Пассионарная Византия

georg пишет:

Извиняюсь, ежели утомил философией и мистикой

Нет, интересно.

Мощно, да. Знакомый материал, а всё равно читается с интересом.

georg пишет:

куда его принес митрополит Киприан.

Разве?

Паламитами были и Сергий, и Алексий и ЕМНИП даже Феогност.

Радуга пишет:

Разве?
Паламитами были и Сергий, и Алексий и ЕМНИП даже Феогност.

Проглючило. Имел в виду Алексия. При Феогносте паламизм начал проникать на Русь, но сам Феогност ЕМНИП просто согласился с соборным определением в пользу Паламы.

Кстати о Паламе. Есть один интересный момент — в РИ он побывал в турецком плену и вёл с турками и самим эмиром Орханом богословские диспуты. Так вот ему по-видимому представлялось реальным обратить турок если не в христианство, то в какую-то синкретическую разновидность оного, что собственно не было принципиально невозможно из-за недавнего языческого прошлого турок и текущего суннито-шиитского конфликта. В реале турки, даже громя византийцев на всех фронтах, тем не менее испытывали к христианской империи некое благоговение, и создание такой религии с порога не отметали (см. например "Письмо своей Церкви", 27), тем более они будут загипнотизированы имперским величием Византии в данной АИ...

Можно ли из этого что-то вытянуть?

Curioz пишет:

В реале турки, даже громя византийцев на всех фронтах, тем не менее испытывали к христианской империи некое благоговение, и создание такой религии с порога не отметали (см. например "Письмо своей Церкви", 27),

Читал я сей труд, и впечатления о легкости обращения турок не вынес оттуда. Тем более где взять быстро кучу миссионеров с талантом Паламы.

Смотрим что мы имеем в Восточной Анатолии (в Западной в этом мире турок небыло). Из оседлого населения — там все еще не менее (а скорее и более) половины — христиане. В РИ они постепенно исламизировались и отуречивались, но этнос каппадокийских греков дожил до XX века, когда Кемаль Ататюрк выселил их остатки из Анатолии.

Подавляющее большинство турок Восточной Анатолии — кочевники, сохраняющие родо-племенную структуру. В религиозном плане — либо шииты, либо имеют лидерами различных суфийских мистиков. Церковной организации не поддаются в принципе.

Да и.. Вряд ли византийцы, имея открытый фронт на востоке, будут оставлять у себя в тылу даже покорившиеся кочевые племена, которые могут взбунтоваться в любой момент.

Коллега, вам не кажется, что с кочевниками восточной Анатолии Византия будет делать то же, что в РИ сделал с ними Селим Явуз?

georg пишет:

впечатления о легкости обращения турок не вынес оттуда

Ну вопрос не так стоит. Разумеется ревностных православных из них не сделать. Но градус религиозного противостояния будет заметно ниже — даже в беседах с Паламой они искренне удивлялись, почему не удаётся придти к общему знаменателю в вопросах веры, и в то же время признавали, что это вполне может случиться в будущем (чего не отрицал что интересно и сам святитель), см. указанный источник. В АИ думаю неминуемо появление среди турецких племён различных учений синкретического характера, возм. с участием тех же суфиев, и формирования как минимум из части бывшего турецкого населения "своих поганых" Византии. МБ они "получат приглашение" войти в состав тех же акритов — не знаю. (Ведь служба еретиков в рядах акритов Вас не удивляет? А турки, как упоминалось, служили в пограничных гарнизонах наряду с греками, и ничего...)

georg пишет:

вам не кажется, что с кочевниками восточной Анатолии Византия будет делать то же, что в РИ сделал с ними Селим Явуз?

Конечно, это самый вероятный вариант. И кстати Палама на самом высоком официальном уровне может поддержать именно его, т.к. никакого уважения к туркам и их религии он не испытывал. Но...

Curioz пишет:

В АИ думаю неминуемо появление среди турецких племён различных учений синкретического характера, возм. с участием тех же суфиев, и формирования как минимум из части бывшего турецкого населения "своих поганых" Византии.

Да были подобные учения среди анатолийских турок в те времена, были. Только что контролировать эти племена очень сложно. Османы собсвенно и прессовали их потому, что в их государственный строй вольные полукочевые племена никак не вписывались, а "синкретические культы" эту племенную демократию освящали.

Но насчет "своих поганых" подумаем.

Curioz пишет:

И кстати Палама на самом высоком официальном уровне может поддержать именно его

А кто будет спрашивать мнения Паламы по данному вопросу? На официальном уровне он только митрополит Фессалоникийский.

georg пишет:

то же, что в РИ сделал с ними Селим Явуз?

Я думаю будет даже круче.

Меж тем как император, получивший несколько ран при личном участии в бою при Адане, лечился в столице и решал церковные дела, в Малой Азии продолжались военные операции.

Осознав, что империи Хулагуидов уже фактически не существует, император и Кантакузин приняли решение держаться за союз с Аладдином Эретной, который до некоторой степени являлся (как последний монгольский наместник) правопреемником Хулагуидов в Малой Азии. Еще до отбытия императора решено было воспользоваться победой над мамлюками и приступить к разгрому новообразованных турецких бейликов.

Операция была начата сразу же по уходе разбитой мамлюкской армии за Аман. Поручив армянскому войску оборонять проходы, Кантакузин во главе византийской армии перешел Тавр и вышел к Кесарии Каппадокийской, где утвердил свою столицу гермиянский бей.

Гермиянское войско не устояло против имперской армии и ушло за Галис. За годы монгольской власти никто особо не беспокоился об укреплении Кесарии, и теперь слабые укрепления города относительно быстро пали под ударами византийцев.

Следует упомянуть, что если часть гермиянского бейлика, простиравшаяся к северу от Кызыл-Ирмака (Галиса), представляла собой обширную равнину, плоскогорье, где кочевали со своими стадами тюрки, то территория между Кызыл-Ирмаком и хребтом Тавра имела оседлое население. Этот край был населен этносом каппадокийских греков, потомков эллинизированных каппадокийцев. В РИ они, постепенно отуречиваясь и исламизируясь, все же сохранились как этнос до 1922 года, когда Кемаль Ататюрк выселил остатки их в Грецию. В начале же XIV века они еще составляли подавляющее большинство населения края и исповедывали православие.

Каппадокийские греки встречали византийцев как освободителей, и очень быстро весь край между Тавром и Галисом целиком перешел под власть Византии. Относительно суровая зима заставила Кантакузина приостановить военные действия, но главная цель была достигнута – наступающая византийская армия соединилась с войском Эретны, кроме ополчения оставшихся верными ему племен имевшего в своем составе отлично подготовленные монгольские отряды. Весной, как только появилась возможность продолжать военные действия, союзники перешли Галис и обрушились на мятежные племена – Гермиян, Джанык и Джандар. В то же время Феодор Синнадин наступал с запада, со стороны Анкиры.

Кампания эта напоминала загонную охоту. Отчаянно огрызаясь, турки понимали безнадежность положения, и вскоре целыми отрядами и даже племенами начали перебегать к Эретне, прося пощады и признавая его своим государем. В конце лета племена гермиян и джанык были почти уничтожены, остальные – покорены. Лишь только джандары, укрепившиеся у Черного моря, к северу от Понтийских гор, уцелели.

Между императором Алексеем и Алладином Эретной как независимым эмиром Севастии, был заключен договор, согласно которому граница от Кесарии Каппадокийской определялась по Галису и Понтийским горам. Земли между Галисом и Тавром, населенные каппадокийскими греками, а на севере – санджак Амасьи с границей по Понтийскому хребту отходили к Византии. Кроме того император и эмир подписали договор о тесном союзе, согласно которому Эретна обязался защищать восточные рубежи Византии, а Византия – оказывать ему военную помощь, не только против Египта, но и против Диярбекрских туркмен, уже нападавших на принадлежащий Эретне Эрзинджан.

