Любопытные события на войне.

Ядерный чемоданчик

Сегодня президентская "ядерная кнопка" выполняет исключительно декоративные функции

Словосочетание "ядерный чемоданчик" все вы наверняка слышали. Символ военной мощи двух сверхдержав, причём едва ли не единственный из уцелевших со времён "холодной войны", вещь, постоянно охраняемая и сверхсекретная. Однако, употребляя это выражение, большинство из нас абсолютно не представляет, о чём, собственно, идёт речь — действительно ли это чемоданчик или просто фигура речи, каких он размеров, что находится внутри, как, наконец, работает пресловутая кнопка. Всё это — абсолютные секреты, о которых не принято говорить никому и никогда. К тому же в случае с чемоданчиком круг посвящённых крайне узок, что дополнительно затрудняет сбор информации о нём. Сегодня мы постараемся максимально подробно рассказать об этом таинственном объекте: по итогам нашего расследования вы узнаете о ядерном чемоданчике всё, что о нём действительно можно знать без опасности для жизни.

Первую публикацию фото чемоданчика чуть не признали разглашением гостайны

В СССР, как, впрочем, и в России, ядерный чемоданчик — скипетр и держава в одном флаконе. Бывший главный телохранитель президента Бориса Ельцина Александр Коржаков вспоминает, как в своё время его шеф получал эту реликвию из рук союзного главы Михаила Горбачёва: "Вообще-то планировалась официальная церемония передачи ядерного чемоданчика: Борис Николаевич хотел пригласить журналистов и публично запечатлеть историческое событие. Но, поскольку у президентов СССР и России отношения были, мягко говоря, натянутыми, Горбачёв отказался лично сдавать Ельцину символ сверхдержавы. В какой-то момент у нас просто появился генерал Болдырев с офицерами спецсвязи. Он позвонил из приёмной Ельцина и сказал: "Мы у вас".

К моему удивлению, чемоданчик оказался самым обыкновенным, на вид довольно дешёвым кейсом из жёсткого пластика. Офицер спецсвязи очень быстро рассказал Ельцину, как им пользоваться, при этом ничего заумного он не говорил, инструкции были изложены простейшим языком. Один из присутствовавших сфотографировал на память момент, когда чемоданчик попал в руки Бориса Николаевича. Впоследствии он подарил это фото какому-то журналисту, а тот опубликовал в газете. Тогда случилось даже какое-то подобие скандала — кому-то пришло в голову, что разглашена секретная информация, хотя ничего, кроме кейса, подобного тем, с которыми демобилизуются солдаты, на карточке не было>.

Разработанная под Леонида Брежнева система была максимально проста

Вообще-то главный символ России, почётный знак ядерной державы и память о величии СССР — не просто чемоданчик, а автоматизированная система управления стратегическими ядерными силами России "Казбек". Систему эту, составной частью которой, собственно, и является пресловутый кейс, создали в НИИ автоматической аппаратуры, который возглавлял академик Владимир Семенихин. Генерального заказчика — Министерство обороны — представлял начальник Главного оперативного управления Генерального штаба генерал-полковник Иван Николаев. Методику работы с чемоданчиком при перемещениях в пешем режиме, в автомобиле, самолёте, правила оборудования мест постоянного пребывания главы государства, а также то, как должен применяться чемоданчик, какая в нём нужна аппаратура, сколько лиц будут иметь доступ к системе — всё это разработал конструктор одной из подсистем АСУ, лауреат Государственной премии Валентин Голубков.

Система разрабатывалась в разгар "холодной войны" конкретно под тогдашнего лидера страны Леонида Брежнева — она должна была быть предельно простой, чтобы не испугать пожилого генсека. Первых "носильщиков чемодана" — офицеров, которым надлежало всегда находиться рядом с главой государства, отбирал лично генерал Николаев. На роль "носильщика" отбирали исключительно профессионалов, обладавших представительной внешностью и уживчивым характером, ведь им предстояло постоянно находиться с главой государства, даже в его семье. Главная проблема при отборе — каждый второй кандидат, увидев генерала, маршала или члена Политбюро ЦК, отчаянно робел. При этом генерал Николаев чётко приказал: неустойчивых с системы убрать. Если у человека на тренировке растерянность, чего ожидать от него в ответственный момент?

