу попадается молодящийся седовласый господин в спортивном костюме. Коротко здороваюсь.

— Добрый день, молодой человек. Хорошая погода!

— Удачного дня – улыбаюсь в ответ. Меня редко называют «молодым человеком». Больше сорока лет за спиной, у ровесников уже дети почти взрослые. Даже приятно становится, потому как сказано это от души, а не в попытке поставить на место.

6 Лена

В лагере с первых минут нас с Дашей захлестывает сумасшедший водоворот. Общее построение, носящиеся как лоси вожатые, разбегающаяся салажня, шум, гам, все это под бодрую музыку из репродукторов. Торжественный официоз я почти не слушала, обычный бравурный словесный понос. Куда важнее был охвативший меня восторг, светлая чистая радость. Каникулы начались!

— Идем устраиваться?

— Побежали! – Даша потянула меня за руку.

Не все так быстро. Вожатые Виктор Сергеевич и Анастасия Алексеевна отнеслись к распределению домиков со всей ответственностью. Слишком медленно. Оба молодые студенты, немногим старше нас, судя по слишком серьезным лицам, сами в первый раз приехали вожатыми. Не повезло им с нашим отрядом. Я одна могу устроить такое, что Майами сорок шестого года покажется всем тихим райским местом.

Наконец и наша очередь. Пока дошли, Даша совсем сникла под грузом сумок. Это я еще на себя половину ее багажа взвалила. Сил у подруги хватило только чтоб пробормотать свою фамилию и заползти на крыльцо.

— Так дело не пойдет! – распахиваю дверь, бросаю ключ в карман и затаскиваю Дашеньку внутрь.

— Лена, где мой диван?

Тычу пальцем в сторону кровати и роняю на пол свой баул, дашина сумка летит в угол. Затем забрасываю в домик остальные вещи.

— Так, чё за берлога?

А мне нравится. Уютненько. Лучше чем ожидала. Одна большая комната, прихожая типа «предбанник». Окна большие. Стены облицованы панелями, пол деревянный, из настоящих досок, а не модное ныне убожество из химического псевдопаркета.

Даже мебель есть. Два шкафа, тумбочки, стол, стулья. Две кровати, разумеется. На одной уже развалилась Даша. Глядя на раскрасневшуюся подругу, мне становится ее жалко. Хочется, подойти, обнять, поцеловать, пожалеть, или плеснуть полное ведро холодной водички от всей души.

— А унитаза то у нас и нет – говорю безразличным тоном. Стою в дверях санузла руки в боки.

— И хрен с ним! – доносится из-за спины. Затем вопль: — Что?!

— Сама посмотри. В полу дырка. А унитаз унесли.

За спиной громкий топот. Даша отпихивает меня в сторону и буквально врывается в клозет. Затем поворачивается ко мне. Глаза вытаращены, ноздри раздуваются.

— Поднялась?

— Ну, Ленка! Так бы и убила. Как представила, что нам вещи еще раз перетаскивать.

Обе прыскаем со смеху. Опускаюсь на тот самый фарфоровый трон. Надеюсь, крышка не продавится. Не хотелось бы начинать отдых с вандализма.

Гляжу на подругу снизу вверх. Любуюсь. Это платье ей идет. Подчеркивает все что нужно, приоткрывает на грани допустимого, так что остается простор для фантазии. Впрочем, без платья она еще красивее. А желанна она всегда. Даже такая, раскрасневшаяся, со сверкающими глазами.

— Душ работает? – вот настоящая дама. Первый вопрос в точку. Я и не подумала проверить.

В санузле хоть и тесновато, но все есть: раковина, унитаз, душевая кабина, крючки, полочки, зеркало разумеется.

— Давай, вечером попробуем.

— Вечером? Мы вдвоем поместимся?

Даша отодвигает дверцы кабинки. При этом как бы случайно касается меня бедром. Ловлю момент, провожу рукой по ее попке, тяну к себе. Она поворачивается и нависает надо мной. Прижимаюсь к ее животу, поднимаю глаза вверх. Какое зрелище! Высокая стоячая грудь, а над ней милое личико, небесного цвета глаза ненаглядной. Вдыхаю воздух полной грудью. Запах пота любимой будоражит. Грудь распирает от чувств. Внизу там ноет от предвкушения и возбуждения.

— Вечером – Даша подносит палец к губам. – Потру тебе спинку.

Она легко высвобождается из моих объятий и выпархивает в комнату.

Двум девушкам хватает десяти минут, чтоб придать домику жилой вид. Кровати ставим рядом. Вещи раскидываем по шкафам. Это больше я. Даша извлекает из бездн своих сумок только самое необходимое. В туалете на полочках появляются зубные щетки, паста, пудра, салфетки. В шкафу нахожу пустую банку и ставлю ее на подоконник. При первой же возможности нарву букет. Для Даши, разумеется.

Вскоре мы уже бежим к администрации получать форму. Здесь она обязательна. Я уже видела девочек и мальчиков в этом непотребстве светло-коричневого цвета. Н-да, мальчишкам оно конечно даже неплохо. Хотя бермуды хороши в Африке, на Карибах, или в городском парке. Большинство местных ребят выглядят в них забавно. А вот рубашки армейского образца парням идут.

Нахмуренная тетенька спрашивает размеры и выдает нам пакеты плюс дешевые спортивные туфли. В ответ на наивный вопрос о примерочной кабинке недоуменно хмыкают и напоминают, что мы в скаутском лагере. Все понятно. О комплектности даже не спрашиваю. Вот будет сюрприз, если нам положено даже штатное форменное белье, разумеется, коричневое из плотного сукна.

До обеда мы успеваем обойти весь лагерь. На озере встречаем Диму, того самого паренька с которым Даша познакомилась на Раздельной. А со второго взгляда он ничего. Лицо приятное, глаза хорошие, держится уверенно. Мне он симпатичен. Хотя сразу видно, мальчик запал на Дашу, все внимание на нее. Опять чувствую укол ревности. Потом отпускает. Посмотрим. Там видно будет.

Перед столовой, в отличие от Даши, «забываю» переодеться. И не я одна. Не хочется. Нет, на Даше это даже очень хорошо сидит. Прямая юбка до колен, рубашка с карманами и короткими рукавами ей идут, а зеленый шейный платок добавляет шарм. Я не спешу расстаться с джинсами, ограничиваюсь шейным платком.

Столовая это не кафе и даже не трактир и не корчма. Самообслуживание. Очередь к раздаче. Галдеж проголодавшихся скаутов. Пытающиеся просочиться без очереди живчики из младших отрядов. Одного такого я одарила хорошим подзатыльником.

Радует, порции хорошие. Моему растущему организму надо хорошо питаться. Еще лучше, не только хорошо, но и вкусно. Интересуюсь на счет добавки, если не сегодня, то завтра может понадобиться. Физическая нагрузка стимулирует аппетит. Оказывается, все можно. Готовят с запасом на зверский аппетит молодежи.

Мы с Дашей занимаем свободный столик у окна. Вскоре к нам присоединяется Димка. Когда он подошел к столику, я расхохоталась. Серьезное лицо, прилизанные волосы, поднос в руках и торчащие из бермуд голени. Да еще эта рубашка армейского образца. Полный диссонанс. Выше пояса хорошо, настоящий мужчина, а как глянешь на эти ноги, так и хочется погладить мальчика по головке и почитать ему сказку на ночь. Все впечатление пропадает разом.

Молодой человек смущается, однако, быстро берет себя в руки. Плюс ему. В гимназии я так одного бедолагу заикой сделала. Это держится. Хотя, о чем я? Дмитрий уже предлагает покатать нас на лодке. Я согласна. Заранее согласна.

Даша тоже не отказывается. Господи, как на нее свобода повлияла! Куда делась немного застенчивая девочка? И не поверила бы, скажи кто, что она сразу согласится на прогулку молодым человеком, с которым познакомилась два часа назад. Лагерь раскрепостил ее с первых минут. Болтает с Димой, чуточку смущенно отводит глазки, а его пальцы со своей руки не сбрасывает. Ух! Юноша тоже хорош, в мою сторону даже не смотрит. Ладно, мне это и не нужно. Но, Даша могла бы не провоцировать так открыто. Это неприлично.

На улице нарываюсь на вожатую.

— Лена, ты не в форме. Забыла?

— Штаны боюсь снимать. Кругом лес, высокая трава – выдаю первое, что приходит в голову. – Анастасия Алексеевна, здесь водятся змеи?

— Не выдумывай. На территории ничего опасного нет. Видишь, твоя подруга уже в юбке, как приличная девушка – вожатая хмурится. – Правила для всех одни. Как в армии, единая форма, дисциплина, распорядок.

— Так точно, ваше благородие! Разрешите исполнять?

— Беги, Филатова. Чтоб через полчаса была в форме, как положено.

Да, ровно через час я была в форме. Я всегда в форме. На этот раз в купальнике. Это ведь тоже разновидность формы. И не я одна.

7 Дмитрий.

Очередной поворот. Через пять минут навигатор предупреждает: «Займите левый ряд. Приготовьтесь. Через триста метров поворот налево». Нет здесь левого ряда. Только если на встречку выехать, но боюсь, полиция не поймёт. Впрочем, нет здесь гаишников, они больше на оживленных трассах и в городах пасутся.

Навигатор штука тупая. Как в него карта заложена, так он и пытается тебя провести по кратчайшему маршруту. Он не понимает, что по нарисованной на карте грунтовке я не поеду, если рядом проходит асфальт. На то водителю и дана голова, чтоб думать, а не механически рулить по подсказкам гаджета. Видел я такие дела, когда пытались проехать там, где дорога только нарисована. Забавно со стороны наблюдать, а иногда и страшновато.

Ошибиться поворотом сложно. Даже указатель есть. Под колёсами асфальт. Нормально. Обычно, в таких местах он плавно переходит в грунтовку. А иногда бывает и в булыжную мостовую. Да-с, попадались мне такие дороги, мощённые при царе и с тех пор не ведавшие ремонта. Россия страна большая, дорог много, не все они асфальтированы. Даже магистрали.

Дорога совсем сузилась. Кусты подступают к обочине. Слева за деревьями проглядывает озеро. Чуть не проскакиваю поворот. Навигатор бесполезен. Последние десять минут он пытается вести меня прямо через лес. Странно, карту я обновлял месяц назад, там должны быть абсолютно все дороги нашей богоспасаемой.

«Вы достигли места назначения» — вокруг меня только деревья. Базы не видно. Но ведь электроника не может ошибаться? Над странностями поведения прибора не задумываюсь, не до того.

Указателей тоже нет. Торможу и сворачиваю на грунтовку. Метров через сто дорога выводит на открытое пространство. Ворота. Забор из сетки. За забором деревья, кусты, из зарослей выглядывают летние домики. Над аркой ворот металлические буквы: «База отдыха «Дальние огни». На гравийной площадке у забора уже стоит с полдюжины машин. Не много. Видимо, большая часть отдыхающих добрались до базы автобусом или на такси.

Все, приехали. Паркуюсь рядом с синим «Хендаем». Сумку беру с собой. Аванс заплачен обратной дороги нет.

Опять накладывается другой слой. Все вокруг расцветает яркими красками. Атмосфера летнего отдыха захватывает с первых минут. Лагерь такой огромный, все солнечное, кругом яркая зелень. Высыпаем из автобуса и бежим наперегонки по дорожке к площади, туда, откуда доносятся призывные звуки горна.

Нас пытаются построить вожатые. Распределяют по отрядам. С расселением возникает заминка. Списки были составлены заранее, но один мальчик не приехал. Что-то там случилось, его привезут к середине смены, или вообще от путевки отказался, честно говоря, я так и не понял. Как факт, живу в домике один. Счастливчик! Все остальные по двое.

Бросаю сумку под кровать. Потом вытаскиваю, распаковываю вещи, наскоро раскидываю по полкам шкафчика. Меня все устраивает! Ого! Здесь даже душ есть! Улыбаюсь своему отражению в зеркале у двери и бегу к администрации получать форму. К сожалению, она обязательна. Мое мнение резко меняется, когда встречаю первых девочек в пионерской форме! В белых рубашках и коротких юбках они выглядят сногсшибательно. По сравнению с мышиной школьной формой небо и земля.

В самый неподходящий момент звонит телефон. Раньше я любил «Эрику», прекрасная мелодия. В последние месяцы она меня бесит. Хочешь возненавидеть композицию, поставь ее на номер руководства.

— Алло. Добрый день – держу уверенный дружелюбный тон.

— Дмитрий Андреевич, ты можешь говорить?

— Да, Алексей Вячеславович – настроение уже падает. Когда начальник так говорит, жди неприятностей.

— Что там с отчетом? Шатильская не может разобраться, жалуется.

— Алексей Вячеславович, я отправлял документы еще два дня назад. Ни от Вас, ни от финансистов вопросов не было.

— А ведь я тебя отпустил с условием, что ты все вопросы закроешь. Слушай, сегодня уже поздно. Ты сможешь в понедельник выйти на два часа и объяснить Наталье Сергеевне, откуда взялись восемьдесят процентов плана?

— Нет. Не могу – сухим спокойным тоном.

Слышно как на том конце канала Миллер набирает воздух.

— Я приложил к своднику все исходные документы. Посмотрите на почте и файлообменнике. Все данные по филиалам взяты из их последних отчетов. Алексей Вячеславович, во всей переписке Вы в копии.

— Дима, я надеялся, ты сам все исправишь – Миллер не ругался, пока пытался давить на сознательность. – Я на тебя надеялся.

— Алексей Вячеславович, что случилось? Стандартный отчет. К нему никогда не было вопросов. Подшивали в папочку и забывали.

Лучше бы я этого не говорил. Мой спокойный тон пробил Миллера. Орал он так, что мне пришлось убрать мобилу от уха, чтоб не оглохнуть. Если из его монолога вычленить суть, то получалось, третий филиал дал не те данные, я плохой человек, не перепроверил, не исправил цифры, как надо, не предупредил. В общем, я виноват во всем.

— Большое спасибо, Алексей Вячеславович, — я спокоен, как удав. Внутри все закипает от ярости. – Я дважды уточнял цифры, Кожевников подтвердил, что они верные.

— Кто такой Кожевников?! Ты понимаешь, из-за тебя филиал теряет половину премии?!

Вот теперь все встало на место. Заместителем директора филиала трудится сестра нашей Наташеньки. Такая же пилотка, только мордашка симпатичнее. Аннушка клятвенно обещала на совете директоров, что поднимет показатели, а тут такой облом. Естественно, сестра решила посодействовать. А тут я не вовремя в отпуск ушел.

Соображаю здраво. Если бы сегодня по первому зову Шатилиной приехал на работу и исправил показатели, все было бы хорошо. Это если правка не вскроется. Если кто будет проверять, виноватым окажусь я, к бабке не ходи. Миллер не прикроет. Наоборот, свалит на меня все косяки отдела за последний год. Я не родственник, и не любимчик, таких по объявлению можно легион набрать.

— Из отпуска можешь не возвращаться – заявил начальник сухим бесцветным голосом.

— Если… — на миг пробуждается совесть. Ведь не сложно же скататься в город. Здесь близко. Действительно, что мне стоит? И не такое прокатывало. В конце концов, люди премию теряют, а от фирмы не убудет. Только собираюсь извиниться и покаяться, как слышу приглушенный расстоянием голос Наташеньки:

— Дожимай пентюха. Чтоб сегодня же приполз и все исправил.

Как обухом ударили. В голове проясняется. Злость сменяется холодной яростью.

— Спасибо, Алексей Вячеславович, но мы с Вами договаривались. Все дела я вчера передал Березину. Все материалы, исходники у него.

— Ты пожалеешь.

— Спасибо.

Перевожу дух. У меня получилось. В первый раз в жизни, школьные годы не в счет, вел себя как положено. Хватит позволять на себе ездить. Пашу как проклятый, делаю все, а зарплата маленькая, премии смешные, повышения мимо меня. Вон, Березин уже главный специалист, а я как был никто, так и остался.

Настрой решительный. Прям чувствую, как плечи разворачиваются, и растет самоуважение. Из отпуска вернусь день в день. Уволят, и черт с ними! Город большой. Без работы не останусь.

8 Максим.

По дороге встречаются две девушки. Юные красавицы оживлённо разговаривают. Точнее говоря, одна оживленно болтает, вторая слушает. Невольно заглядываюсь на обеих. Такие милые.

— Добрый день. Подскажите, где здесь администрация? – грех не завести разговор. Повод сам находится.

— Вы новенький? – отвечает доселе молчавшая девушка. Рыжая, спортивной внешности, руки и ноги сильные, это сразу видно по перекатывающимся под кожей узлам. А вот глаза хорошие. Взгляд располагающий. Лицо приятное.

— Да. В первый раз. Ничего не знаю. Только приехал. Боюсь заблудиться.

— Прямо по дорожке, у камня направо. Не ошибётесь.

— Одноэтажный домик. Кирпичный – уточняет ее подруга. В отличие от рыжей, эта миловидной внешности, удивительно красивая, подчеркнуто женственная. Один взгляд на ее фигуру заставляет сердце биться чаще. Высокая полная грудь, узкая талия, крепкая попка. Короткая спортивная юбка подчеркивает красоту ножек. Личико милое. Светло-русые волосы заплетены в тугую косу. Настоящая северная красавица.

— Премного благодарен – хочется затянуть разговор, продлить прекрасное мгновенье.

Надо бы продолжить знакомство. Хорошо, если домики будут рядом. Отдых на базе само по себе удовольствие, а с такими девушками…. Даже если ничего не выйдет, достаточно будет одного только флирта. Надеюсь, они незамужние, хотя, кому это мешало? От одного взгляда на них грудь разрывает, и мир вокруг становится ярче.

— Вы без вещей?

— Пока оставил сумку в машине. Сначала надо подтвердить заказ, найти свой шалаш, посмотреть. Вдруг здесь все уже занято?

— Это быстро. Если заказ оплачен, оформят в пять минут – замечает рыжая.

— Рад познакомиться – улыбаюсь, раскланиваюсь. – Надеюсь, мы еще встретимся?

Дорогу я бы нашёл и без подсказок. На этой базе сложно заблудиться. Карту с сайта помню. Но и перекинуться парой фраз с девушками не грех. Не мог я пройти мимо, не заговорив. Может быть…. А фантазия уже рисует возможные варианты продолжения знакомства.

Неплохое место. Мне уже начинает нравиться. Тихо. Вдоль дорожки густые кусты. Шиповник цветет. Чугунные под старину скамейки. Между деревьями в творческом беспорядке раскиданы домики. Людей почти нет. Замечаю только мужчину на крыльце одного бунгало, бодрую бабушку делающую зарядку в тени деревьев, да в песочнице играются трое малышей.

Выхожу на нечто вроде площади. Всё как на плане. Посреди асфальтового пятачка гранитная глыба на постаменте. Природный памятник ледниковому периоду. Перед каменюгой клумба. Вокруг площади скамейки, заросли акации и чего-то густого декоративного. Во все стороны разбегаются дорожки.

Хорошее место. Лес. Озеро. Простенькие домики типа шалаш. Несколько более крупных коттеджей из бруса. Кругом цветы. Трава зелёная. Везде деревья, кусты, зелень. За забором настоящий лес. Обстановка глаз радует. Уже хочется здесь остаться. Вон, кошка на скамейке греется. Развалилась пузом кверху, лапы вытянула. Балдеет на солнышке.

Настрой появляется соответствующий, атмосфера располагает расслабиться, выкинуть из головы вчерашние заботы, наслаждаться жизнью, отдыхом. База совсем как в студенческие годы. Всё тоже самое. Солнечное. Чистое. Светлое. Живое.

— Когда деревья были большими – негромко цитирую расхожую фразу.

Минимум комфорта, но зато всё настоящее. Даже пробивающаяся через трещины асфальта трава радует глаз. Слышны удары по мячу, топот, короткие возгласы. Народ играет на площадке. И я хочу к ним присоединиться. Наверное, и спортивная площадка с прежних времён, когда еще не пошла дебильная мода на безопасность всего и вся, доходящая до форменной паранойи. Обычная трава под ногами, вытоптанная земля перед воротами из стальных труб. Турники, шведская стенка, брусья. Сплошные благородные металл и дерево, без вездесущего, надоевшего плебейского пластика. Так должно быть. Это настоящее, естественное, как сама жизнь.

Административный корпус нахожу быстро. Одноэтажное кирпичное здание под металлопластовой крышей. Выглядит новым, я уж разбираюсь, но несуразным. Вид портит деревянное крыльцо с резными столбами, высокое монументальное, с широкими лестницами и досчатой крышей под лемех. Крыльцо совершенно не вписывается в дизайн, выпирает, притягивает взгляд, как бородавка на носу. Чужеродный элемент. Руки бы оторвать тому, кто это отчебучил.

По лестнице спускается господин моего возраста, в пятнистых штанах и расстегнутой рубашке. Вежливо киваем друг другу. В руках у мужчины книжка. Потрёпанный томик. Кажется, «Морские рассказы» Конецкого. Хорошая вещь, читал в детстве. Из-за романов Конецкого я чуть было не уехал в Мурманск после школы. Захотелось романтики, потянуло на морские странствия.

Поднимаюсь на крыльцо. Металлическая дверь открывается легко. Внутри светло и чистенько. Коридор освещают точечные светильники. На стенах картины. К счастью, пейзажи, а не депрессивная абстракция. Под ногами поскрипывают доски. Уволить дизайнера нафиг. К этому полу идут стеновые панели, а не жидкие обои, и двери должны быть деревянными, или наоборот, на пол линолеум, либо плитку. Тогда будет гармонировать.

Прохожу мимо дверей с табличками: «Медпункт», «Завхоз», «Библиотека». Видимо, сюда отдыхающий и заходил. Неплохо, будет настроение, и я загляну. Иногда нападает мания поваляться с хорошей книгой.

Дверь заведующей приоткрыта.

— Здравствуйте.

Маленький светлый кабинет. Шкафы с книгами, папками и толстыми тетрадями. На окне цветы в горшках. За столом полненькая дама лет сорока. Она отрывается от книги и поднимает голову. Взгляд доброжелательный.

— Я домик заказывал. Посмотрите – разворачиваю бланк заказа.

— Ага! Максим Владиславович? Отдохнуть решили?

— Да. Поживу у вас неделю. Место хорошее – срывается само собой. Обычно не рекомендуется хвалить базу в первый день отдыха. – Может быть, продлю еще на три-четыре дня.

— Тамара Дмитриевна – представляется заведующая. Она быстро проверяет мой заказ и оплату по компьютеру.

— Двухместный бунгало. Полный пансион. Так, посмотрим, что у нас свободно – дама лезет в стол и кладёт передо мной ключи с биркой. – Давайте в «девятый». Захотите подлить, принимаем по карте или наличными. На следующую неделю постараемся оформить скидку.

— Спасибо.

— Если не понравится домик, приходите. Посмотрим. Подберем самое лучшее – Тамара Дмитриевна доброжелательно улыбается. – Библиотека, инвентарь в администрации. Не стесняйтесь. Лодки у причала, очень прошу, привязывать как следует. Есть мангальная зона, очень уютная, в лесу на окраине базы с хорошим видом на озеро. Скамейки, столики, навесы. Если что-то понадобится, подходите к Павлу Дмитриевичу нашему завхозу. Не стесняйтесь.

Мне всё больше и больше здесь нравится. Просто и удобно. Нормальные люди. Нет модной чопорности и тупых девочек с ногами от ушей за стойкой. Хороший человеческий разговор.

Забираю ключи и иду искать свои апартаменты. Судя по плану, это в направлении ворот. Я, наверное, проходил мимо пока искал администрацию.

9 Дмитрий.

За поворотом дорожки чуть было не спотыкаюсь о поребрик. Слышу смех. Поднимаю глаза, вижу на скамейке девочку. Симпатичная. Уже в форме, сидит, сжав коленки. В руках книжка. При виде моей растерянной физиономии, девушка замолкает и опускает глаза.

— Набросали тут камней – перевожу все в шутку.

Взгляд невольно скользит по фигуре незнакомки, задерживается на чуть просвечивающем через рубашку лифчике. Он белый, хорошо контрастирует с смугловатой кожей.

— Библиотека далеко? – первое, что приходит в голову.

— В администрации.

— А как туда пройти?

— Наверное, прямо. Ой, ты действительно не знаешь?

— Меня Димой зовут, а тебя?

— Ольга.

— Очень рад. Тоже сегодня приехала? – даже не знаю, о чем говорить.

— Мы же в одном автобусе ехали – девочка недовольно морщится.

— Любишь читать?

— Не очень – Ольга отворачивается и машинально поправляет юбку. Явно, разговор ей не интересен. Только сейчас замечаю лоснящуюся черную кошку, свернувшуюся клубком у ног девушки. Зверь приподнимает голову и трется ушком о ножку.

— Не скучай! Ладно, я побежал.

Настроение боевое. Разговор с Миллером требует выплеснуть злость. Дорожка выводит меня к асфальтовому пятачку с гранитным валуном на постаменте. На скамейке сидит девушка с планшетом в руках. Симпатичная. Лет двадцать пять. Лицо грустное. Черный топик и короткая юбка на ней смотрятся великолепно. Короткое каре черных волос обрамляет приятное личико.

Перед девушкой на корточках сидит какое-то чучело. Сутулый пацанчик, какой-то весь перекошенный, с засаленными курчавыми волосами. Мордочка в профиль напоминает гоблина, какими их изображают плохие художники. Для полноты картины не хватает пивасика и семок.

Ловлю умоляющий взгляд девушки. Миг, и она отводит глаза. Я человек мирный, в драку не лезу. Сам не нарываюсь. Спокойно прохожу мимо и со всей силы спотыкаюсь об юношу.

— Упс. Извините.

Гоблин падает на бок. Дрыгает ножками. Вскакивает. Смотрю на него снисходительно с дружелюбной улыбкой. Весовые категории разные. Молодой человек странно дергается, бросает на меня злобный взгляд и убегает.

— Что это с ним?

— С кем? – удивленный взгляд широко открытых зеленых глазищ.

— Да, я тут споткнулся. Кстати, я не представился.

— Меня Ольга зовут – улыбается девушка.

— Дмитрий.

— Приятно познакомиться.

Хорошо, если здесь все такие. От ее взгляда на душе теплее становится.

— Вы давно приехали? Как здесь люди отдыхают?

— Недавно – Ольга отворачивается и утыкается глазами в планшет.

После обеда знакомлюсь с соседом из ближайшего домика. Примерно мой ровесник, жизнерадостный, доброжелательный. С ним супруга, весьма миловидная дама в легком полупрозрачном платье и юная непоседа младшего школьного возраста. Игорь и Катя отдыхают на базе третий день. С жаром рассказывают о прелестях купания в озере, хвалят обстановку, персонал. Договорились до того, что вечером меня приглашают на шашлыки.

Осадок от телефонного разговора выветрился. Тем более, больше меня с работы не беспокоят. Раздумываю, а не оставить ли телефон в домике? Привычка берет вверх над благоразумием. Вдруг кто позвонит?

10 Максим.

«Двухместный бунгало» нахожу с первой попытки. Симпатичный скворечник. Деревянный с двускатной крышей почти до земли. Фронтоны из пропитанного бруса. Оконные рамы деревянные. Стильно. Надеюсь, крыша на солнце не перегревается.

К домику ведет дорожка из вросших в землю плит. Перед входом деревянный столик и скамейка. Рядом клумба с какими-то желтыми и синими цветами. На крыльце плетеное кресло. К домику вплотную примыкают густые кусты. Симпатично. Сразу настраивает на романтический лад.

Ключ в замке легко поворачивается. Дверь не скрипит. Внутри нечто вроде прихожей с электрощитками, зеркалом и вешалкой. Под зеркалом раковина.

Комната одна. Пол из паркетной доски. Стены и потолок деревянные. Профильная доска. Обстановка скромная. Два кровати. Тумбочка. Стулья. Гардероб. В углу холодильник. На столе ваза с сосновыми ветками. Телевизора нет и не надо. Нормальная скромная обстановка не располагающая к бесцельному просиживанию в кресле. То, что доктор прописал. Заглядываю в санузел, совмещенный и тесный, но одному человеку много и не надо. Душевой кабины достаточно.

Мне здесь нравится. Менять домик не буду. Первое впечатление самое верное, а от добра добро не ищут. Даже занавески на окнах пробуждают ностальгию по бесшабашной студенческой молодости. Эх, денег тогда было в обрез, но зато отрываться умели. Недорогие базы. Походы. Сплав по рекам. Песни по утра. Вино, разумеется. И девушки. С последними и сейчас проблем нет, но…. Не будем о грустном. После сорока одиночество уже не кажется достоинством.

