Леший пишет:
Но ваше мнение было бы услышать архиинтересно.
Что касается внутренней политики, то прямым следствием отсутствия второго срока Танаки будет продолжающееся усиление левых сил в Японии.
После введения всеобщего избирательного права в 1925 году левые партии впервые в истории прошли в Палату Представителей, получив в сумме 6 мест из 466 (с учётом мажоритарной избирательной системы уже такие результаты были хороши) и ок. 500 тыс. голосов избирателей из 12,4 млн. Естественно, что ставшие реальной политической силой левые вызывали крайнее недовольство у Танаки. В ходе "инцидента 15 марта" арестам подверглись не только коммунисты, находившиеся в подполье (которых, кстати, на всю Японию приходилось ок. 300 человек). Гонениям подверглась "Рабоче-Крестьянская партия" — не только легальная, но и парламентская партия. 11 апреля 1928 года партия была запрещена, однако её двоих депутатов удалить из Палаты Представителей Танаке не удалось. Кроме того, удар был нанесён по японскому юнионистскому движению — был запрещён крупнейший красный профсоюз Хёгикай, насчитывавший к весне 1928-го в своём составе ок. 23 тыс. членов.
В апреле 1929-го прокатилась новая волна арестов — полиции попал в руки список оставшихся на свободе коммунистов. Началась новая волна арестов, было арестовано ок. 1000 предполагаемых коммунистов и полностью разгромлена Коммунистическая партия.
В итоге, коммунистам пришлось уйти в глубокое подполье — руководство коммунистами взял на себя студент Танака Сэйгэн, под руководством которого коммунисты перешли к тактике вооружённой борьбы. Коммунисты устраивали стычки с полицией, во время первомайской демонстрации в 1930 году люди Танаки Сэйгэна пытались подтолкнуть к беспорядкам рабочих. В конце концов, в июле 1930-го японская компартия была полностью разгромлена и восстановлена только в 1945 году.
На двух последующих выборах левые партии показали, в целом, худшие результаты. Так на выборах 1932 года за левых было подано вдвое меньшее по сравнению с 1928 годом количество голосов, а в Палату Представителей левые провели 5 депутатов. При этом в 1936-37 годах левые партии смогли значительно улучшить свои результаты, так в 1936 году Социалистическая Народная партия провела в Палату Представителей 18 депутатов, а в 1937 году — уже 36. Без гонений на левых, устроенных Танакой Гиити, таких показателей они достигли бы уже в 1930-32, а коммунисты не были бы маргинализованы, а затем разгромлены. Напротив, в конце 20-х в среде японских коммунистов присутствовало желание легализоваться — порвать с Коминтерном и вычеркнуть из программы пункт о борьбе с монархией. Вполне возможно, что уже в 30-х они бы смогли результативно участвовать в выборах.
Наличие сильных (а главное, разноплановых) левых значительно оздоравливало бы японскую политику — это учитывая ещё и то, что при Танаке был начат отход от демократии к полу-демократии, Танака активно заигрывал с радикальными ультраправыми элементами в армии, при нём вообще резко возросло влияние военных на политику. Без Танаки, во многом, традиции эпохи "Демократии Тайсё" продолжились бы.
Что касается внешней политики, то, в целом, Япония всегда гнула свою довольно жесткую линию в Китае, не гнушаясь иногда прямой помощи своим ставленникам. Например, во время второй Чжили-Фэнтяньской войны (1924 год) японцы не только снабжали фэнтяньцев оружием и разведданными, но и, когда на фронте возникла сложная ситуация, проплатили союзнику чжилийцев Юэн Юйсяну государственный переворот в Бэйцзине, который повлиял на развитие кампании самым радикальным образом и, в конечном итоге, привёл Чжана Цзолиня к власти на центральным правительством Китая.
Но при Танаке японцы впервые прямо оказали военное вмешательство в Китае. В мае-сентябре 1927 года японцы направили контингент численностью ок. 4 тыс. человек в Цзинань и Циндао для охраны японского имущества, но когда Чан Кайши приостановил свой Северный поход и уехал в Японию японские войска из Шаньдуна были выведены. С возобновлением Северного похода в апреле 1928-го японцы снова ввели в Шаньдун свои войска под командованием генерала Фукуды, взяв под охрану объекты в Цзинане и Циндао. Под прикрытием японцев войска милитариста Чжан Цзунчана заняли Цзинань, в который к тому моменту уже вошли части гоминьдановской НРА, в городе начались уличные бои. В ходе одного из небольших столкновений, рядом с домой одной из японских семей, гоминьдановцами было жестоко убито 12 японцев. Несмотря на попытки японского генерального консула договориться с гоминьдановцами о перемирии, генерал Фукуда с санкции Танаки заявил, что такое оскорбление не должно оставаться безнаказанным — 17 гоминьдановских старших офицеров были взяты в заложники и убиты. В городе с новой силой разгорелись тяжёлые уличные бои, японцы выбили из Цзинаня гоминьдановцев при этом погибло ок. 2 тыс. китайских гражданских лиц. В итоге, т.н. "Цзинаньский инцидент" стал весьма негативным событием в истории японско-китайских отношений — Чану Кайши пришлось извиняться перед японским правительством, а 3 мая 1928 года стало для гоминьдановского Китая днём национального позора.
