Победоносная Казанская война 1530

Леший пишет:

И все же остается открытым вопрос — будет ли татарский набег на Русь в августе 1535 года в этой АИ?

ИМХО — Конечно будет. Не на Московию, так на Казань.

Тут либо Ислам-Гирея не сливать надо, либо у Сахиб-Гирея теже цели, что и в РИ...

Радуга пишет:

Тут либо Ислам-Гирея не сливать надо

А чем в этой АИ Москва вообще может ему помочь?

Леший пишет:

А чем в этой АИ Москва вообще может ему помочь?

Она сильнее чем была в РИ. Хотя бы набрать войска в бывших Казанских землях и послать в Крым.

Конечно, шансов мало — но хоть что-то...

Радуга пишет:

Хотя бы набрать войска в бывших Казанских земля

Сомнительное предприятие.

Радуга пишет:

Она сильнее чем была в РИ. Хотя бы набрать войска в бывших Казанских землях и послать в Крым.
Конечно, шансов мало — но хоть что-то...

Пожалуй соглашусь с Вал-ом, как-то сомнительно.

Ладно, оставим набег как в РИ. Но возник следующий вопрос. В конце февраля 1536 г. русские собирали войска под Серпуховом для нанесения удара по Литве. Но возникшая военная угроза со стороны Казани вынудила правительство перенести сосредоточнение войск на восток, под Нижний Новгород. В этой АИ угрозы со стороны Казани нет. Соотвественно удар по Литве будет нанесен. Но вот где? Как мне кажется будет попытка отбить Гомель. У кого какие ещё мнения?

Леший пишет:

В конце февраля 1536 г.

Стародуб все-таки пал? Если нет русские войска начнут действовать еще раньше,

опираясь на него. Гомель в этом случае наиболее вероятная цель.

Вал пишет:

Стародуб все-таки пал?

Если есть набег, то как и в реале Стародуб взят литвинами.

Леший пишет:

В конце февраля 1536 г. русские собирали войска под Серпуховом для нанесения удара по Литве.

Если под Серпуховым, то однозначно направление удара — юго-запад (на запад обычно собирались у Можая).

Т.е. Стародуб — Гомель — как получится.

Правда это может быть изгонная рать — у этих охват очень большой...

Леший пишет:

то как и в реале Стародуб взят литвинами

Печально, тогда Гомель отменяется, а паузу в боевых действиях как и в реале

наши используют для укрепления крепостей. После Себежа (а он здесь будет как

и в реале, крепость мозолила глаз) вероятнее всего новый "большой набег" на Литву

дабы вразумить Сигизмунда окончательно. Судьба Гомеля будет решаться на

переговорах (здесь скорее всего его вернут, ну и Себеж как и в реале оставят).

Вал пишет:

Печально, тогда Гомель отменяется, а паузу в боевых действиях как и в реале наши используют для укрепления крепостей.

Литвины, как и в реале, по результата кампании удержали только Гомель. Стародуб был ими почти сразу же оставлен. Укрепление крепостей было и в реале. Но помимо этого, на конец февраля 1536 г. готовился удар по Литве, сорванный конфликтом с Казанью.

Леший пишет:

готовился удар по Литве

Смотрим реал: январе 1536 г. «велел князь великий поставити во Ржевском [уезде ] на Литовском рубежи град землян, а нарек его Заволочие ». Весной этого же года на прежнем месте восстанавливается разрушенный литовцами и поляками в 1535 г. «град Стародуб », а 19 апреля начинается строительство в Торопецком уезде крепости Велиж , законченное в июле 1536 г . Тогда же из отстроенного Стародуба ходил с войском в поход на Любеч воевода кн. И .В.Горенский, а под Витебск выступили полки кн.И.И.Барбошина. Опустошив окрестности этих городов, воеводы вернулись на свою территорию. Юго-западу в Стародубской войне отводилось

второстепенное направление, если бы Стародуб выстоял было бы иначе. Укрепление крепостей и

постройка новых повторяет реал, собственно иначе после взятия Стародуба и Гомеля (очищения

также Почепа и Радогоща в инициативном порядке из-за невозможности их удержания) быть не могло.