Боеготовность "ядерной кнопки" время от времени проверяется пробными запусками ракет

"Мне неоднократно приходилось видеть ядерный чемоданчик, или "кнопку", как его ещё называют, — продолжает свой рассказ Александр Коржаков. — Помимо чемоданчика "в комплекте" ещё и машина спецсвязи, почти всегда сопровождающая президента. Ну а там, где Ельцин бывал постоянно, было установлено и специальное стационарное оборудование. Так что "ядерная кнопка" — название условное. На самом деле это — специальное программное устройство, позволяющее через спутник выйти и на командный пункт управления в Генеральном штабе, и на резервные пункты. Именно оттуда поступает приказ запустить ракеты.

Обслуживает "кнопку" специальное элитное подразделение Минобороны: в любых поездках Ельцина сопровождали два или три офицера спецсвязи. Вообще-то справиться мог бы и один, но мало ли что может случиться с человеком — живот заболит, температура подскочит... Одеты все они традиционно были в военно-морскую форму. Раньше носили общевойсковую, но когда министр Грачёв поменял форму в армии, новинка не приглянулась — было в ней что-то от вермахта. В итоге решили выбрать для этих ребят стильное и строгое обмундирование морского офицера-подводника. Они сразу выделялись среди других военных: им многие завидовали, считали, что они жируют при президенте. Но это неправда: ничего, кроме нервотрёпки да мизерных командировочных, офицеры при чемоданчике не имели.

Жили они в таком же режиме, как и сотрудники Службы безопасности президента. Формально именно я давал разрешение, кого из этих офицеров повышать, кого включать в группу или исключать из неё. В командировках для них всегда выделяли помещение рядом с президентским, и в самолёте у них было своё оборудованное место. Приходилось тесновато: на троих малюсенькая комнатка, которая располагалась за столовой Ельцина. Однако, несмотря на трудные условия работы, группа всё равно считалась элитной. Иногда ночами я проверял, как она работает: один из них обязательно не спит, дежурит с прибором, поддерживает его в постоянной готовности. Кстати, несколько раз мы проверяли, как работает ядерный чемоданчик: шеф отдавал приказ, и на Камчатке происходили запуски ракет. Всё срабатывало отменно.

Но вообще-то мало кто знает, что сам президент ничего особенного со своим чемоданчиком сделать не может, ведь на самом деле таких кейсов три. Один — у главы государства, один — у министра обороны, один — у начальника Генерального штаба. С каждого такого импровизированного пульта должен быть послан закодированный сигнал: только если получено три необходимых подтверждения, в ракетной шахте заработает аппаратура. Так что запуск ядерной боеголовки требует серьёзного согласования>.

Во время операции на сердце Ельцин даже не передавал чемоданчик Черномырдину

Свой нынешний вид ядерный чемоданчик почти на 100% обрёл к концу 1983 года. Весил он около 11 килограммов, имел весьма современный для того времени дизайн, и при этом в нём не было ни одного импортного элемента. При первой демонстрации этого чуда техники случился неприятный конфуз: когда опытный образец доставили в Кремль, в приёмной главы государства решили предварительно опробовать его, но система заработала... только на подоконнике. Оказалось, что при работе в "пешем режиме" чемоданчик должен "зацепиться" за ближайшую антенну, а таковой в приёмной генерального секретаря не оказалось. Хорошо ещё что генсек тогда был занят и принять разработчиков не смог, а то не избежать бы им серьёзных проблем.

Через 10 лет с чемоданчиком случилась новая незадача — в 93-м его технический ресурс попросту истёк. Началась эксплуатация "Казбека" в режиме "латания дыр", и сразу появились сложности. Во-первых, в системе, как мы уже говорили, использовались только отечественные детали, а почти всё микроэлектронное производство с развалом СССР осталось за границей. Использовать же импортные элементы было категорически запрещено — мало ли какие жучки там окажутся. Во-вторых, в живых почти не осталось специалистов, знающих все тонкости "чемоданного" дела и умеющих справиться с любой поломкой.

И наконец, в-третьих, устарела сама концепция чемоданчика: по советской военной доктрине, надлежало быть постоянно готовым к массированной ядерной атаке противника. Подлётное время американских "Першингов-2" к нашей границе составляло всего 7 минут — за этот срок предстояло зафиксировать старт вражеских ракет, принять решение и успеть нанести удар возмездия по территории противника. Теперь ядерной лавины из-за океана мы больше не ждём, так что по большому счёту чемоданчик с его возможностями "массированного возмездия" попросту не требуется.

В итоге теперь он играет в основном символически-декоративную роль основного символа главы государства: о том, чтобы использовать его по назначению, уже давно никто не помышляет. Как нам рассказал бывший заместитель начальника Службы безопасности президента Геннадий Захаров, Ельцин даже его не передавал премьеру Виктору Черномырдину, когда тот подменял президента во время операции на сердце. Офицеры-носильщики" просто сидели в вестибюле больницы, и как только Борис Николаевич пришёл в себя, президентскую игрушку внесли в его палату. Что случилось бы, нанеси США в этот момент ядерный удар по нашей территории, лучше вообще не думать.