Выхожу на крыльцо. Обнаруживаю мусорное ведро и пепельницу. Закуриваю. Благодать. Из соседнего домика выходит загорелый молодой господин в одних шортах и солнечных очках. За ним на улицу вылетает юное создание младшего школьного возраста, девчушка с выгоревшими на солнце волосами. Вот и соседи.

— Добрый день! Вы давно приехали? Как база?

— Третьего дня. Место хорошее. Вода в озере прогрелась. Не пожалеете.

Вежливо киваю парню и иду в сторону площади. Надо забрать сумку из машины. Прямо под ногами пролетают две кошки. Шерсть дыбом, хвосты трубой. На гранитном валуне сидит ещё один кот. Чёрный ухоженный зверюга лениво вылизывается. Это сколько же их? Все лоснящиеся, довольные жизнью. Интересно, что они зимой делают? Может, их специально подкармливают?

За спиной смех. Оборачиваюсь. Те самые девушки, что первыми встретились мне на базе. Блондинка рассказывает что-то ей интересное, машет руками, выражение лица меняется каждую минуту. Вторая задумчиво слушает. Интересная пара, адское сочетание – болтушка и молчальница, рыжая и блондинка. Невольно скольжу взглядом по телу рыжей. Ей должно быть лет двадцать пять, но благодаря мальчишеской фигуре выглядит моложе.

Любопытно, а где они живут? Хорошо бы набиться на вечернюю рюмку чая, или в бар пригласить. На базе есть ресторанчик. Эх, не все сразу. Проблема даже не в том чтоб познакомиться, а кого выбрать. Нелегко быть Буридановым ослом.

— Уже устроились? – замечает меня рыжая.

— Да. Вселился в «девятку». Сейчас иду за вещами.

— На озере купались? Меня Даша зовут – вступает в разговор блондинка.

— Я Максим. И давай на ты.

— Лена – кивает вторая прелестница.

— Рад. Красивое имя. Пляж хороший? – звучит несколько сбивчиво. Но общению это не мешает.

— Мы после обеда пойдём купаться.

Разговорились. Девушки живут вдвоём в домике на левой стороне от спортплощадки. Как я понимаю, обе не против продолжения знакомства. По глазам видно. Отдых на природе расслабляет. Запреты и ограничения срывает напрочь. Обе явно свободны. Это сразу чувствуется.

Со слов Лены и Даши, пляж здесь небольшой, но чистый, оборудованный. Недалеко от берега остров. Там должны расти вкусные ягоды. Но девушки ещё на острове не были, хоть и собираются.

Беру на заметку. Надо будет взять лодку и свозить обеих на остров. Если отдыхать то, как следует. Не люблю сидеть на одном месте. От этого становится скучно. Завтра рвану в поход вокруг озера. Заблудиться здесь сложно, кругом одни дороги и поселки. Переночевать можно на берегу у костра.

На площадке перед воротами безлюдно. Машин меньше не стало. Рядом с моим «Егерем» стоит синяя нижегородская «Прима». Небольшой женский автомобильчик с забавными такими фарами и оригинальными обводами. Со стороны напоминает китаянку в момент потери анальной девственности.

Щелкаю кнопкой сигнализации, открываю дверь машины. Сумка как лежала, так и лежит на заднем сиденье. Внутри малый походный набор. Ни чего лишнего. На отдыхе стараюсь не обременять себя шмотками. Только самое необходимое. Для всего остального есть деньги.

Вытаскиваю из кармана телефон, выключаю и бросаю в бардачок. Всё. Меня больше нет. Кого нужно, я предупредил заранее. Остальные обойдутся. Ничего чрезвычайного в ближайшие дни не произойдет, а если и так, то не мои проблемы. Сумку на плечо. Тихий щелчок блокирующихся дверей. Автомобиль подмигивает в ответ на сигнал с кнопки. Ключи в карман брюк. Проверить документы, деньги. Теперь всё.

11 Дмитрий.

Лагерных мероприятий на сегодня нет. После обеда забегаю на спортплощадку. Народ гоняет мяч. Забираюсь на брусья и наблюдаю за игроками. Мелкая девчонка с косичками ловко обходит двух мальчишек. Кажется, успевает подставить ногу, и незадачливый игрок пропахивает носом землю. Или он сам споткнулся? Удар. Гол!!! Мелкая прыгает от радости.

Вратарь вытаскивает мяч из сетки и со всей дури бьет ногой. Хорошая подача, через все поле. Игроки азартно и бестолково носятся за мячом. Удачных пасов не наблюдается. Мелкая с визгом выбивает мяч подкатом, сама несется за ним. Еще удар. Красиво, сильно и нелепо. Мяч вылетает за пределы площадки прямо к брусьям. Беру его из воздуха и бросаю мелкой.

Кто-то из игроков громко возмущается. Дескать, не по правилам. Игра скомкана. Девчушка показывает противнику язык, дразнится. Один из ее соперников пытается отнять мяч. Неудачно. Игра уже прекратилась. Все стоят, ждут, чем дело закончится. Мелкая категорически не хочет отдавать мяч. Красиво пробивает по пустым воротам. Кажется, сейчас будет драка.

Мне искренне хочется вмешаться. Понимаю, девочка неправа. Но ведь не в этом дело. Просто она самая яркая и непосредственная в этой игре. Маленький дьяволенок с атомным реактором в попе.

Девочка сама уходит с площадки. Остальные пытаются продолжить матч, но уже не так интересно. Игры нет. Только радостная толпа за мячиком бегает.

Делаю на турнике с полдюжины подтягиваний. Жарко. Заниматься категорически лень. Откладываю очередную попытку начать правильный образ жизни на завтра. Вместо этого иду в свои апартаменты за плавками.

12 Максим.

Сумку я оставляю в комнате, даже не распаковывая. Лень. Переодеваться тоже не хочется. И зачем? На мне летние туфли, тонкие джинсы и плотная рубашка. Универсальный костюм почти на все случаи жизни. На часах половина второго, пора наведаться в харчевню. Ни чего особого я от неё не ожидаю, явно не меню парижского «Максима», надеюсь, с качеством кормёжки не обманули. Если не понравится, поеду ужинать в яхт-клуб.

Пункт питания стоит на отшибе, за администрацией. Кирпичное здание с большими окнами. Фасад, как и все в «Дальних огнях» утопает в зелени. Внутри достаточно чисто, уютно. Работает кондиционер.

Кормежка без особых изысков. Обычный волжский стол. Берешь тарелку и накладываешь, на что взгляд упадет. Ассортимент разнообразием не блещет. Супы с детства терпеть не могу. Перекладываю к себе салаты, жареную картошку, шпикачки, бросаю сверху четвертинку куры. Стараюсь не увлекаться. После пережора в сон тянет, что мне сегодня противопоказано. Нельзя тратить отпуск таким вульгарным способом.

Утолив голод, иду прогуляться по окрестностям. И все дороги ведут мимо гранитной глыбы. Это прям настоящий центр базы, камень преткновения в прямом смысле. Площадь отнюдь не пустынна. На скамейке сидит девушка с электронной читалкой. Короткие тёмные волосы, сосредоточенное выражение лица, топик, мини-юбка. Положительно, я попал в сущий цветник!

— Добрый день! – приветливо улыбаюсь. Скольжу взглядом по прелестной фигуре.

— Здравствуйте – девушка поднимает глаза. Личико милое. Симпатичная. И стрижка ей идёт. Оттеняет огромные глазища.

— Подскажите, как пройти в библиотеку? – сущая банальность, но ничего другого на ум не приходит.

— Прямо, направо, потом прямо, повернуть налево, спуститься по лестнице. Затем опять прямо и вокруг забора, у третьей калитки будет указатель.

— И куда я попаду?

— В библиотеку – прыскает девушка.

— Хорошо хоть реку переплывать не надо.

— Вы такой серьезный. Библиотека в администрации. Но там всё старое – смеёмся оба. Рядом с этой девушкой легко и просто.

— Меня Максимом зовут. Приехал только сегодня. Ничего не знаю. Ничего не видел. Даже не знаю, где здесь озеро.

— Ольга. Я здесь третий день. Вы приехали купаться или рыбачить?

— Удочки с собой не брал, значит, займусь активным отдыхом.

— Тогда отдыхайте – выражение лица Ольги вмиг изменилось, как будто тень набежала.

Девушка отвернулась, давая понять что, разговор окончен. Странно, ничто не предвещало такого резкого обрыва беседы. Я не то сказал? Она не так поняла намёк на «активный отдых»? Видно отстал я от жизни, раз не понимаю молодежный сленг. И ведь ни чего таково и не подумал. Увы.

— Спасибо за дорогу в библиотеку. Был рад познакомиться – говорю совершенно серьёзным тоном.

Приподнимаю кончиками пальцев невидимую шляпу. Не стоит быть слишком навязчивым. Ольга выглядит чуть смущённой. Взгляд уже доброжелательный, но в глазах заметна грусть. Ладно, чужие проблемы. Кто знает, что там у неё на душе?

На озеро я спустился в приподнятом настроении. Хорошо здесь. День безветренный. В водной глади отражается небо. Над камышами боевыми вертолетами реют стрекозы. Сосновый бор подступает к обрыву. И остров недалеко от берега. Высокий остров, на берегу сосны, берёзы. На правой оконечности, где склон плавно спускается к воде, заросли ивняка. По характеру волн угадывается отмель.

Озеро небольшое, это не Ладога, до противоположного берега не больше двух вёрст. Вырубок на берегах не видно. Кругом одни леса. А запахи здесь! Густой сосновый смолистый аромат, замешанный на запахах водорослей, мокрого дерева, речной свежести и лугового разнотравья. Непередаваемо!

Дорожка заканчивается деревянной пристанью. Под настилом причала застыли лодки и катамараны. То там, то тут из воды торчат головы купальщиков. Насчет самого пляжа меня не обманули. Широкая песчаная полоса, лежаки, зонтики, кабинки, под берегом две урны в виде банок из-под Кока-Колы. Оригинальное решение. В любой другой стране базу давно бы оштрафовали за нарушение авторских прав и издевательство над известной компанией. Только не мы, Россия слишком цивилизованная чтоб принимать иски иностранцев к нашим гражданам и жителям.

Мои девушки уже здесь. Расположились на самом причале. Даша загорает, прикрыв лицо соломенной шляпой. Лена болтает ногами в воде. Красный бикини не скрывает, а только подчеркивает совершенство фигуры. Чем-то она напоминает другую Лену, какой та была четверть века назад. Долгие годы пытаюсь забыть, каким я в то время был дураком. Тщетно. Будь у меня немножко мозгов, все сложилось бы иначе.

— И опять, здравствуйте! Здесь не занято?

— Входной билет – шоколадка – улыбается Лена.

— С собой не взял. Придётся в лавку идти. Составите компанию?

— Мы и так собирались. Правда, Даш?

— Рано ещё. Дай позагорать.

Даша приподнимает шляпу, бросает на меня лукавый взгляд и обеими ногами спихивает Лену с причала. Бультых! Во все стороны летят брызги. Я быстро скидываю рубашку и джинсы. Успел.

— Это он! – Даша показывает на меня пальцем.

Лена щедро плещет на нас водой и сдергивает подругу с причала за ноги. Хорошо получилось. Даша только глаза выпучила и рот раскрыла пока летела. Прыгаю с причала. Специально так чтобы с брызгами. Даша визжит, кидает в Лену надувной подушкой. Та уворачивается, отбивает подушку ногой. Ныряю, всплываю за спиной Даши и бью руками по воде. Брызги во все стороны.

Накупавшись, мы сохнем на причале. Девушки делятся впечатлениями, гадают: куда пойти вечером? Даша уже не тараторит без умолку. Да и Лена далеко не та молчаливая рыбка, какой показалась днем.

Я лично не против продолжения знакомства, тем более и дамы тоже не возражают. Надо срочно что-то придумать. Выдаю первое, что приходит в голову.

— Девушки, вы мне покажете деревню?

— Деревня, как деревня – фыркает Даша. – даже церкви нет.

— А что там есть? Кафе, к примеру? Трактир? Можно посидеть вечерком, насладиться непередаваемой экзотикой провинциального деревенского досуга.

— Барон, Вам известно высокое искусство кабацкой драки? – Даша цитирует известный книжный сериал.

Предложение отклоняется, и не по моей вине. Если рыжая спортсменка не против прогулки по окрестностям, то ее напарница категорически не желает выходить за ворота базы. Развлечений же на «Дальних огнях» не так уж и много. Харчевня после восьми вечера работает как ресторан, но только до полуночи. Детское время. Есть бар. Можно взять лавке маринованое мясо, уголь и пожарить верченое, под бутылку хорошего вина, но теперь Лена капризничает.

— Девушки, вам не надо следить за фигурами. Они идеальны – пытаюсь угадать причину отказа.

— Давай просто гулять. Мы с утра на ногах. Не хочу далеко ходить.

До меня доходит, отдых расслабляет, но не настолько, чтоб девушки согласились на прогулку по неосвещенным местам с незнакомым мужчиной. В их возрасте принято соблюдать ритуалы. Даже при взаимной симпатии. Что-ж, не буду форсировать события. Так интереснее. Чисто физиологии со страстью мне и с Жанной хватало, здесь дело другое. Нечто большее и давно забытое. Тем более, с Жанной я расстался. Правда, она этого еще не знает.

13 Лена.

С озера тянуло свежестью. В солнечный день решительно невозможно устоять перед соблазном. Всякая тварь Божья к воде тянется. На пляже куча народу. Ребятня во всю резвится на мелководье. Лежаков здесь нет. Загорают на полотенцах или прямо на траве. Шумная компания хохотушек младшего отряда разложилась на мостках.

Даша сегодня в ударе. Мы переодеваемся в одной кабинке. Это она так решила, зашла следом за мной и одним движением расстегнула рубашку.

— Ты уверена? – облизываюсь.

Настроение хулиганское. Покачиваю бедрами, глажу себя, медленно снимаю блузу, поворачиваюсь на месте. Бюстгальтеры не люблю, и сегодня не надела. Потягиваюсь, выгибаюсь. Глаза Даши расширяются, она пытается меня обнять. Легонько отталкиваю подругу.

— Ты хотела меня подразнить? Держись и не трогай – шепчу хриплым голосом.

Одной рукой ласкаю свою грудь, второй расстегиваю ремень, ширинку на джинсах. Они свободного покроя. Покачиваю бедрами, и штаны спадают. Поднимаю их ногой, вешаю на крючок. Медленно освобождаюсь от трусиков.

— Хороша?

— Лена, ты прелесть.

— А так?

Мое настроение захватывает подругу. Дашенька высвобождает грудь из узилища бюстгальтера и расстегивает замок на юбке. Ткань сползает по ее стройным ножкам. Гляжу на это чудо, не отрывая глаз. Чувствую, как внутри все горит. Внизу живота тянет.

Девочка поворачивается, приспускает крошечные белые трусики и наклоняется, выпячивая круглую попку. Даша медленно и грациозно снимает трусики, сначала с одной ножки, потом с другой. Поднимает юбку с земли. Поворачивается, чтоб оценить мою реакцию.

Боже мой! Как это заводит! Дарья лукаво закрывает лицо юбкой, прикрывает грудь руками, поворачивается боком. Сглатываю слюну. Удержаться выше моих сил. Она такая красивая! Стройная, гладкая, с приятными округлостями. Нечленораздельно мычу и яростно натягиваю на себя купальник.

— Получила? – глаза подруги искрятся.

— Вечером отомщу – грожу кулаком.

Из кабинки выходим вместе. Находим свободное место под обрывчиком, оставляем вещи и, взявшись за руки, бежим купаться. Вода прелесть. Выплываю за буйки. Гребу спокойно, сильными размашистыми движениями. После раздевалки мне надо привести себя в порядок. Вода охлаждает кожу, но огонь в сердце ей не погасить. Переворачиваюсь на спину. Отталкиваюсь ногами. Вокруг никого нет. У берега из воды торчат головы, салажня носится по воде у самого берега. Я одна. Благодать.

Эх. Так бы и лежала на воде. В небе плывут облака. Над водой кружат стрекозы. Что-то поплескивает, булькает, шелестит. Вон, остров. Над берегом возвышаются сосны. Если Димка не обманет, туда завтра и сплаваем. А если откажется, без него сходим на лодке.

Интересно, а грести он умеет? Забавно, если мне хрупкой девушке придется брать весла в руки. Последний раз на лодке я каталась две недели назад на Лахте. С веслами работать умею, но не всем показываю. С Катей и Витей можно, они меня и так как облупленную знают. Перед посторонними же бывает строю из себя хрупкую слабую гимназистку. Иногда получается.

Дашу нахожу на мостках. Подруга загорает. Рядом, даже не удивляюсь, Дима устроился. Присоединяюсь к молодым людям, включаюсь в разговор. Обычный треп о том, об этом. Вскоре к нам присоединяются еще двое ребят из нашего отряда. Вот и собирается компания. Сережа и Петя обычные парни, как и мы после девятого класса, только учатся в 412-й реальной гимназии, живут у «Парголово». Ребята на первый взгляд неплохие.

На ужин идем все вместе. Потом гуляем по территории. От предложения пройтись до поселка отказываемся. Не стоит нарушать приличия. Ребят я не боюсь, Даша меня знает, в случае чего уделаю всех троих, но слишком много позволять в первый же вечер не надо. Есть определенные правила. Порядочная девушка не гуляет поздно вечером в безлюдном месте с малознакомыми молодыми людьми. Не в первый вечер. Не с малознакомыми. Так принято.

14 Максим.

Оставшееся до ужина время загораем и купаемся. Вода приятная. Небо безоблачное. Солнце жарит. Настоящее лето. За разговором узнаю что, девушки приехали в «Дальние огни» в первый раз, но пробыли здесь уже четыре дня. База им понравилась. Окрестности разведали. Обещают на первое время быть гидами.

— Даша, помнишь, мы собирались лодку взять? – Лена толкает подругу в бок.

— Завтра утром и организуем – перехватываю инициативу. Вот и решился вопрос, чем заняться. Марш-бросок вокруг озера отложу на другой раз.

— Утром холодно – капризничает блондинка.

— Так мы не купаться, а кататься будем. Ты сама на остров хотела.

— Известно ли благородным боярышням высокое искусство гребли?

— Издеваешься!

Лично я не собирался заставлять девушек грести, но для поддержания разговора…. Нельзя быть слишком покладистым. Дамы любят нагловатых.

А между тем время идёт к вечеру. Пляжные полотенца забрасываем в бунгало по дороге в харчевню. Заодно выясняю, девушки живут в целом коттедже. Снимают комнату. Соседей у них нет. Семейный дом в полном распоряжении, включая веранду и холл с балконом. Вообще, гостей на базе явно меньше, чем наличных мест. Для меня это безусловный плюс. Терпеть не могу заваленные жарящимися на солнце телами пляжи, где найти пятачок чистого песка проблема. Потому и не люблю южные направления, Кипр, Капри, Испания, Куба – везде слишком людно и тесно. Новомодный Мадагаскар тоже утратил свою прелесть. Пока эта бывшая французская колония не была популярна, мы туда ездили отдыхать. Хорошее было место. Увы, после того как это случилось с Ирмой и детьми…. Как отрезало. Там все напоминает о наших счастливых днях. Не могу. С ума сходил от безысходности. Сейчас уже отпустило.

Купание пробудило зверский аппетит. Ужин уминаю за пять минут. Пожалуй, маловато будет. Еще два раза хожу за добавкой. Разговариваем мало. Девушки тоже налегают на котлеты с овощной поджаркой. Между делом глазею по сторонам. Контингент в зале самый разнообразный. У окна шумная стайка школяров. Через столик от меня чета пенсионеров.

Замечаю Ольгу. За одним столом с девушкой приткнулся какой-то крысёныш дегенеративного вида. Мелкий юноша с вытянутым лицом, носиком с горбинкой, отсутствующим подбородком. Рахичный вид, редкие растрепанные волосёнки, смугловатая кожа, неприятная внешность. На гражданина эта жертва вивисекции не похожа, больше смахивает на жителя. Но тогда, что он делает в обществе приличных людей?

Мальчик размахивает вилкой и пытается что-то рассказать. Ольга нехотя поддерживает разговор, вставляет короткие реплики. Отвожу глаза, омерзительное зрелище, жалко приличную девушку. С другой стороны, что ей мешает послать навязчивого субъекта по короткому направлению? Значит, сама так решила. Чужая душа потемки, со стороны не понять.

Через два ряда у окна мой сосед с женой и дочкой ужинают. Супруга у него красивая, и от природы многое дано, и сама себя не запускает. Молодая ухоженная женщина. Полупрозрачное летнее платье подчеркивает все достоинства фигуры. Волосы уложены. На пальце сверкает колечко с камешком.

За соседним столиком две девушки и трое парней. Явно, одна компания. Дальше семейная пара среднего возраста. Изначально неприятных людей нет. Обычная база отдыха, обычный контингент для этого места. Нормальные люди, моего круга. Большинство из столицы, естественно. Кажется, того господина с грубыми чертами лица я видел в «Дальсеверстрое». Даже не знаю, работал он там, или заезжал по делам. Лицо характерное, запоминающееся.

Дашу и Лену решаю подождать на крыльце. Заодно, перекурю. После плотного ужина тянет подымить хорошим турецким табаком. В дверях мне попадаются трое пропахших тиной господ в брезентовых пропитанных костюмах с удочками и сачками. Завистливо гляжу вслед рыбакам. Вот кому в «Дальних огнях» настоящий рай. Приезжают сразу на неделю со своим снаряжением и лодками. Сутками сидят на озере. Рыбу отдают в коптилью. В город возвращаются посвежевшими, отдохнувшими и с уловом. Всегда завидую увлеченным людям, у них есть цель, есть интерес, наверное, это главное в жизни.

Присаживаюсь на крыльце, под афишей нового фильма с Пореченковым и распечатываю пачку «Рейса». Хорошо здесь. Вечер только начинается. Жара спала. Самая пора для развлечений. Впереди уйма времени. Я вдруг понимаю, что никуда не спешу. Выключился из ритма городской жизни, отрубил лишнее и разом ушёл в другой мир. Скорее даже, нырнул в другую реальность.

Со стороны леса пахнуло густым настоянным на травах смоляным духом. Цвета вдруг стали ярче. На скатах кровли ближайшего бунгало заблестела свежая краска. Ряд ёлочек напротив харчевни стал ниже и гуще. Вокруг крыльца возникли перила. А у фасада появился цветник. Как из земли вырос.

Мимо меня пронеслась стайка подростков. Шорты, белые рубашки. У троих ребят на шеях красные галстуки. Следом за мальчишками на крыльцо вышли девочка и паренёк. Оба в парадной форме. С галстуками. Краем сознания отмечаю несуразность – какие к чертям немецкие красные галстуки в России?

Форменная юбка подчеркивает стройность загорелых сильных ножек девочки. Волосы школьницы рыжие, короткие. Глаза серые. Девочка необычайно похожа на одну…. Силюсь вспомнить, и не получается. Только чувство узнавания. Кажется, приложить немного усилий, напрячь память и все вспомню. Тщетно. Лица не видно. Девочка смотрит прямо на меня, но черты лица расплываются, затягиваются дымкой. А ведь я ее уже видел. Прямо сегодня. Это она и есть, только моложе лет на десять. Только кто?

Парень рядом с ней обычной такой внешности. Высокий, поджарый, длинноногий и длиннорукий, широкоплечий. Волосы выгорели до белизны. Лицо высокое, европейское, взгляд серьёзный. И подросток кажется мне знакомым. Ба! Да это же я со старой фотографии! Один в один, как на групповом фото новгородской стандартной школы. Только форма другая, не было такого в те годы. И не могло быть.

— Максим? – голос Даши за спиной возвращает меня к реальности.

Вздрагиваю от неожиданности. Видение исчезло. Сигарета в руке догорела до фильтра. Наверное, вид у меня слегка ошарашенный.

— Кто обещал деревенский быт показать? – ляпаю первое, что пришло в голову.

— Прямо сейчас? Мы же собирались по базе гулять. Кто-то хотел в бар пригласить.

— И не оказываюсь – выпячиваю грудь. — Танцплощадка на базе есть?

До своего домика добираюсь поздно ночью. Неплохо погуляли. Танцплощадка нашлась, но там было тихо. Музыкальные вечера устраивают не каждый вечер. Но и без того хорошо провели время. Мы втроем гуляли по территории, обошли всю базу. Долго сидели на лодочном причале, слушали волны и ветер, вглядывались в огоньки на той стороне. Я вспоминал разные случаи из жизни. Разумеется, только приличные. Рассказал в своих приключениях в Виндаве с контрабандистами. Веселое было время, чудом избежал пристального внимания полиции. Тогда я не задумывался о последствиях контактов с «лодочниками». Вовремя остановился.

Хоть и лето, но у воды прохладно. Первой замерзла Даша. Пришлось вести девушек в бар. Уютное оказалось заведение, приятственное. Стильное оформление под финскую лачугу, нарочито грубая деревянная мебель, на видном месте у стены древний перегонный куб, ряд бутылей с мутной жидкостью. Однако, выбор выпивки и закуски отнюдь не соответствовал стилю. Наоборот, все очень недурно. Мы заказали чилийское вино, потом перешли на кавказские красные. До французских не опускались. Ныне это моветон.

Проводив девушек до дома, иду к своему шалашу. Несмотря на позднее время, на улице мягкий приглушенный сумрак. Волшебное время нашей полосы, когда ночей не бывает, а атмосфера ночи остается и очень хорошо чувствуется. Ну, вы понимаете.

На столике у домика сидит кот. При моём приближении котяра зевает. Молочно-белые иглы клыков сверкают серебром. Машинально глажу кота, почёсываю за ушами. Тот обиженно мявкает, но не убегает. Когда открываю дверь, кот так и сидит на столике. Мне кажется, он хочет что-то сказать.

Просыпаюсь я рано. В комнате светло. Потягиваюсь. Прикидываю, успею ли прогуляться на озеро до завтрака? Вспоминаю девушек. Да, неплохо прошел вечер. Есть что вспомнить. Даже не знаю, кто лучше: Даша или Лена? Даша милее и красивее, у неё улыбка хорошая. Но Лена мне показалась ближе. Есть в ней что-то такое магнитное. Глаз не отвести. С первых минут, с первого взгляда потянуло. Не фигура, не наружность, а что-то другое. Девушка особой красоты, не внешнее, а внутреннее, идущее из самой души. Такую невозможно забыть. Есть в ней что-то настоящее, истинное.

15 Лена.

Начало лета. Белые ночи. На улице светло. Пахнет лесом. С озера тянет тиной. Волшебное время. Хочется гулять всю ночь до утра. Это самое лучшее, самое мое любимое время года. В прошлую субботу мы с Витей, Дашей и ее братьями всю ночь шатались в центре. Мосты развели, метро закрылось, половина кафе вывесила таблички на дверях, а мы этого и не замечали. Бродили по улицам, набережным, паркам нашего города.

На часах полночь. Ребята уже ушли спать. Мы с подругой сидим на мостках. Тихо. Хорошо. Шелест ветра, всплески волн, шум деревьев воспринимаются как тихая музыка. Даша прижалась ко мне. Чувствую ее тепло, ее дыхание. Молчим. Слов не нужно. В этом мире я и она. Только мы вдвоем. Озеро, остров, пляж, лес за спиной кажутся родным домом. Странно? Нет.

Касаюсь волос любимой. Перебираю пряди. Они такие приятные на ощупь, гладкие. Длинные густые волосы красивой девушки. Рука Даши опускается на мое бедро. Замираю в предвкушении. Тонкие пальчики гладят меня через плотную ткань.

— Идем домой?

— Да.

Не хочу разрывать эти объятья. Не хочу даже на миг отпускать ее руку. Я попала в сладкий плен ее глаз.

К домику идем, взявшись за руки. Оказывается, не мы одни бодрствуем. Заслышав шаги, утягиваю Дашу за куст сирени. Мимо проходят Настя и Виктор, который Сергеевич. Вот, вожатые молодцы, время не теряют. Или они уже были парой, когда приехали? Сложно сказать. Это лето всем сносит голову.

Вот и наша дверь. Поворачиваю ключ в замке. Меня вталкивают в комнату, обнимают, тискают. Даша прижалась ко мне со спины, чувствую ее дыхание над ушком, нежные ладошки на моей груди. Боже! Как хорошо!

