Франция, избежавшая революции, и ее перспективы. Vive le Roi! ¶
Господствующая ныне в историографии и общественно-политическом дискурсе точка зрения о якобы "прогнившем" институте французской монархии к началу Великой Французской Революции по совести не выдерживает никакой критики. Людовик XVI, пусть и не был идеальным правителем, но по своим способностям он превосходил деда и среднего брата, и вел несравненно более грамотную внутреннюю и внешнюю политику, нежели дорвавшиеся до власти революционеры-республиканцы и или даже сменивший их позднее Наполеон. Главным же грехом этого правителя стала излишняя уступчивость и неуместная доброта там, где требовалась решительность и порою даже жестокость.
Еще одной роковой ошибкой Людовика XVI оказалось отстранение от власти людей, способных разрешить взрывоопасную ситуацию, например, талантливого реформатора Тюрго, не обладающего большой популярностью в кругах дворянства и духовенства. Примечательно, что незадолго до ухода в отставку Тюрго открыто указал на опасные последствия мягкой и неопытной натуры короля. «Вся та буря, которая будет вызвана моей отставкой, обрушится на вас, и вы падете в свою очередь, увлекая в своём падении и королевскую власть». Именно после того, как Тюрго покинул свой пост в 1776 году, предложенный им курс реформ был вскоре свернут, а состояние экономики Французской монархии ухудшалось на протяжение почти всех 1780-х годов.
Ваш Покорный Слуга предлагает пофантазировать о том, что могло бы произойти с Францией, будь на месте Луи его младший брат, Карл, граф де Артуа (он же впоследствии в реальной истории Карл X), о коем не зря говорили, что он «больший роялист, чем король и больший католик, чем Папа». Как могла бы сложиться дальнейшая судьба державы, если бы молодой и решительный Карл, к тому же крайне популярный в королевской гвардии, в конце весны 1789 года осознал гибельность той скользкой дорожки, по которой повел Францию его мягкий и неразборчивый в людях брат, король Людовик XVI?
За точку дивергенции предлагается взять май-июнь 1789 года, когда в нашей альтернативной истории Карл решается на заговор против своего родного брата в июне после новости о созыве Национальной конституционной ассамблеи представителями третьего сословия. Ведь наш герой герба Лилии прекрасно отдавал себе отчет в том, что собравшаяся в Ассамблее публика была готова повергнуть свою страну и народ в самый настоящий ад во имя абстрактных идеалов. Именно поэтому в середине июня 1789 года полки гвардейцы под руководством юного Карла занимают Версаль, где правящий король Людовик спешно подписывает свое отречение в пользу самого младшего брата. Средний же брат (в реальной истории Людовик XVIII) в силу своей природной слабохарактерности отказывается от притязаний на трон. Спустя еще несколько дней гвардейцы берут штурмом дворец Тюильри и арестовывают всех членов Национальной конституционной ассамблеи. Желающие шляхетства торгаши отправляются в Бастилию, а некогда возмущенная парижская чернь, сеющая хаос и анархию, отныне красуется на виселицах. Однако ни Франция, ни остальной мир так и не узнали о таком прекрасном изобретении как гильотина.
14 июля 1789 года Карл, он же граф де Артуа, проводит торжественную коронацию в Версале, взойдя на престол под именем Карла X. Vive le Roi!
Еще до неспокойных событий начала 1789 наш герой имел вполне определенную политическую позицию, в частности Карл поддерживал отмену финансовых привилегий аристократии, но был против любого сокращения социальных привилегий, которыми пользовались либо Церковь, либо дворянство. Он считал, что финансы Франции должны быть реформированы без свержения монархии. По его собственным словам, «Франция нуждалась в ремонте, но не сносе».
В нашей АИ после довольно жесткого подавления волнений новоявленный король Карл X во избежание новой угрозы смуты приступает к масштабным преобразованиям в экономике, законодательстве, государственном аппарате.
Вкратце отмечу ключевые возможные направления внутренней и внешней политики Франции Карла X и долгосрочные перспективы такого расклада:
Определенно, Карл X, окруженный смекалистыми и даровитыми советниками, в чем-то повторит реформы, претворенные в жизнь Наполеоном Бонапартом в период консулата. Например, примет некий аналог Гражданский кодекса 1804 года с той разницей, что французские дворяне формально сохранят свои титулы и не столь существенные привилегии, однако тенденция к размыванию границ между сословиями очевидно будет иметь место.
