Специалисты однако пишут другое и не ищут политики в отличии от этого
Ответ на многие вопросы мы нашли в книге бывшего гендиректора Саяно-Шушенской ГЭС Валентина Брызгалова, к сожалению, ныне покойного («Из опыта создания и освоения Красноярской и Саяно-Шушенской гидроэлектростанций», Красноярск, Издательский дом «Суриков», 1999). В книге, написанной еще десять лет назад, Валентин Брызгалов признает, что Саяно-Шушенская ГЭС была экспериментальной по своей сути (между прочим, госкомиссия официально приняла станцию в эксплуатацию лишь в 2000 году — как раз в это время Валентин Брызгалов покидал управление станцией). За годы ее работы произошло несколько десятков нарушений работы гидротурбин и повреждений их узлов. В частности, «первые четыре агрегата Саяно-Шушенской ГЭС (в том числе и № 2. — “Эксперт”) испытывали достаточно сильное вибрационное воздействие из-за работы с нерасчетными напорами. В результате на ряде узлов усталостная прочность оказалась недостаточной. Вместе с тем выявились дефекты, связанные с недостаточной предварительной натурной изученностью отдельных явлений и новых конструкторских разработок. В некоторых случаях сказалось бескомпромиссное стремление к снижению затрат металла на один киловатт установленной мощности». В подтверждение недостаточной изученности и продуманности конструкторских решений Брызгалов отмечал непредвиденные остановки турбин, которые происходили и тогда, когда они работали только на расчетных напорах.
Более десяти лет назад Брызгалов указал и на пресловутый агрегат № 2. «Исследование причин разрушений путем проведения натурных испытаний показало, что для радиально-осевых гидротурбин неточность геометрии при изготовлении рабочих колес приводит к большему гидравлическому дисбалансу. На основании опыта эксплуатации наиболее неблагополучного в этом отношении гидроагрегата № 2 со сменным рабочим колесом была признана возможность возникновения усилий на турбинный подшипник, превышающих расчетное значение…»
Особенно настойчиво Валентин Иванович предупреждал об опасности работы турбин станции на повышенной мощности. В свое время на станции проводились эксперименты, чтобы определить запас мощности в гидротурбинах и возможность его использования в случаях крайнего дефицита мощности в энергосистеме. Производились измерения вибрации гидроагрегата, а также всех параметров, характеризующих гидравлический режим турбины. Брызгалов предупреждал о разрушительном для турбины режиме в так называемой зоне IV (когда напор воды очень высок и направляющие аппараты-решетки на лопатки турбины открывались более чем на 93%). Такой режим работы хоть и предполагал мощность выдачи энергии с одного гидрогенератора более 740 МВт (вместо заявленных 640 МВт), но был очень опасен. В своей книге Брызгалов как раз отмечает повышенную вертикальную вибрацию крышки турбины гидроагрегата.
К сожалению, у нас нет данных о том, работали ли турбины станции в момент аварии в этой «запрещенной зоне» IV. Однако косвенные признаки позволяют предположить, что было именно так. Во-первых, авария произошла в восемь утра — как раз в утренний пик нагрузки на ГЭС, когда требуется выдавать максимум энергии. Во-вторых, в момент аварии водохранилище Саяно-Шушенской ГЭС было заполнено, можно сказать, под завязку.
). Мне вообще "рязанская афёра" вспомнилась.
Хотя конечно...