— Подожди, дверь.

— Там ни кого нет, любимая – меня целуют в шею.

— Давай закроем на замок.

Пока Даша запирает дверь, сбрасываю рубашку и джинсы. Трусики и носки летят на подоконник. Мне хватает секунд. Все. Слишком долго я ждала. Даша останавливается на пороге комнаты. Белые ночи, в комнате мягкий приглушенный сумрак. Шагаю к любимой, останавливаюсь в полушаге не в силах оторвать от нее взгляд. Какая она красивая и желанная!

— Ты хочешь меня?

В глазах любимой читается ответ. Она приподнимает юбку и снимает трусики. Миг и прижимаюсь к моей девушке, наши губы сливаются в поцелуе. Сжимаю ее крепко, крепко. Она моя. Только моя.

А при чем тут АИ?

АИ ясными намеками уже в День ноль. Дальше будет подробнее.

Мы ждем Можно сказать публика затаила дыхание

Den пишет:

Можно сказать публика затаила дыхание

Тогда не обижайтесь

День первый.

16 Максим.

Одежду я вчера бросил на стол. Та-ак! Что за нахуй?! Где стол? На стуле висят тёмно-синие брюки с коричневым ремнём и белая безрукавка. Я что, ночью забрался в чужой домик? А ведь в кармане рубашки остались документы, банковские карты, крупные деньги. В джинсах ключи от машины, какая-то мелочь.

Сон слетает моментально. Босиком в одних трусах выскакиваю на крыльцо. Нет, у двери жирная цифра «девять» на жестяной табличке. Вот только, стена не из бруса, а дешевая панель под масляной краской. Оконная рама за ночь изменилась, исчез один переплет. Крыльцо преобразилось. Куда-то «сбежало» кресло. Столик и скамейка перед домиком исчезли, но зато справа красуется клумба с анютиными глазками. Признаться, мне стало не по себе. Из забавного происшествия вырисовывается что-то нехорошее.

На крыльцо соседнего домика выходит подросток. Обычный паренёк с короткой стрижкой, одет в шорты и белую футболку.

— Привет, Макс! – парень машет мне рукой.

— Привет – отвечаю на автомате.

Вчера в этом домике жила молодая пара с ребёнком. Может, юноша с ними? До меня доходит, что стою в одних трусах. Смутить меня сложно, но неприлично ведь. И какого чёрта школяр обращается ко мне по имени?!

Возвращаюсь в домик. Опа! Прихожая изменилась и комната аналогично. Мебель другая. Холодильника нет. Стены обшиты панелями со шпоном. Уже ни чему не удивляюсь. Поднимаю глаза. Из зеркала на меня глядит подросток. Я узнал его, вчера он привиделся мне на крыльце столовой.

Медленно выдыхаю через нос. Напрягаю мышцы. Вдыхаю. Задерживаю дыхание. И опять медленный выдох. Подмигиваю своему отражению в зеркале. Это я собственной персоной. Худощавый, жилистый парень из выпускного класса.

У психики свои пределы прочности. С определённого момента ты перестаёшь удивляться бредовости этого мира, всё воспринимаешь как должное. Как вижу, так оно и есть. В мире возможно всё. Всему есть объяснение, только его еще понять надо. Надеюсь, вчера по ошибке купил и распечатал не турецкие, а афганские сигареты. Нет, конечной. Не было такого. Последняя зацепка за реальность не выдерживает малейшей критики и рассыпается в пыль.

Надеваю брюки, рубашку, застегиваю ремень, обуваюсь. Ботинки оказались приличные, прочные и удобные. Беру с подоконника галстук. Красный треугольник синтетического шелка. Напоминает шейные повязки скаутов, но они зеленые.

Это я носить не буду. Я русский. Мой дед эту мразь гусеницами давил. Он мало рассказывал про войну, но представляю себе, что он видел, когда освобождал Менск в 42м. В Полесье и Галиции за красную тряпку могут убить, слишком хорошо помнят «Положение об эксплуататорах». Сколько лет прошло, а немцев там до сих пор недолюбливают.

Провожу инвентаризацию. Под кроватью сумка с одеждой, там ещё полотенца, бельё, носки запасные. Нормально. Это все на месте. Ключи, документы, карточки пропали. Денег нет ни копейки. Мобильник я в машине оставил. Ключей от машины уже нет. Уверен, у ворот нет и красного «Егеря». Он в сюжет не вписывается. От прежней жизни у меня остался только московский «Восход» на левом запястье.

Хватит минусов, перечислим плюсы моего положения. Мне сейчас около шестнадцати лет. На этом плюсы заканчиваются. Но это уже отлично!

Паника? Истерика? Судорожные метания в поисках выхода? Истошный вопль: «Боженька, верни всё взад!!!»? – А зачем? Мне шестнадцать лет и опыт меня сорокатрехлетнего. Гормоны, энергия подросткового периода с интеллектом и опытом взрослого мужчины. Атомная смесь. Весь мир в моих руках.

Закрываю дверь на ключ и решительным шагом направляюсь к главной аллее. Я приехал сюда отдыхать. Этим и займусь. Шутки пространства и времени меня не волнуют. Как говорится: «Я эфебофилией не страдаю, я ей наслаждаюсь». Эйфория, как после восхождения на горный хребет. Только усталости нет, с таким гормональным уровнем она неведома.

Неожиданно вспоминается вчерашний кот. Уж больно нехорошо он ухмылялся, когда я возвращался домой. Черный здоровенный котище, и глаза светились. Ну и фиг с ним! Буду решать проблемы по мере их поступления, а пока на разведку. Не хватало еще крышей поехать, поверить в разумных кошек, мировой лед, заговор жидорептилоидов, или еще какой бред. Хотя, это не самый худший вариант. Вернуться в нормальный мир, не насладившись всеми радостями скаутского лагеря, будет куда обиднее. Так сказать, поманили конфеткой и не дали.

Раннее утро. Свежо. Навстречу попадаются два подростка в спортивных костюмах. Молодежь пытается приобщаться к здоровому образу жизни с утренними пробежками. Машу им в ответ и ускоряю шаг. Аллея практически не изменилась. Только скамеек стало меньше. Гранитный валун на своём месте. Цветник вокруг него ухожен.

Первым делом иду к воротам. Да, машин нет. Ни одной. И не удивительно. Зато вывеска над воротами изменилась, теперь это «Пионерский лагерь «Дальние огни». Справа от ворот гипсовая скульптура мальчик и девочка. Не понимаю, какое отношение имеют североамериканские первопроходцы к «Дальним огням», вывеска русская, это радует.

— Добро пожаловать в сказку! – с этими словами бодро марширую в сторону дороги. Есть у меня опасение, гложет маленький червячок: ненадолго это, стоит отвернуться, и всё вернётся на круги своя. Даже не знаю чего опасаться: застрять в этом теле и лагере, или вернуться на вчерашнюю базу взрослым человеком. Гормоны нехорошо над мной шутят. Грудь стеснило в предвкушении, чего не знаю, но определенно хорошего.

Иду прочь от лагеря. Привык пробовать границы на прочность. С детства такая проблема. Или достоинство. Это смотря с какой стороны посмотреть. Иногда лучше не трогать и не пытаться нащупать рамки допустимого. Увы, не могу, привычка такая.

Сто метров грунтовки. Выхожу на шоссе. Лес по сторонам дороги, кажется, не изменился, а вот асфальта уже нет. Передо мной укатанная щебёночная дорога. Типичный просёлок середины прошлого века. На обочине лежит старая покрышка. В траве поблескивает бутылка. Только теперь я понимаю, что не сплю. Такое придумать невозможно. Вспоминая о юношеских годах, как-то забываешь о недостатках прежних времён.

17 Лена.

Просыпаюсь от сопения над ухом. Спиной и попой чувствую тепло от моей милой. Даша так и уснула, прижившись ко мне. А ведь мы в первый раз спали вместе. Какое это счастье! Аккуратно выползаю из-под дашиной руки. Подруга только подтянула коленки к груди и чмокнула во сне. Любимая. Меня захлестывает волна нежности. Хочется обнять ее, разбудить поцелуем. Нет. Пусть пока спит.

Одеваться не хочу. Как есть, в неглиже иду в душ. Щелкаю выключателем. Мать твою!!! Ёбаный ты хуй!!! Этого вчера не было! Первым порывом было выскочить на улицу и посмотреть номер на стене. Наш домик был «двадцать один». Точно помню цифры на пластиковой табличке. Беру себя в руки. Если кто увидит меня на улице голой, позору не оберешься. Ославлюсь на весь лагерь. Проще будет уехать, чем терпеть подколки и шепот за спиной до конца смены.

И как нас угораздило ввалиться в чужой домик? Ключ ведь подошел. Хорошо еще, дом пустой. Вот бы хозяева удивились полуночному визиту двух перевозбужденных, теряющих на ходу одежду гимназисток.

Еще раз оглядываю критическим взглядом убожище санузла. Такое даже в общагах для инородцев давно не ставят. Жестяная раковина. Медный кран с одним вентилем, а где горячая вода? Вместо душевой кабины «Эдема» нечто из тюремного антуража. Угол помещения отгорожен бортиком в полметра высотой. Все облицовано дряной плиткой. Сверху присобачено нечто вроде шторы из полиэтилена. Мамочки! Я такое только по телевизору и в интерсете видела. Нет, вполне нормально для Греции или Бразилии. В России же даже в самых нищих деревнях, даже в диком Туркестане и индейских стойбищах Аляски такого не встретишь.

Будить Дашу? Не стоит. Раз ни кто нам ночью не помешал, то и до завтрака не придут. Хотя, очень хочется стянуть с любимой простынку. Еще раз увидеть ее голенькой. Полюбоваться на ее грудь и ножки. Она такая красивая, даже завидно немножко. Она моя, единственная и любимая.

Наша одежда раскидана по комнате. Натянуть трусы, джинсы, набросить и застегнуть рубашку, на все меньше минуты. А где мой шейный платок? Ни моего, ни дашиного ни где не видно. Зато нахожу два треугольника синтетического красного шелка. Механически кладу на кровать дашину юбку….

Стоп! После этой ночи я соображаю, как чухонка. На меня так любовь действует? Раньше не замечала. Нет дашиной одежды. Зато у меня в руках темная юбка. На столе белая женская рубашка странного фасона. Вот бюстгальтер на тумбочке и трусики у порога кажется точно Даши. Да, трусы у нее вчера были белые, два аккуратных треугольничка с лямочками.

Быстро провожу ревизию. Мои вещи разложены в шкафу. Все, что привезла с собой. Как вчера и оставила. Баул под кроватью, в боковом кармане дамские штучки, пружинный нож. Часы как бросила на тумбочку, так и лежат. Дамские «Буре» с браслетом. Зато исчезли телефон и кошелек. Пакет с формой пропал. Но на моей полке появились чужая юбка, две белые рубашки, и гольфы. Последних штук пять. Все одинаковые, как из дешевого магазина для домашней прислуги, соответствующего качества.

Может быть я и трусиха, но дверь открываю с ножом в руке. Тяжесть металла в ладони успокаивает. Стоит нажать на кнопку и выскочит приличное лезвие уральской стали. Папин подарок на четырнадцатилетие. Рукоять с упорами и фиксатором, можно бить в полную силу, не боясь поранить руку.

Пейзаж за ночь изменился. Почти все на том же месте, только другое. Крыльцо стало ниже, дорожка из плит выглядит старше, между швами густая трава. Зато кусты и деревья ниже и гуще. Табличка на стене с номером «21» стала жестяной. Приплыли, называется.

— Лена, ты мне одно скажи, что вчера было и почему я голая?

— Ты не помнишь?

Реакция Даши мне не нравится. Изменение обстановки и гардероба она даже не заметила. А вот на свою наготу реагирует слишком странно. Она меня стесняется? После того что было вчера и последние полгода?

— Даша, мы гуляли допоздна, пришли домой, в домик – быстро поправляюсь.

— А дальше? – она сидит на кровати, закрывшись простыней.

— Дальше мы уснули.

— Ты не помнишь, ночнушку я одевала?

— Милая – сажусь перед ней на корточки, заглядываю в глаза, беру ее ладони в руки.

— Лена, дай мне одеться.

— Конечно – улыбаюсь и киваю ресницами.

— Отвернись. Это неприлично. – Слова подруги больно резанули по сердцу.

Отхожу к окну. Даша за моей спиной быстро одевается и идет в санузел. Вопля изумления не слышно. Акустика здесь замечательная. Поскрипывает крепление унитаза, звонко журчит струя. Слышу, как Дарья спускает воду, как умывается. Наконец она выходит, посвежевшая и довольная жизнью. Естественные потребности дают о себе знать, я ведь так и не воспользовалась этим изуверством.

Холодный душ бодрит. Потом становится тепло. Кожа приятно горит. Не так уж все и плохо. Жить можно. Человек вообще тварь живучая. Только на душе кошки скребут.

— Пошли на линейку? Или сначала зарядка должна быть? Я вчера прослушала.

— Сама не помню – бросаю в ответ. Непонятное слово в устах подруги звучит естественно.

Даша за ночь изменилась. Или это я такая? Судя по тому, что для нее обстановка естественна, дело не в ней. А вот трещину в отношениях я чувствую. Какой там! Пропасть. От этого становится больно. Не так все было. Не так.

— Галстук не оденешь?

— Давай.

Сама Даша уже повязала этот треугольник. Так же как скаутский платок, два конца спереди с плоским узлом. Отворачиваюсь, чтоб подруга не видела мои глаза. Плакать не умею, но душа болит, хочется выть. Я всегда знала, нашим отношениям рано или поздно придет конец. Даша встретит своего мужчину, будущего мужа. Я тоже, может быть, когда-нибудь. Или останусь одна. Не важно. Девичья любовь должна превратиться просто в дружбу, но не так же!

18 Дмитрий.

Наверное, я неправильный человек и реакции у меня неправильные. Уснув вчера взрослым мужчиной, а проснувшись подростком, обнаружив, что деньги и документы пропали, база отдыха превратилась в пионерский лагерь, ты отрезан от привычного мира и быта, любой адекватный человек почувствовал бы себя не в своей тарелке. Гм, мягко говоря. Паника, злость, недоумение, желание немедленно разобраться, или наоборот с головой окунуться в омут неожиданного приключения – вот нормальный спектр реакций.

Я же воспринял трансформацию с облегчением. Мне на вид лет семнадцать, вокруг подростковый лагерь, красные галстуки и форма, денег нет, автобусы не ходят? – Так это же хорошо. Именно это мне и нужно. Беззаботное детство, которого мне так не хватает. Не нужно думать о работе, о будущем, не нужно выкраивать из скромного бюджета деньги про запас, не нужно ходить на работу и видеть эти опротивевшие рожи.

Наверное, кто-то на небе наконец обратил на меня взор. Да, я неудачник по жизни. Можно в этом смело признаться. Вроде, не глупый, одно время на меня возлагали надежды, но не везет фатально во всем. Лишний человек нашего проклятого времени, несчастной страны, родившийся в самом мрачном и бесперспективном городе России.

— Дима, привет! – меня обгоняет паренек в спортивном костюме.

— Физкульт-привет! – кричу вслед.

Это Витька. С утра наматывает круги по дорожкам. Вчера на заселении и не подумал бы, что он способен на такой подвиг. Наоборот, парень показался типичным городским увальнем, которого утром с кровати краном не поднять.

Быстрым шагом иду по базе. Нет, по лагерю. Оцениваю приключившиеся за ночь изменения. На пятачке в центре тот же самый гранитный валун, олицетворяющий незыблемую вечность. В клумбе под камнем сидит черная кошка. Глаза широко раскрыты, хвост нервно подергивается. Котяра срывается с места, бросается к воробьям на поребрике. Неудачно. Кот подпрыгивает, пытаясь достать лапой хвост птички, затем обиженно мяукает и исчезает в кустах.

Домики у дорожек почти не изменились. Даже фасады такие же облупленные. Внутри, знаю по своему «коттеджу», скромная колхозная обстановка, старая мебель, убогая сантехника. Да, за те скромные деньги, что я выделил на отдых, можно было найти только этот реликт советской эпохи. Меняться там при трансформации нечему.

— Доброе утро!

— Здравствуйте, — киваю высокой девушке-студентке с обворожительной фигурой.

Наша вожатая. Тоже время зря не теряет. Судя по ее раскрасневшемуся лицу и капелькам пота на лбу, она только что со спортивной площадки.

— Дима, ты не забыл про линейку? Сразу после завтрака.

— Конечно, нет.

— Подожди. Что у тебя с галстуком?

Да, узел я завязал не так чтобы очень. Увы, советская эпоха и пионерия закончились еще до того как я пошел в школу. Практики завязывания пионерского галстука нет, и взяться ей неоткуда. Анастасия Алексеевна развязывает узел на моей шее. Невольно вдыхаю аромат разгоряченного женского тела. В глазах туман.

— Дима, ты куда смотришь? – грозный оклик возвращает меня к реальности. А футболка на ней очень ничего, особенно то, что она обтягивает.

С виноватым видом пожимаю плечами. Инцидент исчерпан. Вожатая двумя движениями повязывает мне галстук. Вот и всё. Даже жаль, что так быстро. Девушка она не просто красивая, а восхитительная. Модель.

— Смотри, не опоздай на завтрак.

— Обязательно! – ответ звучит несколько двусмысленно. Смотрю. Не опоздаю.

Гляжу вслед удаляющейся стремительным шагом вожатой. Глаз не оторвать от фигуры и плавных движений рельефных булочек чуть ниже спины. Из ступора меня выводят шаги за спиной. Девушка. Еще одна. Только уже моя ровесница-старшеклассница.

— Привет, Даша! – узнаю ее сразу. Вчера познакомились. Она еще была с подругой. Леной, кажется. Такая спортивная, с мальчишеской фигурой и рыжими волосами до плеч.

— Как настроение? – девушка приветливо улыбается.

— Превосходно! А ты? Как спалось?

— Лучше всех – Даша вдруг отводит глаза, на ее щеках румянец.

— Как планы?

— На линейке все узнаем.

Ноги несут меня к воротам. Открытая калитка. Две гипсовые фигуры пионеров. В лес уходит сухая грунтовка. Вокруг прекрасное, невозможное в наших местах жаркое лето. Небо чистое, голубое. Солнце радостно светит. В траве кузнечики стрекочут, птички поют. Настроение полная благодать. Фантастика! Я о таком и не мечтал.

Пройти что ли по дороге, посмотреть, куда она идет? Дебильная мысль. Машу на нее рукой. Не хватало еще, чтоб все вдруг закончилось. Поманили ребенка пальчиком, показали конфетку и не дали. Обидно будет.

Меня охватывает эйфория. Вот оно настоящее! Мрачное прошлое осталось позади со всеми его глобальными проблемами и печалями. Сейчас уже это не стоит выеденного яйца. Впереди яркий отдых в настоящем пионерском лагере. Вы не поняли. Не современная подделка под пионерский лагерь с красными флагами, формой, доступными девицами в школьной форме, отчаянно строящими из себя девственниц. Этакий эрзац для великовозрастных ностальгентов с деньгами. Нет. Здесь все настоящее!

Хочется орать во все горло, скакать и бегать. Восторг. Я прям захлебываюсь от накативших чувств. Что будет завтра, не интересно. Всё будет хорошо. И думать не хочу.

Возвращаюсь на территорию. Бросаю последний взгляд через плечо на калитку за спиной. Вижу, по грунтовке из леса идет парень. Такая же форма, как у меня, только без галстука. Высокий, широкоплечий, длиннорукий старшеклассник с ежиком коротких выгоревших добела волос. И чего ему на месте не сидится? Ну, и черт с ним. Парень кажется знакомым. Видимо, вчера его видел.

19 Максим.

Лагерь просыпается. По пути к озеру мне попадаются живые обитатели. У камня встретилась девушка явно студенческого возраста. Красивая. Высокая стройная темноглазая шатенка. С удовольствием бы за ней приударил, но боюсь: я ей не пара. В моём нынешнем теле и возрасте не за студентками ухаживать. Вежливо поздоровался, в ответ мне улыбнулись и пожелали доброго утра.

Человек ко всему привыкает. Эмоциональный всплеск прошёл. Сейчас меня интересуют сугубо организационные вопросы. Не знаю, кто мне устроил такое приключение, Бог или Дьявол, но пошутил он круто. Я ни кого и ни чего здесь не знаю. Денег нет. А ведь я должен числиться в какой-то группе, так же в скаутских лагерях положено.

К кому обращаться, если надо постельное бельё поменять? Под каким именем и годом рождения я записан в лагере? Есть ли у меня свой столик в харчевне, оплата действует, или я здесь на птичьих правах? Когда кормить будут? Я ни чего не знаю. Ладно, решаем проблемы по мере их поступления. Разберусь.

— Доброе утро – из задумчивости меня вывел приятный девичий голос.

— Привет – бросаю на автомате и замираю.

Даша. Это она. Только помолодевшая на…. Не могу сообразить, на сколько лет. Передо мной девушка-подросток, школьница, ровесница моего нового тела. Юная, обворожительная и притягательная. От одной ее скромной улыбки голова идет кругом, и сердце скачет как бешенное.

— Ты куда? На зарядку? В столовую ещё рано.

— Прогуляться решил до озера. А ты? Как Лена?

— Не спится. Ты всегда один? – вопрос о Лене она игнорирует.

— Пока да.

— Тогда, пока – Даша отводит взгляд в сторону.

Вот и поговорили. Молча смотрю девушке вслед. Что-то остановило меня от продолжения разговора и вопросов. А ведь она вела себя совершенно естественно. И этот галстук на шее. Может быть, я один такой щепетильный? А ведь такие галстуки я сегодня уже видел на других подростках.

— Твою-ж мать!

Что здесь творится? Нас ночью немцы оккупировали? Или в стране переворот? Я точно только одну ночь проспал? Да нет. На часах двадцать третье число. Вчера было двадцать второе суббота. Часы механические с автоподзаводом, пружины хватает на полутора суток. Они не останавливались. Простая логика, хотя гложет внутренний червячок, дескать: «Не с той логикой ты заходишь, дорогой Максим Владиславович».

Стоп. Резкие скачки настроения мне не нравятся. Напоминает маниакально-депрессивный психоз. Я же пять минут назад был настроен оторваться здесь на полную катушку. Тогда что? С чего этот всплеск эмоций? Медленно вдыхаю и выдыхаю, настраиваю психомоторику, создаю позитивный настрой. Скачки настроения списываю на никотиновое голодание.

На озере прохладно. Над водой висит туман. Причал совсем не изменился. Лодок осталось три. Катамаранов нет. Подхожу к ближайшей посудине. Суденышко привязано к опоре мостков обычной верёвкой. Вёсел, нет, не доверяют местным. Но если что, раздобыть не проблема. Вспоминаю, что весла в сарае за администрацией. Там еще куча всякого хлама. Замка нет. Можно даже разрешения не спрашивать.

Пляж превратился в некое деревенское безобразие. Даже кабинок след простыл. О лежаках и зонтах речи нет. Мусор на земле валяется. Полоса песка уже и короче, чем вчера.

Утренняя прохлада меня не пугает. Уже собираюсь открыть день купанием, расстегиваю рубашку, но спохватываюсь, не взял плавки и полотенце. Хотя, в моем теле плавать в трусах не грешно, в годы оные мы, бывало, вообще нагишом купались с девушками, но что-то подсказывает, здесь меня могут не понять.

— Максим, ты прогулял зарядку.

К причалу спускается девушка, та самая студентка с которой здоровался у камня. При взгляде на нее дыхание перехватывает, а в штанах становится тесно. Обтягивающее трико подчёркивает сформировавшиеся аппетитные формы. Однако. Стеснительность и целомудрие здесь не в моде. В таком трико девушка выглядит куда соблазнительнее, чем даже совсем без одежды.

Кто она? Наставница? – Судя по возрасту, да.

— Доброе утро – вежливо киваю. – Аппетит нагуливаю перед завтраком.

— Смотри, не перегуляй. Столовая через пять минут открывается.

— Ага. А какой у меня столик? – интуитивно отвечаю как нужно, если она сказала «столовая», то о волжском столе можно забыть. Как в заводской столовой, что положено, то и положат, приснопамятный «комплексный» обед.

— Слушай, ты сегодня какой-то рассеянный. Не заболел?

— Не знаю – пожимаю плечами. «Как её зовут?»

— Самочувствие хорошее, Галина Павловна – намеренно иду на примитивную хитрость.

— Какая ещё Галина Павловна?! Максим, ты головой не ударился? Я Анастасия Алексеевна – естественная возмущенная реакция на выходку подопечного недоросля.

— Что там может болеть, Анастасия Алексеевна? Там же кость.

— Ты мне не нравишься – наставница укоризненно качает головой.

Я закусываю щёку, чтоб не улыбнуться. Первая победа — имя выяснил. Девица обворожительна, самый сок. Жаль в России влечение к подросткам не в моде, со стороны девушек, естественно. В качестве кавалера Настя будет меня рассматривать в самую последнюю очередь. Хотя, почему я так думаю? Я же ничего не знаю об этом месте. Может быть, наоборот, здесь свободные французские нравы.

— На завтрак опять овсянка? – пытаюсь поддержать разговор.

— Не знаю. Меню каждый день новое вывешивают.

Сам я лично не имею ничего против овсянки – хороший утренний наполнитель для желудка. Другое дело, умеючи даже этот примитивный продукт можно превратить в нечто совершенно отвратное. Что-то мне подсказывает, местные повара отнюдь не специалисты высокого класса.

На завтрак мы идём вместе. Намеренно завёл разговор о китайской кулинарии. Девушка в этом деле неискушенная, слушала меня с интересом. Меня же понесло. Нет, в особую экзотику я не ударялся. Решил, что рановато будет описывать технологию приготовления супа из человеческого эмбриона.

А вот пройтись по южно-китайским изыскам – самое то. Если двумя словами: там едят всё. Тема мне знакомая, пересказать стандартное меню забегаловки для туристов – раз плюнуть. Приходилось отдыхать в Сиаме, не считая деловой поездки в Сингапур. Художественно описать изыски, с подробностями жарки местных жучков и разделки змей несложно. Надо ли говорить, что когда мы подошли к столовой, аппетит у Насти несколько умерился.

— Максим, ты это сочиняешь? – звучит несколько наивно. Неужели она настолько несведуща, или сама непрочь пошутить над пареньком?

— В книгах читал, в «Вокруг света» хорошие статьи попадаются. Воспоминания путешественников. Вы знаете.

— Лучше бы ты «Пионерскую правду» читал, тогда знал бы, что нельзя портить настроение старшим несоветской фантастикой.

Вот и еще интересные словечки. Буду знать.

20 Лена.

Наш отряд собирается на спортивной площадке. Вижу знакомые лица ребят и девчат. С нами здороваются. Вот и Дима подходит со стеснительной улыбкой. Форма на нем изменилась. Вместо нелепых бермуд темно-синие брюки. Рубашка стала белой, и фасон как у дашиной, но только мужской. На груди значок – непонятный дядя с языками пламени вместо волос.

Выглядит молодой человек куда лучше, чем вчера. Все же бермуды и шорты специфичная одежда, не каждому мужчине к лицу. Самое главное, и он, и Даша, и все вокруг ведут себя, так, как будто, так и должно быть. Они не видят изменений.

— Пионеры, на зарядку становись! – на середину площадки выходит Анастасия Алексеевна.

Опять непонятное слово. «Пионеры» это же североамериканские колонизаторы-первопроходцы, вроде наших покорителей Сибири? Пусть будет так. Я еще разберусь с этим катаклизмом, выясню, кто мне устроил такое. За Дашу убить готова.

Зарядка одно название. Издевательство вроде физкультуры в гимназии. Для разминки много, как тренировка хорошо, конечно, для дам глубоко запенсионного возраста. Машем руками, ногами, десять отжиманий. Полная ерунда. Зато можно оглядеться. Контингент обычные подростки. Определенно есть знакомые лица. Рядом занимаются еще три отряда. Младшие школяры. Вроде, ту девчонку с вздернутым носиком и косичками я вчера видела на пляже.

Мышечная активность великое дело. Стресс проходит, его место занимает жгучее желание разобраться в ситуации. Меня воспринимают как свою? – Это хорошо! Так проще. Только пусть потом не удивляются, когда я дерну рубильник.