Наиболее же важным (по действиям в реале) оставалось направление Полоцк-Витебск, если инициатива

вновь у русских войск они неизбежно туда вернуться снова (но вряд ли с целью осад литовских

городов, скорее "выжженная земля" т.е. разорение как в 1535). На юго-западе Гомель в реале и не

пытались отбить, вместо этого ходили на Любеч. Многое совпадает с реалом, кроме возможностей Москвы

затянуть боевые действия, чего противник позволить себе уже не может.

Вал пишет:

Наиболее же важным (по действиям в реале) оставалось направление Полоцк-Витебск, если инициатива вновь у русских войск они неизбежно туда вернуться снова

Но есть одно но, на которое указал Радуга. Когда в Москве планировали удар по северным территориям ВКЛ, то войско собирали у Можайска. Серпухов, это уже точка сбора для более южного направления удара. Именно поэтому я и предположил, что готовилось отбитие Гомеля у литвинов.

Вал пишет:

На юго-западе Гомель в реале и не
пытались отбить, вместо этого ходили на Любеч.

Возможно это связано с нехваткой войск. Не знаю, сколько их было под Люблином. Но во время летнего удара 1536 г. по Кричеву (примерно в то же самое время, что и по Любечу и, предположительно, такими же силами) русский отряд насчитывал 1300 человек (и то, по литовским источникам, которые могли и преувеличить численность русской рати).

Леший пишет:

Возможно это связано с нехваткой войск

Точнее сказать нехватка войск была на обоих направлениях, гарнизоны крепостей

и казанская угроза оттянули большую часть людских ресурсов. Если Казани нет

(пик мятежей как я понимаю там пройден?) можно создать достаточно мощную

армию вторжения. Не забывайте о военных действиях на севере (Новгородчина

и знаменитая осада Себежа), вряд ли в этих условиях все предоставят новгородскому

наместнику и гарнизону Себежа, придется забыть о юго-западе, здесь отсылка к реалу

думается не применима.

P.S. Кстати сказать ляхо-литовцы наверняка в реале ожидали попытки отбития Гомеля,

русские же воеводы не стали действовать ожидаемо именно этим и объясняется поход на Любеч

по моему.

Вал пишет:

пик мятежей как я понимаю там пройден?

Да.

Вал пишет:

можно создать достаточно мощную
армию вторжения

Штурм и взятие Полоцка?

Хотя, ПМСМ, маловероятно. В феврале 1536 г. никаких следов подготовки удара на этом направлении нет.

Леший пишет:

Штурм и взятие Полоцка?

Даже такого варианта исключать не стоит, после Себежа (думается здесь реал

повториться неизбежно ) Литва уязвима. У русских войск два варианта

действий: пройти по вражеской территории огнем и мечом как в 1535 (подобные рейды

в реале и позже были) или выбрать значимый город для осады. Здесь претендента

два: Полоцк и Витебск.

Леший пишет:

В феврале 1536 г

Коллега в феврале реала Москва в "кольце фронтов"... Какой уж тут поход

на запад.

Вал пишет:

Коллега в феврале реала Москва в "кольце фронтов"... Какой уж тут поход на запад.

Так в том то и дело, что этот поход готовился.

Леший пишет:

Так в том то и дело, что этот поход готовился

Очередной "большой набег", в конце того же февраля 1536 (впрочем Вы и сами это привели)

также закончился сбор войска против казанцев в Нижнем. В мире ПКВ по понятным

причинам сего нет...

Продолжение...

