Победоносная Казанская война 1530

Пикассо пишет:

А дальнейшее развитие как в реале.

Развитие хода войны? Почти так.

Вал пишет:

поймите коллега все наличные войска Литвы
и Польши

Ну собственно Польша в войне сильно не участвовала. Поскольку свою подмогу оговаривала уступками сос тороны литвинов в вопросах унии (чего литвины не хотели). Но если на Литву нажать слишком сильно, то у них просто не останется выбора, как соединение с Польшей. Что уже невыгодно Русскому государству.

Леший пишет:

собственно Польша в войне сильно не участвовала

Да я некорректно выразился, участвовала "корона"... Насчет унии очень

сомнительно на этот период, ВКЛ лихие времена и ранее переживало,

потеря скажем Витебска (Полоцк вряд ли возьмут) решающим доводом

не станет. Минимум в договоре для русских (исключая традиционных

претензий на Киев, Полоцк и прочая) это порубежные земли с отстроенным

Себежем, возвращание Гомеля, еще некие пограничные спорные места

предмет торга.

Леший пишет:

Развитие хода войны? Почти так.

Извените что не уточнил,политическое,внутри страны.

Пикассо пишет:

политическое,внутри страны.

До 1538 года примерно, как и в РИ. А после иначе. В реале, в 1538 году, Елена Глинская была отравлена, предположительно Шуйскими (исходя из принципа "кому выгодно"). В этой АИ клан Шуйских гораздо слабее, т.е. отравления Глинской, скорее всего не будет. Соответственно изменится и ход дальнейших событий.

Вал пишет:

потеря скажем Витебска (Полоцк вряд ли возьмут) решающим доводом не станет.

Даже его захват маловероятен. Разве что сами ворота откроют.

Посмотрите как со Смоленском бились. И с Казанью (да и вообще — всюду). Ну не умеет русская армия того времени города брать (которые защищаются всерьез).

А Витебск — достаточно сильный город.

Леший пишет:

отравления Глинской, скорее всего не будет. Соответственно изменится и ход дальнейших событий.

А если Елена Глинская замуж выйдет снова?

Александр пишет:

А если Елена Глинская замуж выйдет снова?

А за кого?

Александр пишет:

А если Елена Глинская замуж выйдет снова?

А ей незакого выходить. Если за какого нибудь русского вельможу, то для ней это понижение статуса.

Леший пишет:

Если за какого нибудь русского вельможу, то для ней это понижение статуса.

Анна Ярославна вышла замуж за графа де Крепи,а Аделаида Савойская (вдова Людовика VI) за коннентабля Монморанси.Да и Элиенора из Аквитании когда второй брак заключала после развода-на тот момент её муж был лишь графом Анжуйским,королём Англии он стал позже и то в результате смерти одного сына Стефана и отстранения второго).

Был у Елены князь Телепня Оболенский.

А потом в родной Литве женихи могли найтись.Сигизмунд Август по возрасту не подходит?Когда он родился?И была бы она великой княгиней Московской и Литовской.

Или вполне могла стать последней женой Сигизмунда Старого (здесь я просто не в курсе,он овдовел к моменту описываемых событий или был женат).

Александр пишет:

А потом в родной Литве женихи могли найтись

То же понижение в статусе. Елена опекунша на сыном как великая княгиня, вдова Василия III. Если она выходит снова замуж, то лишается статуса великой княгини. Да и зачем ей новый брак?

Александр пишет:

Или вполне могла стать последней женой Сигизмунда Старого (здесь я просто не в курсе,он овдовел к моменту описываемых событий или был женат).

Женат.

Александр пишет:

Анна Ярославна вышла замуж за графа де Крепи,а Аделаида Савойская (вдова Людовика VI) за коннентабля Монморанси

Коллега, статус королевы в Европе и статус великой княгини (или царицы) в Русском государстве две большие разницы. В России великая князиня (царица) это не более чем супруга великого князя (царя).