Справка

В США чемодан называют мячом

Ядерный чемоданчик, разумеется, есть не только у российского президента: подобное устройство постоянно возит с собой и президент США. Однако американский пульт управления ракетами больше похож не на кейс, а на саквояж — в кулуарах его называют не чемоданчиком, а футбольным мячом, намекая на сходство со снарядом для американского варианта этой игры. За округлыми складками чёрной кожи скрыт сверхпрочный титановый ящик размером 45х35х25 см, закрывающийся на кодовый замок и прикрепляющийся к запястью помощника президента браслетом из особой стали.

В "футбольном мяче" не только хранится личный код президента (пластиковая "санкционирующая пластинка", распечатав которую можно узнать специальный код для приведения в действие американского ракетного арсенала), но и тридцатистраничная инструкция, что делать главе США в случае ядерной войны. В частности, там приводится список секретных бункеров, где президент может отсидеться.

Офицеров, которые носят "мяч" за президентом, подбирают из четырёх видов вооружённых сил и службы береговой охраны США, каждый из них должен пройти сложнейшую проверку и получить наивысший допуск секретности "Белый янки". Все они вооружены пистолетами "беретта" и имеют право без предупреждения открывать огонь на поражение.

Разумеется, в США "мяч" тоже исполняет ритуальные функции: он переходит от одного президента к другому в день инаугурации. Сразу после этого новый хозяин Белого дома получает специальную получасовую лекцию на предмет того, как нужно пользоваться содержимым чемоданчика.

Побег из тыла на фронт

3 июля 1942 года на Монинском аэродроме в Подмосковье приземлился совершенно новенький истребитель ЛаГГ-3. Он подрулил к заправочному комплексу, пилот крикнул технику: «Заливай под самое горлышко». «Не могу, — ответил технарь, — вас нет в заявке. Свяжитесь с руководителем полётов, пусть даст разрешение». «Вот моё разрешение», — устрашающе рыкнул пилот и достал из кобуры «ТТ».

Вскоре неопознанный ЛаГГ приземлился на аэродроме Мигалово (рядом с Калинином). В это время там проводил совещание командующий 3-й воздушной армией Михаил Громов. Он уже получил циркуляр о том, что с Горьковского аэродрома, захватив новейший истребитель, дезертировал лётчик-испытатель Иван Фёдоров, который произвёл несанкционированную дозаправку в Монино и направился в сторону Калининского фронта. Громов лично вышел к ЛаГГу, дружески обнял набедокурившего пилота, но спросил с напускной строгостью: «Что же ты, Ваня, истребители воруешь? С меня же потребуют отдать тебя под трибунал».

— Вообще-то я не считал себя проштрафившимся, – вспоминает Иван Евграфович. — Дело в том, что перед войной я работал лётчиком-испытателем в конструкторском бюро Семёна Алексеевича Лавочкина, которое тогда располагалось в Горьком. С первых дней войны я забросал Лавочкина рапортами с просьбой отправить на фронт. Но Семён Алексеевич не отпускал. 3 июля 1942 года у меня был штатный испытательный полёт. Я и рванул на фронт своим ходом к командующему 3-й воздушной армией Михаилу Громову, с которым мы были хорошо знакомы ещё с довоенного времени. И я был уверен, что он меня не сдаст, поддержит и назначит на боевую должность. Так и случилось. Поначалу он взял меня инспектором по боевому применению штаба армии. А потом, когда создавалось штрафное подразделение, я попросил командарма поставить меня во главе «штрафников».

Спасительный приказ

Вопрос о штрафных эскадрильях вот уже несколько лет будоражит умы не только журналистов, но и ветеранов Великой Отечественной войны. Можно прочитать мнения, что это очередная выдумка «очернителей истории». Но немало авторитетных военачальников подтверждают сведения о штрафных авиационных подразделениях. Например, дважды Герой Советского Союза маршал авиации Александр Николаевич Ефимов и в интервью СМИ, и в своих мемуарах вспоминал о том, что его не раз в полётах на бомбометание прикрывали истребители-«штрафники».