В почти неотличимом от реальной истории виде со стороны государства будет оказываться поддержка отечественной буржуазии, упрощаться бюрократические процедуры для ведения делопроизводства, протекционизм во внешней торговле. Таким образом, как и в реальной истории Франция в АИ также вторая страна, где произошла промышленная революция).
При этом, что касается политических прав, то они будут наличествовать у граждан далеко не в том объеме, в которым они были на короткий срок даны после реальной ВФР, однако аналог диктатуры Наполеона здесь также исключен. Наиболее логичный вариант – продолжение функционирования Генеральных штатов, законодательные полномочия которых будут со временем расширены. Сама же Франция при Карле X превратится в дуалистическую монархию.
А вот что однозначно изменится кардинально – это политика в отношении духовенства: Карл X, будучи ревностным католиком однозначно попытается превратить Францию в бастион католицизма, что еще отразится на внешней политике державы…
Радикально будет различаться и внешнеполитический контекст. Будучи приверженцем Старого порядка и членом всеми признанной династии Карл X не окажется втянутым ни в какую гражданскую войну, и уж тем более не столкнется с иностранной интервенцией во Францию.
А в свою очередь сохранение религиозности населения страны в сочетании с отсутствием кровопролитных и изнурительных войн против всей остальной Европы, а также бурным экономическим развитием, обеспеченным государственными реформами, приведет к весьма быстрому демографическому росту Франции (даже в реальной истории после десятилетия голода, кровавой революции, братоубийственных войн и борьбы с иностранными державами население Франции на 1800 год составляло 27 миллионов человек и было самым большим в Европе после России, двое превыше оное в Англии или Испании).
Таким образом, на условный 1800 год на Западе Европы в АИ существует динамично развивающее государство с неимоверно огромным экономическим, демографическим и даже военным потенциалом. Кстати, именно в 1790-е годы на службу в королевскую армию поступит амбициозный и перспективный офицер по имени Наполеон Бонапарт, который уже ждет своего звездного часа…Правда в качестве генералиссимуса и верного слуги французского монарха, а не правителя Франции.
В сумме все это, конечно, привело бы к на порядок более успешной внешней политике, чем проводимая Наполеоном в реале. Вероятно, территориальный рост Франции не был бы столь стремительным, однако итог завоеваний французской короны, несомненно бы побил все рекорды Наполеона в пик его деятельности. Да и потери были бы на порядки меньше, ибо французам не пришлось бы воевать против общеевропейских коалиций, а по формату войны скорее бы напоминали Семилетнюю войну.
А без сплоченных коалиций в составе всех крупнейших европейских держав, которые и уничтожили военную мощь Наполеона, Британия неизбежно проиграет Франции в вооруженном противостоянии, и потому ее попытки сдержать рост расширяющейся Французской империи окажутся тщетными.
При этом союз Франции и России становится геополитически обусловленным, так как Британия к этому времени видится для обеих стран если не врагом, то главным соперником (для Франции в Западной Европе и Средиземноморье, а для России — на Ближнем Востоке), при этом в нашем случае какие-либо идеологические разногласия и угрозы подрыва политических режимов друг друга сведены к нулю, обе страны – довольно клерикальные и монархические. Что еще более интересно, к началу 19 века объективная потребность России в Австрии в качестве естественного союзника против Османской империи заметна снизилась, если не пропала совсем (тем более Франция могла выполнить эту роль куда более эффективно). Посему раздел наследства «больного человека Европы» на сферы влияния (Франции – Адриатика, Левант, Египет и Магриб, а России Восточные Балканы, Армения и, возможно, Константинополь) немного предсказуем. Ну и совместные походы Романовых на Индию и в союзе с Бурбонами смотрятся не менее интересно.
Каков был бы итог французской внешней политики за первую половину 19 века с точки зрения географии и этнографии?
Какие территории вошли бы в состав Франции?
1) Вся Италия, возможно без германоязычного Южного Тироля, который достанется Франции после побед над Австрийской империей
2) Испания и Португалия, причем присоединение первой можно обеспечить без единого выстрела, заставив поссорившихся родственников (Карла IV и его сына Фердинада) пойти на унию с Францией. Причем это выглядело бы не как прямая узурпация трона в пользу брата безродного корсиканского диктатора, а как «разрешение семейного конфликта» со стороны добрых французских родственников. Португалия же довольно слабый противник, чтобы противостоять Франции и потому ее судьба после интеграции Испании будет предрешена вопреки потугам англичан
3) Валлония, франкоязычная часть Бельгии, само собой
4) Немецкие земли в бассейне Рейна (Рейнланд, Пфальц, Вестфалия, Баден-Вюртемберг), включая Фландрию и Голландию, возможно, Швейцарию. Поскольку обладание этими богатыми территориями дало бы огромный бонус к дальнейшему экономическому развитию Франции и по факту на тот момент были раздроблены на бесчисленное число княжеств, их население встретит французские власти без особого сопротивления.