Начав войну литвины расчитывали, во-первых, на длительные распри в Москве, а во-вторых, на содействие своего союзника — хана Сахиб-Гирея. Эти расчёты, однако, оказались напрасными. Единственным реальным преимуществом, которым обладала Литва в начале военной кампании, был численный перевес войска, сосредоточенного у русских рубежей и насчитывавшего около 25 тыс. ратников, из них 19800 конных. Гетман после военного совета разделил войско на три корпуса; первый из них (числ. 5 тыс. чел.), под командой киевского воеводы Андрея Немировича и Василия Чижа, был послан 19 августа на Северщину, второй (числ. 10 тыс. чел.), под началом князей Ивана Вишневецкого и Андрея Сангушковича-Коширского, — на Смоленск, а третий (числ. 10 тыс. чел.), во главе с самим гетманом, остался в Могилёве.

Первый стычки на границе произошли в августе. Большого значения они не имели и носили характер, скорее "разведки боем". Что, впрочем, не помешало литовским панам гордо доносить своему господарю, что они истребили в одном месте более 1000 "московитов", в ещё одном – 400, в плен попало много "московитов", в том числе двое воевод. Однако эти сообщения не подтверждаются ни в польских хрониках, ни в русских летописях, изложение событий в которых начинается с прихода в начале сентября литвинов под Стародуб, где они были отбиты русскими воеводами.

Отступив от Стародуба, литовское войско подошло к Радогощу, который был взят штурмом и полностью сожжён. После чего литвины побывали под Почепом, но не взяв крепость, отступили к Кричеву, где разделились на две части: одна под командой Андрея Немировича пошла к Чернигову, а другая к Смоленску. Но успеха ни та, ни другая литовские группировки не достигли. 11-12 сентября Немирович пытался безуспешно взять Чернигов, но после удачной ночной вылазки русских, на утро следующего дня отступил от города.

Последний эпизод осенней кампании 1534 года был связан со Смоленском, где действовало литовское войско под командованием кн. Ивана Вишневецкого. Опустошив окрестности города и подступив было к городскому посаду, они столкнулись в посланным против них наместником кн. Никитой Васильевичем Оболенским русскими частями, которые "посаду им жечь не дали и отбили их от города".

В целом итоги сентябрьской кампании для Литвы были неутешительными, хотя еписком Пётр Томицкий даже распорядился исполнить в краковских костёлах "Тебя, бога, хвалим" по случаю этой победы. Литвины опустошили обширную территорию, увели немало пленных. Однако они не закрепились на занятых землях, не взяли ни одной сильной крепости (не считая небольшого Радогоща). Впрочем, сами литвины считали для себя боевые действия удачными, так как опирались на совершенно неверную информацию о внутренней ситуации в Русском государстве. В октябре-ноябре 1534 года Сигизмунд I и его советники не раз высказывали мысль о том, что после понесенных поражений (многие из которых существовали лишь в докладах литовских военачальников) "московиты" быстро пойдут на заключение мира на выгодных для Великого княжества Литовского условиях. За этими планами стояла уверенность, что Москва, раздираемая распрями, слаба, — в чём особенно старались уверить короля беглецы кн. Семён Бельский и Иван Захарьин-Ляцкий, побуждая его к энергичному ведению войны и гарантируя победу. Очень скоро литовскому правительству пришлось убедиться в иллюзорности подобных расчётов. Между тем 19 сентября 1534 года король, после совещания с панами-радой, послал гетману Радзивиллу приказ распустить на Покров день (1 октября) войско, оставив только 3 тыс. человек для охраны пограничных крепостей, что и было выполнено.

В то время, как в Вильно считали уже кампанию 1534 года законченной, неожиданно состоялся ответный поход русских войск в Великое княжество Литовское. Около тысячи человек русской конницы из Пскова, Новгорода и Луцка прошли вверх по Двине, сожгли посады Полоцка и Витебска с окрестными сёлами и вернулись обратно. Кроме того, осенью 1534 – весной 1535 года произошли важные изменения в международной обстановке Восточной Европы, что не могло не повлиять и на русско-литовские отношения. Как уже отмечено выше, к осени 1534 года наметились позитивные сдвиги во внешнеполитическом положении Русского государства (союз с Ислам-Гиреем, с молдавским воеводой Петром Рарешом). Союзник Москвы Ислам-Гирей оказал ей военную поддержку: в середине октября 10-тысячное крымское войско опустошило Подолию и Волынь, уведя с собой 15 тыс. пленных. Попытки литвинов договориться о помощи против России с Ливонией и Швецией не увенчались успехом – правители этих стран предпочли не конфликтовать, а продлить перемирие с русскими.