А недавно с документов, регламентирующих организацию штрафных эскадрилий, был снят гриф «Секретно», и в Центральном архиве Министерства обороны мне довелось ознакомиться со спасительным не только для Ивана Фёдорова, но и для многих проштрафившихся лётчиков приказом Ставки ВГК. Он был подписан Сталиным 4 августа 1942 года и устанавливал введение в воздушных армиях штрафных эскадрилий. Как известно, Сталин очень ценил лётчиков, на подготовку которых затрачивалось немалое количество времени и средств. Когда Верховному доложили, что немалое их число из-за разгильдяйства попадает в штрафные батальоны, то есть перестаёт летать, он запретил такую практику и ввёл институт штрафных эскадрилий.

Позывной – «Анархист»

То, что именно Ивана Фёдорова назначили командиром «штрафников» 3-й воздушной армии, было вполне естественным. Он как нельзя лучше подходил для этой должности. Ведь не зря Фёдорова прозвали в 3-й армии анархистом, а потом именно такой присвоили ему позывной.

Штрафная авиагруппа Фёдорова, состоящая из 64 авиаторов, воевала исключительно успешно. Её лётчиков фашисты прозвали фалконтирами, что в переводе означает озверевшие соколы. В общем зачёте они подбили 350 самолётов противника. В начале 1943 года эта авиагруппа была преобразована в 273 й истребительный авиаполк. Причем при расформировании штрафной группы всех лётчиков реабилитировали и представили к орденам и медалям, а четверых — к званию Героя Советского Союза. Фёдоров был назначен командиром дивизии.

Иван Евграфович Фёдоров воевал до апреля 1945 года на Калининском, Центральном, 2-м Белорусском фронтах. Потом его как лётчика-испытателя отозвали в Москву. Закончил войну, как и начал, по-гусарски. Из Германии в Подмосковье в 1945 году Фёдоров прилетел на «своём» боевом самолёте, захватив с собой 300 литров спирта. Бочку со спиртом он поставил рядом с входной дверью в квартиру на лестничной площадке, прикрепил её тросом, чтобы не уволокли.

— Весть о Победе мигом опустошила все мои стратегические запасы, — смеётся Иван Евграфович.

Зачем они были нужны?

Но вернемся к созданию штрафных эскадрилий. У Фёдорова не сохранилось документов об организации этих подразделений в 3-й армии. Но в Центральном архиве Министерства обороны имеются аналогичные документы 8-й воздушной армии. Познакомиться с ними имеет смысл хотя бы потому, что после рассекречивания материалов о штрафных эскадрильях в прессе появилось немало статей, где высказывается недоумение: а зачем нужно было создавать такие подразделения, ведь лётчики, в принципе, выполняют одинаковые задачи, в небе противник на всех один, чем же отличается боевая деятельность штрафников от нормальных пилотов?

Для начала надо сказать, что и до приказа о «воздушных штрафниках» немало авиаторов попадало под трибунал. Но поскольку это были особо ценные боевые кадры, подготовка которых дорого обходилась стране, то проштрафившихся лётчиков, как правило, ни в лагеря, ни в пехоту не отправляли, а возвращали в родные эскадрильи. По архивным данным, например, 1941 году 69,7%, а в 1942 году 78,8% приговоров выносились с отсрочкой исполнения до окончания боевых действий. Хрестоматийный пример – судьба лётчика 1-й эскадрильи 6-го истребительного авиаполка младшего лейтенанта Виктора Копейкина.

С первых дней войны он не раз был замечен в пьянках, из которых одна закончилась перестрелкой с сослуживцем. А в декабре 1941 года лётчик совершил

столкновение с другим самолётом на пробеге при посадке. Копейкин был приговорён военным трибуналом к десяти годам. Но отбывать наказание было негде, и его вернули в полк и даже направили на переучивание на новую боевую технику.

Таких примеров было немало. Поэтому и появилась необходимость в создании эскадрилий для осуждённых или проштрафившихся лётчиков. Организация службы в них значительно отличалась от той, которая существовала в обычных авиаподразделениях.

Рассмотрим Положение о штрафных эскадрильях, утвержденное командующим 8-й воздушной армией генерал-майором авиации Т. Хрюкиным. Задачу организации штрафных эскадрилий положение определило так: предоставить возможность лётчикам, стрелкам-бомбардирам, техникам и механикам, осуждённым военным трибуналом, путём выполнения ответственных боевых заданий на самых опасных участках и направлениях искупить свою вину перед Родиной. Положение определяло создание штрафных эскадрилий трех типов: а) истребительной на самолетах Як-1 и ЛаГГ-3; б) штурмовой на Ил-2; в) легкобомбардировочной на У-2. Каждая эскадрилья содержалась по штату неотдельной эскадрильи десятисамолетного состава. Подчинялась непосредственно командиру той дивизии, в которой была оформлена решением командования воздушной армии.