При этом для того, чтобы раз и навсегда покончить с фантомом германской Империи Карла Великого Бурбонам будет выгодно идеально разделить немцев на три самостоятельных этнических группы. Южных альпийских католиков отдать в состав Австрии, протестантский север и восток, что от Балтики до нагорья Гарца, – к Пруссии. И формировать в своих Рейнских провинциях подобие «франкского этноса» с героями в виде Хлодвига и Нибелунгов.
Кандидатом номер 1 на столицу Франции в формате поистине Римской империи станет Марсель, находящийся на берегу Средиземноморья почти в центре «романского мира». Все завоеванные провинции Бурбоны поделят на регионы и департаменты в ходе административно-территориальной реформы, что ускорит быструю интеграцию романских племен и народов во французскую нацию.
Причем в отличие от того суррогата под названием «французы», в реальной истории сконструированного республиканскими властями и лишенного внятной культурной идентичности, эдакого аналога «новой исторической общности – советский народ», в АИ Франции попросту бы не возникло.
А в нашей АИ это будет принципиально другая нация на основе французского языка (и здесь у Франции есть потрясающий козырь, так как на тот момент на французском языке говорит весь цвет европейского дворянства от Лиссабона до Петербурга, что в перспективе сделало бы французский языком городов и массового образования).
Если вспомнить примеры Испании и Италии из реальной истории, то для большинства населения обеих стран «литературный испанский» и «литературный итальянский» были 100-200 лет назад такими же чужими, сильно отличными от языка родной местности. И то, что столичный марсельский/ парижский говор отличался от сицилийского и португальского чуть больше, чем итальянский и испанский – это только деталь, не имеющая большого значения. Да что уж, даже Франция 18 века на 50-80% состояла из разных Каталоний и Ломбардий, кои вполне себе и прекрасно жили вместе (и это если не вспоминать басков и бретонцев, чьи языки отличались от любого романского кардинально).
По сути в сохранившейся и приумножившейся Бурбонской монархии нашей АИ для крестьян Галисии ничего не поменялось. Вера все та же, король так же где-то далеко правит (какая разница в Мадриде или в Марселе?), язык также в столице чужой и чудной, хотя вроде слегка понятный.
Кроме того, в таком государстве католицизм станет неотъемлемой части французской идентичности, что безусловно, позволит объединить романские народы в единое целое. Папская область с Римом, безусловно, будет включена в состав Франции, при этом Римско-Католическая Церковь как институт позволит усилить влияние Франции во всем католическом мире, сделав монарха, правящего в Марселе непререкаемым авторитетом среди прихожан.
Особенно интересно будет смотреться влияние Франции как мирового центра католицизма на находящуюся в составе Британии Ирландию на фоне столь острого соперничества двух держав. А с учетом, что во Франции обитают другие католические кельты – французские бретонцы, которые под властью единоверцев-французов жили без и толики того давления, какому подвергались ирландцы в Британии, именно Франция в теории могла стать лучом света в темном царстве для миллионов угнетаемых ирландцев…
И как это ни смешно звучит, такая Франция к 20 веку в ходе колониальной экспансии на Восток бы почти наверняка собрала почти всю Римскую империю физически, сделав Средиземноморье своим внутренним озером. И здесь французы неизбежно столкнутся со слабеющими Османами, чья империя в конечном счете, окажется поделенной между Францией и Россией.
Какие земли интересующего нас региона в АИ попадут под французскую/ романскую колонизацию?
1) Далматинский и Албанский берега, населенные в значительной степени католиками, с культурным влиянием итальянцев в городах. И если первый станет частью Франции после победы над Австрией (условные Иллирийские провинции), то владениями в Албании и, опциально, в Эпире и Пелопенессе Франция обзаведется уже после военный походов против Османской империи. Причем высока вероятность, что при сильной католической власти албанцы бы массово бы вернулись в католицизм или вступили бы с Ватиканом в унию, почти в полном составе.
2) Все острова Средиземноморья от Балеарского архипелага до Кипра, которые бы достались Франции после морской победы над Британией, кои населены в большинстве своем романским католическим населением или же имеет немалое латинское культурное хотя бы в виде итальянских торговых кварталов в городах навроде Ираклиона или Никосии.