В то же время в Алеппо византийское посольство вело переговоры с султаном Египта Малик-Насиром. Византийцы предлагали Египту мир, с условием отказа от посягательств на Киликию. Целью посольства было удержать султана от вмешательства в Малой Азии.

Малик-Насир с тревогой следил за усилением позиций Византии. К тому же напуганные резней, устроенной византийцами и Эретной над Гермиянами, беи Рамазангулары и Золдакара попросились в египетское подданство, изъявив желание признать султана своим сюзереном. Но византийские представители, узнав об этом, немедленно согласились признать власть Египта над этими бейликами, до которых в данный момент Византия все равно не могла дотянуться.

Развал державы Хулагуидов давал Малик-Насиру возможность совершенно беспрепятственно захватить некоторые области Верхней Месопотамии – а именно Эдессу и Ракку, куда уже были двинуты войска, тогда как продолжить с неясным исходом военные действия против Византии – значило упустить это возможность. Но главное – византийский флот, базируясь на порты Киликии, крейсировал у берегов Сирии, и из всех приморских городов султану приходили панические донесения местной администрации. Было ясно, что в случае продолжения войны с Византией придется выделять войска для обороны всего побережья.

Поэтому Малик-Насир решил пойти на временное соглашение с Византией, и подписал мирный договор на предложенных условиях. Закрепив новые приобретения на востоке, в следующем году он начал активные переговоры с Венецией и туркменами Белого Барана о союзе против Византии. Ак-Коюнлу должны были с востока атаковать владения Эретны, Венеция – выслать флот для защиты от византийских атак с моря, и по возможности сколотить антивизантийскую коалицию на западе. Венецианцы вступили в переговоры с Египтом, и развернули на Балканах активную дипломатическую кампанию.

1341 год прошел относительно спокойно. Летом Феодор Синнадин на севере завершил завоевание Амасии, разгромив джандаров и сомкнув границы империи с границами Трапезунда. Кантакузин деятельно обустраивал новые земли. Фема Ликаония, обладающая прекрасными пастбищами, была передана для расселения анатолийским половцам, у которых сильно выросло количество людей и стад, и которым уже не хватало для скотоводства тех земель, что некогда им отводили Иоанн Ватац и Феодор II во Фригии. Среди них были поселены и сдавшиеся Синнадину турки племени джандар. Расселенные мелкими группами среди половецких родов, давно уже принявших православие, и в подчинении у них, эти турки были обречены на ассимиляцию. Завоеванная Амасия, защищенная с юга горным хребтом, колонизировалась акритами, переводимыми из соседней Пафлагонии.

В начале 1342 года император Алексей VI вынужден был вмешаться в дела Трапезунда.

Еще в 1282 году Трапезундский император Иоанн II Комнин, женившись на дочери византийского императора Феодора II, сложил с себя титул «императора ромеев». С тех пор Трапезундский царь носил титул «императора Востока, Иверии и заморских стран». Правление его сына, Алексея II, стало эпохой расцвета Трапезунда. Город богател на транзитной торговле – он был конечным пунктом иранской ветви Великого Шелкового пути, и здесь восточнее товары в изобилии грузились на корабли для отправки в Европу.

Смута в Иране и развал державы Хулагуидов вызвали крушение караванных путей, и кризис в Трапезунде. После смерти Алексея II (1340) наступила смута. Несовершеннолетнего Мануила II устранили; государством стал править его дядя Василий I. Когда он скончался в следующем, 1341 году, власть захватила его вдова Ирина. Часть аристократии восстала против правительницы; начались уличные побоища, пожары и разрушения. В то же время диярбекрские туркмены со стороны Эрзерума произвели опустошительное нашествие на Трапезундское царство, разорили край, сожгли предместья города и конторы иностранных купцов.

В этой ситуации часть трапезундской знати обратилась за помощью к Византии. В апреле 1342 года Феодор Синнадин с восточной армией вступил на земли Трапезунда и в нескольких боях разгромил туркмен, отбросив их за понтийский хребет. Трапезунд открыл ворота византийскому доместику. На трон Трапезунда был возведен младший брат покойного Алексея II Михаил Комнин. Он принес византийскому императору вассальную присягу и отказался от императорского титула, сохранив титул царя.

В то самое время, как Синнадин наводил порядок в Трапезунде, сам император Алексей VI в Тарсе торжественно вступал на трон Киликии. Его двоюродный брат, царь Киликии Левон V Хетумян скончался бездетным в марте 1342 года. Согласно заранее заключенному договору, корона Киликии перешла к императору Византии.

Киликия при этом сохраняла полную внутреннюю автономию, во время отсутствии императора править царством должен был спарапет, назначаемый из армянской знати. Привилегии местной знати, городов и церкви были подтверждены. Армянское войско реформировалось по византийским стандартам.

1342 г.

[HTML_REMOVED]

В этом же 1342 году скончался в еще совсем молодом возрасте византийский ставленник на Тырновском троне – царь Иван Стефан. При поддержке болярства на трон Болгарии вступил его дядя Иван Александр, князь Видинский. Новый царь был настроен антивизантийски и главной целью своей политики поставил возвращение утраченных болгарских территорий к югу от Балкан.

Иван Александр немедленно сделал предложение о союзе против Византии королю Сербии Стефану Душану, который был женат на сестре Ивана Александра. Стефан Душан ранее получил такое же предложение от венецианский республики. До сих пор, адекватно оценивая военную мощь Византии, Душан уклонялся от конфликтов с Византией. Ему за это время удалось достичь ряда успехов на иных направлениях – отбить попытку короля Венгрии Карла Роберта захватить Белград, отнятый у венгров еще Милутином во время венгерских смут, присоединить Хум (Герцеговину) и подчинить Дубровник. Но теперь шансы и на победу над Византией были очевидны – готова была сложиться коалиция из Венеции, Сербии, Болгарии, Египта и туркмен Кара-Коюнлу и Ак-Коюнлу.

В конце 1342 года усилиями венецианской дипломатии коалиция оформилась, а в начале 1343 года границы империи и ее союзников подверглись мощной атаке с разных сторон. Объединенное войско сербов и болгар осадило Средец (Софию). В это же время туркмены атаковали владения Эретны, осадив Эрзинджан, а немного позднее султан Малик-Насир двинул свою армию в Киликию.

Целью Венеции в этой войне было возвращение Крита. Но приступить к завоеванию острова венецианцы собирались не ранее, чем Византия потерпит решительное поражение на суше, и уже не сможет прислать подкреплений на Крит. Венецианский флот прибыл к берегам Сирии для прикрытия Египта с моря.

В Европе доместик запада Иоанн Кантакузин быстро отмобилизовал свою армию. Уже в июне он подошел к Средецу и дал сражение войску «балканского союза».

Как сербская так и болгарская армии представляли собой ополчение, составленное из феодальных дружин. Только у Душана было несколько отрядов наемников, но их силы были незначительны. Болгарский царь располагал легкой стрелковой конницей из поселившихся в Добрудже половцев. Но взаимодействие не только родов войск, но и отдельных подразделений почти не было отработано.

Поэтому битва при Средеце 2 июля 1343 года закончилась поражением балканцев. Отважные контратаки сербов позволили Стефану Душану и Ивану Александру вывести из боя свои изрядно потрепанные войска, но лишь для поспешного отступления на свою территорию.