Елена была знакома с Европой,муж даже ради неё бороду сбрил,так что не совсем стандартная великая княгиня,вроде Соломонии Сабуровой (скорее даже в чём-то предтеча Марины Мнишек).Нет я не настаиваю,но при определённых обстоятельствах (в РИ маловероятных,но здесь же АИ) такое возможно.В качестве символа замирения Руси и Литвы.А потом ведь возможность законных притязаний Ивана Грозного на польский трон.Вот женится она на Сигизмунде I-Сигизмунд II сводный брат Ивана получается.Умирает бездетным в 1572 году.Кто ближайший наследник.Так не токмо русская Казань,так русская Литва может получится.Правда Сигизмунд женат Вы сказали,но что-то типа этого может быть.

Леший пишет:

Елена опекунша на сыном как великая княгиня,

Если она живёт долго,не отравляют её,то сын начинает самостоятельно править,всю жизнь его не будет опекать.Так что статус она потеряет.

Леший пишет:

До 1538 года примерно, как и в РИ. А после иначе. В реале, в 1538 году, Елена Глинская была отравлена, предположительно Шуйскими (исходя из принципа "кому выгодно"). В этой АИ клан Шуйских гораздо слабее, т.е. отравления Глинской, скорее всего не будет. Соответственно изменится и ход дальнейших событий.

У меня ряд вопросов.1)Почему клан Шуйских слабее,ведь всё точнотак же изменение не значительно(пока).2)Если Елену не убивают то а)сможете просчитать её действия женщина она умная и твёрдая. б)Царь Иван может и не стать Грозным каким мы его знаем.

Да не могла Елена снова замуж выйти. Никоим чудом.

Ни благословления церкви на это не будет, ни хоть какого-то одобрения

Это умаление статуса не Елены, это умаление статуса России. А идеология "третьего Рима" — она господствует как раз.

(разве что предположить войну с полным разгромом России... чтоб Елена замуж уходила по условиям мира... но в тот конкретный момент — это даже не фантастика, это бред).

Пикассо пишет:

Почему клан Шуйских слабее,ведь всё точнотак же изменение не значительно(пока).

Вообще-то убиты два наиболее авторитетных и умных лидера клана, что снижает влияние Шуйских на порядок.

Пикассо пишет:

сможете просчитать её действия женщина она умная и твёрдая

Разумеется отсутствие определенных детских впечатлений наложит свой отпечаток на формирование характера Ивана.

Елена правила достаточно долгий срок, чтобы можно было представить её действия в дальнейшем.

Пикассо пишет:

Царь Иван может и не стать Грозным каким мы его знаем.

Немного проды:

Шедшая уже второй год война тяжело сказалась на состоянии многих земель Великого княжества Литовского. Ещё в декабре 1434 года по челобитью полоцких мещан, жаловавшихся на оскудение, вызванное войной, в частности, на вынужденное свёртывание торговли, — король освободил их на год от уплаты 200 коп грошей (ежегодного взноса за магдебурское право), а в мае 1536 года эта льгота была продлена ещё на два года. В мае 1535 года была освобождена от уплаты дани сроком на три года Речицкая волость, разорённая во время зимнего похода русских войск. В феврале 1536 года на тот же срок получили освобождение от всех податей мстиславские мещане. К этому добавлялось крайнее истощение государтсвенной казны.

С другой стороны, от войны сильно пострадали западные окраины Русского государства, особенно Северщина. Жители Радогоща были освобождены от податей на 20 лет, а стародубцы – на 15 лет. К этому добавлалась постоянная крымская угроза. И хотя нападения крымцев на белевские и рязанские места в 1536 году, тульские и одоевские места в 1537 году закончились нудачей, но они вынудили русское правительство постоянно держать на юге крупный контингент войск для отражения татарских атак, а также начать восстановление на опасном месте старинного рязанского города Пронска, решение о строительстве новой крепости которого было принято 10 сентября 1535 года.