В целом, если не считать отдельных рецидивов казанского мятежа на востоке, положение Русского государства в начале 1535 года было благоприятным. В этой обстановке состоялся большой поход русских войск в пределы Великого княжества Литовского.

В походе участвовали три отдельных корпуса: 1) "московские воеводы" во главе с кн. Михаилом Васильевичем Горбатым-Шуйским пошли из Можайска (5 тыс. чел.); 2) новгородские воеводы" во главе с кн. Борисом Ивановичем Горбатым-Шуйским – из Новгорода и Пскова (5 тыс. чел.); 3) из Стародуба – рать во главе со стародубским наместником кн. Фёдором Овчиной Телепнёвым-Оболенским (2 тыс. чел.). Выход войск сопровождался колоссальной и успешной кампанией по дезинформации противника, которая всячески преувеличивала численность выступившей против Литвы русской рати. Благодаря чему литвины были уверены в том, что на них только из Новгорода идет от 40 до 50 тыс. человек русского войска.

Новгородская и московская рати вступили в Литву соответсвенно от Опочки и от смоленского рубежа 3 февраля. Псковские и новгородские воеводы опустошили окрестности Полоцка, Витебска, Браславля, немного не доходя до самого Вильно. Затем они пошли на соединение с "московской" ратью, которая тем временем воевала Дубровну, Оршу, Друцк, Борисов и другие места. Воеводы северной и центральной ратей сошлись 14 февраля у Молодечно, после чего двинулись в совместный поход против Вильно, стоя в 40 верстах от неё, а "легкие воеводы" действовали подходя к литовской столице на 15-20 верст.

Поскольку посполитое рушение было осенью распущено, Литва оказалась беззащитной перед этим вторжением. Получив от пограничных наместников известия о приближении русских войск, Сигизмунд первого февраля 1535 года разослал по поветам листы, "абы на службу земскую ехали против Москвы"; король велел своим подданным "жадного року не ожидаючи", сразу по получении этого королевского листа ехать к месту сбора – Молодечно, под начало гетмана Юрия Радзивилла. Но напрасно гетман с панами-радой ожидали ополчение в Молодечно – шляхта на службу не ехала, не помогали и угрозы короля, а тем временем литовские владения терпели всё больший урон от русских, которые вышли из литовских владений в последних числах февраля.

Третья рать, во главе с кн. Фёдором Овчиной Телепнёвым-Оболенским вступив 5 февраля в литовские пределы, "повоевала" города от Речицы, Свислочи, Чернобыля почти до самого Новогрудка. Речицкий державец кн. Александр Михайлович Вишневецкий жаловался позднее королю, что русские "многие шкоды там поделали: люди побрали и в полон повели и вси статки и маетности их розобрали и к великому впаду привели... за которою ж сказою и въпадом тот замок (Речица – авт.) и волость наша на долгий час поправитися не можеть". 23 февраля стародубская рать вернулась к Чернигову.

Зимний поход русских войск произвел сильнейшее впечатление в Литве и Польше. Польские государственные деятели спешили выразить соболезнование литовским вельможам. Следы февральского опустошения давали себя знать ещё много месяцев спустя. В апреле-мае 1535 года король выдал несколько подтвердительных грамот полоцким землевладельцам, пострадавшим во время русского вторжения. 9 мая по просьбе речицкого державца, жаловавшегося на недавнее разорение его волости неприятелем, король освободил Речицкую волость от дани сроком на три года. Нападение черкасского старости Евстафия Дашкевича в марте 1535 года на русские "украины" выглядело булавочным уколом по сравнению с зимним походом русских войск.