Не столь успешно разворачивались события на востоке. Когда Эретна потребовал помощи против туркмен, доместик востока Феодор Синнадин выступил ему на помощь с половиной восточной армии (совместными силами они отбросили туркмен от Эрзинджана). Поэтому для отражения нападения мамлюков на Киликию пришлось использовать не более половины азиатских войск. Возглавлял эти войска мегадука Андроник Палеолог. Друг и собутыльник беспутной юности императора Алексея, он был отважным воином, но не обладал необходимой для полководца выдержкой, и был скор на решения. Двинувшись на помощь осажденному султаном Айасу, Палеолог преждевременно атаковал мамлюкскую армию с незащищенной позиции, и был разгромлен. Айас был осажден мамлюками с суши, и венецианской эскадрой с моря.

Алексей Апокавк попытался прорвать блокаду. 1 сентября 1343 года на виду Айаса произошло морское сражение, в котором византийский флот потерпел поражение и был вынужден отойти. В ноябре Айас пал.

georg пишет:

В Европе доместик запада Иоанн Кантакузин быстро отмобилизовал свою армию.

Может стоит указать когда он на запад вернулся? Потому как

georg пишет:

1341 год прошел относительно спокойно. Летом Феодор Синнадин на севере завершил завоевание Амасии, разгромив джандаров и сомкнув границы империи с границами Трапезунда. Кантакузин деятельно обустраивал новые земли.

Т.е. в 41 — он в Азии.

Радуга пишет:

Может стоит указать когда он на запад вернулся? Потому как

В 1342. По завершении военных дейсвий против турок.

В следующий, 1344 год Византия вступала совершенно в ином положении, нежели в году предыдущем. Весь истекший год византийская дипломатия активно мобилизовала потенциальных союзников, и ее маневры по большей части увенчались успехом.

В Венгрии молодой король Людовик (Лайош), получив от отца организованную и процветающую страну с прочной королевской властью, жаждал ратной славы. Целью своей политики он ставил возвращение земель, принадлежавших Венгрии при Арпадах, но утраченных за время смуты – Мачвы и Далмации. Византийским дипломатам не пришлось предпринимать особых усилий, чтобы склонить Лайоша к заключению союза против Сербии и Венеции. Венгерская армия готовилась к походу на Белград.

Не столь охотно пришла на помощь Византии Генуя. Генуэзцы на текущий момент не имели конфликтов с Венецией, и сами начинали опасаться усиления Империи, испытывая возрастающую конкуренцию со стороны греческого купечества. Императору пришлось использовать имеющиеся рычаги давления, намекнув генуэзцам, что если Генуя не желает придерживаться договора о союзе, то император не видит смысла далее предоставлять генуэзцам льготный режим прохода через проливы. Данный намек принимал особую остроту в связи с тем, что с началом смуты в Иране Великий шелковый путь целиком переместился на север, в Орду, и конечным его пунктом стали порты Крыма. Генуя, сочтя этот довод убедительным, выслала на восток эскадру.

В то же время в Тбилиси византийцы вели переговоры с царем Грузии Георгием Блистательным. Его владения в Самцхе так же страдали от туркменских набегов. Предложенный Византией союз ставил своей целью разгром туркмен и завоевание Эрзерума, который должен был отойти к Грузии. Союз был подписан, и для войны с туркменами собиралась коалиционная армия Эретны, Трапезунда и Грузии. Армия же Феодора Синнадина отзывалась с востока в Киликию.

В конце 1343 года Кантакузин, одержавший победу при Средеце, перешел Балканы и вторгся в Болгарию. Византийская армия осадила и взяла Лович, и разорила край до самого Дуная. В то же время на севере поднял мятеж половецкий вождь Феодор Балик. Опираясь на поддержку Византии, Балик провозгласил себя независимым князем Добруджи. Иван Александр лишился не только значительной части своих владений, но и великолепной легкой конницы, которую ранее выставляли добруджанские половцы.

С Болгарией теперь можно было не считаться. В 1344 году Кантакузин развернул наступление на более опасного противника – Сербию. Одновременно с севера в Сербию вторгся венгерский король Лайош. Меж тем как венгры осадили Белград, Кантакузин вторгся прямо в сердце Сербии – Косово, и осадил Призрен.

Душан вынужден был защищать столицу. Летом он дал новое сражение Кантакузину, и снова был разбит. В августе Призрен пал, а на севере венгры овладели Белградом.

Оказавшись в безнадежном положении, Душан запросил мира. Мир был подписан осенью. Согласно договору Мачва с Белградом отходила к Венгрии. Сама Византия не взяла ни клочка сербской территории, обеспечивая на будущее полностью антивенгерский вектор дальнейшей политики Душана. Болгарский царь Иван Александр так же подписал мир, причем на довольно тяжелых условиях – он вынужден был признать независимость Добруджанского княжества, которое Византия взяла под свое покровительство.

Меж тем на востоке, в Киликии в начале 1344 сосредоточилась армия Синнадина, к которой прибыл и сам император с гвардейскими частями. Византийцы встретили вторгшуюся в Киликию мамлюкскую армию в районе Сиса. Заняв укрепленную позицию с защищенными горами флангами, византийцы дали оборонительное сражение. Раз за разом мамлюкская конница накатывалась на византийские позиции, и отступала под градом стрел, арбалетных болтов и ядер. Попытка мамлюков обстрелять византийский вагенбург из катапульт была быстро подавлена превосходящим метательным парком византийцев. Несколько контратак византийской конницы завершили сражение – исчерпав все силы, султан отступил.

На море соединенный флот Византии и Генуи крейсировал у берегов Сирии. Венецианцы уклонялись от боя. Попытки Апокавка настичь противника и навязать сражение наталкивались на скрытый саботаж генуэзцев, не горевших желанием сражаться.

Решительный успех был одержан на северо-востоке, где коалиционная армия Эретны, Трапезунда и Грузии перешла в наступление и разгромила ополчение туркменских племен при Эрзеруме. Осажденный Эрзерум был взят после трехмесячной осады и занят грузинским гарнизоном.

georg пишет:

А кто будет спрашивать мнения Паламы по данному вопросу? На официальном уровне он только митрополит Фессалоникийский

Он лидер и идеолог мощной партии. Состоявшийся в реале Собор 1341, да и последующие события, показали, что его влияние вполне сопоставимо или даже превосходит влияние Вселенского патриарха. Он постоянно находится в теснейшем контакте с высшими руководителями империи (ну мб в АИ в связи с отстутствием гражданского конфликта нет надобности в его роли миротворца и посредника между кантакузинитами и их противниками, см. Энкомион Филофея) и, по его же собственным словам, "имел возможность всё знать о деятельности Константинополя — как на суше, так и на море".

В общем не вырисовывается облик "чюдного старца" "не от мира сего". Скорее — митрополита Алексия, если не кардинала Ришелье.

Curioz пишет:

Он лидер и идеолог мощной партии. Состоявшийся в реале Собор 1341, да и последующие события,

Таковым лидером он и стал в ходе гражданской войны. Если ее нет — нет прецедента вмешательства паламитской партии в политику.

Хотя к тому времени его последователи уже будут сидеть на патриаршем престоле. Пожалуй вы правы.

Curioz пишет:

В общем не вырисовывается облик "чюдного старца" "не от мира сего". Скорее — митрополита Алексия, если не кардинала Ришелье.

С Ришелье вы хватили, но в общем..... Сие последствия его антропологической концепции, из которой следует, что человек не имеет права отказываться от общественного служения. Посему и Палама согласился стать митрополитом Фессалоники — города, раздираемого многолетней гражданской смутой, и только что пережившего "восстание зилотов", а своему ученику — митрополиту Гераклейскому Филифею Коккину (будущему патриарху) не позволил оставить кафедру и удалится в молитвенное уединение на Афон.

Пожалуй благодаря такому подходу паламиты и победили в РИ.