Положение не разрешало представлять штрафников к государственным наградам, лишало их полагавшегося другим лётчикам денежного вознаграждения за боевые успехи, а также процентной надбавки за выслугу лет. Пребывание в штрафной эскадрилье не засчитывалось в срок, определяющий присвоение очередного воинского звания.

Авиационный документ о штрафниках получился более суровым, чем армейское Положение о штрафбате. Штрафников в пехоте, как известно, за подвиги к государственным наградам представляли. Они заранее знали, на какой срок направлены в штрафной батальон или роту — этот срок не мог превышать трех месяцев. Ранение, каким бы ни был его характер, признавалось свидетельством искупления вины. Авиаторы же предпочли иной критерий — только число и итоги боевых вылетов. Некоторым лётчикам не удавалось избавиться от статуса штрафника до пяти месяцев. Получив в воздухе ранения, ожоги, они автоматически в строевые части не переводились. Часто даже после снятия с них по представлению командования эскадрильи и дивизии судимости еще какое-то время решали боевые задачи в качестве штрафника.

Не предусматривало Положение о штрафных эскадрильях и дополнительных льгот для командного состава. Как известно, в штрафных ротах и штрафбатах для командного состава шла льготная выслуга лет, сокращались сроки повышения воинских званий. Лётчики были этим обделены.

Лётчик должен летать

Ещё один вопрос стал в последнее время предметом дискуссий в СМИ. Если штрафные эскадрильи были созданы для ВВС и позволяли лётному и техническому составу авиации искупить вину перед Родиной в своем виде Вооруженных Сил, почему же немало авиаторов воевало в рядах штрафных батальонов и рот, то есть на сухопутье?

— Это объясняется просто, — говорит Иван Фёдоров. – Штрафные эскадильи были сформированы только в воздушных армиях и направить в них проштрафившихся из каких-либо отдельных соединений или частей ВВС внутренних округов было невозможно. Больше того, и из нашей армии лётчиков и технических специалистов, совершивших серьёзные преступления, несовместимые с честью офицера, командиры дивизий при поддержке командарма эпизодически направляли в штрафбат. Но, должен сказать, что их оттуда нередко возвращали с такой мотивацией: офицеры могут быть направлены в штрафбат на основании приговора военного трибунала либо властью командира только за самовольное оставление занимаемых рубежей (приказ НКО № 227) и за перебои в питании бойцов и недодачу продуктов (приказ НКО № 0374).

Честно сказать, я и тогда и сегодня – обеими руками за «штрафные эскадрильи». Лётчик должен воевать в своей среде, где он него максимально высокий боевой результат. Меня, например, глубоко возмутил такой случай. Наш выдающийся ас Георгий Костылев в феврале 1943 года загремел в штрафбат. Это был лётчик от Бога. Только в июле 1941 года на И-16 Костылев сбил семь немецких самолётов. В октябре 1942 года ему было присвоено звание Героя Советского Союза. И вдруг штрафбат. За что?

Вот как описывает причину известный исследователь Николай Бодрихин: «В феврале 1943 г. в блокадном Ленинграде (Костылев прибыл туда в краткосрочный отпуск повидаться с матерью) он, как знаменитость, попал в гости к «умеющим жить» тыловикам, потчевавших гостей изысканными яствами и коллекционными винами на драгоценной посуде. Сын блокадницы Костылев, не на словах знавший цену блокадным мытарствам, в благородной ярости разнес это «гнездо пира во время чумы»: разбил стоявшую перед ним посуду, стёкла пузырившегося хрусталем серванта и опрокинул майора интендантской службы, пытавшегося прикрыть хрусталь своей грудью.

Костылева не спасли ни слава лучшего лётчика Балтфлота, ни геройское звание. Уже через несколько дней он был лишён офицерского звания, наград и в чине красноармейца направлен в штрафбат на Ораниенбаумский плацдарм. Даже если формально подходить к «преступлению» Костылева, направить «отбывать наказание» его нужно было в «штрафную эскадрилью». Для этого они и создавались.

Иван Евграфович Фёдоров (10 [23] февраля 1914, Харьков — 12 февраля 2011, Москва) — советский летчик-истребитель, летчик-испытатель, Герой Советского Союза, полковник. На его счету 134 сбитых самолета противника, 6 воздушных таранов, испытание 297 типов наших и зарубежных самолетов, в том числе первых реактивных истребителей.