По большому счету суть «Дальних огней» не изменилась. Тот же самый подростковый лагерь отдыха, только не скаутский, а пионерский. Все, как и должно быть, разновозрастные, вырвавшиеся из асфальтового плена и из-под родительской опеки подростки. Наш первый отряд, почти взрослые обалдуи с гормональным дисбалансом, строящие из себя уже больших, но порой ведущие себя хуже детей. Молодые вожатые, всем по большому счету отличающиеся от подопечных ответственностью и тем, что им еще за отдых деньги платят.

Отличия есть. За забором совершенно другой мир, и это ощущается на каждом шагу. Одни только лозунги и плакаты чего стоят! Я девочка умная, книжки читаю, не только морды бить могу. Но и мне сложно понять, как этот форменный метаморфоз вселенского моветона может существовать. Немного напоминает Германию. Это если судить по книгам и впечатлениям туристов. Проскальзывает мотив всеобщего равенства и справедливости. И эта зацикленность на правах рабочего класса, как будто рабочие лучше людей других профессий.

После того как Настя устроила мне второй выговор, пришлось переодеться в форму. Юбки я не люблю, хорошо, что живу не пятьдесят лет назад, когда дамы брюки не носили. Хотя, ходить можно. Бегать неудобно. Да еще эта юбка коротковата, выше колен, почти до середины бедра. На Даше и других девчонках смотрится хорошо, но слишком смело. Чувствую некоторый дискомфорт. Россия не Италия и не Штаты, у нас такое не принято. Но раз остальные спокойно носят и не стесняются открытых ног, будем считать эту полоску ткани спортивной юбкой.

21 Максим.

В столовой уже собрались самые голодные подростки. Таковыми, судя по полному залу, были все, кто успел проснуться и выбраться на улицу. Благодаря Анастасии Алексеевне, я благополучно нашёл свой столик. За ним уже сидели паренек из соседнего домика и ещё двое мальчишек. Я четвёртый.

На завтрак действительно каша. Густая, переваренная, но есть можно. К ней полагаются хлеб с маслом и чай. Ел я быстро, на разговоры не отвлекался, больше слушал соседей по столику. Так, соседа зовут Игорем. Уже легче. Точно так же звали моего вчерашнего соседа. Рядом с Игорем сидит полноватый флегматичный молодой человек по имени Сергей. Третий Петя. Вот так и познакомились.

Зал столовой оставляет желать лучшего. Простенько и непрезентабельно. На полу плитка, стены обшиты пластиком, прям какая-то нездоровая мода на стеновые панели. Сейчас такое заказывают только в глубокой провинции. В Европе и Сибири давно идет поветрие на экологические материалы.

Молодежь в зале разновозрастная. Лет от двенадцати и старше. Как и есть, детский лагерь отдыха. Точно в таком же я бывал много лет назад, когда солнце было ярче, трава зеленее, а мои ровесницы не пользовались косметикой. Как будто в юность вернулся. Так оно и есть. Только настораживают красные галстуки и плакаты на стенах столовой.

Картинки интереснейшие. Со стены с хитрым прищуром на меня смотрит лысый господин с бородкой. Рядом этот же дядя стоит на трибуне с вздетым кулаком, прям как господин Милонов в Думе клеймит еретиков и социалистов. Только фоном у лысого горящие дома и заводы. Под трибуной мускулистый штурмовик закалывает ломом господина в полосатом костюме и цилиндре. Красноречивая композиция-с.

На другой стене плакат с подростками. Одухотворенные волевые лица, безрукавки, галстуки, у одного в руках горн. Над троицей реет красное знамя с пятиконечной звездой у древка. В чем достоинство наглядной агитации, так в ее символизме. После такого чувствую себя штурмбанфюрером Штирлицем в логове тельмановцев.

Лозунг «Пионер, будь готов! – Всегда готов!» вызывает у меня весьма интересные ассоциации. Детство в жопе играет. Раз я пионер, то займусь отстрелом краснокожих. Вот только найти того, кто это устроил. Настраиваюсь на практический лад. Лето, гормоны и беззаботный отдых это хорошо, но не привык я плыть по течению. У меня разрешения не спрашивали, потому считаю себя свободным от любых моральных обязательств в адрес неведомого автора шутки.

От резкой перемены настроения хотелось курить. К превеликому сожалению, сигарет нет, где их раздобыть понятия не имею, и надо ли? Это психологическое. Сигарету требует не тело, а подсознание. Значит, проблемы нет.

«Тело не нуждается в никотине? Значит, тело не курит» — цитата из одной хорошей книги возымела действие.

Замечаю Дашу и Лену за столиком в углу за колонной. Девушки оживлено разговаривают. Точнее говоря, говорит Даша. Как и вчера, когда мы познакомились. Лена скользит по залу рассеянным взглядом. Наши глаза встречаются. Губы девушки трогает улыбка. Миг, и она отводит взгляд. Узнала? Да! Улыбаюсь Лене, коротко киваю.

— Макс, ты идешь?

Поднимаю глаза на Игоря. А вот про тебя-то я и забыл. Пора провести небольшой эксперимент.

— Пошли.

На улице придерживаю его за локоть, наклоняюсь к лицу и тихо интересуюсь:

— Как Катя? Что-то я ее сегодня не видел.

— Какая еще Катя? – Игорь смотрит на меня исподлобья.

— С которой ты дружишь.

— Ты что, перегрелся?! Не знаю я ни какую Катю! – звучит искренне. Парень вырывается, отступает на шаг, сжав кулаки.

— Она в нашем отряде?

— Кто? Макс, ты белены объелся? Я никогда, ни с какой Катей, и вообще….

Монолог юного женоненавистника бесцеремонно прервала Анастасия Алексеевна. Уперев руки в боки, вожатая возвышалась над нами как архангел в ипостаси карателя.

— Что здесь происходит? Я не потерплю безобразий! Быстро, оба помирились!

— Мы и не ссорились – натягиваю на лицо свою самую дружелюбную улыбку. – Правда, Игорь?

— Да. Мы только немного поспорили.

— Об одном месте из святого Августина – быстро добавляю.

— И смотрите у меня! – Анастасия Алексеевна грозит пальцем.

Мы смиренно поживаем руки. По лицу Игоря кажется, он уже забыл неприятный разговор. До спортплощадки идем вместе. По молчаливому договору, больную тему не затрагиваем. А ведь набросить ему лет десять, и будет один к одному мой вчерашний сосед. Ошибка исключена. Пропорции черепа, форма ушей, некоторые черты с возрастом не меняются.

22 Дмитрий.

За завтраком уминаю кашу и хлеб с маслом. Настроение бодрое. Столовая забита пионерами. Многие еще не проснулись, ползают как мухи, со стеклянными глазами пережевывают овсянку. Мой столик в дальнем углу. Удобное хорошее место. Мне всех видно. Вон, Даша и Лена завтракают. Глаза рыжей бегают по залу, задерживаются на плакатах на стенах. Взгляд у нее странный. Помнится, вчера вечером девочки допоздна гуляли по берегу. Видел их у лодок. Даша сидит ко мне спиной, из-за гомона голоса не слышно, но по жестикуляции видно, она что-то увлеченно рассказывает. Интересная девушка, она и вчера мне показалось очень общительной.

Раздумываю, чем заняться сегодня. Впереди целый день. Столько всего интересного вокруг. Я вчера почти ничего и не видел. Надо срочно исправлять упущение. В мои планы неожиданно вмешивается рок в виде лагерного распорядка. После завтрака у нас линейка.

Пока Анастасия Алексеевна воодушевленно рассказывает, как космические корабли бороздят просторы Большого театра и выдает план на день, приглядываюсь к другим пионерам. Многих я уже знаю. С кем-то успел познакомиться на зарядке и после завтрака. В основном нормальные мальчишки и девчонки.

Официальный план мероприятий меня устраивает частично. Дискотеку однозначно поддерживаю руками и ногами. Что касается спортивных мероприятий, целого дня для них многовато будет. Вон, пусть Яна участвует. Вчера она показывала мастер-класс по футболу. Ей и брусья в руки, а мяч в ноги.

Не знаю, как здесь со строгостью дисциплины, но сам собираюсь тихо улизнуть на озеро или за забор на земляничные поляны. Почему-то я уверен, лесная ягода уже созрела и только ждет, когда я за ней соберусь.

Обращаю внимание на Игоря. Обычный парнишка в красном галстуке. Только вчера он был гораздо старше, с женой и дочерью. Становится любопытно, я один помню себя взрослым, или нет?

Гм, эксперимент с блеском проваливается. Отрицательный результат тоже результат. На миг становится страшно. Получается, я один такой в окружении сотни молодых организмов с отбитой памятью. Перепутать я ни чего не мог, это именно тот Игорь, с кем мы вчера пили пиво на веранде у кафе. При этом прекрасно помню, в городе в лагерь его провожали родители и две сестры.

Бью себя ладонью по лбу. Проклятые наслоения воспоминаний. Как бы с ума не сойти с этими раздвоениями. Интересно, Даша с Леной тоже из будущего, а Ольга? Спрашивать в лоб больше не рискую. Пока ни чего другого в голову не приходит. Разве что залезть к девочкам в домик и порыться в вещах. Нет. До такого не опущусь.

До обеда гуляю по лесным дорожкам вокруг лагеря. Заблудиться не боюсь. По карте с одной стороны должно быть озеро, с другой дорога. Если идти вдоль берега, или по дороге, попадешь в поселок.

Нападаю на черничник. Собираю спелые ягоды, горстями отправляю в рот. На дворе конец июня. Черника в наших широтах зреет в середине июля. Меня уже ни чего не удивляет. Раз на дворе лето, значит должны быть спелые ягоды. Логично.

Чуть было не пропускаю время обеда. За сбором ягод немного запутался с направлением. До лагеря должно быть не меньше километра. Не хотелось бы уйти в другую сторону, заплутать и пропустить обед. Желудок напоминает о себе, одной черникой сыт не будешь.

Кажется, мне туда. Обхожу дерево и вижу в сотне метров низенький заборчик. Пока иду, над лесом проносится призывный звук горна. Ускоряюсь. У администрации обгоняю Дашу и Лену, успеваю перекинуться с ними парой фраз.

23 Максим.

На утренней линейке собирается весь лагерь. Юная поросль без напоминаний разбивается по отрядам. Наши отдельной группой стоят у ворот на футбольном поле. Человек двадцать. При виде, Лены, Даши и Оли настроение поднимается. Уже проще. Игорь и двое его друзей тоже с нами.

Остальные три отряда младшие, тоже строятся со своими вожатыми. Если честно, пытаются построиться. На площадке шум, галдеж, беготня. Почти сотня молодых организмов на свободе под жарким летним солнцем без учителей, наставников это всегда так.

Настя отвлекается от трепа с другими вожатыми и идет к нашему отряду. На мой взгляд, девица несколько резковата, в ее положении это типичная ошибка. Не так просто поддерживать авторитет перед лицом недорослей немногим моложе ее. Боится нарушить дистанцию. На миг мне становится ее жалко. Как бы не хлебнула горя с великовозрастными оболтусами.

Выступление вожатой слушаю краем уха. Большая часть это стандартные трескучие фразы о чувстве ответственности, великом доверии, дисциплине и обязанностях. Удивительно, но все это я уже слышал, когда наш директор пытался внедрить новые методики менеджмента. Результат несколько предсказуем. Пока Настя нас воодушевляла на великие подвиги, я глазел по сторонам. Вглядываясь в лица подростков обоего пола, пытался угадать в них черты виденных вчера взрослых. Увы, тщетно. Больше никого узнать не удалось.

План на день слушаю внимательно. До обеда спортивные мероприятия. После обеда тихий час. Ага! Обрадовались. Уже знаю, чем в это время займусь. Во второй половине дня игры на свежем воздухе. Вечером книжный час. Потом дискотека. Кажется, так в Южной Европе называют обычные танцы под современную музыку. Лично меня все устраивает.

— Лена, что там Настя говорила о спортивных мероприятиях? – почему-то мне показалось, что это будет лучшим началом разговора.

— Ты можешь идти.

— А ты? – намеренно «не замечаю» двусмысленность посыла.

— Я подумаю.

— Понятно. Какой спорт тебе больше нравится? – делаю вид что, не расслышал последнюю фразу.

— Так сразу не сказать. Одно знаю, здесь его точно не будет – девушка смотрит с вызовом во взгляде.

— Я тоже не знаю. Но футбол то будет? Ты играешь?

— Приходилось. – Что-то не слышно энтузиазма в голосе. – Что ты пристал? Не видишь, я не хочу участвовать в этих играх в песочнице.

— Понимаю. Я тоже не хочу. Но ведь не стоит сразу нарушать распорядок и срывать мероприятие. Мы можем посмотреть, как играют другие.

Взгляд девушки меняется. До этого ее стального цвета глаза буквально обжигали холодом. Во взгляде появляется интерес.

— Ты сам что кроме футбола любишь?

— Если честно – выдерживаю театральную паузу. – Лена, только никому не говори, я и футбол не очень то.

Говорю совершенно искренне. О туризме и подводной охоте не вспоминаем. Стрит-рейсинг оставим за кадром. Разумеется, в детстве с мальчишками гонял мяч, зимой хоккей, одно время увлекался армейской рукопашкой. Весьма недурственная и практичная система, в отличие от спортивного ногомашества или бокса. До сих пор три раза в неделю хожу в зал, работаю с железом.

Это было давно. В другой жизни. Я пока не знаю, в какой форме это тело. Внешне все очень неплохо, но рефлексы и навыки могут и не работать. Лучше быть скромнее, чем опозориться.

— Я тоже футбол не особенно. Физкультуру с детства не люблю.

— По тебе не скажешь. Фигура великолепная.

— Скажешь – девушка смущается. – Вон, с Дашей сравни.

— Не хочу. И вообще, я оцениваю не внешность, а содержание.

— Хотелось бы верить.

Вовремя сдержался. Не стоит пока говорить лишнего. Как бы не вышло как с Игорем. Если честно, я боюсь ненароком обидеть эту девочку. Даже странно, давно такого со мной не было. Касаюсь ее пальцев, легонько сжимаю.

— Ленка, побежали! – Даша бесцеремонно вклинивается между нами.

— Встретимся – тихо говорю девушкам в спину.

Из ступора меня выводит толчок. Какой-то пионер задевает меня плечом. Не знаю, как его зовут, парень из нашего отряда. Вчера я его не видел. Точно. Обычный подросток, ничего особого.

Второй раз обратил на него внимание недалеко от своего домика. Молодой человек о чем-то яростно спорил с Игорем. Видно было, разговор соседу не нравится.

— Да Вы что? Оба с дуба рухнули? Какая еще к чертям собачьим Катя?!

Вот это коленкор. Игорь толкнул пионера в грудь и убежал к своему скворечнику. Интересное дело. Проходя мимо юноши, я не удержался и толкнул его плечом.

— Извини.

— Глаза разуй! – парень настроен воинственно.

— Извини – повторяю с легкой улыбкой. – Меня Максимом зовут. А тебя как?

— Дмитрий. Будем знакомы – руку жмет крепко уверенно.

— На спортплощадку пойдешь?

— Думаю.

Прям какой-то заговор противников физической активности. Не помню, чтоб сам в этом возрасте чурался потехи с мячом или покрасоваться, там, перед девочками на брусьях.

— Как тебе наша вожатая?

— Пойдет. Мордочка смазливая.

Здесь я с ним солидарен. Вообще, вокруг явный переизбыток красивых девушек. Как в сказку попал. Или они все в таком возрасте так действуют на юный, пропитанный гормонами организм?

— Ты откуда приехал?

— Как и все – отвечаю осторожно. С топонимикой очень легко провалиться. – Из города. А ты?

— Я тоже из города. В одном же автобусе ехали – мальчишеское лицо расплывается в улыбке.

— Давай, пока!

24 Лена.

Максим. Когда он заговорил, мне показалось, что знаю парня сто лет, хотя вчера его в отряде не было. Странный человек, не обычный. Кажется не таким, как все. При этом все его узнают. С Дашей, вон, спокойно болтал.

— Ты не перегрелась? Лен, что с тобой? – в голосе подруги искреннее беспокойство. – Мы же вчера с ним весь вечер гуляли.

— Я о другом. Как тебе он? – увожу разговор в сторону.

В ответ Даша неопределенно пожимает плечами. Я надеялась на другой ответ, но ладно, пусть так. Зато Дмитрий уже пришелся по душе нам обоим. Мне он просто симпатичен, как хороший товарищ. Видно, парень серьезный, не подведет. Даше явно нравится. Есть разница в нюансах и оттенках слов. Ей он привлекателен. Вчера было видно. Симпатия с первого взгляда. Надеюсь, это взаимно, иначе одному мальчику придется пережить много неприятных минут. Обидит мою любимую, будет петь фальцетом и ходить с костылями. Стесняться не буду, оторву, выверну и затолкаю.

Опять Максим. Лезет в голову. Какой-то он непонятный, проскальзывает в нем что-то такое, не могу сходу описать. Вроде, свой в доску, обычный гимназист старшеклассник, но не совсем. Помню его взгляд в столовой. Увидел меня и улыбнулся, как будто узнал старую знакомую. Разумеется, я согласилась на встречу. В моем положении любая информация на вес платины и палладия. Попробую раскрутить его на откровенность.

Сама не знаю, зачем сказала, что не хочу участвовать в мероприятиях. Наверное, для вида. Сама пойду, конечно. Выкладываться не буду, побегаю, попрыгаю с легонца, что там еще запланировано? Главное, вовремя остановиться. Это не кубок Империи, выкладываться не нужно.

25 Дмитрий.

В столовую вбегаю одним из первых. Сегодня у нас суп из рыбных консервов, макароны с котлетой и компот. Порции приличные. Котлета даже мясом пахнет. Мода на соевые наполнители до этих мест еще не докатилась. Старое доброе советское время, когда еда была настоящей. Хочу здесь жить.

— Дима, ты пойдешь в футбол гонять? – меня бесцеремонно толкает Яна. В руках мелкой потертый мяч.

— Тихий час. Боюсь, вожатых разбудим.

— Какой ты скучный! Спать собрался? – девочка откровенно дразнится, провоцирует.

Идти с ней настроения нет. Меня куда больше беспокоит вопрос вечерней дискотеки. Самое волнующее событие в лагере. Удивительно, что ее проводят в начале смены, а не в конце. Яна убегает. Я раздумываю, зайти к Максиму, или пошататься по окрестностям в гордом одиночестве? С Максом познакомились сегодня утром. Потом видел его в обществе Оли. На миг почувствовал укол ревности, они стояли слишком близко друг к другу. Однако, разговаривали ребята недолго.

Пионеры разбрелись по домикам, а я так ничего и не надумав решил спуститься на пляж. Оказывается, дисциплина здесь имеет место быть. У озера тихо хорошо и безлюдно. Ни кого нет. Снимаю рубашку и сажусь прямо на песок. Городская привычка при первой же возможности впитать максимум столь дефицитной в нашем регионе солнечной радиации.

Гляжу на острова, на противоположный берег. Лодки здесь привязывают, а не запирают на замок. Весла в сарайчике за администрацией. Все на доверии. А почему бы и нет? Завтра возьму лодку, позову девушек, и скатаемся на остров. Я ведь еще вчера обещал им прогулку по озеру. Сидеть на одном месте скучно. Лагерь, каким бы прекрасным он не был, слишком мал для меня.

— Хочу уехать.

Да, мне всегда хотелось вырваться из беличьего колеса ежедневной рутины, из серости улиц, сплошного потока людей и машин. Я всегда хотел уехать далеко, далеко, туда где светит солнце, люди улыбаются искренне, где нет проблем и забот. Туда, где я нужен. Где хоть кто-то меня ждет.

Вырвался. Попал в настоящий рай. И что же? Не могу сидеть на месте и наслаждаться счастьем. Хочу двигаться, хочу новое, неизведанное. Хочу бежать. Опять. Даже здесь временами скучно и тревожно на душе.

Да. Я всегда убегал. Бежал от жизни, от людей, от ответственности. Я всегда боялся сказать «да» и «нет». Так и дожил до состояния: «ни дома, ни друзей, ни врагов». Неуловимый Джо, который ни кому не нужен. Лукавлю, дом у меня есть. Студия в муринском человейнике. На хорошую квартиру или настоящий загородный дом мне в жизни не заработать.

От осознания собственной никчемности хочется выть. Потому я и один, что боюсь отказа, боюсь сделать шаг, боюсь любых изменений в жизни. Потому и на работе лошадь, а не наездник. Даже родители давно махнули на меня рукой. И брат звонит все реже и реже. Я ведь не нужен даже себе. Если так посудить.

— Дима, ты что здесь делаешь? – Анастасия Алексеевна стоит над берегом, уперев руки в боки и грозно насупившись.

— В домике душно. Можно я здесь побуду?

— Не придумывай, всем нормально одному тебе душно. Марш в лагерь! Тихий час еще не закончился.

— А Вы почему не спите? – интересуюсь, поравнявшись с вожатой.

— Мне можно. Я обязана наблюдать и контролировать дисциплину. А ты сбежал с тихого часа на озеро. А если бы полез в воду и утонул?

— Анастасия Алексеевна, я даже брюки не снимал.

— Правила есть правила. Хороший пионер не должен нарушать режим и заставлять старших волноваться – вспыхивает вожатая.

Вся суть в последней фразе. Если с кем-то что-то случится, ей влетит по полной программе. Юная студентка отвечает за целый отряд малолетних оболтусов. Лишняя ответственность ей не нужна, вот и проводит профилактику.

— Хорошо – улыбаюсь во весь рот. – Анастасия Алексеевна, а Вы на дискотеку пойдете?

— Конечно. Я же должна проследить чтоб мероприятие прошло без происшествий.

— А какая там будет музыка?

— Разная. Беги, давай, пионер.

Я искренне благодарен Насте, пришла в нужный момент. И что я за человек, все мне не так? Раз небеса смилостивились и ввергли меня в сказку, так живи и радуйся! Нечего портить самому себе настроение.

В самом лагере, несмотря на тихий час, отнюдь не безлюдно. Не я один нарушитель. Видимо, в тихую выходить из домиков можно, главное за территорией не попадаться. Учту на будущее. Попадаться не буду.

26 Максим.

Поговорить с Леной мне удалось только после обеда. До этого два часа искал ее по лагерю и долго мучительно выстраивал разговор. Кажется, заинтересовал. Попутно забросил пробный шар. Нет, ничего рискованного, только спросил: не встречал ли ее раньше в церкви на проспекте Скобелева? Ответ отрицательный, но реакция положительная.

Великое изобретение – тихий час. Тратить время на сон в этом возрасте дело крайне нездоровое. Есть много других интересных занятий. Думаю, я не одинок в этом мнении. Точно, так оно и есть. За домиками в тени деревьев обнаружилась знакомая компания. Услышав мои шаги, Игорь дернулся, его друзья суетливо что-то прятали.

— Напугал. В карты будешь?

— За вожатого приняли?

— Тихо. Анастасия Алексеевна на обходе.

Вот это номер. Надеюсь, эта девушка не вломится ко мне поправить одеялко? Нет, я лично очень даже не против, но не сегодня. Увы, у меня свидание, далеко не романтическое и не с ней.

Лену встречаю на полпути. Хоть мы и условились, что зайду за ней сам. Подношу палец к губам и машу рукой в направлении леса. Жилой район обходим по большой дуге, чтоб ни на кого не напороться. Теплую компанию картежников замечаю издали. Белые рубашки хорошо выделяются на фоне зелени. Минуем их крадучись. У домика Лена останавливается.

— Ты что?

— Не пойду. Не хватало еще чтоб кто увидел.

— Давай. Я первый. Осмотрюсь.

— Нет, Макс, ты иди и открой окно.

Нет, не понимаю я женщин и никогда не понимал. Что за скрытность? Не проще ли войти через дверь? Но нет, до объяснений Лена не нисходит, стоит на своем. Вздыхаю, поднимаю руки и иду к двери. Перед фасадами тихо, пустынно. Тихий час здесь пока блюдут. Во всяком случае, демонстративно не нарушают. Воровато оглядываюсь, открываю дверь, вхожу. Сразу ключ в замок и на полтора оборота.

Распахиваю окно. Лена тут же ныряет внутрь. Окно не закрываю, в домике слишком жарко, только задергиваю шторы. Девушка обходит комнату, заглядывает в шкаф, потом в санузел.

— У тебя обстановка такая же?

— Ага. Только кровати не вместе, а раздвинуты к стенам. Были – уточняет девица и отводит взгляд. — Душ один к одному, уродство жуткое. Такое даже в бараках для инородцев не делают. Я как утром это увидела, так сразу проснулась.

— Понимаю. Я сам перед зеркалом чуть в обморок не хлопнулся – об утренней пробежке в исподнем скромно умалчиваю.

— А что там в зеркале? Стрижка изменилась или рога пропали?

— Как бы тебе объяснить… — бью себя ладонью по лбу. Об этом и не подумал. – Лена, тебе сколько лет?

— Шестнадцать. А что?

Что угодно, но этого я не ожидал. Лезу в карман за сигаретами. Рефлексы, черт бы их побрал. Не сразу вспоминаю, что в этом возрасте я не курил.

— А вчера сколько тебе было?

— Столько же. Ты чего?

— Интересное дело. Понимаешь – тяну, чтоб собраться с мыслями. – Мне вчера было сорок три.

Лена наклоняет голову, смотрит недоверчиво. Пауза затягивается.

— Сочувствую. Нет, правда. Я бы с ума сошла от такого. Ты приехал один?

— Один. Лена, ты учишься в институте, работаешь? Ты замужем? – намеренно бью невпопад.

— Я же сказала. На каникулы меня отправили в скаутский лагерь. Ты не слышишь?

— Не знаю. Понимаешь, приехал вчера. Домик заказан заранее. Все оплачено. Здесь на базе познакомился с двумя девушками.

Слово за словом, пересказываю весь свой вчерашний день. Некоторые подробности утаиваю. Как это ни удивительно, но Лена принимает сказанное спокойно. Договариваемся держаться вместе. Я ей доверяю. Хотя, по глазам видно, она не ожидала такого. Видимо, настораживает мой реальный возраст. Прекрасно понимаю, мой сын должен был быть ее ровесником.

27 Лена

Каюсь, решила пошалить. Специально создала интригу, залезла к нему через окно. Пусть думает, что хочет. Дело не в приличиях, мне действительно захотелось поиграть в шпионов, создать интригу. Клин клином выбивают. Ну, вы понимаете.

— Я вчера познакомился с двумя девушками – говорит парень, или мужчина.

Это дико, но поверила ему сразу. Такое можно придумать, но зачем? Он сам в растерянности. Держится хорошо, говорит спокойно без надрыва и истеричных ноток. Однако, в голосе проскальзывают определенные нотки. Его, как и меня, ночью вырвали из реальности и впихнули в этот пионерский лагерь, да еще украли целую жизнь. Только он любимого человека не терял, или нет? Максиму за сорок, по его словам. Должны быть семья, дети. Тогда почему он приехал на турбазу один? Не человек, а сплошные вопросы.

— Что будем делать?

— Жить – Максим улыбается. – Знаешь, всегда есть выход, из любой ситуации. Решим и эту проблему.

— Ну, хорошо. Я верю тебе – киваю в ответ, даже почти не соврала. – Только как выбираться будем? У меня нет желания провести жизнь в обществе упоротых социалистов.

— Каких еще социалистов?

— Посмотри вокруг, эти красные флаги, лозунги, плакаты. Только пока свастику не встречала. Ты что думаешь? Всеобщее равенство, партократия и государственный контроль, это же сразу в глаза бросается. – У меня было время подумать. Многое, слишком многое смахивает на помешанных на равенстве и справедливости наших западных соседей за Вислой. Плакаты в таких обществах просто так не рисуют, они все пропитаны идеологией. Там каждая черточка, каждый штрих соответствуют линии единственно верной прогрессивной и непогрешимой Партии.

— Лена, это не социалисты. Мы попали к коммунистам – глаза Максима сужаются, как прицелы.

— Стоп. Я историю только по учебникам знаю, ты сейчас говоришь о маргинальной философии девятнадцатого века?

Он рассказал. Хоть парень и сдерживался, но эмоции иногда прорывались. Я его понимаю. Сама бы от такого рехнулась. Все, приплыли. Заодно, поняла, он не из моего Петербурга, не из моей России. Как же так получается, когда мой прадед прикрывал бомбардировщики над Панамским каналом, его дед дрался с немцами под Смоленском? «Интересно тасуется колода» — писал господин Булгаков.