В кампании 1345 года Византия имела уже значительный перевес. Западный фронт был ликвидирован, на восточном были сосредоточены все военные силы как Империи, так и Севастийского эмирата Эретны. Византия перешла в решительное наступление. Атака была первоначально произведена на земли, занятые племенами Рамазангуллары и Золдакар, которые в панике бежали за Аман. Вслед за тем византийская армия и союзные войска Эретны осадили Малатью.

Султан Малик-Насир, подойдя на помощь крепости, дал генеральное сражение. И снова атаки великолепной мамлюкской конницы разбились об огонь и копья ромейской пехоты, укрывшейся за подвижным вагенбургом. Прикрытая боевыми повозками, пехота поддерживала атаки конницы и одновременно прикрывала ее отступление, давала ей возможность привести себя в порядок и повторить атаку в соответствии с традиционным тактическими монгольскими приемами. На завершающем этапе в бой был введен мощный кавалерийский резерв, который повел в атаку сам император. Битва закончилась полной победой византийцев и бегством мамлюков. Именно со времен этой битвы боевой порядок с использованием вооруженных малокалиберной артиллерией повозок, позднее распространившийся и на востоке, получил у восточных авторов оригинальное наименование — "Дестур-и Руми" – «византийский строй».

Победители, выйдя на Ефрат, овладели Самостатой и вышли к Алеппо. Султану не оставалось ничего, как пойти на мир. В октябре 1345 года был заключен договор, согласно которому Айас был возвращен Византии, граница же между Египтом и эмиратом Эретны прошла по хребту Амана. Золдакары покорились Эретне. Рамазангуллары остались кочевать у Самостаты и Эдессы во владениях Египта.

На западе успешно действовал король Венгрии Лайош. В 1345 г., введя войска на территорию Далмации, Лайош без боя добился капитуляции местных хорватских баронов, и даже сдачи порта Задар в Далмации. На море венецианцы, подавленные превосходством объединенного греко-генуэзского флота, не проявляли активности. В следующем году Венеция так же вынуждена была пойти на мир.

Через 2 года Византия оказала помощь союзнику – Лайошу Венгерскому – в Италии. Брат Лайоша, принц Эндре, консорт королевы Джованны Неаполитанской, ставшей королевой Неаполя после смерти ее отца, короля Роберта, был убит придворными королевы вскоре после того, как Лайош и его мать, королева Елизавета, получили согласие римского папы на то, чтобы Эндре был коронован как король Неаполя. Неудовлетворенный ходом расследования убийства со стороны папской курии, Лайош решил сам отомстить за брата. После трудного, но энергичного марш-броска через Италию во второй половине 1347 г. его войска, поддерживаемые с моря византийским флотом, в феврале 1348 г. вошли в Неаполь, не встретив сопротивления. Джованна со вторым ее супругом бежали во Францию. Лайош объявил себя королем Неаполя, расквартировал в замках венгерских рыцарей и немецких наемников, назначив на основные государственные должности своих итальянских сторонников.

Меж тем с востока на империю надвигался страшный враг, которому бессильны были противостоять ее катафракты и акриты – Черная Смерть.

В эти годы одна уже опустошала города Золотой Орды. Помимо эпидемии Орду постигло еще одно бедствие – джут (гололедица) в западных степях. Умирающие от голода татары продавали своих детей генуэзцам, которые обращали их в рабство. Хан Джанибек, возмущенный этим, осадил Кафу. Хан обратился в Константинополь с предложением передать оставшиеся у генуэзцев владения в Крыму Византии, если она поможет выгнать генуэзцев. Предложение это, в связи с тем, что великий шелковый путь целиком переместился в Орду, и монопольное обладание крымской торговлей сулило огромные доходы, вызвало в Константинополе жгучую заинтересованность. К тому же император был разгневан на Геную за ее фактический саботаж во время последней войны с Венецией. Император издал указ о закрытии проливов для генуэзских судов и направил в Крым эскадру для блокады Кафы.

Кафа и Боспоро были быстро приведены к капитуляции, и хан Джанибек передал их грекам. Но мор открылся в флотских экипажах на обратном пути. Черная Смерть шла в империю с военной эскадрой, с эвакуирующимися из Крыма генуэзцами, с сурожскими купцами. И вскоре первые трупы с характерными черными пятнами появились на улицах Нового Рима.

Когда стала ясна вся серьезность угрозы, император созвал особый комитет из администраторов, сенаторов, епископов и представителей академий, особенно их медицинских факультетов. На свет божий был извлечен весь опыт антиэпидемической борьбы в империи со времен Юстиниановой Чумы. И вскоре был составлен и запущен в действие комплекс мер по борьбе с эпидемией. Среди медицинских советов были: изоляция дома или выезд из зараженной местности; разведение больших костров на улицах и в домах (считалось, что это очистит воздух); окуривание помещения смолистыми веществами; обмывание пахучими составами, вдыхание паров сжигаемой селитры или пороха. Для обеззараживания помещений, где скончались больные, врачи рекомендовали, в частности, ставить блюдце с молоком, которое абсорбирует отравленный воздух. К нарывам прикладывали пиявок. В открытые раны вкладывали свиное сало и масло. Применялось вскрытие бубонов и прижигание открытых ран раскалённым железом. Врачи носили костюм, состоявший из кожаного покрывала и маски птичьего вида. В клюве находились пахнущие травы для обеззараживания; в жезле имелся ладан, защищающий от нечистой силы. В отверстия для глаз вставляли стеклянные линзы.

К зараженным местностям применялся строжайший карантин. Всем, у кого была такая возможность, рекомендовался выезд из городов в сельские местности. Особое внимание было уделено сохранению жизни искусных ремесленников, которых вывозили из городов и временно селили в императорских, магнатских и монастырских имениях

Следует отметить, что на западе эпидемия приняла огромные масштабы в связи с имевшим там место аграрным перенаселением. Массовое недоедание имело следствием низкий иммунитет, и огромные массы населения становились жертвой чумы. К 1250 году население в тех же Франции и Италии достигло максимума, и борьба за ресурсы привела к огромной разнице между владельцами собственности и крестьянами. Неравное распределение богатства между богатыми и бедными увеличилось. Арендная плата повысилась, заработная плата снизилась. Экономические условия бедных стали настолько тяжёлыми, что они дошли до нулевого прироста населения даже перед эпидемией. Отчаянная бедность населения ухудшила бедствия чумы, потому что они не могли бежать в сельскую местность и скрыться в замке, как это делала знать. Бедные жили в переполненных зданиях в антисанитарных условиях и не могли изолировать больных. Их иммунитет был ослаблен плохим питанием и болезнями, типа пневмонии, бронхита, туберкулеза, и другими. От чумы умирало такое множество народу, что для трупов приходилось рыть огромные общие могилы. Впрочем, они так быстро переполнялись, и тела многих жертв так и оставались гнить там, где их застала смерть.

Но экономическая ситуация в Византии кардинально отличалась от западной. Большой объем свободных земель, политика государства, обеспечивающего крестьян наделами и жестко регулировавшего ренту, интенсивное развитие завоевывавшей новые рынки городской экономики – все это имело своим результатом относительно высокий уровень жизни подавляющего большинства населения Империи. Соответственно среди населения с высоким иммунитетом были часты случаи, когда «у человека достает жизненной силы, чтобы одолеть чуму, и он безо всяких лекарств, хотя и ценою страшных мук, выздоравливает». Сыграли свою роль и карантинные меры правительства. Чума вовсе не проникла во внутренние области Малой Азии, где сосредотачивалась основная «боевая сила» Империи, относительно легко прошла по Фракии и Греции, и весьма сильно опустошила приморские города и особенно Константинополь, где ее главной жертвой стал городской люмпен-пролетариат. Но особенно высоки были потери среди священников и монахов, исповедывавших и причащавших больных.