3) Магриб, будучи географически наиболее близким к Южной Европе неевропейским регионом, не только неизбежно попадет под влияние Франции (как это имело место в реальной истории), но станет демографическим продолжением романского мира на другом берегу Средиземного моря. И здесь на стороне Великой Франции будут играть целый ряд факторов АИ от гораздо более благоприятной демографии французов (а значит миллионов «дополнительных» французов для заселения колоний) до гораздо меньших объемов испанской, португальской и итальянской миграции в Новый Свет, чьи излишки населения будут выбрасываться в колонии герба Бурбонской лилии (в реальной истории была диаметрально противоположная ситуация, когда Франция намеренно сдерживала итальянскую миграцию в Тунис, поскольку боялась территориальных претензий Италии на Магриб). Поэтому в нашем случае расклады совсем другие, что подразумевает полномасштабное демографическое освоение французских колоний на Ближнем Востоке южными европейцами.
4) Левант будет также в значительной степени романизирован в лучших средневековых традициях крестовых походов. Причем в отличие от Магриба, где потенциально «своего» населения у Франции среди местных не было, в Леванте скажутся не только исторические опыт и память, но повышенная доля ближневосточных христиан в приморских районах (на всем арабском Ближнем Востоке на 1800 год 20% населения исповедовало христианство, большая часть из которых проживала в Леванте и Египте), которые бы с радостью встретили бы пришедших единоверных освободителей от «магометанского ига». При этом на Ближнем Востоке уже тогда была прекрасная инфраструктура православных, дохалкидонских и униатских церквей, которые даже в реальной истории охотно взаимодействовали с католиками, а уж в АИ в большинстве своем вошли бы в унию.
5) Египет очевидно станет одним из ключевых направлений французской ближневосточной экспансии, хотя переварить и ассимилировать его в состав французской нации будет гораздо сложнее из-за уже тогда многочисленного местного населения. Впрочем, довольно высокий процент христиан будет повышать шансы Франции удерживать эту страну в составе своей империи.
Особенно любопытно будет взглянуть на то, как появление в Европе Великой Франции с уцелевшим монархическим и клерикальным строем повлияет на историю Нового Света.
Разумеется, Франция так и так потеряет большую часть своих колоний в Латинской Америке, объективно уступая англичанам на море и акцентируя своей внимание на европейских и ближневосточных делах. Вообще стоит сказать, что французы на протяжении всей своей истории оставались очень равнодушными к колониям, но при этом зубами держались за континентальные земли и те колонии, что находились в непосредственной близости к метрополии. Например, Франция удивительно хладнокровно и безразлично пережила потерю Квебека и его захват англичанами или же геноцид своих соотечественников в Гаити восставшими неграми, но при этом преимущественно немецкий Эльзас или итальянскую Корсику удерживали во что бы то ни стало.
А вот что точно изменится – так это этно-конфессиональный характер колонизации обеих Америк. Вот основные наиболее очевидные моменты:
1) Масштабы миграции в Америку романоязычных народов станут гораздо меньше, чем в реале. Большая часть демографических ресурсов Южной Европы так или иначе будет направляться на завоеванный и колонизируемый Францией Ближний Восток (причем такая миграция по-любому будет поощряться властями), поэтому Латинская Америка в гораздо меньшей степени окажется, собственно, «латинской». Не будет и столь знаменитой итальянской диаспоры и в США.
2) А вот размах и охват миграции в Новый Свет немцев, который и в реальной истории был огромным (более 25 миллионов душ), лишь увеличится. Не стоит сомневаться в том, что власти Франции будут стремиться приложить все усилия, чтобы выдавить максимально большую долю немецкого и голландского населения из Рейнских провинций и сделать эти земли возможно более французскими. Основываясь на данных об исторических миграционных потоках, можно с высокой долей вероятности предположить, что население таких стран как Аргентина, Бразилия, Уругвай станет преимущественно немецким. Вырастет и удельная доля американцев США немецкого происхождения, как и почти во всех странах Латинской Америки. Вельми интересно также поразмышлять над тем, как и где немецкий язык при таких раскладах станет официальным.
3) И самая эпичная новинка– это миллионная мусульманская арабская миграция в Новый Свет в нашей АИ.