В этих условиях враждующие стороны начали осторожно искать пути к примирению. В сентябре 1535 года литвины попытались возобновить дипломатические сношения с Москвой, рассчитывая на ослабление Русского государства после падения Стародуба и набега крымцев и надеясь на скорое заключение мира. Однако это были явно преждевременные надежды: в Москве не чувствовали себя проигравшими и активно готовили новый поход в Литву. На середину февраля 1536 года был назначен сбор войска под Серпуховым (в реальной истории он был отменён из-за возникшей в это время военной угрозы со стороны Казанского ханства, из-за чего армию перебросили под Нижний Новгород), которые в конце февраля — начале марта вторглись на территорию Литвы. Вопреки ожиданиям литвинов русские не стали отбивать Гомель, а устроили крупномасштабный рейд вглубь литовской территории, подобный зимнему походу 1535 года. 15-тысячная русская армия под командованием самого кн. Ивана Фёдоровича Овчины Телепнёва-Оболенского внезапным ударом, "изгоном", захватила и спалила Лоев, разорила окрестности Брагина, Мозыря, после чего направилась вверх по течения р. Птичь в сторону Минска, не доходя до которого верст десять повернула на восток, вернувшись в Россию пройдя мимо Могилева и Мстиславля. Ответный удар литвинов, отряд которых численностью примерно в 1200 человек, во главе с Андреем Немировичем и Яном Глебовичем 27 февраля 1536 года попытаться отбить у русских Себеж, закончился неудачей. Обстрел города литовской артиллерией не дал результатов, а затем русские сделали вылазку и погнали литвинов на лёд озера, где те стали тонуть, а русские ратники "начаша их топтати и сещи". После чего Немирович и Глебович поспешили отойти.

Одновременно с этим, зима-весна 1536 года была потрачена русскими для укрепления западной границы. В январе 1536 года был построен город Заволочье в Ржевском уезде на литовском рубеже. 10 апреля началось восстановление Стародуба. 19 апреля было велено поставить город в Торопецком уезде на Велижском городище; Велиж был "докончен" в июле.

Столь активная деятельность на восточных рубежах Великого княжества требовала от литовского правительства принятия ответных мер. Эти меры стали предметом обсуждения на заседавшем в апреле в Вильно вальном сейме. Официальных результатом заседаний сейма по вопросам обороны стали "военные листы" подписанные Сигизмундом 24 апреля 1536 года: все подданные призывались на службу и должны были собраться на Друцких полях к 29 июня; за промедление король грозил лишением жизни и имения. Однако наблюдатели в Вильно, зная о господствующих на сейме настроениях, отмечали в апреле-мае, что литовские сословия склоняются к миру с Россией. Между тем обстановка на границе вскоре заставило литовское правительство вновь вернуться к обсуждению неотложных оборонительных мер.

23 мая состоялось заседание короля с панами-радой "о обороне земъской". Ввиду того, что русские продолжали набеги на литовские территории и "замки по границам в панстве его милости будують" (строят – авт.), было решено немедленно послать к границе половину панских "почтов" (с тем, чтобы другая половина была отправлена к 29 июня к месту сбора), а также всех господарских державцев и урядников. Однако этот авангард, отправляемый под началом дворного гетмана Андрея Немировича для "скорой обороны" границ, насчитывал всего чуть более полутора тысяч человек.

Тем временем новопостроенные русские крепости стали плацдармами для новых походов в Литву. Так, в июле 1536 года состоялся поход кн. Ивана Васильевича Горенского из Стародуба под Любеч, где, согласно хронистам, "острог взяли и посад пожгли", спалили села и захватили "полон" – настолько большой, что из-за него "под иные городы не пошли" и вернулись "все целы и здравы". Анналогичные походы предприняли: из Велижа кн. Иван Иванович Барбашин, чьи войска сожгли посад Витебска, повоевали села и с великим "пленом" "вышли... из Литовской земли все здравы"; из Рославля кн. Михаил Юрьевич Оболенский, разбивший под Кричевом литовский отряд; из Великих Лук кн. Дмитрий Фёдорович Палецкий, чьи силы в начале июня овладели полоцким острогом, но затем отступивший, так как Ян Глебович с оставшимися у него "немногими" людьми смог удержаться во внутреннем замке.