Император Алексей, по прежнему уверенный в благоволении Божием, отказался выехать из Константинополя. Отправив наследника, юного царевича Иоанна, на Принцевы острова, василевс остался в столице, лично осуществляя руководство антиэпидемическими мерами. Но привычка рисковать, укрепившаяся во многих сражениях, на этот раз погубила императора. Заразившись, он умер в июне 1348 года.

В памяти народной Алексей VI остался как «наш добрый и отважный государь», в хрониках – как основатель имперского величия Византии, среди военного сословия – как образец для подражания, в произведениях французских менестрелей и самого Петрарки – как «император-рыцарь». Все забыли ему беспутную юность и даже злосчастную гибель Мануила, и сейчас, несмотря на бедствия чумы, искренне оплакивали императора.

Через 2 недели умерла императрица Анна Савойская, которая заразилась, ухаживая за больным мужем. На трон вступил 16-летний ИоаннV, фактическим же правителем империи оказался проэдр Иоанн Кантакузин.

georg пишет:

В эти годы одна уже опустошала города Золотой Орды. Помимо эпидемии Орду постигло еще одно бедствие – джут (гололедица) в западных степях. Умирающие от голода татары продавали своих детей генуэзцам, которые обращали их в рабство. Хан Джанибек, возмущенный этим, осадил Кафу.

Разве?

Джут и работорговля — это причины для предыдущей осады (Тохты).

А у Джанибека причиной стал погром в Тане и убийство Ходжи Омара (предшествовавшее ему). Это 1343 год.

И первый поход в Крым — 1344 (и безуспешная осада кафы).

У Вас возможно Византия смогла притушить тот конфликт (или как-то помочь генуэзцам). А Джанибек, поняв что сам Кафу не возьмет, через 3 года предложил её Византии за помощь (и в 47- 48 она пала).

Радуга пишет:

Джут и работорговля — это причины для предыдущей осады (Тохты).
А у Джанибека причиной стал погром в Тане и убийство Ходжи Омара (предшествовавшее ему). Это 1343 год.
И первый поход в Крым — 1344 (и безуспешная осада кафы).

У Вас возможно Византия смогла притушить тот конфликт (или как-то помочь генуэзцам). А Джанибек, поняв что сам Кафу не возьмет, через 3 года предложил её Византии за помощь (и в 47- 48 она пала).

Спасибо за уточнение. Принято.

За одним уточнением — за помощь Византия получит Боспоро (Керчь). Кафа же будет разрушена, а ее торговое значение перейдет к греческому Судаку.

Весной 1349 года стало очевидно, что эпидемия схлынула. Снова поплыли торговые корабли, заработали ремесленные мастерские, на сценах начались представления мимов. Пережив чуму, страна интенсивно и жизнерадостно возвращалась к обычной жизни.

Кантакузин до сего момента прочно держал в руках управление империей, твердо осуществляя антиэпидемические мероприятия. Теперь проэдр деятельно занмался благоустройством выживших, восстановлением городской экономики. Из императорских и монастырских имений возвращались укрытые там ремесленники с семьями, для восстановления дела многим предоставлялись ссуды. Полувымершие города пополнялись выходцам из деревень, поступавшими учениками в мастерские, лавки, торговые корабли.

Но на самом деле власть Кантакузина была очень непрочна. Будучи фаворитом императора Алексея, Кантакузин нажил себе множество врагов уже в силу своего исключительного положения во властной структуре империи. Среди вельмож у него было немало могущественных завистников, которые немедленно начали плести интриги, направленные на свержение Кантакузина.

Во главе оппозиции стали престарелый стратопедарх Сиргиан и патриарх Иоанн Каленас. Сиргиан, родственник императора (он был женат на дочери Иоанна IV), был весьма честолюбив и властолюбив, и являлся непревзойденным мастером интриги. Патриарх, у которого по выражению Григоры «святительского только и было, что посох да митра», был ему под стать. Вокруг них сплотилась группа сенаторов – противников Кантакузина. Естественно интриги этой партии были направлены на юного императора.

Личность Иоанна V предоставляла для этих интриг ряд удобств. Унаследовав красоту и обаяние отца, Иоанн не унаследовал его отваги, энергии и целеустремленности. Человеком он был крайне легкомысленным даже и в зрелом возрасте, и явно не годился для управления империей. «Был он весьма легкомысленный человек и не интересовался глубоко никакими делами кроме хорошеньких и красивых женщин и вопроса, которую из них и как поймать в свою сеть» (Дука, [200, с. 62]).

К тому же император был юн, и находился в возрасте «бьющих ключом гормонов». Чрезмерно занятый делами правления, часто покидавший столицу, Кантакузин не следил за тем, что происходит в окружении императора, а великий папия (министр двора) сам участвовал в заговоре Сиргиана. В ближайшее окружение императора был введен молодой Иоанн Палеолог, блестящий константинопольский денди, вскоре ставший ближайшим другом юного василевса. При активном влиянии Палеолога у юноши императора быстро проснулись те же наклонности, которые обуревали в юности его отца – склонность к роскоши, мотовству и безудержным эротическим похождениям, наставником в которых и стал молодой Палеолог.

Государственными делами император не интересовался, и его в принципе вполне устраивало наличие министра, который брал на себя бремя правления. Но в условиях спада городской экономики после чумы, который не смогли компенсировать и доходы от восточной торговли, Кантакузин жестко ограничивал траты двора, император же, усвоивший вкус к роскоши и празднествам, требовал денег. На этой почве между монархом и его министром начались конфликты, умело подогреваемые Сиргианом и компанией. В конце концов в конце 1349 года вспыливший Кантакузин подал в отставку, и она была принята. Получив отставку, он выехал в Дидимотику, и занялся управлением своими обширными личными владениями.

Проэдром был назначен Сиргиан. Старый интриган вскоре оказался в весьма сложном положении – ему нужно было удовлетворять финансовые запросы развлекающегося императора, в то время как финансы империи находились после чумы в далеко не блестящем состоянии. Не имея иного выхода, Сиргиан начал экономить на необходимых статьях расходов, в том числе военных. И хотя новые налоги введены небыли, Сиргиану пришлось отменить все податные льготы и субсидии, которые давал Кантакузин, стремясь реанимировать экономику империи после Чумы. Новый режим неуклонно терял популярность. В то же время, проводя аристократическую политику, Сиргиан активно раздавал своим сторонникам земли, должности и податные иммунитеты, зачастую в ущерб рядовым прониарам. В городах были усилены полномочия местных сенатов. В Константинополе на площадях монахи громогласно обличали беспутного монарха и его «ласкателей», и цитировали Соломона «горе граду, иже царь в нем юн».

Разумеется в такой ситуации внешний мир был нужен Сиргиану любой ценой, и всякая внешнеполитическая активность была свернута. Меж тем на западе разворачивались значительные события, приведшие к невиданному до сих пор усилению Венеции.

Эпидемия «черной смерти» заставила Лайоша покинуть Италию. В его отсутствие Неаполь пал (июнь 1348), а Джованна, теперь поддерживаемая папой (ему едва ли импонировала перспектива видеть, как венгерские представители Анжуйской династии захватывают плацдарм на итальянском побережье Адриатики), осенью вернулась в Неаполь. Напрасно армия под командованием трансильванского воеводы Иштвана Лацкфи в 1349 г. и еще одна армия, ведомая самим Лайошем, в 1350 г. пытались вновь занять Неаполь. Лайош обратился за помощью к Византии, прося поддержки с моря, но Сиргиан, вынужденный урезать расходы на флот, отказал.

В 1350 году король Сербии Стефан Душан при тайной подержке Венеции выступил на стороне Неаполя. Получив венецианские субсидии, Душан усилил свою армию наемниками, и, воспользовавшись уходом главных сил Лайоша в Италию, осадил Белград. Король вынужден был спешно покинуть Италию, но к его возвращению Душан уже взял Белград и занял всю Мачву.