Насчет «маргинальной философии» я несколько слукавила. Если не изменяет память, у немцев в прошлом веке были проблемы с коммунистами. Знаменитый путч Тельмана-Пика, после которого к власти пришел Грегор Штрассер со своей национал-социалистической партией. Грех жаловаться, Бог уберег Россию от великих потрясений, зато немцев не пожалел. Даже моих скромных знаний хватает понять, фатальное отставание германцев от нас в конце прошлого века прямой результат увлечения социалистическими идеями. «Благими намерениями вымощена дорога в Ад» — так, кажется, говорят?

В мире Максима немцам пришлось еще хуже. У них победил Тельман. Потому в Мировой Войне Германии пришлось пережить унизительный разгром, второй за столетие и навсегда выпасть из пула цивилизованных стран. Зато у него Соединенные Штаты вдруг мировой лидер, а Британия хоть и избежала оккупации, но зато лишилась всех заморских владений и скатилась в хвост первой десятки.

Мы и не заметили, как проговорили до конца тихого часа. В дверь постучали. Надеюсь, это не меня ищут? Лучше бы не нашли, все же, оставаться с юношей вдвоем за закрытыми дверями не-комильфо. Пусть мы несовершеннолетние, это все равно. Исключительность ситуации не оправдывает, а служит отягчающим обстоятельством. Прижимаю палец к губам, дико вращаю глазами и упархиваю в туалет.

— Кто там? – слышны щелчок замка и скрип двери.

— Макс, ты один? – голос знакомый. Один из собратьев по несчастью.

— Странный вопрос.

За дверью слышны шаги, скрипят половые доски. Кто-то зашел внутрь. Затаив дыхание, медленно, осторожно задвигаю щеколду. Молюсь, лишь бы нахальному визитеру не приспичило уединиться по нужде. Максиму придется оправдываться, с чего у него клозет изнутри заперт. Представляю себе эту ситуацию в лицах. Чуть было не закатываюсь от смеха. Да, анекдоты не придумывают, их берут из жизни.

— Вечером танцы. Ты пойдешь?

— Ты приглашаешь? – вопрос не в бровь, а в глаз.

— Нет, ты что! Точнее говоря, ну да,…. Э…. Уже приметил, с кем танцевать будешь?

— Глаза разбегаются. Схожу, наверное, если время найду. У нас в отряде все девушки красавицы. Дима, ты сам, на кого запал?

Вот оно что! Только теперь узнала голос. Интересно, что Дмитрий скажет? Еще интереснее, что он помнит за вчерашний день? Спрашивать такое напрямую нельзя, не поймут. Просить Дашу разузнать, еще хуже, она точно не так воспримет. Хватит с нее утреннего пробуждения в неглиже.

Ответ я не расслышала. Не вовремя хлопнула дверь. А больше о танцах они не разговаривали.

— Слушай, а что за мелкий крысенок вокруг Ольги вертится? Что-то не похож он на человека. Может, стоит помочь ему упасть с лестницы раз десять подряд? — Вдруг интересуется Максим.

— Не знаю. Дерьмо какое-то. Сам специально об него споткнулся, когда он к девочке приставал.

— Плохо споткнулся. Я его сегодня рядом с Олей видел. Повторим?

— Идет.

Мальчик не промах, только утром проснулся в этом теле, в непривычной обстановке, ни кого не помнит и не знает, а уже за какую-то Ольгу готов неведомому крысенку мордочку отрихтовать. Стоп. Что за Ольга? В отряде их две. Имена помню, особого внимания на них не обращала. Не до того было.

Молодые люди тем временем выходят из домика. Макс, скотина закрывает дверь на ключ. От такой наглости столбенею. С другой стороны, иначе он и не мог поступить.

Покидаю свое укрытие. Убеждаюсь, что дверь действительно закрыта на ключ. Через окно в прихожей видны убегающие по дорожке ребята. Максим широкоплечий, высокий с короткими выгоревшими волосами. Дмитрий поджарый, подтянутый, нормальное спортивное тело. Русые волосы до плеч, неизменная мода старшеклассников и студентов. Ребята быстро подружились. Мальчишки. А ведь мы с Максимом так и недоговорили.

Прохожу по комнате. Природа не обделила меня естественным женским любопытством. Тянет посмотреть, как он здесь живет, сунуть нос в шкаф и сумку. Ни кто ведь не увидит. Давлю в себе нехорошее желание и покидаю домик через окно. Надо будет, он сам все расскажет и покажет. А если не надо, то и не нужно. Обойдется.

Просмотрел очень бегло. Надо будет потом вычитать повнимательней. Пока впечатление позитивное Жду прод

28 Дмитрий.

Ноги сами несут меня к моему домику. Только поднявшись на крыльцо и дернув за закрытую дверь, понимаю, это дом Максима. Странно. Вчера я вселялся в «девятку». Вон справа домик с зеленым фасадом, там вчера жили Игорь и Катя с дочкой, а сегодня Игорь с каким-то мальчиком, Витей кажется.

Или наоборот, домик Игоря должен быть слева? Но я вчера точно вселялся «девятый» номер. Память ощутимо сбоит. Соображаю, что мой домик «одиннадцать», все остальное привиделось. Это раздвоение личности меня рано или поздно доканает! Не легко жить с двумя вариантами прошлого в одной голове.

Нет худа без добра. Максим явно не рад моему визиту, но быстро отходит. Обсуждаем вечерние танцы. Он тоже в растерянности, хоть и пытается это скрыть, не знает, кого приглашать, если выпадет шанс.

Упоминание Ольги и пристающего к ней какого-то крысенка окончательно делает нас друзьями. Мы вместе отправляемся восстанавливать справедливость и карать зло, как два рыцаря в сверкающих доспехах.

Ольгу обнаруживаем в центре лагеря у камня преткновения. И тихий час не помеха, тем, кто проводит время очень тихо. Однако, девочка не одна. Рядом с ней четверо молодых организмов. Кучерявый смугловатый шкет сидит на корточках. Забавно, я же споткнулся об него в другой реальности, там где была взрослая Ольга. Еще один юный романтик вальяжно расположился на скамейке, приобняв девушку. Двое верных Санчо Пансо изображают из себя почетный караул.

Невольно стискиваю кулаки и зубы. Ускоряю шаг. Драться я не люблю, всегда стараюсь уйти от конфликта с минимальными потерями, но только не сегодня. От вида сжавшейся комочком Оли, лапающего ее урода, в голове перемыкает контакты.

— Мальчики, во что играете? – интересуется Макс.

— Ты кто такой? – реакция естественная. На необезображенных интеллектом лицах проясняется целая гамма чувств от удивления до досады.

— Дрочить на улице неприлично. Зайдите за угол, или в кусты.

— Чё?!

Макс прыгает вперед и ударом локтя выводит ближайший организм из строя. Мелкому крысенку прилетает ногой в мордочку. Романтик отлепляется от девочки и бросается на Макса.

Последний гопник поворачивается ко мне. Бью ему в с руки в торец, добавляю левой в грудь. Противник не сильный. Пытается отмахиваться, хватает меня за воротник. На благородный бой нет времени. Пробиваю коленом в пах. Он сгибается, глаза лезут из орбит. Теперь локтем в скулу. Перехватываю тело и направляю в кусты. Ускорение придаю ногой.

Макс тем временем швыряет обмякшее мясо прямо через скамейку. Оля только тихо пискнула, когда над ней пролетела тушка гопника. Крысенок и его собрат по несчастью пытаются тихо уползти. Увы. Не сегодня. Пинками и тычками гоним их с площадки на продолжение разговора.

Обычного в таких случаях внушения не получается. Мой приятель вообще не настроен на разговоры. Он молча нокаутирует противников короткими жесткими ударами. Кажется, у кого-то что-то хрустнуло. Не важно.

— Уводим Ольгу. Если кто будет спрашивать, нас здесь не было, а им показалось.

Киваю в ответ. У меня но руке кровь. Не моя. Вытираю кулак о галстук и рубашку ближайшего любителя романтики четверо на одну. Пора сматывать удочки.

После драки меня трясет. Отходняк. Благо, все внимание на девушку, нет времени на собственные моральные сопли и опасения попасть на проблемы. Я держу под руку хрупкую испуганную девушку, и пытаюсь помочь ей справиться с последствиями стресса. Не я один, мы с Максом. Так и гуляем по лагерю втроем.

«Что будет, если Даша нас увидит?» — резонно предостерегает Лорд Здравый Смысл. Шикаю на него. Сегодня столько всего произошло, что потенциальная ссора с девочкой, с которой у меня только намек на отношения списывается в разряд «всяких мелочей десятой важности».

За воротами лагеря первое что мне бросается в глаза – отъезжающий автобус. Понять не могу, что на меня нашло. Вижу, как он отъезжает, как салон покачивается на ямах, как удаляется запыленная грязная корма. И я уже бегу за ним со всех сил. Машу руками. Кричу. Водитель не смотрит в зеркало. Или смотрит, но не хочет останавливаться. Зачем ему безбилетный пассажир?

В лесу я почти догоняю машину. Но и обогнать не могу. Деревья и кусты почти вплотную примыкают к дороге. Наконец, наваждение спадает. Останавливаюсь, упираю руки в колени, тяжело дышу. Автобус уходит. Большой оранжевый, он как лодка для Робинзона, ниточка связи с настоящим. Он уходит. Он настоящий, не привиделся. Призрак не может поднимать клубы пыли, вонять перегретым маслом и солярным выхлопом.

Когда автобус вписывается в поворот, видно, салон пустой. Вообще никого нет. Наконец машина скрывается за деревьями. Всё. На меня наваливается апатия. Мать его! Даже номер не разглядел.

Минута слабости проходит. Пока бреду к лагерю соображаю, раз автобус приезжал сегодня, то он и завтра будет, и послезавтра. Лагерь не может существовать в полном вакууме. Вчера сюда привезли смену. Хорошо, кто-то, как и я из другого мира, но как быть с местными? Вожатые, администрация, персонал не живут здесь затворниками. У них есть своя жизнь в городе. В лагерь должны привозить продукты. Наверное, где-то у вожатых и начальника лагеря есть телефон. Обычный проводной. Мобильников тогда не было.

29 Максим.

Спасибо Диме, помог снять стресс. Всегда приятно восстанавливать справедливость и нести добро, особенно если дело касается весьма симпатичной девушки. Двое против четверых – просто замечательно! Рефлексы не притупились, тело работало на автомате.

— Ты их знаешь?

— Нет. Вчера только вот этого мелкого видел – Дима трогает носком под ребра распростертое тело.

— Я тоже не помню. Откуда только взялись?

Оля даже и не пытается как-то объяснить ситуацию. Девушка краснеет, на ее глаза наворачиваются слезы. Судорожно стискивает в руках книжку. Списываю все на стресс. Вопроса, что делать с тушками даже не возникает. Оставляем всех четверых в кустах. Очнувшегося первым жителя возвращаю в нокаут ногой в лоб.

— Сотрясение мозга ему не грозит, — комментирует Дмитрий – мозгов у них нет.

Положительно, парень мне нравится. Не растерялся. Соплей, заламывания рук, истерики нет. Нормальный деловой тон. Наш человек.

Ольгу мы решительно подхватываем под руки и уводим. Куда? Прочь с места происшествия, разумеется. Пока неторопливо гуляем втроем по лагерю. Мышечная моторика быстро приводит человека в чувство. Мы с Димой треплемся на разные отвлеченные темы. Оля механически передвигает ноги. В уголках глаз слезы.

Пересказываю пошлый анекдот об итальянском туристе на Кубе и обезьянках. Дима ржет, как оглашенный. Оля смущенно улыбается. После первого успеха развиваю наступление. Истории на грани фола. Разумеется, сюжеты самые простые, вовремя останавливаюсь, когда на язык наворачивается история про пилота «Аэрофлота» над берлинским аэропортом. Как бы не пропустить ляп. Вдруг друзья не поймут, почему раньше наши летчики на Берлин летали, но не садились.

Дима подхватывает и выдает перл, от которого даже у меня уши краснеют. Гляжу на Олю, девушка хоть и смутилась, но глазки лукаво светятся, видимо слышала, для чего армянам нужен вазелин, а сванам офицерский бебут.

Так мы доходим до ворот. Как раз чтоб помахать вслед отъезжающему автобусу. Я морщу лоб, пытаясь угадать модель транспортного средства по его запыленному заду. Неблагодарное занятие. Даже номер не разглядеть. Дима же неожиданно срывается с места и бежит за автобусом.

— Что это было?

— Рейсовый автобус – пожимает плечами Оля. От слез на ее лице и следа не осталось.

— Это понятно. Дима куда рванул? Он должен был уехать? – не понимаю, что на него нашло. Даже если парнишка пропустил рейс, то уже нет смысла рвать задницу. Уедет следующим автобусом. И не собирался он сегодня никуда уезжать.

— Вернется. Побегает и придет назад.

— Что с ним такое? – и тут же задаю вполне резонный вопрос. – Оля, ты не знаешь, какой это рейс и куда он идет?

— Он каждый день приходит и уходит.

— А куда он идет?

Девочка пожимает плечами и отворачивается. Делает вид, что не расслышала вопрос. Еще интереснее. Хотя, логика в этом есть. Прикидываю в голове пару-тройку гипотез. Да, сходится. Очень правдоподобно. Вот только, как это устроено и кому это нужно? Все происходящее полностью противоречит всем законам природы. Что до Божественного вмешательства, то на кой сосновый и моржовый Господу это нужно?!

Быстро читаю про себя «Отче наш». Результат нулевой. Мир вокруг меня не рассыпается, ни кто с хвостом и рогами из статуи мальчика не вылупляется, серой точно не пахнет. Впрочем, это ничего не доказывает. Говорят, на Врага рода человеческого действует только молитва святого человека. Точно мне это не поможет. В церкви последний раз был месяц назад, исповедовался в прошлом году, половину прогрешений утаил, постеснялся перед отцом Григорием выкладывать, особенно касающееся шалостей в области налогообложения. О внебрачных отношениях даже без обещания таковых и говорить нечего. Грешен, но не раскаиваюсь.

Из-за поворота появляется Дима. Молодой человек бредет, понурив голову. Не догнал. Выходим за ворота. Почему-то мне показалось, что лучше всего будет поговорить за территорией. Вспоминаю, еще вчера здесь рядом был поселок. Большая деревня, по справочнику пять сотен душ, мебельный цех, большая ферма братьев Белкиных, рыбоводческие хозяйства и прочее. А не прогуляться ли туда интереса ради?

— И как? – встречаю Диму вопросом.

— Не обращай внимания.

— Какой хоть номер у этого извозчика?

— Какая разница какой у него номер? – окрысился парень.

— То есть, тебе все равно, на какой автобус садиться? Ты случаем, не бежать собрался? – пытаюсь сыграть на обиде.

— Проехали. Макс, извини – резкий переход от защитной агрессии к апатии. Парень явно не в себе.

«Рассвет на хуторе близ Гаваны. Мне теперь двоих в порядок приводить» — констатирует альтерэго в подчерепном пространстве. Тяжело с молодежью работать.

— Ладно, Дима. Зря сказал. Сорвалось. Тебе куда-то ехать надо было?

— Я же говорю, уже не надо – молодой человек вспоминает, что с нами девушка. – Ольга, мы тебя до дома проводим.

— Не нужно меня провожать. Спасибо, мальчики.

— Нет, давай проводим. Вдруг эти козлы попадутся.

— Какие козлы? – изумление в глазах девушки столь естественно, что мне хочется тряхнуть головой и влепить себе по затылку.

— Надеюсь, мы их рядом с тобой больше не увидим.

— О чем вы? Мальчики, что вы говорите?

— Хорошо! Вот так давай и дальше. Нет их, не было и не будет. Договорились! – я не спрашиваю, ставлю перед фактом. Про себя отмечаю, не так все просто с этой скромной и ранимой тихоней. Надо будет отловить крысенка, оттащить в укромное место и вдумчиво расспросить. Это я хорошо умею. Жизнь научила.

— Извини, книжка интересная? – Дима мягко переводит разговор на безопасную тему. При этом умудряется толкнуть меня в бок.

— Тебе может показаться скучным. «Триумфальная колоннада» Ремарка.

— «Триумфальная арка»? – уточняет наш приятель.

— Нет.

Ольга протягивает нам книгу. Солидная твердая обложка, немного потрепанная, матерчатый переплет. Тисненая надпись: Эрих-Мария Ремарк «Триумфальная колоннада». Мне это ни о чем не говорит. Даже писателя такого не знаю. Дима же недоуменно приподнимает бровь.

— Ремарк хороший автор. Сильно пишет, но читать его тяжело.

— Ты читал?

— Конечно. Мне он нравится. Но, говорю, сложный автор, трагический. Его герои переживают такое, что врагу не пожелаешь. А что еще из него читала?

Я выключаюсь из разговора. Остается только слушать, как молодые люди обсуждают неизвестные мне произведения. Вот еще одна трудность. Не знаком с целым пластом культуры. Придется строить из себя этакого сибирского крестьянина, в жизни не читавшего ни чего кроме «судебника» и наставлений по агрокультуре. Иначе, легко попасть впросак, упомянув, к примеру, Булгакова или Хэйли. Вполне может выясниться, что Михаил Афанасьевич в этом мире ни чего не писал на религиозно-мистические темы и даже «Записки земского врача» не оставил.

Ольгу мы провожаем до ее домика. Живет она недалеко от администрации. Пытаюсь напроситься в гости, но не получается. Конечно, совсем не за этим. Бытовые мелочи многое могут рассказать о человеке и его образе жизни. Об окружающем мире тоже.

— Надо бы зайти в библиотеку – тихо молвлю, когда мы уходим от домика. Не думаю, что будет время ознакомиться с местной культурой, но общее представление получить надо. Пробежаться по обложкам и каталогам, найти знакомые фамилии и названия, как минимум. А если попадется школьная хрестоматия, то цены ей не будет. Помню, писал сочинения по творениям графа Толстого по учебнику. Сами труды этого титана духа и неустанного труженика пера я так и не осилил.

— Достоевского пролистай на ночь, как раз для настроения – подкалывает Дима.

— Только если надо будет прибить кого. Настрой самое то.

— Топор должен быть в сарае за администрацией – не понятно, шутит приятель или нет.

30 Лена.

После обеда идем на пляж. Под жарким, редким в наших широтах солнцем все проблемы и заботы уходят на задний план. Ноги сами несут к озеру. По пути нам попадаются подростки в красных галстуках. Невольно задерживаю взгляд на веселых беззаботных девчушках из второго отряда. Прелестницы! Милые, невинные и восхитительные своей юной красотой. Как распускающиеся цветы на лесной опушке.

На площади у памятника мореновым отложениям здороваемся с Олей Тихоновой. Девушка сидит на скамейке с книжкой в руках. Тоже, нашла время, в такую то погоду! Даша предлагает ей присоединиться к нам.

— У меня эти дни – Оля смущенно отворачивается.

Мы уже уходим, как из кустов за спиной Ольги появляются Максим и Дима. Похоже, они нас и не заметили. Что-то горячо обсуждают. Вспоминаю, они собирались идти спасать какую-то Ольгу от какого-то крысенка. Одну Ольгу вижу, ребят тоже, а где жертва мужской дружбы? Надеюсь, хоть не довели дело до смертоубийства.

Ладно, если захотят, сами нас найдут, чай, не маленькие, особенно Максим. Несемся к берегу. На песке Даша сбрасывает кроссовки, снимает юбку. Опа, а на девушке купальник. Поворачиваюсь в поиске кабинок. Конфуз. Нет их. Где же контингент переодевается? За что мне такое наказание?

— Лена, ты чего застыла? – Дашка уже расстегивает рубашку.

— Подожди минуту – чувствую себя не в своей тарелке.

И эта зараза не могла напомнить. Обидно. Беру себя в руки. Нечего злиться на подругу, она не знает, что я не знаю местные обычаи и особенности. Сама виновата, могла ведь догадаться, лагерь по комфорту почти как элитный «Суворовский». Там, говорят, чуть ли не общие душевые и бараки казарменного типа.

Возвращаться в домик не хочу. Устраивать танцы с полотенцем ниже моего достоинства. Подхватываю пакет и бегу в лес. Кусты у берега густые, а мошкара мне не помеха. За минуту не сожрут.

Не я одна прячусь от нескромных глаз в кустах. Справа шевеление, шорох. За деревом мелькает чья-то голая спина. Углубляюсь дальше, спугиваю здоровенного ужа. Кто мне утром говорил, что здесь змей нет, или это вчера было? Без разницы. Появляется мысль поймать чешуйчатого обитателя приозерных зарослей и подбросить Насте в домик. Будет ей домашний питомец, раз второй вожатый ночью бесследно пропал.

Выбрав подходящее чистое место, раздеваюсь догола. Ветерок приятно холодит кожу, ласково обвевает нежные места. Млею от удовольствия, наслаждаюсь свободой без стеснения. Надо бы ночью взять подругу, уйти с ней за дальний мыс и искупаться в костюме Евы. Мы с ней так и планировали перед отъездом. Эх, мечты. Боюсь, мне придется завоевывать мою любовь заново.

На берегу уже весь наш отряд. Почти весь. Народ в массе своей проигнорировал спортивные мероприятия. Не удивительно, когда еще будет такая прекрасная погода! На спортплощадке явно только самые упертые фанаты спорта остались. Нет Тихоновой и еще пары девочек. Максима и Димы тоже не видно, но они собирались какого-то дегенерата препарировать, если уже не вскрыли и не закопали. Понимаю.

В такую погоду всякая тварь живая к воде тянется. Вон, даже здоровенный черный котище улегся на ветке ивы, лапы, хвост свесил, глаза прикрыл, млеет. На голову кота садится стрекоза. Зверюга даже усом не ведет. Разморило его на солнышке.

— Лена, давай с нами в волейбол!

— Нет. Я не умею.

— Я тоже не умею, давай вместе – кричит Петя.

Кто-то бросается мне навстречу с распростертыми объятьями. С визгом уворачиваюсь. Бегом по уходящим в озеро мосткам и с разбегу ласточкой в воду.

31 Максим.

Больше до самого вечера ничего интересного не происходит. На пляже находим Дашу. Где-то здесь должна быть и Лена. Дмитрий с ними уже знаком. Впрочем, это не удивительно. Подростки знакомятся быстро. Весь отряд со вчерашнего для уже приятели.

Сталкиваюсь с Анастасией Алексеевной. Молодая вожатая расположилась под зонтиком. Невольно скольжу взглядом по ее прелестям. Великое изобретение раздельный купальник бикини! Его авторы достойны увековечивания в скрижалях самых достойных представителей рода человеческого. На втором месте создатели паранджи. Тоже гуманнейшее изобретение. Недаром, паранджа и буркини так популярны в южных странах, где женщины стареют моментально.

— Максим, Дима, вы уже подружились? – Анастасия Алексеевна приподнимается на локте.

— Конечно. Вам идет – отпускаю дежурный комплимент. Благоразумно не уточняю, что именно.

— После ужина книжный час. Не забыли? Весь отряд собирается в библиотеке. Дима, ты рассказываешь о последней прочитанной книге.

Лицо моего товарища вытягивается. Явно он не относится к любителям этого вида досуга. Хотя, полчаса назад бодро ездил по ушам Ольге. Вот тебе и заслуженная кара. Зря я так. Только подумал, как Настя обратила внимание на мою скромную персону:

— Максим, ты в библиотеку записался?

— Еще не успел. Обязательно запишись.

— Правильно – девица ехидно улыбается. – Запишешься и вечером расскажешь о своем любимом герое. Чему ты у него научился. Что хочешь взять образом подражания как правильный пионер.

«Стерва» — в слух я это не произношу, но на лице явно отпечатались все мои реакции.

— Пионерский лагерь это не только место отдыха, но и возможность для развития, самосовершенствования, подготовки к взрослой жизни.

— Яволь! – вытягиваюсь по стойке «смирно» и щелкаю каблуками.

Вырвавшись из цепких лап вожатой, благоразумно убегаю на противоположный конец пляжа и сбрасываю с себя одежду. Зря что ли я сюда приехал? Нет, провести дождливый вечер в кресле у камина с хорошей книгой, стаканчиком грога и сигарой дело хорошее. Вопрос настроения. Настроение же отнюдь не располагает к пассивному времяпровождению.

В воду прыгаю с мостков. Ох! Хорошо то как! Брызги во все стороны. Рядом из воды выглядывает девичья головка с недовольным выражением лица и выпученными глазами. Кажется, кого-то волной захлестнуло.

У берега слишком тесно. Того и гляди, кто еще с мостков на голову свалится. Отплываю от мелководья. Вчера здесь были буйки для особо самоуверенных отдыхающих. Помню, на один я забрался. Сегодня буйков нет. Нет и соблазна заплывать за буйки.

Ложусь на спину. Медленно подрабатываю ногами, чтоб загривок в воду не опускался. Я один. Все купающиеся дисциплинированно держаться за линией.

Со стороны интересно наблюдать. Люди сами себе рисуют границы. Некоторые сначала ставят рамки, потом их переходят и еще гордятся собой. Интересно, а где границы «Дальних огней» и беззаботного детства? В жизни рубежом служит период, с которого ты сам содержишь себя, сам решаешь и отвечаешь за свои действия и бездействия. Это все философия, а вот здесь и сейчас? Где географическая граница аномалии?

Проворачиваюсь к острову. Смотрю на нависающие над водой величественные сосны, заросли рогоза у берега, выглядывающие из воды на отмелях водоросли. Появляется хулиганская мысль доплыть до острова. Прямо сейчас. Неплохо бы.

Увы, при теле подростка мозг у меня из прошлой жизни. Привык иногда думать головой, а не другим местом. Несмотря на перенесшиеся вместе с сознанием рефлексы, физически это тело слабее меня взрослого. Вместо показушного спортивного заплыва может выйти неприятное фиаско на глазах половины обитателей лагеря.

От размышлений отвлекает негромкий всплеск. Ко мне приближается пловец. Человек хорошо идет брасом. Не спортивный стиль, голова постоянно на поверхности, но плывет быстро. Сильные уверенные гребки. Взбаламученная толчками ног вода. Над буруном рыжая головка.

— Лен, привет!

Девушка подплывает и поднимает руки. С кончиков волос и щек стекают капельки воды. Довольную мордашку озаряет радостная улыбка.

— Хорошо держишься. – Любуюсь ее личиком и сильными руками. Не замечал раньше за собой такого. Все мои избранницы, те к кому были какие-то чувства, наоборот отличались подчеркнутой женственностью.

— Скучно с детишками?

— Нет. Боюсь, кто коленом по носу заедет. Уж больно там тесно, как на третьей линии утром.

— Откуда на «Васе» теснота? Старый респектабельный район, сплошные пенсионеры, машин мало, одни дамы в шляпках, господа с тросточками и потерявшиеся туристы.

— Я о метро и говорил. Утром по третьей линии все Колтуши с половиной Кудрово на работу едут. Поезда каждые три минуты и все равно забиты как сельди в банке.

— Селедка в бочке – поправляет девочка. – Подожди, Колтуши это пригород, метро туда не дошло. Если не путаю, только лет через десять будут тянуть линии за Кольцевую.

— Официально пригород. Но мы же в России живем – по бумагам и в жизни две большие разницы. Село лет пятнадцать как превратилось в один большой городской район «майской» застройки.

— Подожди, Макс, ты путаешь. Колтуши это пригород. Старинные усадьбы с садами. Новострой под старину. Один или два района заводских домов. Метро там нет. И что за «майская» застройка?

— Извини, наш корпоративный жаргон. «Майские» дома это не в честь весны и Валпургиевого первомая, а по имени архитектора Эрнста Мая, еще в тридцатые годы застроившего половину России домами дешевых серий очень примитивной планировки и с минимумом удобств. До сих пор доходные дома для небогатых семей строят по его принципам, квартиры маленькие, не больше пяти комнат, потолки в три метра, черных лестниц нет, парадные тесные, на балконе не развернешься, по одному туалету на квартиру.

— Стоп. Стоп. Стоп. Максим, я с тобой совсем запуталась. Забыла, что ты из другого Петербурга.

— Извини! Лена, я сам все напутал. С тобой так легко и спокойно, кажется, мы знакомы уже лет двести.

Девушка переворачивается на спину. Отфыркивается от попавшей в рот воды. Мы оба молча наслаждаемся видам с воды, облаками над головой, окрестными пейзажами. Не первый раз замечаю, многое меняется от позиции наблюдателя. Когда твои глаза всего в нескольких сантиметрах над поверхностью воды, все вокруг выглядит не так, как с берега, или из лодки. Взгляд с «нулевой отметки».