Но более важным провалом политики Танаки стал т.н. "Хуаньгутуньский инцидент". На фоне успешного Северного похода гоминьдановской армии Танака решил заменить вождя Фэнтяньской клики Чжан Цзолиня на более прояпонского генерала Ян Юйтина, служившего у Чжана Цзолиня начальником генерального штаба. Было спланировано и подготовлено устранение Чжана: был заминирован участок ж/д путей, по которому должен был проехать его поезд, следовавший из Бэйцзина в столицу Чжана — Шэньян. Поезд был удачно подорван — несколько сопровождавших Чжана официальных лиц погибло на месте (например, губернатор провинции Хэйлунцзян), а сам Чжан был тяжело ранен и умер через несколько часов. Но мало того, что данный инцидент был воспринят резко негативно не только японской, но и мировой общественностью — инцидент и не принёс реальных результатов. Ян Юйтину не удалось захватить военно-политическую власть на Северо-Востоке, а посты Чжан Цзолиня занял его сын Чжан Сюэлян.
В результате, в конце декабря 1928 года, Чжан Сюэлян организовал т.н. "Смену флагов на Северо-Востоке", признав тем самым власть Гоминьдана. В январе 1929 года наиболее прояпонские генералы фэнтяньской клики — Ян Юйтин и Чан Инькуй — были арестованы в резиденции Чжана Сюэляна и расстреляны. Таким образом, японцы полностью потеряли контроль над Манчжурией. Учитывая особые интересы японцев на Северо-Востоке, прямым следствием устранения Чжан Цзолиня стало японское вторжение в Манчжурию (несмотря на то, что радикалы в командовании Квантунской армии действовали без санкции правительства, их действия поддерживал и отчасти направлял крупный капитал).
Без Танаки, естессно, никто не взялся бы за устранение Чжана. После своего отъезда из Бэйцзина и отвода фэнтяньских войск из Чжили и Тяньцзиня у Чжана было достаточно сил, чтобы оборонять Манчжурию от гоминьдановцев. Особо учитывая тот факт, что Фэнтяньская клика была сильнейшей в Китае — у фэнтяньцев была своя авиация и даже имелся танк FT-17 (для Китая 20-х — небывалая роскошь).
Кроме того, Чжан оставался международно признанным президентом Китая, а правительство гоминьдановцев (на тот момент возглавляемое Тан Янькаем) международного признания не имело. Тем более, сам Гоминьдан находился в крайне сложной ситуации. Не безнадёжной, но сложной. С 1927 года Гоминьдан не имел поддержки Советского Союза — после Кантонского восстания Чан Кайши разорвал отношения с СССР, выслав советских дипломатов и закрыв все советские консульства и торгпредства. Кроме того, сам Гоминьдан находился в состоянии раскола: с апреля 1927 года существовало два гоминьдановских правительства — правое чанкайшистское в Нанкине и левое ванцзинвэевское в Учане. И если Ван Цзинвэй был вполне рукоподаваем в Японии и на Западе, как борец за свободу и демократию с тридцатилетним стажем, то Чана Кайши воспринимали как очередного милитариста. После "Смены флагов" и формирования единого Нанкинского правительства этот конфликт стал развиваться в неявном виде — Ван Цзинвэй и Чэнь Гунбо организовали "Движение за реорганизацию Гоминьдана". Кроме того, с конца 1928 года нарастал конфликт между Чаном и локальными милитаристами, который в 1930 году перерос в т.н. "Войну центральных равнин".
В условиях, когда ситуация оставалась "как есть" Чжан Цзолинь абсолютно удовлетворял и Японию, и Запад, и СССР. Чжан старался поддерживать хорошие отношения с Советским Союзом, а после "Смены флагов" Чжан Сюэлян сразу же отношения с СССР испортил — китайская полиция захватила советское консульство в Харбине и арестовала 42 советских дипломата (этот момент отлично описан в фильме "Государственная граница. Восточный рубеж"), а затем осуществил захват имущества КВЖД. Председатель совета директоров КВЖД Люй Чжунхуан уволил генерального управляющего КВЖД А.Емшанова, а заодно и всех советских начальников отделов на дороге. Сотни советских железнодорожников были арестованы. Своими действиями китайская сторона спровоцировала СССР на интервенцию — в ходе четырёх наступательных операций РККА китайские войска были разгромлены, а Чжан Сюэляну пришлось подписать мир на советских условиях. После японского вторжения в Манчжурию, в 1935 году СССР продал свою долю в КВЖД Манчжурской империи (при этом продал по не самой большой цене — 140 млн. иен, 2/3 которой выплачивались по сложной рассрочке). Советские железнодорожники с семьями были вывезены обратно в Союз, а к 1937 году практически все КВЖДисты оказались в сталинских лагерях. Вот ещё одно из негативных последствий ликвидации Чжана Цзолиня.