В ретроспективе, учитывая миллионы перевезённых через Атлантику негров, именно мусульманский след среди общей массы рабов выглядит не таким значительным, но всё же он есть. Примерное количество перевезённых через Атлантику за всю историю работорговли в этом участке света оценивается в 12.5 млн африканцев. Из них уроженцами Сенегамбии были 755.5 тыс. человек — но вопрос о том, сколько из них были мусульманами, остаётся открытым, поскольку такой статистики работорговцы не вели, а по прибытии в порты католических держав всех новоприбывших автоматически крестили. А Бразилии 19 века имело место даже крупное восстание рабов из числа черных мусульман (известно как восстание Мале, что в переводе с языка йоруба означает «мусульмане»), не на шутку встревожившее власти этой страны.
Как показала практика, негры-анимисты показали себя куда более покорными по сравнению с мусульманами. В XVI веке испанские власти даже несколько раз запрещали импорт рабов-мусульман в свои колонии и запретили миграцию в свои колонии морискам (потомки белых мусульман, насильно крещёных после окончания Реконкисты), боясь, как восстаний среди них, так и распространения ислама среди индейцев.
Обоснованы ли были опасения касательно мусульманского прозелитизма в Америках? Сложно сказать. Из реальной истории мы прекрасно знаем, что мориски-«криптомусульмане» всё равно тайно мигрировали в Америку и исповедовали там ислам и ничего особо страшного из-за этого не происходило (хотя случаи казней и тюремного заключения за проповедь Корана испанскими властями в американских колониях действительно имели место далеко не в единичном порядке).
А еще позже, начиная с середины 19 века, шла историческая миграция миллионов арабов Леванта в Новый Свет, причем даже многие арабы-мусульмане на новом месте постепенно перенимали христианство, будучи окруженные христианским подавляющим большинством. Но здесь стоит учесть, что в реале основной поток арабских мигратнтов был христианским, тогда как мусульмане были меньшинством даже в диаспоре.
А вот в случае захвата Францией Леванта еще эдак в первой половине 19 века и проведение ее властями агрессивной ассимиляционно-прозелитистской политики, конфессиональный (и даже социальный) состав арабской миграции в Америку будет принципиально иным. Уезжать будут в подавляющем большинстве случаев мусульмане, тогда как христиане станут в Леванте господствующей общностью, так что со временем арабы-христиане вкупе с южноевропейскими колонизаторами составят большинство по меньшей мере в целом ряде ближневосточных провинций Франции.
И совсем другим будет масштаб мусульманской миграции в Америки. Грубо говоря, в реале 20% христиан давали 60-90% мигрантов в Новый Свет. В нашей же АИ 80% мусульман будут выплескиваться за океан, бегом от власти «неверных» на сравнительно более свободную и пустую землю Нового Света пасти стада коров в пампе.
Что касается возможностей ассимиляции арабов-мусульман в Америках христианским большинством, то они явно уменьшатся. Жить они будут где в христианском окружении, а где оснуют свои поселения. Собственно, даже в реале и без того немногочисленные левантийцы-мусульмане и так не перешли в христианство массово, продолжая исповедовать свою веру даже там. Что важно, исторически в Новый Свет ехали самые безбожные эмансипированные мусульмане, ехали из халифата к «неверным» за длинным рублем. Сценарий же занятия Ближнего Востока воинствующей католической Францией предполагает то, что в Америку потянулись бы самые традиционные и консервативные мусульмане.
Кроме того, для вящего распространения католичества на Ближнем Востоке вполне могли бы применить крайне креативный и в то же время логичный прием – отправить после взятия русскими войсками Константинополя царственный дом Османов в почетную ссылку в Америку, куда-нибудь в Гвиану, например. А поскольку на тот момент Османский султан обладал титулом халифа, т.е. общепризнанного главы всех мусульман-суннитов мира, его высылка за океан могла бы спровоцировать еще больший отток мусульман с Ближнего Востока, чем были кровно заинтересованы как Бурбоны, так и Романовы. А уж как бы это сказалось на религиозном сознании американской уммы можно лишь догадываться…
Таким образом, воистину революция 1789-92 лишила Францию и десятой доли тех возможностей, какими обладала Франция при Бурбонах, и что еще важнее, помножила на ноль столь огромный демографический, культурный и геополитический потенциал страны, что Ваш Покорный Слуга только что продемонстрировал читателю.
не осуществили французские монархи 17-18 веков среди коих хватало личностей посильней и поярче предлагаемого в данной АИ на роль "спасителя Франции" Карла Х...
Оно понятно что для династических уний конец 18го века не лучшее время и лучше бы этим заниматься пораньше... Но ничего совсем уж невероятного в них нет. А так то в целом Испания и Португалия идут "прицепом". Будут силы одну завассалить, осилят французские Бурбоны и другую.