Центурион пишет:

Честно сказать, я и тогда и сегодня – обеими руками за «штрафные эскадрильи». Лётчик должен воевать в своей среде, где он него максимально высокий боевой результат. Меня, например, глубоко возмутил такой случай. Наш выдающийся ас Георгий Костылев в феврале 1943 года загремел в штрафбат. Это был лётчик от Бога. Только в июле 1941 года на И-16 Костылев сбил семь немецких самолётов. В октябре 1942 года ему было присвоено звание Героя Советского Союза. И вдруг штрафбат. За что?

Вообще-то Георгий Дмитриевич Костылев был "разлучен с небом" всего на два месяца. С апреля 1943 г. он снова летал.

http://airaces.narod.ru/all1/kostylev.htm

Операция «Цеппелин», покушение на Сталина

Строго засекреченную операцию «Цеппелин» готовили с традиционной немецкой тщательностью. В одной разведшколе нашли подходящего кандидата для исполнения данной акции. То был некий Политов, который в мае 1942 года, оказавшись в плену, не стал скрывать ни своей должности – он служил командиром роты – ни своих познаний о секретах Красной Армии. В обмен на свою словоохотливость он надеялся получить должность бургомистра. Но его отправили в разведшколу учиться на секретного агента. Здесь же подобрали и подругу жизни по фамилии Шилова, а по должности – радистку шифровальщицу.

Группа инженеров изготовила специальное снаряжение, в состав которого входил, в частности, «панцеркнакке» – короткостовольная безоткатка калибром 60 миллиметров, чьи кумулятивные снаряды были способны прошибить даже 45 миллиметровую броню. Предполагалось, что снабженный всеми необходимыми документами агент проберется в Москву, выследит, как из Кремля будет совершать свой очередной выезд на дачу «паккард» Сталина, и разнесет его вдребезги, вместе со всеми, кто будет внутри.

Для доставки террориста и его спутницы в Москву был подготовлен мотоцикл М 72 советского производства. Его вместе с «супругами Тавриными» – так они значились по документам – должен был доставить в Подмосковье специально переоборудованный самолет «Арадо 232», оснащенный 20 колесным шасси для взлета и посадки на неподготовленные площадки.

Для того чтобы к диверсантам поменьше цеплялись всевозможные патрули, Таврина-Политова решили выдать за героя фронтовика, удостоенного звания Героя Советского Союза, награжденного пятью орденами и двумя медалями. Для вящей достоверности заготовили даже фальшивые номера «Правды» и «Известий», где в списках награжденных, среди прочих, значился сначала капитан, а потом и майор Таврин. Сделали ему и удостоверение сотрудника фронтовой контрразведки «Смерш"…

Словом, предусмотрели, кажется, все. Однако операция все же провалилась. Почему?

Сначала сигнал тревоги подали подпольщики из оккупированной Риги. Дескать, в ателье получен странный заказ. Требовалось срочно сшить кожаное пальто в русском стиле, но с широкими рукавами и обширными внутренними карманами.

Потом на аэродроме под Ригой появился странный самолет. Стало очевидно, что что то готовится… Но что именно? Этого до конца подпольщикам выяснить не удалось – однажды ночью самолет взлетел и взял курс на Москву.

Однако и полученных сведений оказалось достаточно, чтобы усилить воздушное патрулирование подступов к столице, привести в повышенную боевую готовность зенитные батареи. На одну из таких батарей «Арадо» и напоролся…

Пришлось садиться на вынужденную… Летчикам помогли выкатить самолет и они отправились восвояси – в сторону фронта (по другим данным бросив сильно поврежденный самолет, экипаж двумя группами ушел лесами в сторону фронта). А террористы покатили в сторону Москвы. И вскорости попались на глаза патрулю, старший которого удивился такому несоответствию: судя по документам, мотоцикл должен проехать около двухсот километров под проливным дождем, а пассажиры его почти сухие…

Центурион — ЕМНИП еще была информация, что странный самолет кто то заметил из местных жителей, сообщив куда надо; плюс на посту оказался вроде как "сослуживец" "майора Таврина", в разговоре с "ГСС" установивший какие то не состыковки.

Мифы о Сталинграде и немецкой армии в целом.

Германская армия всегда была четко действующим механизмом

Не секрет, что отсутствие теплой одежды в военную зиму 1941—1942 года, обычно объясняют глупостью Гитлера, который, мол, свято верил, что уложится в сроки плана «Барбаросса». И разгромит русских до наступления холодов.

Пусть так. Но вот наступает осень 1942 года. А за ней неизбежно наступит вторая военная зима. Как одеты немецкие солдаты? У них по-прежнему нет теплой одежды.