Между тем мобилизация сил в Великом княжестве Литовском срывалась. Поветы собрались, но в разное время; дисциплина в войске, по обыкновению, была крайне низкой, гетман был бессилен против дезертирства, неповиновения и т. п. Ещё 3 июля в письме боярину кн. Ивану Фёдоровичу Овчине Телепнёву-Оболенскому Юрий Радзивилл от имени панов-рады предложил прекратить военные действия, на что а вгусте русское правительство ответило согласием. Фактически, упомянутые выше набеги на Любечь, Кричев, Витебск и Полоцк были последними аккордами этой войны. К осени боевые действия окончательно прекратились. В начале сентября гетман испросил согласие короля на роспуск войска, и хотя получил отказ, но своей волей все же отпустил домой вверенные ему силы. Оставалось урегулировать конфликт дипломатическим путём.

С весны до осени 1536 года между Москвой и Вильно курсировали гонцы; велась оживленная переписка между Юрием Радзивиллом и Иваном Телепнёвым-Оболенским; в августе в Москве побывал королевский посланник Никодим Янович Техоновский, а 3 сентября великий князь Иван IV Васильевич послал к королю Тимофея Константиновича Хлуденева. А 12 января 1537 года в Москву прибыли "великие послы" от Сигизмунда I (полоцкий и витебский воеводы Ян Глебович и Матвей Янович, а такжн писарь Венцеслав). По традиции стороны начали их с "высоких речей", взаимонеприемлимых требований: послы требовали уступки Новгорода и Пскова и предлагали заключить мир на условиях докончания Василия II с Казимиром (1449 г.), а русские "припоминали" Киев, Полоцк, Витебск, называя их вотчиной великого князя; за основу они предлагали принять перемирную грамоту Василия III с Сигизмундом, о чём литовская сторона и слышать не хотелп и т. п. Когда после многих "спорных речей" выяснилось окончательно, что без отдачи Смоленска мира послы заключить не могут, встал вопрос о перемирии. Тем более, что южные границы регулярно тревожилим татарские набеги и в прекращении войны в Москве были заинтересованы не меньше, чем в Вильно. Но и условия последнего также вызвали долгие споры: послы требовали уступки северских городов (Стародуба, Почепа, Радогоща и др.) и новопостроенных русских крепостей – Заволочья, Себежа и Велижа, а русские, не соглашаясь на это, настаивали в свою очередь на возвращении Гомеля и размене пленными. Наконеу, 30 января стороны договорились о компромиссе: Гомель отходил к Литве, а Себеж и Заволочье – к Русскому государству (о Велиже речи не было, поскольку он был построен на русской территории). После этого ещё две недели длился "торг" о волостях к Себежу и Заволочью, который завершился заключением пятилетнего перемирия 25 марта 1537 года на условиях, по словам послов, "которой сто взял, тот то и держи": к России отошли города Себеж и Заволочье с волостями, а также Долысская волость; к литве Гомель с волостями и ряд сел, за исключением Залесской волости (территория Гомельского уезда, оставшаяся в составе Русского государства).

Прекращение русско-литовской войны, а также неудачи татарских набегов на тульские и одоевские места в 1536-1537 гг. вынудили и татарского хана Сагиб-Гирея начать переговоры с Москвой. Они завершились в сентябре 1539 года подписанием мира между двумя государствами. Впрочем, крымские "царевичи" и мурзы не считались с принятым ханом обязательствами и продолжали совершать набеги на Русь. Так, уже в октябре 1539 года отряды "царевича" Эмин-Гирея (сына Сагиб-Гирея) прорвались в окрестности Каширы. Дойдя до реки Оки восточнее этого города, татары захватили там большой полон и безнаказанно ушли назад. Тем не менее, ситуация на южной границе стабилизировалась.

Леший пишет:

отряд которых численностью примерно в 1200 человек

Коллега их несомненно поболее было, даже если не принимать "генеральские цифры"

в 30-40 тыс. на веру, осада подобным малым отрядом Себежа невероятна и это с учетом

"новостроя" данной крепости. Нсомненно более 10 тыс с артиллерией (которая им

несильно помогла). Себеж был собственно переломной точкой, русские отыгрались

за юг, Сигизмунд потерял полевую армию (на новую не хватало денег). Война

окончательно переходила в разряд затяжной, чего обоим противникам не очень

хотелось...

Леший пишет:

Гомель отходил к Литве

Ну да ладно, они еще и не подозревают бедные грядущего воссоединения...