Февральские события побудили литовское правительство ускорить подготовку к новой кампании против России, начатую ещё в конце 1534 года. Для изыскания необходимых средств король 20 ноября 1534 года разослал во Великому княжеству распоряжения о повышении размера серебщины. Но главный расчёт делался на военную помощь союзного государства – Польши. 10 ноября 1534 года открылся коронный сейм в Петркове; на него прибыли литовские послы с просьбой о помощи в кампании будущего года. Поляки решили послать на подмогу Литве 1000 конных и 500 пехотинцев (во главе с Андреем Гуркой); кроме того, на литовские средства вербовали наёмников в Польше – эти войска должен был возглавить коронный гетман Ян Тарновский. Общее количество польских войск, отправленных в Литву, составило 7 тыс. человек.

Направление будущего похода было определено заранее – на Гомель. Кроме того, литовской дипломатии удалось достичь серьезного успеха оторвав Крымское ханство от союза с Россией, что вынудило русское правительство усилить гарнизоны южных крепостей за счёт войск переброшенных с западного направления.

Между тем военные приготовления Литвы не остались незамеченными: в Москве была получена информация о том, тчо король собирает большое войско для похода "на великого князя украины, на Смоленские места", и русское правительство решило нанести упреждающий удар. 20 июня 1535 года начался новый поход на Литву русских войск, которые выдвинулись двумя корпусами: один пошёл в Литву от Смоленского рубежа, а второй от Опочки. Смоленский корпус направился к Мстиславлю и осадил его. Но после семидневного безрезультативного стояния под этим городом, русские отошли от его стен, но ещё несколько недель оставались в пределах Литвы, разоряя окрестности Кричева, Радомля, Могилева, Шклова, Орши, Дубровны и других литвинских городов. И только в конце августа отступили назад. Но не смотря на фактически беспрепятственное опустошение неприятельской территории (стоявший в Полоцке литовский отряд не решился выступить против вторгнувшегося русского войска, а попытка Сигизмунда I собрать в Минске шляхетское ополчение провалилась, несмотря на то, что оно было даже меньшим по численности, чем в феврале), в целом этот поход оказался неудачен. Прежде всего русские воеводы ошиблись с определением направления главного удара противника: литвинов ожидали на западном рубеже под Смоленском, из-за чего сконцентрировали войска на этом направлении. Безуспешным оказалась и осада Мстиславля.

Менее продолжительным, но более результативным оказался поход новгородской рати. Новгородские наместники кн. Борис Иванович Горбатый-Шуйский и Михаил Семёнович Воронцов, с дворецким Иваном Никитичем Бутурлиным вместе с псковскими воеводами кн. Михаилом Ивановичем Кубенским и Дмитрием Семёновичем Воронцовым заняли оборону по реке Чернице (в 15 верстах от Опочки), а в Литовскую землю послали Ивана Бутурлина с ратью и "нарядом" (артиллерией) ставить на озере Себеж "город".Со своей задачей Бутурлин справился. За три недели на территории Великого княжества Литовского была построена крепость, названная в честь юного великого князя Ивангородом (впоследствии переименована в Себеж). После чего русское войско ушло к р. Чернице на соединение с основными силами. Попытки литвинов выбить русских или, хотя бы, построить против Себежа литовскую крепость не увенчались успехов вследствии раздрая внутри литовских вельмож. Но, не имея возможности противодействовать строительству Себежа или осаде Мстиславля, литовское командование сумело, однако, нанести чувствительный удар в другом месте – на Северщене.

Как уже говорилось, в Москве готовились к отражению литовского нападения на смоленском направлении, северский же рубеж был защищён недостаточно. Именно сюда, выйдя из Речицы, направилась в начале июля 20-тысячная литовско-польская армия под общим командованием Юрия Радзивилла.

Первым подвергся нападению Гомель, который пал на третий день осады 16 июля 1535 года. Город подвеося сокрушительному орудийному обстрелу, не выдержав которого местные жители потребовали от гомельского наместника князя Дмитрия Дмитриевича Щепина-Оболенского сдать крепость противнику.

Получив известиие о падении Гомеля, русское правительство в конце июля отдало приказ о сосредоточении полков на Северщене в Брянске. Тем временем, воодушевленная первым успехом, литовско-польское войско от завоеванного Гомеля направилось к Стародубу, к которому подошла 30 июля. Но гарнизон города под командованием кн. Фёдора Васильевича Овчины Оболенского упорно сопротивлялся, отбивая атаки противника. Осада Стародуба ливтинами и поляками затянулась почти на месяц. В Москве было принято решение помочь осажденному городу. На помощь ему двинуты были войска с южной "украины", но 18 августа 1535 года начался большой набег на Рязанскую землю крымского войска под началом Чамаш-мурзы, разорившего русские селения "на Смедве и на Безпуте". Русскому командованию пришлось срочно возвращать назад полки, которых перед этим сняли с "берега" и направили против литвинов и поляков.

Сразу же за Оку были высланы "легкие воеводы", чьи полки вынудили татар отойти в степь. Однако крымцы не ушли в свои улусы, а стали "на Поле", вынудив русские войска "стояти у Оки-реки на берегу". Присутствие у русской границы большого крымского войска не только помешало оказать действенную помощь осажденному Стародубу, но и сорвало готовившийся поход к Вильно. Все свободные русские полки вынуждены были беречь южные рубежи страны, что негативно сказалось на судьбе Стародуба. И хотя в том же августе 1535 года молдавский господарь Пётр Рареш во исполнение русско-молдавского союза совершил опустошительный набег на Покутье, однако эффект этой акции не шёл ни в какое сравнение с последствиями, которые имело нападение крымцев для хода русско-литовской войны.

Тем временем осада литовско-польским войском Стародуба, гарнизон которого мог рассчитывать только на свои силы, продолжалась. Чтобы разрушить городские укрепления, противник они начали подкоп под стену, в который, по завершении работ заложили бочки с порохом. Произведеный 29 августа взрыв разрушил часть стены, что послужило сигналом для штурма. К пролому устремились поляки с осадными машинами ("воронами", которые нужны были для преодолкения крепостного рва и вала), завязался ожесточенный бой. Защитники крепости упорно сопротивлялись, наместник кн. Фёдор Овчина-Оболенский дважды выбивал литвинов и поляков из города, затем попытался прорваться через через вражеский лагерь, но у литовского обоза противник окружил и уничтожил его отряд. Сам князь Оболенский был взят в плен. Подожженный литвинами Стародуб горел; кое-где защитники ещё продолжали сопротивляться, но город был обречён. Стародуб был уничтожен до основания, а значительную часть пленных защитников и горожан литвины и поляки просто убили.

От разорённого Стародуба литовско-польская армия двинулась к Печепу, но жители не дожидаясь её приближения, сожгли свой город и ушли к Брянску, где разворачивалась армия, срочно направленная сюда "по стародубским вестям" из Москвы; так же поступили белевские князья со своим городом. Литвины заняли пепелища Почепа и Радогоща, но удержать их они не смогли. Тщетно требовал король от панов-рады позаботиться о восстановлении укреплений Стародуба, Почепа и Радогоща, пока армия находилась в Северской земле. Тае ничего и не было сделано, а потом поляки, заявив об окончании срока найма (для его продления денег у литвинов не было), отправились домой. Вслед за ними отступило и литовское войско, которое вскоре было распущено; лишь в пограничных крепостях Великого княжества (Полоцке, Орше, Рогачёве и др.) были оставлены на зиму гарнизоны – всего около 3 тыс. человек. Единственным приобретением Литвы в этой кампании, которое она сумела сохранить, был Гомель.

Продолжение следует...

Вал пишет:

Очередной "большой набег", в конце того же февраля 1536 (впрочем Вы и сами это привели)

Т.е. Вы полагаете, что отбивать Гомель русские не будут, а просто разорят литовскую территорию в том районе?

Леший пишет:

а просто разорят литовскую территорию в том районе?

В смысле на юго-западе? Да. Гомель уже успели укрепить, а подходящих

целей (неразоренных ранее) вполне достаточно.

В реале кст "творили землю пусту" чтобы поскорей заставить Сигизмунда на мир

пойти, в "Стародубской войне" мира ПКВ ставки гораздо выше. Москва конкретно

захочет хороших трофеев (в виде земель и городов) и есть все шансы их получить.

Вал пишет:

Москва конкретно
захочет хороших трофеев (в виде земель и городов) и есть все шансы их получить.

Вот это вряд ли. Скорее всего войну закончат как в РИ, "кто чем владеет". Если русские не вернут Гомель, то, боюсь, в Литве он и останется.

Леший пишет:

Если русские не вернут Гомель

Не соглашусь коллега. С 1536 года у русских все карты на руках, Польша и ВКЛ

(единственная ставка Сигизмунда была на блицкриг и внутренний раздрай в Москве)

напротив в кризисе, ни казны ни армии. От реала, где мир Москве необходим, а

мена Себежа (выстроенного в спорных землях) на Гомель приемлема, мир ПКВ будет

отличаться и весьма. Даже крымская угроза не так страшна, в отсутствии казанской.

Вал пишет:

Не соглашусь коллега. С 1536 года у русских все карты на руках, Польша и ВКЛ (единственная ставка Сигизмунда была на блицкриг и внутренний раздрай в Москве) напротив в кризисе, ни казны ни армии. От реала, где мир Москве необходим

От войны устали уже обе стороны. Тем более, что на юге татары расшалились. Так что, ПМСМ, если в феврале не вернут Гомель, а ограничатся набегом вглубь вражеской территории, что до лета, как и в РИ, пограничные стычки, а потом переговоры. Максимум, попытаются летом вернуть Гомель.

Леший пишет:

От войны устали уже обе стороны

Одна сторона устала больше... полевую армию им просто не собрать, "посполито

рушение" в 1537 пробовали с печальным результатом. Счастье Речи Посполитой,

что в 1533 г. удалось заключить договор с Портой и держать минимальную

пограничную стражу против татар. Против Москвы волей-неволей придется

прибегать к чисто оборонительной стратегии оставляя местность за пределами

крупных городов разоряющему ее неприятелю. Как бы ВКЛ вообще без населения

сельского не осталось...

Вал пишет:

Одна сторона устала больше...

Я исхожу из практики русско-литовских войн при Василии III, когда русским получалось проволить успешные операции против Литвы только в условиях относительного спокойствия на южных границах. Кстати, абсолютно та же самая ситуация и в начале этой войны. Не смотря на выдвижение литовских войск в Москве, как пишут историки, не спешили с усилением западной группировке по причине необходимости держать крупный контингент войск на юге.

Леший пишет:

не спешили с усилением западной группировке по причине необходимости держать крупный контингент войск на юге.

Отсутствие Казани свободный резерв дает и если до 1536 г. все идет как в реале,

далее инициатива только у русских, поймите коллега все наличные войска Литвы

и Польши (а их число невелико из-за скудного финансирования) неизбежно будут

разбросаны по гарнизонам, денег на наемников у Сигизмунда нет, про ополчение

шляхты выше сказано. Магнаты со своими отрядами в той же ситуации, битву с русской

армией они без помощи "короны" не потянут. Крым ПМСМ меньшая угроза чем позднее

в реале, татарам приходится до русских рубежей добираться очень долго и не такими

крупными силами (в те времена 6-7 тыс.чел., с позднейшими выходами на промысел всей

Ордой это и рядом не стоит, да и удача их была обусловлена координацией с Казанью).

А дальнейшее развитие как в реале.