Чтобы одеть солдат, немецкое командование присылало к линии фронта горы весьма странной одежду. Как пишет Х. Шретер — «которые могли бы доставить много радости целому цыганскому табору». Голубые, красные и зеленые шали в полоску и в клетку. Светло-желтые пуловеры с длинными рукавами из ангорской шерсти, носки с узором колечками всех размеров, меховые жилеты с вязаными узорами в виде корон.

Вязаные кофты. Дамские пальто(!). Муфты, перчатки. Чепчики с лентами и без них (!). Тапочки, домашние туфли из верблюжьей шерсти. Грелки для кофейника.

Полусапожки для коньков (!).

Почти вся эта одежда была уничтожена немцами при отступлении или попала к нашим солдатам. Немного перепала и солдатам вермахта: «Счастливчики из 101 пехотной дивизии вермахта, которые попали на склад, уходили «в таком виде, словно им нужно было выступать в цирке, а не идти на передовую».

А вот о том, как снабжали попавшие в котел войска.

В окруженные под Сталинградом немецкие части снабжение доставляют самолетами. Каждый день прилетает меньше грузов, чем нужно. В первую очередь нужны патроны, амуниция, продовольствие и горючее.

В войсках уже начинается голод, начинается дефицит горючего и оружия. На аэродромы садятся германские самолеты, пробившиеся сквозь мороз, русские зенитки и истребители. Что за груз они доставили в котел? Пять тонн леденцов(!). Несколько дюжин ящиков презервативов(!).

Прилетают следующие два самолета. Они нагружены майораном и перцем. Четыре тонны специй. Садится следующий пилот. Что за груз? Пропагандистская литература и плакаты. Тонна целлофановых защитных пакетов для ручных гранат. Самих гранат нет.

Зато есть шнурки. И еще перец.

Повоюйте в чепчиках, в полусапожках для коньков. Имея из еды леденцы и перец. А вместо патронов – ящик презервативов. Вот вам и хваленая немецкая четкость…

Немецкая пропаганда была эффективнее нашей

По московскому радио монотонный голос с регулярностью механизма, повторяет одну фразу: «Каждые семь секунд в России погибает один немецкий солдат. Сталинград стал братской могилой».

Механизм отстукивает семь секунд и текст повторяется.

Над немецкими позициями разбрасывается листовка. На ней Гитлер. В одной руке у него немецкая награда – Железный крест, а другой он указывает на могилу. Внизу надпись, цитата из выступления фюрера: «Я обещал вам славу и землю. Теперь у вас есть и то и другое». Штрафные подразделения.

Вот описание судьбы одного германского штрафбата. Штрафные подразделения, кстати, появились в немецкой армии раньше, чем в нашей примерно на полгода.

Везут германский штрафбат на фронт в грузовых вагонах. Посадили в них 60 человек, выгрузили 51-го. И девять трупов.

Задачи штрафбата – специальное рабочее подразделение, обезвреживающее мины. Еще – борьба с партизанами. Оружие – лишь у каждого четвертого. Вскоре под Сталинградом было уже 2800 германских штрафников.

Только в январе 1943, когда началась ликвидация Сталинградского котла, командование решило, что штрафники заслужили «бороться с оружием в руках». То есть оружие ВСЕМ штрафникам выдали, когда конец был не за горами. Их распределили по обычным частям, и они разделили судьбу своих товарищей…

Немецкая армия не уважала своих русских противников

Еще как уважала. Когда в котле у немцев кончилась еда и патроны, одна из их сопротивляющихся групп связалась со своей дивизией и спросила, что им делать. Ответ был: «Вспомните о русских у силосной башни».

История о русских у силосной башни была такова. 71- пехотная дивизия немцев окружила склады зерна, которые обороняли наши солдаты. Через три дня после окружения, русские солдаты предали командованию по рации, что им нечего есть. На что получили ответ: «Боритесь, и вы забудете о голоде».

Еще через три дня, солдаты вновь передали – «У нас нет воды, что нам делать?». И вновь получили ответ: «Пришло время, товарищи, когда еду и питье вам заменят ваш разум и патроны».

Оборонявшиеся продержались еще два дня, после чего передали последнюю радиограмму: «Нам больше нечем стрелять». Через пять минут пришел ответ: «Советский Союз благодарит вас, ваша жизнь не была бессмысленной»…

(Все факты из книги — Х. Шретер Сталинград. Великая битва глазами военного корреспондента, М. Центрполиграф, 2007)

Центурион — Ну, презервативы видимо завезли в ожидании поражения...