Вал пишет:

Коллега их несомненно поболее было, даже если не принимать "генеральские цифры" в 30-40 тыс. на веру, осада подобным малым отрядом Себежа невероятна и это с учетом "новостроя" данной крепости. Несомненно более 10 тыс с артиллерией (которая им несильно помогла).

Численность литовских войск под Себежем вопрос спорный. Историки, как правило, приводят цифру в 20 тыс. человек, которую называют русские летописи. Цифра явно сильно преувеличена. Поэтому я взял цифру приводимую современником событий, агентом прусского герцога Нипшицем, в 1200 человек.

Леший пишет:

приводимую современником событий

Современник это конечно серьезно, но все равно слишком мало... Себеж как крепость

посильнее того же Стародуба, взять ее таким отрядом просто нереал, я повторюсь даже

с учетом того, что она "нулевая" (только отстроена) еще. На попытку лихого набега с

малыми силами тоже не похоже, литвины пытались ее осаждать. С другой стороны и

радость Москвы (точнее ее правительницы) по случаю сей баталии выглядит искренне.

Не знаю... Самый вероятный вариант при редактуре как всегда пропущен нолик (это

я о источнике где приводится сообщение агента).

Вал пишет:

Самый вероятный вариант при редактуре как всегда пропущен нолик (это я о источнике где приводится сообщение агента).

Если предположить численность литвинов в 12 тыс. человек, то несколько странно выглядит сообщение об успешной контратаке русского гарнизона Себежа. Численность русских — максимум несколько сотен. С такими силами провести настолько успешную насупательную операцию против 12-тысячной армии противника, чтобы заставить его отступить на следующий день?

Леший пишет:

об успешной контратаке русского гарнизона Себежа

Дело в расположении крепости коллега, она на полуострове находится, наши не сгоняли

врагов на лед озера, литвины там и были большей своей частью... Лед же воздействия

литовской и русской артиллерии, а также массы людей воспринял крайне негативно.

Гарнизон, как я понимаю, атаковал вражеский отряд на перешейке, а он не слишком велик

был, для отвлечения, враг справедливо думал что со стороны озера стены послабее будут.

А Победоносная Ливонская Война сюда полностью попадёт

Пикассо пишет:

А Победоносная Ливонская Война сюда полностью попадёт

ПКВ пишется на основе ПЛВ. По сути являясь переработанной Победоносной Ливонской войной. Поэтому основа таже, но кое что изменится (как из-за иной развилки, так и в процессе "исправления ошибок", вызванного нахождением новых дополнительных материалов, которые вызвали некоторую коррекцию представлений об иных событиях).

Но пока "расписаться" не получается.

Господин Леший как там с продолжением?

Пикассо пишет:

Господин Леший как там с продолжением?

Увы, пока никак. На работе "предновогодняя лихорадка", приходится и по выходным выходить, и по вечерам оставаться. На таймлайн просто не остается сил.

В выходные накидал немного проды:

Помимо войны с Литвой все эти годы русское правительство было занято реформой государственного устройства, которая по своей сути являлась продолжением преобразований начатых ещё при Иване III. Прежде всего это касалось земельного вопроса. Ещё в январе-марте 1534 года правительство осуществило пересмотр жалованных грамот, выданных духовным и светским землевладельцам. И хотя в ходе этого пересмотра их владельцам удалось добиться подтверждения своих основных иммунитетных прав и привилегий, но в большинстве жалованных грамот правительству удалось принудить население владений иммунистов к уплате внутренних таможенных пошлин (тамги, мыта и др.).

Главный натиск правительства Елены Глинской приходился на борьбу с монастырским землевладением и привилегиями духовных владык. Лишая духовных лиц ряда крупных иммунитетных льгот, русское правительство возлагало на них новые повинности. Так, осенью 1534 года с церковно-монастырских вотчин Новгорода было собрано 700 рублей для выкупа полоняников. В жалованных грамотах на городские дворы Дмитрова, выдававшмхся духовным владыкам, отсутствовало освобождение беломестцев от уплаты прямых податей (яма, посошной службы и городового дела). Не были подтверждены таможенные привилегии Симонова и Кириллова монастырей. В 1535/36 г. в Коломне две епископские слободки были приписаны к посаду. А весной 1536 года в Новгороде у тамошних монастырей были отписаны "пожни" (луга), которые они могли получить назад только приняв на себя дополнительные обязятельства по отношению к казне.