Вода хоть и теплая, но холоднее тела. Коварная нега. Не замечаешь, как охлаждаешься. Так можно и не заметить, как мышцы окостенеют. Трогаю Лену за плечо и показываю в сторону берега. К пляжу плывем вместе. Слов не нужно. Рядом с этим человеком, они лишние.

Из воды выхожу пошатываясь. Так всегда бывает, когда возвращается всемирное действие гравитации. Успокаиваю себя тем, что космонавтам после лунных и марсианских рейсов приходится еще хуже.

32 Лена.

Время летит незаметно. Скоро ужин. Планы на вечер пока мутные. Заявленные вожатой «книжный час» и танцы мне не импонируют. Первое явно выродится в скуку вселенскую с косноязычным пересказом классики. И почему гимназистов на уроках заставляют читать самые скучные, безвкусные книги с истеричными или безвольными героями? Это такой всемирный заговор с целью отбить у молодежи интерес к литературе, да?

Второе мне тоже не интересно. Вообще не люблю танцы. Вон, пусть Даша идет. Бросаю на подругу взгляд украдкой. О! Дима уже обнимает ее за талию и что-то рассказывает. Моя подруга склонила голову набок и внимательно слушает, либо делает вид. Паренек не промах. Вчера активно наводил мосты, сегодня уже пробует на прочность передовое охранение. Таким Макаром, через неделю дойдут до поцелуев.

Нет, я не против. Только обидно немного. Резко отворачиваюсь. Чувствую, щеки и уши горят.

— Лена, что с тобой? – на мою ладонь опускается мужская рука.

— Все хорошо – поворачиваю голову так, чтоб Максим не заметил блеска в уголках глаз.

— Можно тебя попросить о помощи? – спокойный низкий голос. Неожиданно. Мне показалось, Максим тонуть будет, а кричать не станет. Такой человек, уверенный, самодостаточный и надежный.

— Лена, сегодня вечером эта самая дискотека. Разреши пригласить тебя на медляк.

— Чего!? – смотрю на молодого человека с нескрываемым интересом. Первый раз в жизни, меня приглашают на…. Что такое «медляк»?

— Юная леди, я не знаю, как здесь принято, и как Вы отнесетесь к моей дерзости, но…. – Максим опустил глаза, при этом его пальцы несильно стиснули мою руку. – Лена, если ты хочешь, я приглашаю.

— Я не умею танцевать. И вообще, не знаю, что там будет. Сначала посмотрю издали.

Лицо Макса совершенно серьезно. Только серые глаза светятся грустью и надеждой. Или я это себе вообразила? Вообще, судя по обрывкам разговоров пионеров, мероприятие из разряда «светских», а мне одеть нечего. Отпускаю про себя малый боцманский загиб. Платье я не взяла. И не думала, что может потребоваться. С моим то характером.

Явиться в джинсах…. Еще вчера это был бы жуткий моветон. Однако, на первый взгляд местные обычаи куда либеральнее, а нравы куда распущеннее, чем я привыкла. Может и прокатить. Надо будет с Дашей поговорить. Подскажет.

— Лена, я сам сто лет не танцевал. Немного стесняюсь – молодой человек неправильно понял мое молчание.

— Даже и не знаю – отвожу взгляд.

Боже! Что я несу! Со стороны, наверное, выгляжу как эта самая…. Которая называется неприличным словом. Еще не хватало посмотреть на его плавки.

— Максим, а что такое «медляк»?

— Так называют медленный танец, вальс или фокстрот, когда кавалер поддерживает даму.

— «Быстряк» бывает?

— Бывает – Максим наклоняется и шепчет на ухо: — На дискотеках именно это и танцуют под ритмичную электронную музыку. У тебя разве не так?

— Я никогда в жизни не была на дискотеке.

— Тогда, есть повод исправить. Идем?

Согласно киваю. О моих проблемах с гардеробом Максу лучше не знать. Черт бы побрал этот катаклизм! И вообще, я и так слишком много позволила Максиму. Мы только первый день знакомы. Вот ужас то!

Время неумолимо приближается к ужину. Пора переодеваться и собираться. Максим радостно соглашается проводить меня за кусты и отпугивать случайных наблюдателей. Точнее говоря, это я согласилась с его предложением.

Мужчине проще. Макс надевает брюки прямо на слегка подсохшие плавки. Если и будет пятно, на темной ткани незаметно. Вообще, наш мир создан мужчинами и для мужчин. Женщины же сами создают себе проблемы ради мужчин. Неужели нельзя было поставить на пляже элементарные кабинки? Вопрос копеечный, а девочкам жизнь легче.

Идем вправо от пляжа. Вокруг нормальный лес. Везде протоптаны тропинки. Шагов пятьдесят в глубь. Лагерь остался за спиной. За глубокой рытвиной густой разросшийся орешник. Самое то. Оставляю Макса под высокой сосной охранять мои спокойствие и честь. Сама иду за кусты. Прекрасно. Пятачок чистого пространства, вокруг густая зелень, через ветви проглядывает озеро. Делаю отметку в памяти, пожалуй это и будет моя постоянная пляжная кабинка.

Купальник вешаю на ветку. Не забыть бы. Одежду из пакета вываливаю прямо на траву. Время зря не трачу, не хочу заставлять Максима меня ждать. Вдруг еще не выдержит и пойдет проверить.

Накликала, называется. Надев трусы, слышу за спиной треск. Близко. Наверное, моя реакция совершенно нехарактерна для девочки. Вместо того чтобы схватить первое попавшееся, прикрыться и завизжать, распрямляюсь и поворачиваюсь.

— Что ты здесь забыл, козел?

В двух шагах от меня лыбится незнакомый пионер. На голову выше меня, темноволосый, толстогубый, нос с горбинкой.

— Ты красивая. Смелая – тон нехороший, с ехидцей. Карие глаза светятся похотью.

Кровь бьет в голову. Меня охватывает ярость. Два шага. Прямой в челюсть. Голова скота дергается. Похотливое выражение стирается с его рожи. Он трясет головой, отступает. Еще шаг, сохраняю дистанцию, целю в горло, попадаю в ключицу, сразу на одном движении добавляю левой по почкам. В глазах горбоносого злость. Он шипит от боли, но хватает меня за руку. Перехватываю, вытягиваю его на себя и бросаю через бедро, закручивая руку на излом. Любитель подглядывать втыкается мордой в землю. Падаю ему на спину, коленом между ребрами и тазом.

— Сука! Я тебя убью!

Дотягиваюсь пяткой до его уха. Гад сильный. Вырывается, пытается встать на колени и стряхнуть меня. Ну, уж нет. Выпускаю его руку и со всей силы бью по почкам. Еще. И еще.

Из-за спины доносится треск веток и топот. На полянку выбегает Максим. Взгляд парня несколько ошарашенный. Только потом понимаю, есть с чего. Картинка перед ним запоминающаяся.

Мой молодой человек молча подлетает и бьет ногой в голову мерзавца. Сухой треск. Стук. Тушка расслабляется и растягивается на земле. Максим протягивает мне руку, помогает встать. При этом смущенно отводит глаза в сторону, чтоб не смотреть на мои прелести.

— Знакомые все лица!

Пока я одеваюсь за его спиной, Максим приводит в чувство нападавшего.

— Он ко мне подкрался, пока я переодевалась.

— Извращенец, говоришь? Как тебя называть, несчастный?

Вместо ответа сдавленный вой. Потом глухой удар. Как киянкой по верстаку.

— Тебе не жить!

— Неправильный ответ – Макс еще раз бьет парня лбом о дерево. Затем заламывает ему обе руки за спину.

— Тебя ночью найдут. Встречу, на перо посажу, твою бабу…. — Тирада прерывается бульканьем и шипением.

— Яйца отрежу – спокойно обещает Максим. По его тону понятно, не врет.

— Лен, огромная просьба. Тебе не будет трудно снять с него штаны? А потом отвернуться.

— Зачем? – искренне надеюсь, Максим не будет прямо сейчас при мне практиковать древний красивый обычай южных народов. Вообще-то, у нас за такие шалости вешают без снисхождения и отпущения грехов. Педерастия, изнасилование с отягчающими по судебной формулировке.

— С повершенного врага положено снимать трофей. Вместо скальпа сдерем штаны с исподним. Пусть побегает с голой задницей.

— У!!! – туша нервно задергалась.

Макс переворачивает его на спину и придавливает ногой шею. С удовольствием принимаю участие в игре. Ремень расстегивается легко, пряжка простая. Резким движением рву ширинку брюк. Пуговицы прыгают в траву. Несчастный пытается меня достать ногами. Тщетно. Рывком стягиваю ему брюки с трусами до колен. Волосатое хозяйство вываливается на солнышко. Целомудренно отворачиваюсь. Не пристало порядочной девушке видеть такое.

— Продолжим разговор?

— Отпусти. Все прощу.

— Как тебя зовут?

— Миша.

— Давай так. Ты сейчас просишь у девушки прощения. Обещаешь даже не приближаться к ней и не смотреть в ее сторону. Забываешь, все, что здесь произошло. Устраивает?

На этом моя роль фурии суфражистки заканчивается. Превращаюсь в обиженную и оскорбленную невинность. Хотя, так оно и есть. Еле сдерживаюсь чтоб не рассмеяться при виде натягивающего штаны и заправляющегося Миши. Видок еще тот. Опухлость на скуле это моя работа. А вот ссадины по всей морде это уже заслуга Максима.

Миша униженно распинается, настороженно поглядывая на Макса. Лучше бы он на меня смотрел. Очень хочется добавить животному ногой по второму мозгу. Комедия быстро мне надоедает.

— Вали. Если что услышу, если проговоришься, сама к тебе приду. За яйца повешу.

— Стоп. Я тебя не отпускал – Макс берет Мишу за ворот и со всей души бьет кулаком в живот. Согнувшееся пополам тело пушечным ядром влетает в кусты.

— Теперь отпустил.

На пляже нам делать нечего. Злосчастный купальник так и висел на ветке как декорация на сцене. Убираю его в пакет. Проверяю, не забыла ли чего.

С Максом идем напрямик через лес к лагерю. Тропинка выводит нас к забору. Этакая символическая граница из ржавой сетки высотой в полметра. Перешагиваем препятствие. Впереди какие-то склады, за ними тылы администрации.

— Лен, я там не удержался, видел тебя. Извини, пожалуйста – Максим явственно краснеет.

— Спасибо тебе за помощь.

— Ты очень красивая.

— Извиняю – смотрю ему прямо в глаза. – Там смотреть не на что. Надеюсь, ты не расскажешь?

— Буду молчать, но сам никогда не забуду – все же странный он человек. – Ты действительно очень красивая, и телом и душой.

— Ты обещал – легонько тыкаю его кулаком в живот. Сама смущенно отвожу взгляд.

Вот ведь зараза. Действительно, мужикам нужно только одно, и не один раз. Странно, на полянке я совершенно не стеснялась наготы. Неудобство было, а смущения нет. Сплошной адреналин и ярость. Сейчас же одно слово сбило меня с толку. Чувствую себя неуютно. И вообще, от мальчиков одни проблемы. Даже от таких как Макс.

33 Максим.

День сегодня выдался ярким и разнообразным. События и настроение скакали как на батуте. Происшествие на берегу оставило яркий след в моей памяти. Стоит закрыть глаза, и вижу перед собой стройную фигуру Лены в голубых трусиках. Я тогда глядел на нее с восхищением, чуть было не забыл про недотепка-извращенца. Тело развитое, пластичное, кожа упругая, все на месте, ножки ровные сильные. Грудь у этой милой чуточку угловатой девочки небольшая, удивительно гармонирует со всей фигурой. Лена прям как Диана-охотница. Такая красивая и восхитительная в своей юности и непосредственности. Хотелось обнять ее, прижать, почувствовать тепло ее тела, впиться в губы.

Девочка не промах, сама сбила с ног и стреножила ровесника. Как я понимаю, двумя ударами. Да, вот за нее я спокоен. В отличие от боязливой Ольги себя в обиду не даст. Честно говоря, больше всего я боялся, что на орехи достанется не только Мише, но и мне. Оба ведь видели гораздо больше, чем позволено. Обошлось. Лена быстро выключила режим берсерка и красиво сыграла садистку со стажем. Сам чуть было не поверил.

Меня постепенно захватила атмосфера этого лагеря. Солнечная, чистая. Даже мелкие приключения с мордобоем совершенно не портили впечатления. Наоборот, без перчика не вкусно. После ужина заглядываю на спортплощадку, потом иду за девушками. Возле их домика сталкиваюсь с Дмитрием. Здороваемся еще раз. Кажется, я знаю, кого именно он ждет. Трудно было не заметить на пляже взгляды и «случайные» касания.

Мне бы еще разобраться с симпатиями. Вокруг столько юных, жизнерадостных, возбуждающих, притягательных, фонтанирующих феромонами школьниц, что глаза разбегаются. Ученые говорят, любовь это сплошная биохимия. Чушь полная. Любви вообще нет. Во всяком случае, стараюсь себя в этом убедить, иногда даже получается.

Девочки не заставляют себя долго ждать. Планы на вечер мутные, но это и не важно. Просто предлагаю погулять. Однако, идея наталкивается на возражение Лены.

— Ты забыл? Сегодня же литературный час.

— Прогуляем?

— Нет.

Девушка совершенно серьезна. Пока думаю, она хватает меня за руку и утаскивает за домик.

— Солнце голову напекло? – сердито интересуется Лена. – Тебе уже не интересно, куда мы попали?

— Расхождение с нашими мирами начало двадцатого века. Вторая Отечественная. Определенно.

— Я хочу знать точно, куда меня занесло и что меня ожидает после смены в лагере. Ты как хочешь, а я иду на этот самый художественный праздник скуки и внимательно слушаю.

— Извини, не подумал. Забылся, сам ведь хотел сходить послушать. Слишком уж засмотрелся на тебя.

Девушка глядит недоверчиво.

— Ладно. Лучше бы ты на Дашу или Ольгу посмотрел. Они тебе больше подходят.

— Нет.

— Что, нет?

— Знаешь, они обе красивые, но ты лучше. Красота уходит, человек, его душа остаются. Мне куда интереснее встречаться с тобой. Ты настоящая.

— Пожалеешь. Не люблю мужчин.

— Я тоже предпочитаю девушек.

Лена грустно вздыхает. Разговор заходит в тупик. Неловкую паузу прерывает громкий сигнал горна. Общий сбор у администрации.

Пытаюсь взять Лену под руку, но она отталкивает меня. Так и идем порознь. Впереди нас Дима и Даша, молодые люди беседуют на ходу о чем то своем. Они так поглощены, что не замечают ничего вокруг. Даже бегущие по дорожке пионеры им совершенно не мешают.

На площади строимся поотрядно. На крыльцо выходит директор Тамара Дмитриевна. За ней наша Настя и еще двое молодых людей. Вожатые, конечно. Шум, гомон постепенно стихают. Директор выжидает, молча обводит нас тяжелым взглядом.

— Товарищи, пионеры! – голос громкий, уверенный. – Сегодня в нашем лагере произошло чрезвычайное происшествие. Двое пионеров в нарушение режима во время тихого часа свалились с крыши столовой.

По рядам прокатился гул. Я про себя отметил красоту фразы. «Свалиться с крыши в нарушение режима» — это круто. Надо бы запомнить, чтоб никогда такого не произносить.

— Нарушители находятся в медсанчасти, у обоих переломы. После того как врач даст разрешение, их отправят домой. Я надеюсь, – Тамара Дмитриевна грозно насупилась – это было единственное происшествие в нашем лагере, и больше такого не повторится. Из-за нарушения режима отдыха дискотека отменяется. Прошу вожатых организовать занятия для своих отрядов.

Вот и решалась моя проблема. Не надо думать, как уговаривать Лену. Нет дискотеки – нет проблемы. Однако, что-то в словах директора не сходится.

— Ты о том же думаешь? – пихает меня в бок Дима.

— Двоих нет.

— Я вообще их не видел на линейке, ни утром, ни сейчас.

Паренек говорит громким шепотом. На нас косятся. Стоявшая рядом девочка презрительно фыркнула и отвернулась. Подношу палец к губам и многозначительно подмигиваю. Дима кивает, но через секунду вопрошает:

— Будем искать?

— Зачем? – моему изумлению нет предела.

Приятель яростно жестикулирует. Пытается что-то показать. Увы, не силен в азбуке глухонемых. Пожимаю плечами и отворачиваюсь. Однако, меня самого посещает мысль зайти в медпункт, глянуть на мастеров отвесного пикирования. И вообще Дима прав: Миша, который любитель подглядывать и обниматься, с нашей последней встречи ушел своими ногами без переломов. Почему он игнорирует общее построение?

На литературный вечер иду чисто чтоб послушать. Уже нет желания строить из себя Штирлица. С проблемами разберусь, но не сегодня. Мероприятие проходит в библиотеке. Сразу занимаю стул у дальней стены за полками. Лена пристраивается рядом. Особого ажиотажа мероприятие не вызвало. Половина отряда слиняла или заблудилась по дороге. Даши нет, а вот Дима заявился одним из первых. Гм, не ожидал от него интереса к чтению. Оля пришла со своей книжкой, пока народ собирался, читала в сторонке.

Анастасия Алексеевна в честь мероприятия пришла в обычном платье. Жаль, пионерская форма и короткая юбка ей больше идут. Вожатая села на стул у библиотечной стойки и повела беседу. Как я понял, по плану должно было получиться обсуждение современной литературы, акцент на трудовые подвиги и прогрессивного человека счастливого настоящего. Что это такое? – честно не понимаю.

Однако, как ведущая Анастасия Алексеевна оказалась так себе, быстро потеряла контроль за обсуждением. После того как Ольга, вот хитрая тихоня, увела разговор на романистику и высокие отношения, вожатая махнула на все рукой и самоустранилась. Дело пошло веселей. Меня же окончательно задавила скука.

— Лена, ты что-нибудь понимаешь?

— Тихо, не мешай – девочка отмахнулась как от назойливой мухи.

Сейчас Лена сидела в напряженной позе, наклонившись вперед, глотала каждое слово. Провожу взглядом по пионерам. Да, собрались те, кому интересно. Глаза горят, за словом ребята в карман не лезут. То тут, то там вспыхивают оживленные дискуссии. Оля и Дима переместились за стеллаж и перебирают книги, не забывая активно спорить. Что послужило предметом их разногласия, я так и не понял.

Библиотека вполне себе обычная, далеко не Терещенковское собрание, книг мало. Две полки занимают серии трудов какого-то Левина и Маркса. Плюс многотомные собрания Пушкина, Лермонтова, графа Толстого, Достоевского, Гоголя, Чехова. Классика, золотой фонд русской словесности¸ который ни кто не читает, а прочитавшие быстро забывают. Хотя, при здравом размышлении Гоголь и сейчас актуален, а стихи Пушкина производят неизгладимое впечатление на слабый пол. Да-с, приходилось применять одной прекрасной темной ночью в Озерном парке Царевококшайска. Результат сногсшибательный.

— Получается, герои Сабатини обычные грабители? – заявляет Дмитрий. – Они грабят поселения испанцев, захватывают корабли, похищают женщин, разве такие люди могут быть примером для подражания?

— Так они грабят испанцев. Испанцы эти сокровища отняли у индейцев. Испанцы бяки – почти кричит Яна. Юную спортсменку я то и не заметил.

— И вообще, у Сабатини пираты благородные, а враги подлые и нехорошие люди, над рабами издеваются, пленных вешают – это уже Петя выступил в поддержку любимых героев.

В общем, на Диму насели толпой. Общий тон: испанцы плохие потому, что их грабят благородные герои. Надеюсь, верно уловил настроение общества. Молодежь не меняется. Сам таким был в школьные годы. Страницы книг дышат романтикой дальних морей, пальмовых островов, тропического неба над головой и трюмов с сокровищами. Герои всегда благородны, мужественны, несгибаемы и справедливы. Злодеи настолько злобны и жестоки, что даже в гальюн ходят с кинжалом в зубах. Последнее совершенно не мешает героям побеждать злодеев целыми пачками.

34 Дмитрий.

Отмену дискотеки воспринимаю с тайным облегчением. Слишком много хорошего за день. После библиотеки на меня наваливается усталость. Нет, спать не хочу. Здесь слишком хорошо, чтоб тратить время на сон. Вечер. На дорожках и газонах длинные тени. Ветерок шелестит листьями. Со спортплощадки доносятся гулкие удары по мячу.

Брожу по территории без особой цели. Настроение не так чтобы очень. Проклятая мнительность! Не умею я радоваться на полную катушку, всегда в душе свербит этакий червячок. Всегда от этого страдал.

Сворачиваю на боковую дорожку. Под ногами песок и гравий. Выхожу к эстраде. Здесь тихо и пусто. Видимо, на этой площадке и должна была быть дискотека. Деревянная сцена с навесом навевает на воспоминания. Как будто уже был здесь. Не похожее место, а именно это. Все знакомое, такое привычное и родное. Подхожу к эстраде, запрыгиваю. Вспышка. Перед глазами круги.

«Дима, расскажи мне о звездах» — такой знакомый голос.

Гляжу на нее и не вижу лица. Чувствую, как моей щеки касается ладошка.

«Вон, видишь, Ковш Большой Медведицы, а та полоса, как река в небе – Млечный Путь».

Мы оба смотрим в небо на звезды. Силюсь вспомнить хоть что-нибудь из скромных познаний в астрономии. Оба молчим. Слов не нужно. Достаточно чувствовать ее руку, ее тепло, слышать ее дыхание. Так тихо, что слышны удары сердец.

Голова кружится. Перед глазами черные круги. Обнаруживаю себя сидящим на сцене. Я один. Как всегда один. Шелест листьев настраивает на умиротворенный лад, гипнотизирует. Деревянный пол эстрады превращается в палубу корабля. Слышны скрип мачт, свист ветра в такелаже. Передо мной расстилается бескрайнее зеленое море. По траве бегут волны. В лицо летят брызги. На горизонте прямо по курсу огромное красное солнце.

Я всегда хотел уехать, бросить все и уплыть далеко за океан. Сжечь мосты. Оставить все старое, не нужное, бесполезное, все, что тянет на дно беспросветного быта и серости. Оставить старые проблемы. Уехать навсегда. Уехать и родиться заново. Всегда ощущал себя чужим в этом мире, в этом городе, в этой стране, среди этих людей. Не удивительно, окружающие тоже чувствовали во мне чужеродность.

Даже странно, у меня получилось вернуться в прошлое. Нет, не так, в лучшее прошлое, в счастливое детство и беззаботное советское время. Попал туда, куда меня всю жизнь тянуло, и все равно, какой-то дискомфорт, опять что-то не то и не так. Опять в глубине подсознания гнездится страх. Наверное, из-за этого я и побежал за автобусом. Страшно рвать со всем окончательно и бесповоротно.

Солнце опускается за горизонт. Темнеет. Над головой светят звезды. Луны не видно. В первый момент я не понял, что здесь не так. Только потом дошло. Слишком темно. Черное небо. Яркие звезды. Это не конец июня на Перешейке. Это где угодно, но только не та база, куда я приехал вчера днем. Не то место. Мое лицо искажает усмешка. Ожидал что-то другое? Если меня перебросило через время, то кто сказал, что пространство неизменно? Часы не врут, они отсчитывают локальное время внутри своего корпуса. Окружающий мир и само время механизму неподвластны.

За кустами светятся огоньки. Теплый свет из окон домиков. Лагерь это большая деревня. И люди все вокруг хорошие. Почти все. Хочется остаться здесь навсегда. Вдруг появляется желание пойти к людям, найти компанию, просто посидеть, поговорить о чем-то простом, понятном, о мелких радостях и горестях. Услышать человеческие голоса, почувствовать, что тебя слышат и хотя бы делают вид, что ты интересен и нужен.

Пока иду к администрации, настрой резко меняется. Уже ни кого не хочу. Ноги несут меня к медпункту. Отдельный домик за кустами сирени. Густой терпкий запах цветов. Днем я это не замечал. Сейчас вижу очередную нестыковку. Цветущая сирень. «Вне времени и вне пространства» — подсказывает внутренний голос. Да, так оно и есть.

Тихо подхожу к домику, осторожно заглядываю в окно. Внутри горит свет. В кабинете наш врач листает журнал, забросив ноги на стол. Халат расстегнут, полы спадают. По причине жары, на врачихе самый минимум одежды. Кроме халата только босоножки. Однако! От одного вида дыхание перехватывает, а кровь приливает к известному органу. Дама средних лет, но тело у нее великолепно. Держит себя в форме. Животик плоский, ноги ровные, кожа гладкая. Внушительная грудь совершенно не нуждается в поддержке. Мой взгляд прилипает к треугольнику курчавых волос. У-у-м, само совершенство форм идеального соблазна.

Марина Сергеевна потирает ногу о ногу и томно потягивается. Отшатываюсь от окна. Как бы не заметили. Чувствую себя мальчишкой у окна женской бани. Планировку домика запомнил. Обхожу здание, заглядываю в другие окна. Приемная и палата пусты. Везде горит свет. А где же тогда парочка пострадавших о которых говорила Тамара Дмитриевна?

Слышу шаги. Кто-то идет по дорожке. Скрип двери. Приглушенный хлопок. Воображение услужливо дорисовывает щелчок замка. В медпункт пришел поздний посетитель. Любопытство требует глянуть в окно, но сдерживаюсь. И так ясно с какой бедой пришел страждущий в столь поздний час. Что ж, у каждого есть право на счастье. Не буду мешать.

К домику возвращаюсь окольными путями. Благо, у администрации горят фонари, а свет из окон освещает окрестности. Мне достаточно. Главное смотреть под ноги.

На крыльце светятся два глаза. Кошка приветствует меня негромким мяуканьем. Глажу, почесываю за ушком. Котяра выгибает спинку и громко мурлычет. Совершенно не боится человека. Видимо, чувствует, не обижу. Однако, в дом не пускаю, да кошка и не демонстрирует особого желания пойти следом. На свежем воздухе куда лучше, чем в помещении.

Засыпаю моментально. Ночью мне снится Лена. Мы с ней долго бежим по лесным дорожкам, галечному пляжу, горному серпантину. Под ногами звезды. Бежим по Млечному Пути. Звездное небо разворачивается. Мы падаем. Огненная песчинка увеличивается, растет, расширяется до горизонта. К нам тянутся теплые ласковые струи протуберанцев. Нас охватывает такая мягкая и яркая солнечная корона. Летим через огонь, через чистую энергию ядерных реакций.

Алиса пишет:

Что за нахуй?!

Я понимаю, что эмоциональная экспрессия, обусловленная сюжетом. Но на форуме употребление нецензурной брани запрещено (ст.4. п.2 Уложения). Так что желательно заменить эту фразу на что-то более нейтральное.

Текст настолько плох, что единственный комментарий о неформальной лексике передачи эмоциональной составляющей стрессовой ситуации?!

Алиса пишет:

Текст настолько плох, что единственный комментарий о неформальной лексике передачи эмоциональной составляющей стрессовой ситуации?!

В данном случае сугубое исполнение модераторских обязанностей.

День второй.

35 Максим.

Прогулку наметили сразу после завтрака. Правильные пионеры под руководством Анастасии Алексеевны нестройной толпой побрели к администрации на отрядные мероприятия, ну а у меня не было желания тратить время на викторины, пение хором и декламацию виршей. Оставалось только аккуратно смыться, чтоб не провоцировать недовольство вожатой.

Договорились так: я сразу после завтрака иду за веслами, остальные «теряются» по дороге на мероприятие. Дима вызвался было мне помочь, но я отказался, одному проще. Пусть лучше за Дашей приглядывает. Паренек явно при виде блондинки плывет и теряет остатки рассудка. Я его понимаю, у самого при взгляде на эту девочку позитив поднимается, и не только.

Все правильно, спланировал. После завтрака вожатая отлавливает Диму. Судя по серьезному виду Анастасии Алексеевны и долетающим обрывкам разговора, мой приятель получает внушение за недостаточную активность. Кажется, он уже где-то залетел и попал в «черный список». У каждого руководителя есть свои любимчики и козлы отпущения. Логики в этом нет, чистой воды вопрос личной симпатии и везения. Сам стараюсь так не делать, но не всегда получается.

Успеваю заскочить домой переодеться. Возвращаюсь на главную площадь. По пути к администрации сворачиваю на ответвление от основной дорожки. Прятаться не собираюсь, открыто иду мимо домиков. Всего в десяти метрах от меня за кустами по асфальту движутся пионеры. Там шумно, весело. Вон, даже Ольга весело щебечет с Дашей, я раньше считал ее застенчивой. Такое ощущение, мы в разных мирах. Сошел с дорожки и попал в зазеркалье. Кажется, даже время движется иначе.

До сарая с инвентарем дохожу без приключений. Дверь закрыта на щеколду. Все на полном доверии. Внутри пылища и грязь. И чего только нет! Интересно, кто здесь хранит рыбацкие сети? Неужели вожатые развлекаются в свободное время? Надо запомнить, вдруг возникнет желание порадовать друзей рыбой.

Не только сети привлекают мое внимание. В дальнем углу под рулонами рубероида стоит невзрачный ящик с характерной маркировкой. Гм, последнее, что я ожидал встретить в детском лагере, это ящик аммонала. Надо внимательнее покопаться в здешних пещерах Али-бабы, где-то должны быть детонаторы и бикфордов шнур.

Весла в самом дальнем углу. Пока до них добираюсь, спотыкаюсь о пустое ведро. На уровне моей головы у противоположной стены вспыхивают два желтых глаза. Что-то темное, бесформенное прыгает на меня, проносится по ящикам и с недовольным мявом вылетает на улицу.

— Мать твою! – чуть не испугался. Кошка черная, в темноте только глаза видны.

На улице меня встречает Яна. Девчушка присвистнула при виде весел у меня на плече.

— Далеко собрался?

— Тебе это нужно? – лучший ответ это вопрос.

— Тебе вожатая разрешила? Возьмешь с собой? – Яна не теряется, сразу переходит к делу.

— Она мне не запрещала – отвечаю зверским шепотом. Всегда надо говорить правду. — Ты сама что здесь потеряла? Общий сбор у администрации. Вожатая просила без опозданий.

— Вот и иди туда сам – девочка надувает губы. – Глупые викторины, дурацкие вопросы. И ты как дурак с веслами.

— Ни чем не могу помочь.

Продолжать разговор не интересно. Брать с собой эту атомную девочку, а она явно навязывается, упаси Боже! Обхожу сарай с тыльной стороны и кустами в темпе марширую к пляжу. В спину мне прилетает сосновая шишка. Даже не оборачиваюсь. Не хватало еще устраивать гонки по пересеченной местности. А вот после обеда поймаю и…. Сам не знаю, что сделаю. Бить девочку не буду, хоть и могу, но не хочу.

На мостках меня встречают все трое. Компания в сборе. Дима и Лена отвязывают лодку. Даша сидит на рюкзаках. Она одна в юбке и пионерской рубашке с галстуком. Лена к походу подготовилась серьезнее, надела джинсы и брезентовую штормовку, на ногах у нее высокие ботинки, чуть ли не пехотного образца. Когда успела? Девочки не промах знает толк в туризме. Штормовка на ней не из магазина сезонной распродажи.

— Всем привет! Отходим?

— Кто на веслах?

— Давайте, быстрее запрыгиваем – это к Даше. Вопрос Димы игнорирую.

Лодка маленькая, грести вдвоем без тренировки и синхронизации тот еще геморой. Так что, на правах самого сильного занимаю место галерного раба. Одно радует, весла металлические легкие. В сарае они были одной парой. Остальные деревянные с массивными вальками. О существовании углепластика в этом мире пока пребывают в блаженном неведении.

Дима выбрал самую легкую лодку дюралевую. Еще две у причала из настоящего дерева. Я вчера полазил, оценил уровень технологий. Хорошо еще, из досок, а не долбленки как на памятнике Олегу в Константинополе. Нет, в России в глубинке и не такое можно найти. У нас в стране все есть. Порой не то и не там что нужно. Но чтоб в детском лагере такой раритет!

С другой стороны, мальчишки будут драться за право грести настоящими деревянными веслами на настоящей деревянной смоленой лодке, как настоящие казаки. Так что, не все так просто как кажется. Все правильно здесь сделали.

Лена как самая легкая усаживается на носу. Дима с Дашей на корме. Отталкиваюсь от сваи. Пошли! Гребу неспешно, не напрягаясь. Вхожу в ритм. Течения нет, ветерок слабый, не мешает. Поглядываю на берег, если бы не Яна, и не беспокоился бы. А теперь знаю, что без разрешения нельзя было. Как бы спасательную экспедицию не выслали по нашему кильватерному следу.

Представляю себе Настю с подзорной трубой на носу лодки, а нашего физрука на веслах. Почему-то, физрук в моем воображении с татуировками на волосатых руках, одноглазый и в широкополой шляпе. Вожатую же представляю в распираемой грудью жилетке на голое тело. И в кожаных штанах разумеется. Не такой уж я извращенец.

Лодку правлю к дальнему концу острова. Обхожу песчаную косу. Отсюда открывается потрясающий вид. Остров не большой, меньше полукилометра в длину. За ним еще один остров. Из лагеря не видно было. Примерно в полутора-двух километрах от нас под берегом три рыбацкие лодки.

Подгребаю к кувшинкам. Бросаю весла. Лодка медленно дрейфует. Даша перевешивается через борт, тянется к цветку. Юбка девочки задирается и моему взгляду открывается упругая попка в белых трусиках.

Завораживающее зрелище. Маленький треугольник ткани почти ничего не скрывает. Глаз не оторвать. С большим трудом отворачиваюсь. Замечаю, как Лена пристально глядит на прелести Даши, облизывает губы, ее грудь высоко вздымается. Почувствовав мой взгляд, девушка отводит глаза, на ее щеках вспыхивает румянец. Единственный джентльмен Дима – куда не надо не смотрит, похоже вообще не обратил внимания на заголившиеся основания ножек, придерживает девочку за руку и талию.

Даша вытягивает кувшинку из воды, подносит к лицу. Нет, не срывает. Только нюхает.

— Лен, посмотри какая красота!

— Вижу. Очень красиво. Ты такая…. С цветком прекрасно выглядишь – тонкая английская двусмысленность. Островитяне вообще мастера высокой игры на полутонах и нюансах. И никогда не переходят грань приличия, за это их и уважаю.

А мне повод задуматься. Вроде, по словам Лены она из весьма консервативного мира, где открытые женские колени уже на грани фола, школьников на танцы не пускают, а православие не просто обычай и часть культуры, а необходимое условие для бесплатного образования. Однако, тихая вода глубока. Один короткий взгляд. Сколько в нем чувства, страсти, желания. Дорого бы я дал, чтоб она хоть раз так же посмотрела на меня.

Перед тем как причалить разгоняю лодку. Днище противно скрипит по камням и песку. От удара Дима подпрыгивает на банке. А вот Лена первая соскакивает в воду и хватается за линь. Высаживаюсь с правого борта. Вода по щиколотки. Вместе с девочкой вытаскиваем лодку на берег и привязываем ее к кустам. Только сейчас понимаю, эта рыжая хитрюга прыгнула так, что почти не замочила ног.

— Вперед, первооткрыватели! – провозглашает Даша.

— Переодеваться не будешь? Мы с мальчиками подождем.

36 Лена.

Остров как остров, небольшой, высокий, опасной живности тут нет. Но это смотря, что понимать под опасной живностью. К сожалению, Даша игнорирует мой совет. И вообще, рюкзак с вещами она взяла только по моему настоянию. По ее лицу видно думает: оставить все лишнее в лодке или взвалить на кого из мальчиков.

Разумеется, Дима первый вызвался помочь. А мой рюкзак перехватил Макс. Вот так и поделились. Я не в обиде. Вчера вечером мы обе хорошо поговорили и даже пришли к взаимопониманию. Во всяком случае, Даша утром совершенно не стеснялась при мне переодеваться. И сдвинутые вместе кровати ей ночью совершенно не мешали. Дескать, хочешь, любоваться – любуйся. Похоже, что-то у нее в памяти осталось. Да, на уровне обрывков чувств и смутных воспоминаний но, тем не менее…. И это благо.

Пляж как пляж. Из песка торчат кустики жесткой травы. Везде кучи плавника и сухой тины. Поддеваю носком ботинка ракушку. Большая, красивая. А вон на отмели сквозь воду видны живые мидии, или как там этот речной молюск называется? — Беззубка, кажется. Над камышами и осокой висят стрекозы. Мошкара вьется, но не кусает. Хорошее место, тихое, неисхоженное.

Первой поднимаюсь на берег и протягиваю руку Максиму. Парень от помощи не отказывается. В лес мы входим вместе. Обычный лесок нашей полосы. Сосны, редкие кусты, трава. В тени распушился большой куст папоротника. Грунт под ногами песчаный, но везде торчат камни. Стараюсь ставить ногу аккуратно и твердо.

Максим наклоняется, срывает ягоды, протягивает мне на ладони. И не подумаю отказываться. Голубика спелая, ароматная, слегка сладковатая. Пока ем, Макс находит землянику. И как он замечает?

— Спасибо. Ты сам ешь.

— Успею – рот парня растягивается в довольной улыбке. – Угощайся.

А вот еще ягода. Быстро срываю несколько штук и протягиваю Максу. Ответная любезность.

Тяну руку к кустику и невольно отдергиваю. В траве с шорохом исчезает большая изумрудная ящерица.

— Испугалась?

Бросаю на Дашу недовольный взгляд. Улыбка с ее лица исчезает. Ладно, срываю веточку с ягодами и угощаю подругу.

— Спасибо.

Вчетвером углубляемся в лес. Все те же сосны и бересклет. Нахожу кустик волчьей ягоды, красивый кустарник, усыпанный красными ягодами. Деревья на острове высокие с густыми кронами, подлесок редкий. Идти легко. Главное только не поскользнуться на замаскированных опавшей хвоей камнях.

— Лен – Макс трогает меня за руку.

Провожу взглядом за его пальцем. Ага. У корней дерева целый мышиный хоровод. Маленькие пушистые комочки с бусинками глаз снуют туда-сюда. Тоже солнцу и теплу радуются. Откуда их столько? Треск ветки. Миг и мышата исчезают в норах. Поворачиваю голову. Рядом стоит Даша с виноватым видом. Вспугнула. Даю себе зарок на обратном пути пройти мимо этого дерева. Думаю, минут через десять маленькие пушистики опять продолжат свои игры. Они симпатичные, такие милые!

Лес совершенно незаметно меняется. Вокруг нас крепкие кряжистые дубы и раскидистые яблони. Сквозь кроны деревьев светит солнце. Яблони не дички, ветви склоняются под тяжестью крупных плодов. Дима срывает два яблока и угощает нас с Дашей. Откусываю сразу половину. Вкусное, сочное яблоко. Внутри черные косточки. Даже не удивляюсь. Внутри чувствую, так должно быть.

Выходим на старинную, заросшую травой и мхом, засыпанную листьями дорожку. Расчищаю ногой землю, под тонким слоем дерна белая известняковая плита. К дорожке с обеих сторон подступают заросли смородины, барбариса и вишни. Кусты разрослись, их лет десять не подстригали, не подравнивали. Над головой нависают ветки. Мы идем по живому туннелю. Макс забрасывает в рот пригоршню вишни, сплевывает под ноги косточки.

На часах двадцать четвертое июня, но у природы на этом острове свои представления о дате и времени. После вчерашней ночи я ни в чем не уверена. С равной степенью вероятности сейчас может быть, как июль, так и август, либо вообще некое универсальное межсезонье.

— Идеальное лето – негромко молвит Максим.

— Читаешь мои мысли.

— Ты тоже поняла?

Беру его под локоть, чтоб идти рядом, чтоб можно было говорить тише. Даша с Димой приотстали. Им не нужно знать лишнего. Так лучше для них самих.

— Темные ночи, спелая черника и земляника, весенние цветы, яркое солнце, голубое небо, яблоки и вишня все одновременно. Такое бывает?

— Бывает в сказке.

— Видишь, рыжик. Ты сама все сказала – голос Максима звучит уверенно. Я ему верю. Нет, не верю, а хочу верить. Еще один маленький нюанс оттенков слов. Чувствую руку моего друга на талии. Уверенное мужское объятье. Поддерживает, прижимает, но не сильно, в самую меру, как и должно быть.

Дорожка выводит нас к старой полуразрушенной, утонувшей в зелени беседке. Из-за кустов выглядывают мраморные колонны. Купол затянут лианами, вьюнок или дикий виноград, сама не разбираюсь. Мне вдруг становится грустно. Тщетность. Все созданное нами, все построенное людьми рано или поздно поглотит дикая природа. Наивны попытки создать нечто, что простоит века. Даже египетские пирамиды и Сфинкса приходится постоянно очищать от песка, стоит бросить их на столетие, и все засыплет, затопит движущимися песками.

Так и здесь. Природа берет свое. Жизнь захватывает все, до чего дотягивается. Трава, деревья, кусты затягивают все свободное пространство. Даже могучие валуны постепенно зарастают дерном и мхом, их медленно разрушают, перетирают в пыль вода, морозы, ветер и лишайники. В трещинки проникают корни, растут, раздвигают камень, ломают его. Неукротимый и неослабевающий натиск дикой первозданной природы. Тщетны наши попытки противостоять хаосу.

Естественное любопытство манит меня вглубь беседки. Однако, первым между кустами протискивается Дима. Даша хочет пойти за ним, но я ее задерживаю за руку. Сердце кольнуло, не надо туда ходить. Слишком все странное вокруг. Этот заброшенный сад. На крошечном острове ему нет места. Дубы в нашем климате. Спелые яблоки и вишня. Меня не оставляет ощущение тревоги.

Кажется, там в глубине беседки за цветущим шиповником, под пологом из лиан притаилось что-то древнее и нехорошее. Оно пока спит, не видит и не слышит. Я не знаю, чуткий у него сон, или из пушки не разбудить. Не знаю и не хочу проверять. Слишком это древнее для нас, еще доязыческое. Если проснется, хорошего не жди. Как в сказке: У древних эпох своя справедливость и свое понятие о правильном. Нечеловеческое добро для нас может обернуться злом.

— Куда пойдем дальше? – глупый вопрос, но лучше говорить о любой ерунде, чем молчать. Дима ушел давно. Из кустов не показывается, молчит. Куда он делся? Даже шороха и шагов не слышно. Это раздражает.

— До конца.

— Может, вернемся? – Даша нервно теребит юбку. – Диму дождемся и назад.

Она тоже что-то чувствует. Не понимает, что именно ее тревожит и не хочет здесь задерживаться.

— Раз мы приплыли на остров, то поворачивать не будем. Девочки, всегда надо идти до конца. Во всём – Максим выглядит спокойным, как удав.

Хорошо сказано, но только с нами хрупкая девочка, которую надо защищать. Что бы то ни было, но Дашу в обиду не дам. И отступать, возвращаться не хочу. Придется тащить ее с собой.

— Дима, выходи.

Ветер шелестит в кронах. Тихий такой тревожный гул. Димку не слышно. Куда он провалился? Я уже собираюсь идти в заросли за ним следом. Вытащу за шкирку и всыплю как следует. Мы из-за него волнуемся, а он и в ус не дует. Поиграть что ли решил? Козел!

Макс кладет мне руку на плечо.

— Не надо.

— Может он в яму провалился? – выдвигаю самую правдоподобную версию.

— Подожди, Лена. Ждем еще минуту, если я не вернусь через пять минут, бери Дашу и идите на берег.

— Я тебя не брошу.

— Ты не дослушала. Отплываете метров на пятьдесят от берега и ждете нас на воде – молодой человек совершенно серьезен, говорит спокойным тоном. От его слов становится страшно. Сама головой понимаю, он прав, но бросить его не могу.

— Нет, — топаю ногой. – Мы идем вместе.

— А Даша?

Поворачиваюсь к подруге, пытаюсь улыбнуться.

— Я все слышала. Никуда без вас не пойду. Лена, ты слышишь? – голос девочки срывается.

— Значит, идем все вместе. Веревка есть?

— Зачем?

— Свяжемся за ремни, чтоб никто больше не потерялся.

За кустами шорох, треск. Ветки шевелятся. Доносится негромкий матерок. Кто-то большой ломится через кусты. Макс одним движением отталкивает меня в сторону. Обижаться нет времени, выхватываю нож, большим пальцем сдвигаю фиксатор, нажимаю на кнопку. Толчок распрямляющегося лезвия отдается в ладони. Фиксатор назад. С оружием чувствую себя увереннее.

— Тебя где черти носили? – любопытствует Макс.

— Нет там ничего – недовольно кривится Дмитрий. – Старая беседка. Все заросло. Ни чего нет.

— И на это ты потратил полчаса?

— Чего? Какие полчаса? – лицо юноши вытягивается.

— Тебя не было двадцать пять минут. Мы уже собрались за тобой лезть.

— Что тогда не полезли?

Вопрос повисает в воздухе. Не в бровь, а в глаз. Неловко получается. Не говорить же о нехорошем предчувствии. И тут понимаю, с ножом в руке выгляжу в высшей степени нелепо. Не нахожу ничего лучшего, как срезать веточку и заточить под зубочистку.

37 Дима.

Черт бы их побрал! Нашли время шутить. Пока отряхиваюсь, счищаю с ветровки паутину, все трое стоят вокруг меня с мрачным видом. Лена меланхолично жует вишневую веточку, складывает и убирает в карман нож.

— Идем дальше? – вопрос не требует ответа.

Шагаю быстрым шагом, руки в карманы. Макс и девочки тянутся следом. Дорожка, как дорожка, заброшенная, конечно, но в области и не такое можно встретить. На Кургальском видел в лесу настоящую мостовую. Еще с царских времен осталась, до сих пор по ней ездят. Интересно, что здесь найдется еще кроме старой беседки?

Вскоре меня догоняет Даша и берет за руку. Сбавляю шаг. Становится жарко. Ветровка давно расстегнута, но от этого не легче. В лесу тихо, ни дуновения ветерка, и тень не спасает. Воздух давно прогрелся. Сожалею, что не взял с собой воду. Скорее бы дойти до противоположного берега, отдохнуть у воды и назад. Приключение затягивается.

Нет, дорожка и не думает заканчиваться. Зато мы находим скамейку. Обычный элемент паркового антуража вырезан из цельного камня. Над скамьей полог из ветвей. Рядом маленький фонтан. Чаша наполовину заполнена водой, плавает лесной мусор, на дне слой листьев и грязи.

Зачерпываю воду ладонью, пью. Вода чистая, чувствуется приятный привкус. Похоже, это природный настой на листьях и травах. Оригинально, никогда бы не подумал. Широким жестом приглашаю остальных к источнику.

— Не пей из козьего копытца – замечает Лена. Как раз в тот момент, когда Даша пила из своих ладоней.

— А я бы поостерегся – замечает Максим.

Дарья отшатывается, вытирает руки о юбку. Глаза девушки расширяются. И ладно. Не хотят, заставлять не буду. Вода вкусная. Ее немного надо чтоб утолить жажду. Напоследок споласкиваю лицо. Сразу чувствую прилив сил. Настрой бодрый, готов хоть до вечера прошагать по этой дорожке.

Молодежь уселась на скамейке. Максим в центре, девушки по бокам. Рядом хватает места еще для троих таких, как я, но не хочу. Усталость совершенно не чувствуется, да мы и гуляли то полчаса, не больше. Мой взгляд падает на часы. Бровь ползет вверх. Однако! К острову мы пристали в девять-двадцать, специально засекал. Сейчас половина двенадцатого. Два часа гуляли.

— У кого сколько времени?

— Четверть первого – первым отвечает Максим.

— Да, пятнадцать минут – Лена задирает рукав штормовки.

Даша у нас одна без часов.

— А у тебя сколько?

Поворачиваю к ребятам запястье. Реакция у всех троих оживленная. Не с первого раза, но вычленяю из их слов суть: я действительно провел в беседке больше получаса. Сам за собой такого не помню, пролез через кусты, огляделся и обратно. Там реально нечего было делать, тесное темное пространство, под ногами кучи листьев, все заросло кустами, с потолка свисают засохшие лианы.

Выходит, вчерашним утренним сюрпризом дело не заканчивается. Макс и девочки местные, не поймут, да и не хочу им говорить лишнего. Точно решат, что сбрендил. Про себя отмечаю, временные аномалии имеют место. Вслух предлагаю всей компании на обратном пути заглянуть в беседку, чтоб синхронизировать время. Понимания не нахожу.

— Ладно, Лен, не надо его убивать – Макс придерживает девушку за плечо. – У нас всех часы врут. Мы не могли провести на острове больше двух часов.

— Я устала. Пойдемте назад?

— Даша, давай дойдем до конца – Лена соскакивает со скамейки и протягивает подруге руку.

— Я боюсь.

— Нас четверо. Ты меня знаешь, в обиду не дам.

— Не знаю! Я совершенно тебя не знаю! – девочка срывается в крик. – Ты была другой. Я тебя не узнаю.

— Даш, тише. Я твоя подруга. Мы подружились еще в пятом классе. Помнишь, как утешала тебя в раздевалке после физкультуры? А ты помогала мне писать сочинения?

— Помню. Ты была другая.

— Нет. Смотри – Лена прижимает к себе подругу, кладет ее руку себе на грудь под штормовку. – Ты слышишь? Оно бьется.

Вежливо отворачиваюсь. Терпеть не могу женские слезы. Ощущаю явный дискомфорт. Появляется сильное желание хлобыстнуть пару рюмок без закуси, чтоб сразу по мозгам вдарило. Не только истерика Даши тому причиной, остров не так прост, как выглядит с озера. Убежавшие вперед часы ерунда, старый заброшенный сад куда хуже. На душе тревожно, хочется рвануть обратно на берег.

— Не спорим, идем дальше – каждое слово дается мне с трудом.

— Что ты сказал?

— Пошли. Время уходит. Нам еще до противоположного берега дойти надо – мне страшно, даже не за себя, а за девчонок. Стоять на месте хуже всего. Лучше двигаться, тогда меньше думаешь.

Налетает порыв ветра. На дорожку набегает тень. Ветки раскачиваются, дрожат на ветру. Слышен тревожный гул. Это деревья шумят под порывами ветра. На дорожке кружится хоровод из листьев. Сад преображается, все становится мрачным, пропадают цвета, краски.

Девочки подходят ко мне. Даша сжимает кулачки, в уголках ее глаз застыли слезинки, губы сжаты. Лена озирается по сторонам, взгляд сосредоточенный, лицо спокойное, левой рукой придерживает Дашу за талию.

— Посмотрите – Макс вытягивает руку в направлении нашего пути. Дорожку перегораживает стена тумана.

Оборачиваюсь, за спиной дорога чистая. Та же самая аллея, зеленый туннель, выглядывающие из травы белые плиты. Сквозь ветви с неба пробивается луч солнца.

Смотрю вперед на туман. Вокруг все серое и бесцветное. Порыв ветра бросает в лицо мусор. Что-то здесь не так. Делаю первый шаг. Все внутри меня сопротивляется. Ноги ватные. Руки дрожат. Стискиваю зубы. Шагаю дальше.

— Дима, подожди – меня догоняют Макс и девочки. Лена так же придерживает Дашу. Скорее, не держит, а тащит.

— Всего ничего осталось. Жалко будет, если вернемся с полпути – говорю больше для себя. Даже пытаюсь улыбнуться.

Это подсознательное, мне нельзя возвращаться. Если сверну, произойдет что-то непоправимое. Уговариваю себя: «Остров должен закончиться. Он не бесконечен. Еще сто метров. До следующего поворота».

Лена берет меня за руку. Максим занимает место справа, поддерживает Дашу с другой стороны. Так и идем, взявшись за руки. Ветер дует в лицо. Шум деревьев сливается в сплошной гипнотизирующий гул. Птиц не слышно. Ветки качаются, цепляются за одежду.

Туман прямо перед глазами. Мутная белесая стена поперек дорожки. Странно, ветер давно должен был разметать его в клочья. Нет. Законы физики над этим странным местом невластны. Стиснув зубы, иду вперед. В конце концов, я здесь самый старший. На мне и ответственность. Ветер внезапно стихает. Вокруг сосны, березы, сквозь кроны видно голубое небо. Впереди озеро.

— Кто как хочет, а я к лодке по берегу – изрекает Максим.

Лена заливисто хохочет. Девочка хватается за живот, сгибается. Поддерживаю ее за локоть, сам чувствую, как по лбу стекает пот. Трясу головой. Чтоб еще раз…. Однако, дошли. Доходим до обрыва. Лена садится на траву и свешивает ноги. Внизу тихая гладь озера. Над нами шумят деревья. Жужжат насекомые.

С обрыва прекрасный вид на лагерь. Причал. Дети на пляже. Из леса выглядывают игрушечные крыши домиков. Только сейчас понял, у меня зрение восстановилось. Вижу все в мельчайших подробностях, как в хороших очках.

38 Максим.

Первым делом смотрю на часы: половина одиннадцатого. Как и должно было быть. Недавнее приключение превращается в какой-то гротескный бред. А ведь прекрасно помню странный сад, беседку, чертов туман. Смотрю на Димку, мальчишка сидит, прислонившись к дереву, лицо бледное, грязное, дышит тяжело. Молодец, не струсил. Немного ему завидую. Подростки часто не понимают, к каким проблемам могут привести их поступки, опыт же приводит к избыточной осторожности.

— Дима, сколько на твоих?

Парень смотрит на часы и изумленно приподнимает бровь. Сверяем время. Да, у всех одно и то же. Разброс в минуты несущественен. Девчонки быстро приходят в себя. Смотрю, они уже о чем-то шушукаются. Истерика забыта. Даша обнимает Лену за плечи. Говорят тихо, слов не слышно. Наверняка обычный эмоциональный шум. Доносится тихое: «Извини, пожалуйста». Это радует. Мне обе симпатичны, не хотелось бы, чтоб они поссорились из-за пустяка.

Отдых заканчивается. К лодке возвращаемся берегом. Пусть меня подзуживает, углубиться в лес, зайти к саду с другой стороны, но лучше не сегодня. Даю себе зарок скататься на остров в следующий раз и одному. Похоже, странная аномалия имеет прямое отношение к моему попаданию в этот сказочный лагерь.

На последнем участке пересекаем остров напрямик. Не было желания идти туда-обратно по узкому мысу. Вон же озеро за деревьями видно. Нет, лес не менялся. Те же самые сосны, низкий кустарник, яркая зеленая трава. Те же самые вездесущие ящерицы и кузнечики.

— Максим, посмотри – Лена протягивает мне желудь.

— Сейчас нашла?

— Да. Наклонилась за ягодой и заметила.

Девушка убирает находку в карман.

— Вернемся домой, посадишь в горшок.

— Когда вернемся – поправляет Лена.

Когда вернемся, я буду часто гулять в Шуваловском парке. Понимаю, после лагеря Лену больше не увижу, но надеюсь. Ведь она же была в моем мире. Тогда, очень давно в субботу. Позавчера, кажется. Да, понятие времени относительно. В Петербурге всего семь миллионов человек. Москва чуть больше. Должны встретиться. Обязательно. От меня ускользает тот факт, что взрослая Лена моего мира совсем не обязательно живет у «Шуваловской», она может снимать квартиру близ бывшего Обуховского завода, в Шушарах, или вообще на Петергофском шоссе. Я же ведь тогда не спросил у девушек, где они живут.

Наша лодка там стоит где и оставили. Даже удивительно. Я, признаться, ожидал очередной пакости от местной аномалии. Рюкзаки бросаем на банки. Можно отплывать, но здесь так хорошо. Дима предлагает искупаться. Идея прекрасная, но вдруг следует возражение Даши. Выясняется, она не взяла купальник. Очень жаль. В шутку предлагаю не заморачиваться приличиями и купаться в нижнем белье, дескать, после того, что с нами сегодня произошло….

— Ёмать! — Искры из глаз посыпались. Лена со всего маху отвесила мне затрещину.

Смиренно поднимаю руки вверх. Инцидент на этом исчерпывается. Однако, у девочки рука жесткая. Смотрю на нее с уважением. Потом развожу руками: дескать, извини.

— Давайте просто загорать – Дима швыряет ветровку в лодку и расстегивает рубашку.

— Нам лифчики сразу снимать? – Даша зараза, делает наивное такое личико и хлопает ресницами.

Лена снимает с себя штормовку и закатывает штанины брюк до колен. Увы, на этом все. Моя куртка уже в лодке. Дима соображает, что сморозил глупость и не нашел ничего лучшего, чем застегнуть рубашку. Даша показывает ему язык. Раздумываю, а не устроить ли купание прямо в одежде. Вода прямо манит.

Лена опять берет на себя бразды правления, то есть показывает личный пример. Нет, не в том, что хотелось бы. Она отвязывает лодку и толкает ее в воду. Мы с Димой не сговариваясь включаемся в работу. Первой запрыгивает Даша, затем Лена. Я последний. Умудряюсь при этом не замочить ног.

Дима хватает весло и отталкивается от дна. Видимо, решил попрактиковаться в гребле. Не возражаю. Это не река, нас далеко не унесет. Девочки устраиваются на корме, мне достается место на носу.

Обратный путь занимает куда больше времени, чем туда. Кажется, это на флоте называется «противолодочным зигзагом». Парень гребет старательно, но лодка совершенно отказывается держать курс. Мне это совершенно не мешает. Пусть упражняется, в жизни лишним не будет. Лена сначала порывалась помочь, и тоже быстро отказалась от этой затеи. Не хватало еще чтоб девочка гребла, когда в наличие двое парней.

На пристани нас встречают. Анастасия Алексеевна в короткой юбке, белой рубашке и галстуке. Вид у нее великолепный. Есть тип девушек, которым школьная форма идет в любом возрасте. Однако, от грозы это нас не спасет. Настроена вожатая решительно, руки в боки, взгляд насупленный. Хорошо одна, группы поддержки не наблюдается. И то хлеб.

Дмитрий подгоняет лодку к мосткам. Я поднимаюсь первым, наматываю линь на сваю, помогаю девушкам подняться на причал. Все четверо выстраиваемся перед вожатой. Ругаться с ней не собираюсь, еще в лодке предупредил друзей на рожон не лезть.

— Максим, ты сорвал отрядное мероприятие. Ты взял лодку без разрешения. Это вопиющее нарушение режима. Ты сам головой подумал?

— Извините, виноват. Действительно забыл Вас предупредить.

— Мы далеко не заплывали, только у берега – поддерживает Даша.

— Почему вы четверо сорвали отрядное мероприятие?

— Анастасия Алексеевна, виноват. Я действительно не подумал, что Вы будете беспокоиться – спокойно, раскаивающимся тоном и в точку. – Обещаю, всегда Вас предупреждать о любых наших отлучках.

— Да все то не надо – вожатая меняет гнев на милость. – Главное чтоб далеко не заплывали.

— Мы пойдем? – робко вопрошает Лена.

— Нет, Филатова. Вы все четверо наказаны. После тихого часа наводите порядок в библиотеке, моете полы в администрации и прибираетесь в кружках.

Считаю, легко отделались. Я на месте Насти нарядом вне очереди не ограничился бы. Подхватываю рюкзаки и хочу пройти мимо вожатой. Дима кладет весла на плечо.

— Подожди. Весла можете оставить в лодке.

Как скажете! Нам же легче. Вчетвером покидаем берег и идем к площади с камнем. Я даже не удивляюсь, увидев на скамейке Олю с ее книжкой. Есть в этом мире что-то стабильное и вечное. На этот раз она совершенно одна. Сами занимаем скамейку с противоположной стороны памятниковой глыбы. Время до обеда есть. Делать решительно нечего. Так как время после тихого часа у нас занято отработкой барщины, сразу пытаемся договориться о совместном времяпровождении на вечер.

Особых идей нет. Даша стоит за купание. Дима предлагает перепрофилировать его домик под казино. Парню, как и мне, повезло – живет один. Карты приятель обещает достать. Сам я больше склоняюсь к первой идее. Потому как с детскими играми совершенно не знаком, если и играю, то только в «очко», а без денег эта игра совершенно не интересна.

К общему решению так и не приходим. Откладываем все на потом. Разговор заходит в никуда. Наконец, Лена изъявляет желание уйти домой. Даша ее поддерживает и вспоминает, что неплохо бы привести себя в порядок перед обедом. С гигиеной здесь плохо. Вода в водопровод закачивается из озера, через большой резервуар. Нагревается она естественным путем только к вечеру.

Провожаем девушек. Потом по домам. Дурной пример заразителен. Если бы не Даша, я бы отложил банные процедуры на вечер, а так полез в душ. Водичка бодрит. Пока смыл с себя всю грязь, замерз. Зато чувствую себя в тонусе, как заново родился. Готов к новым подвигам и приключениям.

39 Лена.

На крыльце машу мальчишкам, закрываю дверь на замок. Даша первая проскальзывает в комнату и раздевается. Юбка на полу. Рубашка и галстук брошены на подоконник. Девушка роется в своей сумке. Рюкзак она оставила в прихожей у порога. Некоторая безалаберность в отношении вещей у нее в крови. Я хоть кладу рюкзак на тумбочку.

— Кто первый? – кажется, зря спросила.

Даша достает свежие трусики и поворачивается ко мне спиной.

— Помоги расстегнуть.

Отстегиваю крючки бюстгальтера. Даша поворачивается. Она совсем близко. И уже совершенно меня не стесняется. Осторожно беру ее за плечи. Боюсь испугать. Кажется, сейчас между нами проскочит искра, настолько все наэлектризовано.

— Что с тобой? – вдруг Даша проводит ладонью по моим волосам. – У тебя прядь сбилась.

— Это ничего. Знаешь, там на острове и раньше я была неправа – голос отказывает. Слова с трудом продираются через гортань. Язык не ворочается.

— Проехали. Не знаю, что на меня нашло. – Даша опустила глаза и тихо жалобно добавила: — Давай не будем вспоминать этот остров? Я испугалась.

— Все закончилось хорошо. Мальчишки нас вытащили – улыбаюсь через силу. У самой нос щиплет.

Боюсь спугнуть момент. Даша рядом. Ее голая грудь почти касается меня. Она такая милая, такая хорошая и любимая. Боюсь сказать лишнее, боюсь отпустить ее. Все как тогда полгода назад, когда мы первый раз поцеловались. Я тоже боялась отказа и не могла сдерживать себя. Знаю, это неправильно, но ничего не могу поделать.

— Даш, знаешь, ты для меня больше чем подруга.

— Ты тоже. Прости меня.

— За что?

— За все.

— И ты прости. Если я тебя стесняю, если делаю не то, ты скажи. Даша, я приму от тебя все.

Смотрю ей в глаза. Они бездонные, ярко-синие. Не могу отвести взгляд.

— Ты для меня больше, чем подруга.

— И ты.

Набираю полную грудь воздуха. Надо решаться.

— Я люблю тебя.

Вот и все. Сказала. Как и в прошлый раз, Даша молча прижалась ко мне. Так мы и стояли обнимаясь.

— Ну, я пойду в душ?

— Тебе потереть спинку?

— Нет. Лен, давай вечером поговорим?

— Конечно. Все равно, я тебя люблю.

— Я знаю – тихо так, только в глазах моей девушки читалось гораздо большее. – Я тебя тоже люблю. Больше, чем подругу.

— Спасибо тебе, любимая. Спасибо за то, что ты есть.

Тихий час прекрасное время. Можно заняться своими делами, поговорить без посторонних, или просто побыть одной. Мне пришлось решать, куда пойти, и идти ли вообще? Хотелось побыть с Дашей, с другой стороны уже обещала Максиму.

Да, вдвоем с Дашей. У нас все стало восстанавливаться. Нет, она пока не помнит наши дни, наши прогулки по парку, как мы проводили время у меня дома, наши поцелуи и ласки, совершенно не помнит нашу единственную ночь вдвоем. Точнее она помнит что-то другое, где тоже я и она, но все гораздо целомудреннее, только дружба с легкими намеками на что-то большее.

Она не оттолкнула меня. Чувствую, это не скроешь, я ей неравнодушна. Как хотелось наброситься на мою милую, любимую, скромную девочку, ласкать ее, покрывать поцелуями всю, всю, всю. Сдержалась. Хоть у меня все там горело, хоть я видела, как торчат ее соски, как набухли губки, все равно сдержалась. Меня остановил ее застенчивый стыдливый взгляд. Сама знаю, девочки очень хрупкие, с нами нужно нежно и постепенно. Стоит пережать, и сломаешь с таким трудом завоеванное доверие.

Да, мы мылись вдвоем. Все очень целомудренно, без нескромных касаний. Хотя, ее ладони явно задерживались на моем теле дольше, чем нужно было. Что я говорю! Вода холодная. Долго не побалуешься. Быстро на одном дыхании смыть пот и грязь. Какие там прикосновения, я почти ни чего не почувствовала.

В выборе помогла Даша. На тихий час она отправилась гулять. Сказала, что ей нужно побыть в тишине. Понимаю, только не тишина ей нужна, а одиночество. Пусть. Не хочу мешать, не хочу убеждать, заставлять, ставить условия, пусть сама решит. Я приму все. Потому-что понимаю, сама буду себя корить, если что-то сломаю, если любимая даже не словом, а взглядом даст понять, что сожалеет о своем выборе. Ведь это будет моя вина.

К «девятке» подхожу тылами. Ловлю себя на мысли, что второй подряд тихий час в обществе Максима это уже традиция. И опять, дабы поддержать традицию, проникаю к нему через окно. Благо оно, открыто.

— Привет. Ждал?

— Здравствуй, Лена. Всегда рад. Кофе угостить не могу, только булочки.

— Из столовой утащил?

— Зачем?! – молодой человек приподнимает бровь – открыто взял на раздаче. Там целый поднос стоял.

— Молодец. Не мог сразу за обедом угостить?

— Тогда не осталось бы на сейчас.

В домике ничего за прошедшие сутки не изменилось. Показываю пальцем на дверь. Макс утвердительно кивает. Догадливый какой, а если бы я через дверь пришла? Так и стояла бы на крыльце, пока он не открыл бы?

Удобная вещь две сдвинутые вместе кровати. На правах гостьи сажусь первая и откидываюсь на подушку. Макс располагается рядом. Смотрю, его взгляд направлен явно не туда. Так и есть, проклятая короткая юбка задралась почти до основания ног. Хмурюсь, поджимаю коленки и поправляю юбку. Так лучше.

— Что думаешь?

— О чем?

— Куда мы сегодня влетели.

— Ты о парке и тумане? Тебя уже не удивляет сам факт всего этого? – делаю взмах рукой.

— Я с физикой не очень то дружу. Так, на общем обывательском уровне. Ты говорила, твой папа связан с атомной промышленностью?

— Директор технического департамента. Он больше приказчик, чем ученый. Нет, конечно, в технологии и науке разбирается, но не так глубоко, как его люди. Если ты хочешь, что-то спросить у меня, то это бесполезно. Атомной физикой даже не увлекалась, меня больше технология манит. Знаешь, механическое производство, режимы обработки, выбор инструмента и оборудования, много читала по проблемам технологической наследственности и прогнозированию поведения механических систем.

— Уважаю. – Макс наконец-то прекратил сверлить взглядом мои ноги и поднял глаза. – У вас все школьники такие?

— Какие?

— Серьезно изучают будущую профессию.

— Конечно, нет. Мне это интересно, потому и читаю в свободное время, осенью собралась записываться на дополнительные курсы при Техноложке. После них легче будет поступить в институт и получить императорскую стипендию. С физикой пространства и времени незнакома. Даже работы Кошкина не читала.

— А это что такое?

— Не что, а кто. Известный ученый, разработчик теории хроносжатия. Ты о нем не слышал?

— Нет, не слышал. Со школы помню только теории относительности Эйнштейна.

— Так это полный примитив. Элементарщина. Мало того, что этот еврей сильно упростил пересчет скорости в массу, упустил нелинейность околосветовых эффектов, так он еще не смог включить в расчеты функцию времени и заменил ее коэффициентами.

— Я вот этого не знал – взгляд Макса блуждает по потолку, на лице застыла нелепая усмешка.

— Ты чего?

— Лена, ты знаешь, я в первый раз в жизни слышу, как школьница непринужденно рассуждает о таких дебрях физики, в которых половина ученых ноги посворачивала. Не пойми меня превратно, но я действительно совершенно не разбираюсь в этих вещах.

— Тебя смущает?

— Нет. Наоборот. Я рад общаться с женщиной, которая умнее меня, прекрасно разбирается в физике, читает серьезные книги для удовольствия и совершенно этого не стесняется.

— С девушкой, или женщиной? – умею я ставить людей в неловкое положение. А пусть сами не провоцируют.

— С тобой, Лена. С тобой.

— Ты не ответил.

— Знаешь, есть вопросы, на которые любой ответ будет неправильным, или правильным. Все зависит от позиции вопрошающего.

Лицо Макса совершенно серьезно. Не могу понять, что он на самом деле имеет в виду. Уклончивый ответ на вопрос с подковыркой. И ведь не врет. Плюс ему, выкрутился.

— Давай вернемся к «Дальним огням». В твоем мире есть военные или научные полигоны в Петербургской губернии?

— Понимаю, что ты хочешь сказать – задумываюсь, пытаюсь вспомнить, что вообще слышала краем уха на эту тему. – Нет. Даже «Росатом» проводит опасные опыты у черта на куличках, в Туркестане и на Аляске. Никто в здравом уме не позволит играться с пространством и временем в населенных губерниях, тем более рядом со столицей. У нас и так на Балтике все побережье в старых крепостях и батареях.

— У нас тоже. В Гельсингфорсе атомные линкоры базируются. Значит, у вас точно здесь лабораторий с пытливыми умами и шаловливыми ручками нет?

— Однозначно. Я говорю, даже «Росатом» закрыл кронштадтские лаборатории. Все опасные эксперименты проводят в пустынях за тысячу верст от цивилизации. Господин Кошкин давно не публикуется, по слухам, у него научный центр на Луне.

— Жаль. – Максим чешет в затылке. – Очень жаль. Самое простое объяснение отсеялось. Тогда, что у нас остается?

— Сама не знаю. Ты у нас взрослый, опытный. Все повидал, везде побывал, должен знать.

Хмурюсь. Что со всем этим делать не знаю. Самое главное, уже не хочу. После того, как наладились отношения с Дашей, после того как я сказала самое главное, и она не оттолкнула меня, наоборот, дала шанс, я не хочу отсюда уезжать. Не знаю, что будет завтра, не знаю, как будем жить, но я боюсь ее опять потерять.

40 Максим.

В очередной раз девушка меня удивила. Старшеклассница равнодушна к нарядам, безделушкам, шумным компаниям, ради развлечения читает научные статьи, штудирует справочники, занимается спортом, при этом фантастически мила, обворожительна, людей не чурается, за словом в карман не лезет и чертовски красива. Как такое может совмещаться в одном человеке? Как мне пройти с ней по лезвию бритвы, миновать все соблазны, сохранить отношения и не сломать ее? Твердая углеродистая сталь очень хрупка, а легирование опытом человек получает только с возрастом.

— Ты меня слышишь?

— Да – поднимаю голову и встречаюсь с пристальным взглядом серых глаз. Цвет качественной стали. Цвет ее души. А еще цвет неба, моря и мечты.

— Если ты не прекратишь пялиться на мои коленки, я уйду.

Серьезная угроза.

— Я не могу не смотреть на тебя. Делай что хочешь, но нельзя говорить с человеком, повернувшись к нему спиной.

— Что ты предлагаешь? – девушка возвращается к больному вопросу.

— Жить дальше. Держаться вместе. Не пробовала молиться?

— Нет, а ты?

— Только сегодня на острове. Читал про себя «Отче наш».

— Мальчики никогда не признаются, что чего-то боятся – Лена отворачивается и смотрит в окно.

— Согласен. Мальчики боятся признать свой страх. Со временем это проходит. Видишь ли, страх это нормальная эмоция. Бесстрашных не бывает, либо они долго не живут – говорю спокойно. — Старая добрая истина, которую слабые люди считают неудобной и постыдной.

— Мне это говорил тренер.

— Совершенно верно. Бояться нужно, главное не дать страху подавить тебя. Страх надо принимать, и тогда сможешь им управлять.

Лена кивает в ответ. У девушки задумчивый взгляд. Она поднимается на ноги и идет в прихожую, в проеме останавливается и поворачивается.

— Максим, как это вновь стать мальчишкой?

— Весьма разнообразно. Так сразу не объяснить – невольно улыбаюсь. Вопрос слишком интимен, чтоб на него отвечать.

— Лена, расскажи лучше о себе. Как и чем ты жила до «Огней»?

— Ты действительно хочешь это знать?

Мы разговаривали до конца тихого часа. Потом девушка ушла, как и пришла, через окно. От моей помощи она отказалась. Я так и стоял, смотрел вслед этой немного странной, но такой милой и притягательной девушки. Отбежав от домика, она обернулась, махнула рукой и скрылась за кустами.

Странное свидание. После него на душе осенняя грусть. Понимаю, через четверть часа опять ее увижу, но…. Я бы предпочел, чтоб из моей комнаты она вышла через дверь и со мной вместе. Хочу этого и в тоже время опасаюсь. Удивительно, я боюсь ответственности. Заранее знаю, стоит перейти грань между флиртом, дружбой и отношениями, и я уже не смогу откатить ситуацию назад, или завершить. Это будет подло.

Всю вторую половину дня мы все четверо отрабатываем долг за моральные страдания вожатой. Здание администрации небольшое, но запущенное. Такое ощущение, нормальную уборку здесь проводили год назад. Нас это не смущает. Веники, совки, ведра, тряпки в руки и вперед. Между делом успеваю засунуть нос везде, где только можно.

В помещении музыкального кружка первым делом сажусь за пианино. Надо же хоть раз в жизни попробовать! Вру, конечно, это не первая попытка понажимать клавиши. Судя по искаженному страданием личику Даши, возвращение в юность не прибавило мне талантов. Хорошую музыку люблю, а вот способностей даже зачаточных нет. В детстве медведь даже не оттоптался на обоих ушах, а сплясал на них ирландскую джигу.

Само оснащение кружка не впечатляет. Кроме пианино вижу примитивные дешевые барабаны, горны, пару гитар, нечто похожее на детский синтезатор. Видимо, потому кружок и не пользуется популярностью.

Дурной пример заразителен. Даша явно хочет мне отомстить и снимает со стены горн. Легкие у нее развиты, от рева духового инструмента закладывает уши. В разгар веселья распахивается дверь и на пороге застывает испуганная пионерка. Маша Редина из нашей группы. Глаза девочки широко распахнуты, рот полуоткрыт.

— О! У нас усиление – радостно кричит Дима. – Тебя Анастасия Алексеевна прислала?

— Нет. То есть, да. Нет. Что здесь происходит?! – наконец девочка находит в себе силы сформулировать простую мысль.

— Не видишь, уборкой заняты – бросает Даша. – Помочь хочешь?

— Кто разрешил гудеть?

— Маша, тебе же сказали: наводим порядок. Трубы продуваем. Это положено делать, чтоб пыль и микробы там не застаивались – выдаю первое пришедшее в голову объяснение. – Если тебя вожатая прислала, не стой на пороге. Поможешь пол вымыть.

Ответом мне громкий хлопок дверью. Пожимаю плечами и беру в руки веник с совком. Жаль конечно. Моющая пол девочка то еще зрелище, особенно если она в короткой пионерской юбке. А ножки у Маши весьма ничего. Поворачиваю голову и ловлю заинтересованный взгляд Лены.

Избежать зрелища не удалось. Ну, как сказать, обе девочки взялись за тряпки, пока мы с Димой носили воду, выгребали мусор, Лена протирала шкафы и подоконники, а Даша мыла пол. Я чуть было не просыпал содержимое совка мимо ведра, когда увидел девочку под пианино. Короткая юбка зацепилась за угол инструмента, обнажив прекрасные ножки и округлую упругую аппетитную попку в черных трусиках.

Так загляделся, что не заметил, летящую в лицо мокрую тряпку. Шлепок возвращает меня в реальность. Хватаю эту тряпку и запускаю в стоящую на подоконнике и грозящую мне кулаком Лену. Та легко уворачивается. Так просто от меня не отделаться. Подскакиваю и подхватываю девочку на руки. К удивлению она не визжит, а сразу бьет мне ладонями по ушам.

— Никогда так больше не делай – Лена отступает на шаг и смотрит на меня грозным уничижающим взглядом. Ее кулаки сжаты, ноги подпружинены, готовы в любой момент бросить свою обладательницу в стремительную атаку.

— Извини. Ты тоже так больше не делай.

Лена вдруг шагает ко мне, кладет руки мне на плечи и тихо произносит:

— Не смей на нее так смотреть.

Инцидент исчерпан. Возвращаюсь к своему венику. Ловлю ошарашенный взгляд Дмитрия. Незаметно улыбаюсь Даше. Девочка уже вылезла из-под инструмента и поправила юбку. Лена, как ни в чем не бывало, подбирает тряпку и возвращается на подоконник.

Работа идет быстро. В четыре пары рук разбираемся с помещением за полчаса. Дальше у нас технический кружок. И он не пустой. Игорь и Петя за верстаком заняты моделью. Вроде бы это должен быть кораблик, но точно не уверен. Нечто кривое и косое из фанеры и пенопласта. Однако, мальчишки в восторге. Как понимаю, их не отвлекли от дела даже дашины эксперименты с горном за стенкой. Покидать кружок ради уборки они явно не намерены.

Роль переговорщика берет на себя Дмитрий. Его аргументами служат наше численное превосходство и приказ вожатой. У оппонентов полное нежелание прерываться даже на полчаса. Приходим к общему решению – мы ребят не трогаем, а они перед ужином подметают пол и наводят порядок. В последнем я сомневаюсь, но приходится верить.

— Игорь, а что это будет? – показываю на корпус на верстаке.

— Крейсер «Аврора» — в голосе мальчика звучит гордость.

— Не узнал без башен.

1. Лена.

   Модель меня заинтересовала. Даже не сама поделка, а название. Следующим полем боя с грязью у нас по плану библиотека. Пока Дима бежит за водой, а Даша сметает пыль с плакатов, утаскиваю Макса за стеллаж.

   — Чем известен крейсер «Аврора»? – парень первым задает вертевшийся у меня на языке вопрос.

   — Английский крейсер, погиб на Тихом океане в самом начале войны. Точно не помню. Потом так назвали ракетный крейсер в семидесятых годах. Сейчас уже должны были на иголки порезать, если не путаю. – Сама не уверена. Военной историей не интересовалась. Ну, как сказать, я не эксперт. Читала, разумеется, книги из папиной библиотеки. Мемуары адмирала Макарова-младшего очень интересны. Вадим Степанович писал хорошим языком с подробностями, которые знал только он, но только об операциях, которые сам и проводил, или имел к ним отношение. О тихоокеанских баталиях у него буквально пара абзацев, о средиземноморском театре еще меньше.

   — Это у тебя дома. Давай думай, модель корабля империалистов в пионерском лагере делать не будут. Был в российском флоте такой крейсер?

   — Знаешь, я в истории вообще не сильна. Так, читала о баталиях Великой Океанской. В действующем флоте кораблей с таким названием точно нет. Кажется, был фрегат, еще парусный, отбивал английский десант на Камчатку.

   — Его звали «Паллада» — замечает Макс.

   — Вот видишь, спутала.

   Пока мы спорим, Даше надоедает работать одной.

   — Сейчас твоя очередь пол мыть – подруга перевешивается к нам через стеллаж. – А чем это вы таким интересным заняты?

   — Философией и тактическим планированием – не теряется Максим. – Решаем, стоит стирать пыль со шкафов, или все равно ни кто до конца смены туда не заглянет?

   Я обреченно иду за ведром с тряпкой. Ну почему, спрашивается, здесь нет самого примитивного моющего пылесоса? – Вопрос риторический. Но спросить то можно!

   С библиотекой расправляемся в два счета. Потом Максим объявляет перерыв. Я уже собираюсь первой выбежать в коридор, но он меня останавливает. Придержав за локоть, молодой господин качает головой и кивает ресницами. Не знаю, что должна была значить эта пантомима, но остаюсь.

   — Штурмбанфюрер Штирлиц делал вид, что читает. Так он скрывал свое русское происхождение.

   Улыбаюсь. Не знаю, чем знаменит этот немец, но суть поняла. Если вчера вечером у Макса не было желания, то сегодня он само рвение. Запыленная классика с золотым тиснением его не интересует, по полкам с зачитанными детективами, фантастикой и прочим легким развлечением пробегает одним глазом. Я же наоборот выхватываю разваливающийся томик какого-то американца. Листаю. Нет, книга интересная, но нам совершенно не поможет, только если скрасит унылый грустный вечер.

   — Лена, иди сюда.

   Парень уже на другом ряду. Что он там такое нашел? Книгу, разумеется. Как я сразу не догадалась?

   — Смотри – Макс тыкает пальцем в страницу.

   Читаю быстро. Обычное скучное бытовое описание. Но вот не совсем оно обычное. Поднимаю на собрата по несчастью глаза.

   — Поняла? Давай дальше.

   Книгу мы листаем. На чтение времени нет. Сам сюжет и суть повествования от меня ускользнули, кто из героев главный, а кто нет, даже не поняла. Язык скучный и бедный. Всю книгу люди обсуждают необычайно важные проблемы уровня строительства нового цеха, или реконструкции коровника. Однако вся соль в бытовых нюансах. С азартом выискиваем описания по тексту, непонятные места перечитываем вслух.

   — Какой год издания? – каюсь, сразу не подумала.

   Максим закладывает палец между страниц и открывает выходные данные. «Подписано в печать 1983г. В набор 1984 г.». Последнюю фразу понимаю интуитивно. Приподнимаю бровь при виде цифры тиража. Не думала, что такая муть пользуется спросом.

   Опираюсь на стойку стеллажа и вытираю пот со лба. Максим кладет руку мне на плечо и грустно улыбается краешком губ. Понимаю, что он хочет сказать. Закатываю глаза и чиркаю ладонью у горла. Макс грозит пальцем.

   Вспоминаю широкие проспекты Петербурга, уютные села и городки на Балтике, перед глазами всплывают пейзажи Константинопольской губернии, дом и двор дяди Никифора в Саратовской глубинке. Память выдает яркую, нарисованную широкими мазками, солнечную картину парада в Гатчине и народного гуляния в столице по поводу тезоименитства государя, и тут же все перескакивает на прошлогодний автосалон в Риге. Как вживую вижу папу и маму рядом с Руссобалтовским «Гайдуком», жесткие, рубленые черты отцовского лица, когда он доказывал маме, что нам рано еще машины менять. Да, прощай моя родная Россия.

   — Почему Сергей Леонидович так радовался, когда снял трехкомнатную квартиру? – задаю глупейший вопрос.

   — Не снял, он квартиру «получил». Как понимаю, у них как у немцев, частных домовладельцев мало, почти все дома принадлежат государству, а чиновники уже распределяют. – Максим задумчиво трет подбородок. – У вас есть социальное жилье для неимущих?

   — Есть, конечно. Дома «муравейники» экономичных серий. Половину квартплаты покрывают земства, благотворители и государственные фонды. Ты думаешь?!

   — Да. Ты верно заметила. Главный инженер

Пионерский лагерь, домики, превратившиеся в подростков мужчины, девушка Лена с ножом... «Бесконечное лето»?

Прочитал полностью на днях. Похоже, автор решила не продолжать, и пожалуй это к лучшему. В первую очередь потому, что это не самостоятельное произведение, а, как я и предполагал, фанфик на тему визуальной новеллы "Бесконечное лето". А во-вторых потому, что персонажей автор запорола чуть более, чем полностью. Автор, мало переименовать Алису в Лену, Лену — в Ольгу, а Ольгу — в Анастасию. Если вы хотите наполнить персонажей оригинала новым содержанием, то неплохо бы для начала хотя бы видимость правдоподобия им придать. В оригинале персонажи живые, у вас — картонные. А там, где вы пытаетесь ввести новых "с нуля" у вас вообще провал похуже Пятигоского. Протагонист "Бесконечного лета" — совсем не идеал героя, скорее наоборот: нерешительный, депрессивный, балансирующий на грани социального идиотизма. Но он всё равно живой и развивающийся. А ваши герои... Конечно понятно, что скорее всего вас не устраивает Семён Персунов, и потому вы решили заменить его на целых две фигуры, олицетворяющие для вас мужественность. Хотя фигуры получилось полторы. Ваш Дима — просто манекен. Максим интереснее — но увы всего лишь, как штрих к вашему собственному портрету, который из приведённых отрывков вырисовывается весьма отчётливо. В остальном этот штрих вызывает лишь отвращение, но вы увлеклись описанием "длинного европейского лица" и прочих признаков Übermensch и не заметили, что получился обычный высокомерный и при этом туповатый мерзавец, словно сошедший с раннесоветских агиток про "гитлеровских молодчиков".

Сама идея ввести миф "Бесконечного лета", несколько зацикленный на советском периоде (эстетика обязывает), в, так сказать, Большой русский миф — весьма здравая, но вот исполнение... Не надо так. Впрочем, судя по всему, вы молоды и полны сил (это я без иронии), и, надеюсь, в следующий раз сделаете лучше. Потому, что идея, повторюсь, хорошая.