Весной 1351 года Лайош двинулся отвоевывать Мачву. Душан в свою очередь получил помощь от шурина – Ивана Александра Болгарского – и дал под Шабацем сражение, в котором венгры были наголову разгромлены. Венеция немедленно высадила наемные войска в Далмации, и начала захватывать город за городом. Осенью Лайош потерпел в Далмации новое поражение, и в конце 1351 года вынужден был подписать тяжелый мир, по которому уступал своим врагам их завоевания. Венеция снова получила Далмацию, а Сербия – Мачву с Белградом.

Победоносное наступление республики Святого Марка продолжалось – теперь уже на западе. К 1350 король Арагона ПедроIV в упорной борьбе сломил магнатов. Укрепив королевскую власть, присоединив Майорку и Руссильон, Педро решил осуществить свои давние права на востоке.

Как мы помним, ХаймеII отступился от Сицилии, получив в обмен от папы инвенституру на владение Сардинией. Сын его Фадрике, правящий в Сицилии, договора не признал, и на Сицилии воцарилась отдельная ветвь арагонского дома. Сардиния принадлежала Пизе, и ее еще предстояло завоевать. Воспользовавшись сокрушительным разгромом пизанцев генуэзцами при Мелории, Хайме сумел захватить часть острова, но все остальные владения рухнувшей пизанской морской державы – как Корсика, так и большая часть Сардинии – достались Генуе.

Теперь дон Педро решил реализовать свои права на владение Сардинией. Весной 1352 года он вступил в союз с Венецией. Венецианцы, воспользовавшись ослаблением Генуи, потерявшей былые доходы от крымской торговли, решили добить старого врага и овладеть рынком западного средиземноморья, где ранее преобладала Генуя. Генуэзские послы так же явились в Константинополь с просьбой о помощи, но так же получили отказ. Генуе предстояло противостоять союзникам в одиночку. Первое морское сражение этой войны, произошедшее летом 1352 года в Тирренском море, завершилось с явным перевесом союзников. После этого дон Педро высадил на Сардинии армию, и приступил к завоеванию острова.

Но вскоре война непосредственно коснулась рубежей империи. В начале 1352 года против наследника погибшего Аладдина Эретны, который представлял собой по личным качествам подобие Иоанна V, восстали кочевники восточной Анатолии. Их беи обратились к султану Египта с просьбой о принятии в подданство. Султан горячо заинтересовался этим предложением – при помощи турок можно было не только теснить византийцев в Киликии, но и пробить прямой проход к Черному морю, для беспрепятственного пополнения армии рабами. Египетская армия выступила в Малую Азию.

Молодой Эретна обратился к Византии за помощью, и не оказать ее было невозможно – захват мамлюками Севастийского эмирата грозил империи катастрофическими последствиями. Было объявлено о сборе армии. Летом византийская армия выступила в поход на восток. Состояла она в основном из конницы – на вербовку достаточного количества пехоты из акритов не хватило наличности. Кроме 3 гвардейских таксиархий было набрано всего 6000 пехотинцев, чего должно было хватить только на оборону вагенбурга. Верховное командование принял на себя Сиргиан. Но престарелый стратопедарх был серьезно болен, и в Кесарии слег окончательно. Официально армию возглавлял император – Сиргиан счел, что для укрепления режима молодому василевсу нужна ратная слава – фактически же во главе армии встал назначенный после смерти Феодора Синнадина доместиком востока Андроник Палеолог, отец императорского фаворита Иоанна Палеолога (тот самый, что в 1343 году был разбит мамлюками при Айасе).

Сосредоточившись в Кесарии Каппадокийской, ромейская армия выступила на помощь осажденной мамлюками и повстанцами Севастии. Мамлюкская армия выдвинулась навстречу, и встретила ромеев у урочиша Шаркышлы.

Первоначально сражение разыгрывалось классически. Но за малочисленностью пехоты византийский центр не смог перейти в наступление. Султан организовал притворное отступление своей кавалерии, и Палеолог развернул преследование, далеко оторвавшись от пехоты и вагенбурга. Этого собственно и ждали мамлюки. Внезапно византийская кавалерия подверглась мощному удару во фланг «засадного полка» мамлюков.

Разгром был полным. Доместик востока Андроник Палеолог был убит. Императора Иоанна спасли от смерти или плена резвость его коня и самоотверженность его фаворита Иоанна Палеолога, который со всем своим полком погиб, прикрывая бегство императора. Часть византийской конницы рассеялась, часть сумела прорваться и отойти к вагенбургу.

В этот момент от полного уничтожения византийскую армию спасли выучка гвардейских таксиархий и искусство и выдержка ее командира («доместика схол») куропалата Николая Торника. Еще в начале боя разомкнув вагенбург и развернув на разомкнутом участке свои таксиархии, Торник дал возможность остаткам разбитой кавалерии отступить через проходы между таксиархиями, после чего скутаты, сдвоив ряды, сомкнули строй и встретили мамлюков градом стрел и стеной копий. Раз за разом волна мамлюкской конницы атаковала гвардейскую пехоту, и раз за разом откатывалась, усеивая поле людскими и конскими трупами. Постепенно сворачивая строй, Торник отвел назад свои таксиархии и замкнул вагенбург.

После этого начался легендарный «анабазис Торника» (так называли его историки, сравнивая этот маневр с описанным Ксенофонтом «анабазисом» — отступлением спартанских наемников Кира Младшего). Четверо суток византийский вагенбург продвигался по равнине на юго-запад, к линии византийских крепостей, подвергаясь атакам вражеской кавалерии. Торник благополучно отвел войска к Кесарии, после чего мамлюки прекратили преследование и вернулись назад – брать Севастию.

В Кесарии же укрылся прискакавший туда ранее император. Василевс был в жуткой депрессии, и совершенно устранился от какого-либо руководства. Оправившийся от болезни Сиргиан вновь властно взял руководство делами в свои руки, и даже успел отдать несколько дельных распоряжений по набору войск, снабжению крепостей и подготовке флота, который решено было срочно привести в боевую готовность. Но Сиргиану не суждено было увидеть плоды этих распоряжений.

Несколько военачальников во главе с Торником подали императору доклад, в котором откровенно требовали назначить командующим Кантакузина. Данное требование было в сущности единодушно высказано всей армией. Император, пребывавший в стрессовом состоянии, даже не вник в суть доклада. Сиргиан же, понимая к чему идет дело, издал от имени императора указ о смещении Торника.

На другой день толпы возмущенных прониаров окружили императорскую резиденцию. Гвардейские скутаты, охранявшие ее, не оказали никакого сопротивления, когда разъяренные катафрактарии ворвались во дворец. На глазах императора Сиргиан и несколько его советников были изрублены на куски или сброшены в окна – на копья. Самого императора мятежники фактически взяли под арест, и командование оказалось в руках лидера армии — доместика схол Николая Торника.

Император по требованию мятежников подписал указ, согласно которому призывал к власти Кантакузина – но уже не как проэдра, а как императора-соправителя. Кантакузин должен был быть коронован как Иоанн VI и царствовать совместно с Иоанном V. В сентябре Кантакузин, восторженно приветствуемый населением, вступил в Константинополь. Патриарх Иоанн был смещен, на его место избран ставленник Кантакузина и ученик Паламы, митрополит Гераклейский Филофей Коккин. Новый патриарх торжественно короновал Кантакузина в храме Святой Софии.

Доставленный из Азии ИоаннV в этом же году вступил в брак с дочерью соправителя — Еленой Кантакузин. По постановлению сената в официальных обращениях ИоаннV должен был давать Иоанну VI титул «василевса-отца». Это «усыновление» на практике означало то, что вся полнота реальной власти в империи отныне принадлежала Кантакузину.

georg пишет:

было набрано всего 6000 пехотинцев, чего должно было хватить только на оборону вагенбурга.

