За 10 дней до этого
Слышь, капитан, ты когда-нибудь такой танк видел?
Старшина Поливанов закинул за спину ППШ и коснулся брони сгоревшей боевой машины. Костин тоже с интересом смотрел на нее.
Не приходилось, а я ведь с первого дня в разведке. Только, знаешь что, старшина? По-моему, это не танк.
Иди ты! Легкий танк, а может и средний. Гусеницы есть? Есть. Пушка… Пушка слабовата, но тоже есть.
Ага. А это что?
Костин обошел машину сзади и постучал по люкам.
- А ну-ка.., - старшина заглянул внутрь и с минуту, сосредоточенно сопя, осматривал внутренности вражеской техники. - А правда твоя, капитан! Тут отделение разместить можно. Думаю, тут они и ездят… О! А вот и бойницы, глянь как удобно – открыл и стреляй!
Александр достал папиросу и закурил, ожидая, пока старшина выберется из машины:
Ну что убедился, старшина? – сказал он, стряхивая пепел на сапоги. - Это бронетранспортер, точно говорю. Похоже, новейшая немецкая техника тут у грузин . Плохо если у них таких много. Пушка, говоришь, слабая? Да ни хера она не слабая. Эта машина два наших танка подбила. А броня у него вспомни, как пули держит? Ей и пулемет нипочем. Кто его завалил?
Сашка Шутихин.
Представить его, что ли?
Да можно… Оп-па!
Чего там?
Капитан отбросил окурок:
Слушай-ка, Поливанов, а ты того грузина куда дел? Ну, из тех, что прорваться пытались?
Да куда… Думал, расстрелять, так раненый он. Вроде не по-нашему как-то, хотя и предатель восставший против советской власти в союзе с немцами .
- А пошли-ка поглядим на него. Чего-то мне этот грузин подозрителен очень.
За углом разрушенного танками здания на упавшей вывеске сидел сержант Ковальчук. Рядом с ним пристроился рядовой Муратов. Оба рассматривали трофейный автомат, время от времени перебрасываясь восторженными замечаниями.
Увидев начальство, оба неторопливо встали, приняв какое-то подобие стойки «смирно».
Вольно, - сказал Костин. – Где пленный?
Дав вон лежит, товарищ капитан, - Ковальчук указал на вход в подвал.
Так. Кто это его перевязал?
Я, товарищ капитан. Виноват.
Да нет, все в порядке, Ковальчук. Он что-нибудь говорил?
Без сознания пока. Только вот мне кажется, товарищ капитан…
Ковальчук умолк, оглянувшись на Муратов, будто ища поддержки.
Товарищ капитан! Автомат у него – чудо, а не автомат!
Он отобрал трофей у Муратова и протянул капитану.
Сами посмотрите. Под патрон не винтовокный и не под пистолетный сделан, скорострельность… Ну, помните, как они по нам лупили? А прицел какой! Приклад – заглядение. Нам бы такие! Товарищ капитан! Можно я этот себе возьму?
Угу. А патроны ты где для него достанешь?
Костин задумчиво повертел автомат в руках и протянул Поливанову:
- Оружие надо отправить в штаб. Полковнику Громову. Образец интересный, может нашим конструкторам пригодится.
Он подошел к пленному. Тот лежал на спине с закрытыми глазами. Голова была обвязана окровавленным бинтом. Под голову ему кто-то, - сержант, наверное, - сунул скатанную плащ-палатку. Раненый тяжело дышал.
Костин задумался, глядя на пленного. Слова сержанта заставили его крепко задуматься. Слишком много стало вокруг всякой несуразицы. Слишком много.
Внезапный шум заставил его обернуться.
Из-за угла вышел политрук шалаев в сопровождении двух рядовых. Перед собой они вели молодого парня в той самой пятнистой форме со знакомыми уже шевронами. Он шел чуть прихрамывая, заложив руки за голову.
Товарищ капитан! Пленный. По-русски хорошо говорит.
Так, - сказал Костин, Давайте его сюда, вон в том подвале поговорим.
Глядя, как пленного заводят в подвал, капитан достал еще одну папиросу, Поливанов чиркнул спичкой.
- Что-то мне начинает казаться, старшина, что это мы тут с ума сошли, - сказал он так, чтобы не услыхали солдаты. – Пошли, допросим его.