Вот несколько интересных имен, коллегам в помощь, для более глубокого описания эпохи ;

Артака [Артиллерийская академия]

Бестрева [Берия — страж революции]

Ватерпежекосма [Валентина Терешкова — первая женщина-космонавт]

Вилорик [В. И. Ленин — освободитель рабочих и крестьян]

Владлен [Владимир Ленин]

Вилен [Владимир Ильич Ленин]

Велиор [Великая Октябрьская революция]

Гертруда [Героиня труда]

Даздрасен [Да здравствует седьмое ноября]

Даздраперма [Да здравствует Первое мая]

Далис [Да здравствуют Ленин и Сталин]

Дотнара [Дочь трудового народа]

Кид [Коммунистический идеал]

Кукуцаполь [Кукуруза — царица полей]

Лагшмивара [Лагерь Шмидта в Арктике]

Лапанальда [Лагерь папанинцев на льдине]

Лентрош [Ленин, Троцкий, Шаумян]

Ледруд [Ленин — друг детей]

Лориэрик [Ленин, Октябрьская революция, индустриализация, электрификация, радиофикация и коммунизм]

Луиджи(а) [Ленин умер, но идеи живы]

Мэлор [Маркс, Энгельс, Ленин, Октябрьская революция]

Нисерха [Никита Сергеевич Хрущев]

Оюшминальда [Отто Юльевич Шмидт на льдине]

Пофистал [Победитель фашизма Иосиф Сталин]

Райтия [Районная типография]

Томик [Тоpжествyют маpксизм и коммyнизм]

Тpик(ом) [Тpи «К» — комсомол, Коминтеpн, коммyнизм]

Тролебузина [Троцкий, Ленин, Бухарин, Зиновьев]

Урюрвкос [Ура, Юра в космосе]

Юралга [Юрий Алексеевич Гагарин]

Года три назад, сообщает сайт topwar.ru, в одной американской газетке была опубликована почти что исповедь лейтенанта морской пехоты США Майкла Фогетти. В ней описывались события его жизни, происшедшие 40 с лишним лет назад в ходе «одной маленькой, но грязной войны, которую вели США, Алжир, Эфиопия и Сомали». Самому тексту Фогетти необходимо, впрочем, предпослать краткое пояснение: описываемые события разворачиваются в теперь печально знаменитом Аденском заливе. «Tankist», он же «бородатый капитан» – майор Николай Игнатьевич Еременко, командир отдельного батальона 104-й ТБ, приданного миссии ООН.

Лейтенант морской пехоты США: Никогда бы я не хотел, чтобы русские всерьез стали воевать с нами.

Танкистов и десантников обнимали, протягивали им какие-то презенты и бутылки, а к русскому капитану подошла девочка лет шести и, застенчиво улыбаясь, протянула ему шоколадку из гуманитарной помощи. Русский танкист подхватил ее и осторожно поднял, она обняла его рукой за шею, и меня внезапно посетило чувство дежавю.
Я вспомнил, как несколько лет назад в туристической поездке по Западному и Восточному Берлину нам показывали русский памятник в Трептов-парке. Наша экскурсовод, пожилая немка с раздраженным лицом, показывала на огромную фигуру русского солдата со спасенным ребенком на руках и цедила презрительные фразы на плохом английском. Она говорила о том, что, мол, это все – большая коммунистическая ложь, и что кроме зла и насилия русские на землю Германии ничего не принесли.
Будто пелена упала с моих глаз. Передо мною стоял русский офицер со спасенным ребенком на руках. И это было реальностью, и, значит, та немка в Берлине врала, и тот русский солдат с постамента в той реальности тоже спасал ребенка. Так, может, врет и наша пропаганда о том, что русские спят и видят, как бы уничтожить Америку?.. Нет, для простого первого лейтенанта морской пехоты такие высокие материи слишком сложны. Я махнул на все это рукой и чокнулся с русским бутылкой виски, неизвестно как оказавшейся в моей руке.

Начало XVIII века, парусная эпоха. После одежного разнобоя в европейских флотах ввели единую форму одежды по голландскому образцу: узкие короткие брюки с чулками, приталенную куртку из прочного тика со стоячим воротником, двумя боковыми карманами, на шести пуговицах и высокую шляпу. Правда, в такой одежде по вантам (оснастка парусника) особо не побегаешь. И без одежды тоже нельзя — холодно. Северные моря суровы, и требования к рабочей одежде матросов здесь жестче, нежели в южных широтах, где можно работать и с голым торсом.

Так что появление тельняшки не случайно, она рождена самой жизнью. По сравнению с любой другой одеждой она очень практична: хорошо сохраняет тепло, плотно облегает тело, не ограничивает движений при любой работе, удобна при стирке, практически не мнется.Появилась тельняшка тоже в Голландии и с самого начала была задумана полосатой. