Попробую изложить свой взгляд на итоги гражданской войны в случае победы белых (он в какой-то степени резюмирует вышеизложенное).
Во-первых, разумеется возврата к прошлому не могло случится. Поскольку все основные силы – как большевики с эсерами (с 1917 года), так и (в первую очередь) либералы-февралисты (на протяжении всей войны вплоть до 1917 года) приложили все силы к дискредитации идеи монархии и непосредственно царской семьи. И эти усилия увенчались несомненным успехом.
Наиболее вероятен был бы вариант военной диктатуры – слабые и безвольные либеральные силы уже показали всю свою неспособность управлять государством. В еще более сложных условиях после гражданской войны они тем более не смогло бы наладить управление в охваченной анархией и раздираемой междоусобице страны – таким образом лелеемые многими нынешними сторонниками Белого движения планы победы, например, Деникина, и передачи им власти «демократическим» силам не более чем фикции и благие пожелания (я уже молчу про Колчака, разогнавшего и, ЕМНИП, малость пострелявшего членов КОМУЧа). Тем более, что, во-первых социальная база у левых движений (эсеров и большевиков) была существенно шире, чем у «либералов», а во-вторых – основная масса крестьянского населения вообще была настроена против любой власти.
Единственным вариантом была именно жесткая военная диктатура. При этом эта диктатура была бы гораздо более жестко и кровавой, чем при большевиках: поскольку как уже объяснялось, социальная база у белых была заметно уже и чтобы удержать и страну под контролем, им пришлось бы проводить террор в гораздо больших масштабах. Даже большевикам пришлось приводить в чувство почувствовавшую вкус безвластия и распоясавшуюся крестьянскую массу очень жесткими методами (те же Кронштадт, Тамбов, Сибирское восстание), а сопротивление политике белых было бы гораздо больше. Белые не смогли найти общего языка с крестьянством даже в ходе гражданской войны, и доказательств того, что они смогли бы сделать это по ее окончание, в общем-то нет. При этом мы не учитываем, что и в ходе гражданской войны у них не было единого понимания в области земельной политики, соответственно четкого решения они не смогли бы предложить и позже, что привело бы либо к новому раздраю, и соответственно к новым жертвам и противостоянию, либо к жесткому управлению, доминированию какой-то одной точки зрения, не взирая ни на чьи пожелания, что возможно было бы только путем террора. Кстати, единственным примером более-менее внятной земельной политики белых в ходе гражданской войны
В общем-то, примеры масштабной реакции можно увидеть на примере победивших «белых» в Финляндии или Испании, где масштабы террора сразу после окончания противостояния применительно к количеству населения этих стран заметно превзошли растянутый во времени террор коммунистов в России в тридцатые годы.
К варианту раздрая мы еще вернемся, а что касается варианта установления диктатуры, то новая власть, «умиротворив» страну, оказывается в очень непростой ситуации.
Во-первых, проблема долгов. Страна с разрушенной экономикой (которая кстати не выдерживала напряжения уже к концу 16-го года, когда стали проявляться первые признаки развала инфраструктуры, в первую очередь железных дорог, и перенапряжения промышленности) была просто не в состоянии выплачивать все свои долги. Некоторые товарищи приводят цифры, что дескать задолженность той же Франции и Великобритании была еще выше, в том числе на душу населения, но они забывают о том, что у Франции и Британии была гораздо более устойчивая экономика, да и валовый доход на душу населения был существенно выше, что позволяло им гораздо легче пережить проблему долгов. Кроме того, они не только были должны сами, но имели и сравнимые с собственной задолженностью требования к своим дебиторам (справедливости ради, значительную долю этих требований составляли долги Российской империи, к-х они так и не увидели).
Возможность использовать для выплаты долгов контрибуции со стороны Германии также можно свести к нулю – Франция и Великобритания были весьма прагматичны и не страдали сентиментальностью и излишним благородством по отношению к своим союзникам (хороший пример Италия) и скорее всего воспользовались бы возможностью задвинуть Россию в конец списка претендентов на контрибуцию. Да и саму контрибуцию главные кредиторы в итоге так полностью и не получили и были вынуждены в конце концов ее реструктуризировать.
В итоге, пожелай Россия выплатить долги, она бы вынуждена была пойти по «врангелевскому» пути (см. выше про договор с передачей прав на сбор пошлин в основных портах черноморского побережья, доходы от железных дорог и сбор пошлин от экспорта зерна и нефти) и либо поступилась суверенитетом и доходом с основных своих наиболее прибыльных отраслей, либо еще дальше загнала бы себя в долговую яму. Полностью завися от «союзников» в вопросе выплаты долгов, она была еще более, чем до революции, зависела от них и в области проведения внешней (и кстати внутренней – по отношению к национальным окраинам) политики, при этом не имея резервов для проведения политики модернизации и консервируя свое отставание от ведущих промышленных держав мира. Грубо говоря, через пару десятилетий мы получаем Польшу, но более зависимую в проведении своей политики (Польшу в реалии были вынуждены поддерживать как противовес Советской России и Германии и считали такой противовес достаточным, соответственно в нашем варианте, имею ту же Польшу, в нашу страну вряд ли стали бы вкладывать существенно больше средств, чем до революции, поскольку их мы делили бы с теми же поляками) и гораздо более неразвитой экономически (та же Польша хотя бы стартовала с чистого листа). Это как воронка – каждый шаг вперед ведет к еще большему ухудшению ситуации.
Возможен конечно вариант отказа от выплаты долгов, но в такой ситуации Россия просто напросто оказывалась бы в той же самой изоляции, как и СССР, но без внятной и привлекательной для внешнего пользователя 20-30-х годов коммунистической идеологии, позволяющей оказывать косвенное, но весьма серьезное воздействие на политику других стран.
При этом средств для резкой модернизации взять было бы также негде, кроме как внутри страны, что привело бы либо к аналогичной сталинской политике, вызвавшей существенные лишения для основной массы населения, либо к отказу от такой политики в пользу политики постепенного накопления капитала, что возможно дало бы шанс накопить жирок для дальнейшего рывка по аналогии с нынешним Китаем, но для этого потребовался бы не один и не два десятка лет. Между тем в текущей реальности первый десяток лет после гражданской войны мы практически лишь восстанавливали экономику. Первый же вариант, аналог сталинской политики индустриализации, повлек бы не меньшие жертвы, причем вдобавок к гораздо большим жертвам Белого террора сразу после революции.
Кас. Варианта раздрая – белые военачальники толком не могли найти общего языка и во время гражданской войны – посмотрите на отношение Деникина к Колчаку, Врангеля к Деникину и так далее. Так что одним из вариантов вполне мог оказаться «китайский» вариант – страна из нескольких зон влияния — у каждого генерала по своей.
В общем, помните, я приводил цитату?
Цитата:
"В действительности же дело Белого движения следует считать с самого начала проигрышным. Белые стремились разрешить проблемы России либо путем восстановления прежнего монархического строя, либо посредством создания государства с конституционно-демократической формой правления. Оба решения были невозможны: первое — из-за настроя населения, второе — из-за равнодушия и низкой образованности людей. Только абсолютно новое политическое движение, такое, как позднее возникло в Италии и Германии, могло бы победить большевизм. Но если бы Белое движение в России приняло фашистско-нацистские идеи и победило, то вызывает сомнение, что общая сумма его достижений оказалась бы более значительной, чем у советской власти, или что история России стала бы от этого менее трагичной".
Таким образом, мы в течение последующих двух десятилетий мы получаем либо а) бедную, полуколониальную и по сути подконтрольную внешним силам страну, б) изолированную, постепенно развивающуюся и соответственно отстающую от той же ведущих промышленных держав мира страну, в) изолированную и развитую фашистскую диктатуру, причем гораздо более кровавую, чем сталинская, г) «китайский» вариант – раздробленную страну с несколькими центрами силы и разумеется не имеющую возможностей концентрации ресурсов и зависимую от иностранных государств в еще большей степени, чем в варианте «а».
Между тем внешнеполитическая обстановка не сильно бы поменялась в сравнении с текущей реальностью. Немцев унизили и реваншистские настроения у них очень сильны. Более того, в условиях отсутствия советской России Германия как противовес последней вряд ли нужна (а у части западного истеблишмента такие настроения были), соответственно отношение к ней будет не менее высокомерным и ответные настроения немцев будут также, мягко говоря не дружескими. То есть в данной ситуации приход Гитлера к власти нисколько не менее вероятен. Отношение Гитлера к России не менялось с двадцатых годов и вряд ли бы изменилось в той реальности. Вот и получаем – с чем мы его встретим?
Безусловно, сталинский вариант развития страны не был идеальным, более того, перефразируя известную фразу про демократию – «он был плохим, но в той ситуации лучшего варианта просто не было».
... просто блестящий. Примите респект от человека профессионально занимающегося темой ГВ.