Продолжало правительство Глинской и ограничение власти наместников и волостелей путём выдачи уставных грамот, содержащих регламентацию податей и судебных штрафов, которые взимались наместниками, а также ограничение объема их судебной юрисдикции.

Большое значение в урегулировании денежного обращения в стране имела монетная реформа 1534-1538 гг., в результате которой была установлена единая монетная система, построенная на основе предшествовавшего слияния двух наиболее мощных монетных систем периода раздробленности – московской и новгородской. Реформу задумали ещё при Василии III и помимо создания единой денежной системы она должна была стабилизировать денежное обращение в котором было много обрезанных денег, а в старых деньгах "подмесу", а так же предоставить казне новые денежные средства, поскольку реформа сопровождалась обычным а таких случаях уменьшением веса новых монет. Если раньше из гривенки серебра (204 грамма) чеканили денег на 2,6 рубля (по 78 грамм в каждом), то по новой сниженной стопе из гривенки серебра теперь чеканили 3 счётных рубля (по 68 грамм в каждом). Таким образом эта реформа ввела стандарт на чеканку "московки" (московской деньги) и "новгородки" (новгородской деньги), причём одна "новгородка" (средний вес 0,68 грамма) равнялась двум "московкам" (средний вес 0,34 грамма), а 100 "новгородок" составляли счётный рубль (в те времена рубль как реальная монета не существовал). На аверсе "московки" изображался всадник с саблей, а на аверсе "новгородки" – всадник с копьём, из-за чего "новгородку" вскоре начали звать копейкой, а термином "деньга" стали обозначать только "московку". Кроме этого чеканились монеты достоинством в полденьги или ¼ копейки, получившие прозвище полушка.

Одновременно с этим Елена Глинская развернула обширную градостроительную деятельность. Наиболее крупным мероприятием было строительство Китай-города в Москве. Ещё в мае-июне 1534 года построили земляной "город", а в мае 1535 года на его месте воздвигли каменные стены Китай-города. В 1534 году "срублен бысть град древян в Великом Новегороде на Софейской стороне", а в 1537 году и на Торговой стороне. Летом-осенью 1536 года построена Балахна. Были отстроены в апреле-июле 1536 года Стародуб, городские укрепления в Пустой Ржеве ("Заволочье"), Холме и городе Велиже. В то же самое время производилось строительство укреплений в устье реки Наровы. В октябре 1535 года возведены земляные укрепления в Почапе, а в декабре – Мокшанск. Весной 1536 года построен деревянный город Темников на реке Мокше. В январе 1536 года – Буйгород в Костромском уезде. И т. д. и т. п.

Особое внимание уделялось Казанскому краю, где для усиления русского влияния были построены города Козмодемьянск, Уржум, Мамлых, заложена крепость в Чебоксарах.

Окончание войны с Великим княжеством Литовским позволило русскому правительству ещё более энергично заняться внутренними делами страны. Тем более, что стала обостряться ситуация вокруг дяди малолетнего Ивана IV, князя Андрея Ивановича Старицкого, который был потенциальным противником правительства Елены Глинской. Ещё в январе 1534 года князь Андрей "припрашивал к своей вотчине городов чрез (т. е. сверх – авт.) отца своего благословение и чрез духовную грамоту". Однако запрашиваемый им Волоцкий уезд не был передан старицкому князю, ибо это не соответствовало всей политической линии центрального правительства, направленной на ограничение удельно-княжеского сепаратизма. Тогда же, т. е. С 1534 года, отправившись в Старицу, князь Андрей Иванович стал "на великую княгиню гнев держати". Особенно это проявилось во время конфликта с Литвой, когда Андрей Старицкий только один раз (в самом начале войны) принял участие в боевых действиях. Подобное поведение не могло остаться безнаказанным и в конце апреля 1537 года русское правительство решило вызвать князя Андрея в Москву. Не ожидая от этого для себя ничего хорошего старицкий князь отклонил приглашение, сказавшись больным. Тогда к Старицке скрытно двинулись правительственные войска. Предупрежденный об их подходе Андрей бросился из Старицы в Торжок, откуда двинулся к Новгороду, "со многой силой".

Пытаясь сделать Новгород центром сопротивления великокняжеской власти, князь Андрей надеялся привлечь на свою сторону новгородских служилых людей, с помощью которых рассчитывал одолеть Елену Глинскую и сам воссесть на престол в Москве. Но хотя на его сторону перешёл ряд представителей знати, в том числе князь Иван Семёнович Ярославский "и иные многие", энергичными мерами центральное правительство предотвратило серьёзную угрозу гражданской войны, нависшую над страной. Князю Никите Васильевичу Оболенскому было послано предписание поспешить к Новгороду и отрезать тем самым путь князю Андрею. Не поддержала старицкого князя и основная масса новгородского населения: "владыко новгороцкий Мокарей и намесники и вси новгородци его в Новгород не пустили", отправив в Бронницы большой отряд, оснащенный артиллерией. Спешно (в течении пяти дней) был укреплён город, готовившийся выдержать даже самую сильную осаду.

Всё это привело к быстрому распаду лагеря князя Андрея Ивановича. Мятежного князя стали покидать даже старицкие дети боярские, составлявшие основной контингент его войска. Никаких надежд на успех авантбры у князя Андрея уже не было. Он попытался бежать "за рубеж", повернул к Старой Руссе, но был настигнут войском князя Ивана Овчины Телепнёва-Оболенского в трёх верстах от Заецкого яма, под Лютовой горой, в 60 верстах от Новгорода. Андрею Старицкому не оставалось ничего иного, как начать переговоры с Иваном Телепнёвым-Оболенским, который от имени правительства (которое позднее дезавуировало его решение) дал гарантию полной неприкосновенности князю Андрею и даже обещал "вотчины ему придати". После этого старицкий князь вынужден был согласиться на приезд в Москву. Здесь Андрей Иванович (в начале июня 1537 года) был брошен в заточение. Бояр князя Андрея подвергли торговой казни и заключению. Часть его детей боярских разослали по городам, а 30 новгородских дворян за участие в мятеже были повешены.

Дальнейший ход истории зависит от судьбы Елены Глинской. В реальной истории в ночь на 3 апреля 1538 года она внезапно скончалась. В её естественную смерть мало кто поверил, а некоторые современники открыто говорили, что она была отравлена (что подтверждается данными исследования останков княгини, в волосах которой была обнаружена концентрация солей ртути, в тысячу раз превышающие норму). В качестве отравителей, как правило, называют семейство князей Шуйских (которые более остальных выиграли от кончины великой княгини). Но в данном случае род Шуйских сильно ослаблен гибелью двух своих наиболее сильных представителей (князей Василия Васильевича и Ивана Васильевича), что делает для него невыгодным смерть Елены Глинской, поскольку в последующей борьбе за власть их соперники (например князья Бельские) становятся гораздо более опасной силой, чем в текущей реальности. И это приводит к тому, что Елена Глинская, скорее всего, переживёт весну 1538 года и продолжит править страной в качестве опекунши над своим сыном. Что, в свою очередь, позволяет избежать имевшего место быть в реальной истории пятилетнего боярского правления (1538-1543 гг.), благодаря чему Россия избежит многих его негативных последствий.

Одним из важнейших деяний правительства Глинской стала губная реформа (от слова "губа" – область). С сентября 1538 года от имени Ивана IV "нача жаловати, грамоты давати по всем градом большим и по пригородам и по волостем, лихих людей обыскивати самим крестьяном межь себя по крестному целованию, и их казнити их смертною казнию, а не водя к наместникам и их тивуном многих людей разбойников и татей".

Сущность реформы сводилась к тому, что важнейшие уголовные дела о "ведомых лихих людях" отныне изымались из компетенции наместников и передавались в ведение или выбранных из крестьян десяцким, пятидесяцким и соцким, или выборных губных старост из числа детей боярских. Контроль над деятельностью губных органов в центре осуществляла специальная комиссия Думы ("бояре, которым разбойные дела приказаны") во главе с Иваном Даниловичем Пенковым, которая постепенно из временного учреждения трансформировалась в приказ Разбойных дел.