Ни фига себе.

6 тысяч на оборону вагенбурга? А не много???

Вполне реально ограничится одной тысячей, а остальных в поле вывести. Или они необучены и плохо вооружены?

Радуга пишет:

6 тысяч на оборону вагенбурга? А не много???

Проглючило (выпимши). Хотел написать что пехоты было всего 6000, включая гвардию.

Радуга пишет:

Или они необучены и плохо вооружены?

Это вербованные акриты — в основном стрелки. Копьем как индивидуальные бойцы владеют, примитивную фалангу выстроить могут, но какие-либо маневры в поле выполнять не обучены.

Радуга пишет:

Вполне реально ограничится одной тысячей

Хм. Не думаю. Задача гуляй-города — не только пассивная оборона, но еще и прикрытие тыла армии в случае прорыва туда противника, и наступление по фронту. Турки обычно и сажали в вагенбург около 3000 янычар, не считая артилерийской прислуги. Но турки вагенбургом не маневрировали.

У гуситов же (у которых тактика маневра вагенбургом была доведена до совершенства) экипаж одной боевой повозки состоял из 10 человек — ездового, пикинеров и стрелков, а повозок в стандартном вагенбурге было за полсотню. То есть для эффективных действий вагенбурга в поле и выполнения им наступательных действий по тактике "дестур-и-руми" необходимо 5000 воинов его "гарнизона". У нас явный некомплект.

georg пишет:

У гуситов же (у которых тактика маневра вагенбургом была доведена до совершенства) экипаж одной боевой повозки состоял из 10 человек — ездового, пикинеров и стрелков, а повозок в стандартном вагенбурге было за полсотню. То есть для эффективных действий вагенбурга в поле и выполнения им наступательных действий по тактике "дестур-и-руми" необходимо 5000 воинов его "гарнизона".

У них вагенбург был ударной силой (нес основную тяжесть наступательных боев).

В Византии же (Вашей) он работает в лучшем случае "наковальней" (и то — далеко не всегда, ибо пехота и без него весьма активна).

Но, в принципе вопросы снимаются. Ибо:

georg пишет:

Проглючило (выпимши). Хотел написать что пехоты было всего 6000, включая гвардию.

georg пишет:

для эффективных действий вагенбурга в поле и выполнения им наступательных действий по тактике "дестур-и-руми"

Какие это наступательные действия у Виазнтийского вагенбурга могут быть???

Радуга пишет:

Какие это наступательные действия у Виазнтийского вагенбурга могут быть???

Ну разумеется не столь сложные маневры и перестроения конфигурации, как у чешского.. Но движение вперед, назад, в бок, растягивание по фронту и наоборот стягивание в круг — для наступления на противника, прикрытия находящихся в опасности тыла или флангов, быстрое размыкание и смыкание для принятия отступающих — все это может быть.

Радуга пишет:

ибо пехота и без него весьма активна

Что-то я не в одном из описанных мной сражений не вижу наступательных действий пехоты без вагенбурга.

Активной пехота станет после реформы Кантакузина в 1360ых, когда 3 гвардейские таксиархии будут развернуты в 18, умеющих выполнять те же маневры, что и скутаты Фоки и Болгаробойцы. Причем и к моменту перевооружения огнестрелом эта тактика будет оптимальной — по "Стратегике" Фоки в таксиархии стрелков в полтора раза больше чем пикинеров. Но пока вагенбург — основная позиция пехоты.

georg пишет:

Что-то я не в одном из описанных мной сражений не вижу наступательных действий пехоты без вагенбурга.

В крупных — да.

Но вот в мелких:

georg пишет:

Этот недостаток они восполняли тем, что чрезвычайно эффективно применялись к местности. Если не удавалось укрыться за естественным препятствием, акриты с огромной быстротой возводили импровизированные укрепления – окопы, засеки, наклоненные в сторону противника частоколы из вбитых в землю кольев, всегда возимых в обозе. За этими опорами они встречали врага массированным обстрелом из луков, который в половине случаев уже сам по себе хоронил атаку противника, а затем ударом в копья. В лице акритской пехоты почти возродилась сплоченная тактическая единица древнего мира; однако, вооружение и тактика акритов не отвечали требованиям наступления в открытом поле; образуя ядро, устой боевого порядка, они предоставляли активные действия выскакивавшей из-за флангов коннице.

Это ведь дублирование действий вагенбурга. Имея таких пехотинцев — он не может быть основой строя. Так — нечто вроде руского гуляй-города или обоза.

Имея такй пехоту — зачем нужен вагенбург по типу гуситского??? А если он будет — зачем пехота нужна?

georg пишет:

Но движение вперед, назад, в бок, растягивание по фронту и наоборот стягивание в круг — для наступления на противника, прикрытия находящихся в опасности тыла или флангов, быстрое размыкание и смыкание для принятия отступающих — все это может быть.

Это и есть гуситская тактика...

Движение в бою кроме них никто не практиковал в сколько-нибудь заметном масштабе...

Радуга пишет:

Это ведь дублирование действий вагенбурга.

Не совсем. Вагенбург все же быстрее меняет позицию, чем такая пехота, которой необходим укрепленный рубеж, и которая может только защищаться на укрепленой позиции. Вагенбург может наступать.

Радуга пишет:

Имея такй пехоту — зачем нужен вагенбург по типу гуситского???

Именно для маневров на поле боя и наступления. Идеален на открытой равнине — анатолийском плато или Равнинной Киликии. К тому же вооружен бомбардами, которые благодаря установке на повозках так же меняют позицию.

Радуга пишет:

А если он будет — зачем пехота нужна?

Для боевых действий в горах и на пересеченной местности — там акриты идеальны. На равнине же они сражаются в вагенбурге.

Радуга пишет:

Это и есть гуситская тактика...

Не совсем. Там было гораздо круче:

«Когда бывает решено вступить в бой, — пишет современник гусситов Эней Сильвий Пикколомини, — то возницы на флангах по знаку полководца, незаметно окружив намеченную часть противника, стягивают круг повозок; отрезанных неприятелей без помощи со стороны своих умерщвляет частью пехота мечами, частью находящиеся на повозках мужчины и женщины стрелами. Конница сражается за пределами прикрытия и ее в случае поражения и бегства принимают, внезапно раздвигаясь, повозки; затем она защищается, как за городскими стенами». При развертывании повозок учитывались численность противника и своих сил, а также условия местности. Формы боевого порядка походили на начертания различных букв латинского алфавита. Сложные фигуры применялись с целью раздробить силы противника и уничтожить их по частям. Управление перестроениями повозок производилось с помощью сигнальных флагов.

На седьмой день предстояло форсировать покрытые лесом Малые Карпаты. Дорога была узкой, и повозки могли двигаться только в один ряд. Противник решил воспользоваться этим, сосредоточил значительные силы и готовился атаковать таборитов во время движения их через лес.

Отступавший отряд расположился на обратном от противника скате одной из высот на опушке леса. Эта высота защищала таборитов от ядер венгерских бомбард. Часть чешских бомбард была поставлена на вершине холма для отражения атак противника.

Табориты выпрягли из повозок лошадей и верхом на них отправили в лес отряд с лопатами, топорами и пилами. Отряд должен был разведать лес, разобрать засеки, если они окажутся, и исправить дорогу. На обратном скате гор, где местность была более ровной, табориты проложили две новые параллельные дороги по обеим сторонам старой дороги. Перед входом в лес они поставили повозки в четыре ряда от одного края леса до другого, связав их цепями.

Через лес повозки двигались двумя рядами. Походный порядок был следующий: головной отряд состоял из пехоты и нескольких бомбард, за ним двигалось 50 повозок с пехотным прикрытием в голове и хвосте, затем еще 50 повозок с таким же прикрытием и так далее. Как только голова походной колонны переваливала на обратный скат, по старой дороге продолжали двигаться только бомбарды. Вправо и влево на новые дороги сворачивало по 50 повозок со своими пехотными [510] прикрытиями, что надежно обеспечивало движение артиллерии.

Когда последние боевые повозки таборитов скрылись в лесу, противник предпринял атаку для захвата бомбард, охранявших подступы к лесу. Атаку противника отражал пехотный арьергард, под прикрытием которого были увезены бомбарды. Вслед за этим отступил арьергард.

Противник бросил разбирать заграждение из повозок. В это время арьергард таборитов устраивал завалы на дороге, чтобы затруднить движение конницы противника.

Выход таборитов из леса также проходил в строгом порядке. Сначала по средней дороге выдвинулись бомбарды с пехотным прикрытием и открыли огонь по противнику, пытавшемуся преградить таборитам путь. Затем справа и слева выехало по 50 повозок с пехотными прикрытиями. Повозки двигались теперь в один ряд вдоль косогоров, а рядом с ними и под их прикрытием шла пехота.

Табориты, ведя непрерывный огонь из бомбард, оттесняли противника все дальше и дальше. Выйдя на равнину, отряд перестроился в обычный походный порядок, что вынудило венгров отказаться от преследования. «Это черт дает таборитам такие советы», — говорили венгры.

До таких высот тактика вагенбурга в Византии не дорастет, но простые маневры они выполнять вполне смогут.

Обнаружен еще один ляп. Иоанн Калека умер 29 декабря 1347. То есть из последних двух постов таймлайна его роль нужно вообще убрать.

Исходя из того, что Кантакузин уже в 1340ые поддерживает паламитов, скорее всего кто-то из них и станет патриархом. Наиболее авторитетная в церкви кондидатура из них — старый митрополит Ефесский Матфей. Он и будет патриархом до 1352 года. (Смещать его, дабы возвести Филофея, не придется — он вскоре сам умер. ) То есть активной поддержки со стороны патриарха у Сиргиана не будет.

Разумеется первой проблемой, которую пришлось решать новому императору, было вторжение мамлюков.

Севастия пала через 2 месяца, государство Эретнидов прекратило свое существование. Нашествие варваров грозило смести новооснованные фемы империи.

В этих условиях император ввел экстраординарный военный налог. Его введение сопровождалось обращением к «согражданам», где каждый призывался помочь государству. Объявлен был и новый набор в войска, и тысячи акритов, понимая, что вражеское вторжение грозит смести их новые поселения, явились, даже не требуя немедленно оплаты. Анатолийские половцы выставили практически поголовное ополчение во главе со стратегом фемы Ликаонии Михаилом Команиотом, одним из «архонтов» половцев, прямым потомком хана Котяна.

Войска во главе с Николаем Торником стягивались к Галису. Но нужно было еще прикрыть и Киликию, для обороны которой оставались лишь армянские войска.

В этой ситуации Кантакузин решил реализовать давно разработанный в Империи проект нападения на Египет с моря. Венеция, занятая войной с Генуей, не могла вмешаться, и успех был практически гарантирован. Это понял уже Сиргиан, после разгрома при Шаркышлы отдавший распоряжение о приведении в готовность флота. Великий друнгарий Алексей Апокавк, для которого морская атака Александрии давно была идеей-фикс, ручался за успех. Кантакузин одобрил проект. Десантный корпус был навербован из акритов, причем воины, рассчитывая на александрийскую добычу, не требовали оплаты. Уже в апреле 1353 года Апокавк сосредоточил все свои силы на Крите и отплыл к берегам Египта.

Атака была произведена блестяще. Отряды гарнизона (султан, учитывая таковую возможность, ставил в Дельте значительные силы), пытавшиеся оказать сопротивление, были сметены с берега огнем бомбард и баллист, после чего акриты, высаживаясь на берег, немедленно выстроили фалангу, поддерживаемую стрелками. Продвигаясь вперед, фаланга дала возможность высадиться остальным. Сломив сопротивление защитников, ромейские воины ворвались в город.

В Малой Азии долго потом рассказывали легенды об этом походе, и о том, что каждый его участник разбогател. Для погрузки добычи из золотой монеты и драгоценных тканей, не говоря уже о пряностях и прочей «ликвидности», не хватало захваченных в гавани судов. Ромеи оставались в Александрии 3 месяца, вывезя добычу, разорив окрестные области, упорным штурмом взяв (и беспощадно разграбив) и второй крупнейший египетский порт – Дамиетту — и выдержав нападение мамлюкских отрядов. Наконец сам султан явился из Сирии защищать Египет от ромейского вторжения. Поняв, что перед ним главные силы противника, Апокавк немедленно эвакуировал Александрию и отплыл домой.

Общий успех александрийской экспедиции превзошел все ожидания. Он не только оттянул с фронта главные силы противника, но и даже за счет той части добычи, что причиталась государству, наполнил императорскую казну. Фактически дальнейшие военные операции византийцев против Египта финансировались из египетской же добычи.

Как только султан оттянул войска из Киликии, Кантакузин перешел в активное наступление против турок. Византийские войска концентрически наступали из Галатии, Каппадокии и Трапезунда, осуществляя беспощадную «зачистку» края. Несколько мелких турецких племен изъявили безоговорочную покорность (они позднее остались кочевать в восточной Анатолии под властью Византии и составили этнос «юрюков»), остальные же, оказывавшие сопротивление, беспощадно вырезались. В октябре 1353 года Севастия, укрепления которой еще не были достаточно восстановлены после мамлюкских штурмов, была взята византийцами. Ромейские войска вышли к Ефрату.

В компании 1354 года византийская армия продолжила наступление на юго-восток. И снова флот сыграл огромную роль в успешных действиях ромеев. Византийцы атакой с моря захватили и разграбили Бейрут, атаковали Сайду и Александретту. Султан вынужден был дробить силы для обороны побережья, не имея возможности создать решающий перевес на малоазийском фронте. Меж тем оправившаяся от поражений византийская армия активно наступала. Выйдя на рубеж Амана, Кантакузин решил утвердить по этому горному хребту границу империи. Начато было возведение новых и укрепление старых крепостей.

Меж тем на западе Венеция шла от победы к победе. Летом 1354 года у берегов Сардинии состоялось грандиозное морское сражение объединенного арагоно-венецианского флота с генуэзским. Бой закончился совершенным разгромом генуэзцев. Катастрофа, постигшая Геную, была столь сильна, что в этом же году республика Святого Георгия официально признала свою вассальную зависимость от миланских братьев-герцогов, Лукино и Джованни Висконти, и согласилась уплачивать им дань – ради того, чтобы обеспечить себе безопасность хотя бы на суше.

Морские силы Венеции частично высвободились, и республика смогла выслать флот для прикрытия Египта. Но к этому времени, достаточно восстановив силы сухопутной армии, Кантакузин уже мог свернуть активность флота. Битва при Самостате 1355 года закончилась победой византийцев. Ромеи сохраняли единый боевой порядок, вагенбург продвигался вперед вслед за конницей, а конница отходила к вагенбургу. О боевой порядок «дестур-и-руми» снова разбились атаки мамлюков.

В конце 1355 года между империей и Египтом был подписан мир, согласно которому граница прошла по хребту Амана. В то же время империя заключила соглашение с белобаранными туркменами, уступив им земли захваченного ими Эрхинджана, и установив границу по Ефрату.

Таким образом вся Малая Азия вернулась в лоно империи. Предстояло еще освоить и колонизировать отвоеванные земли.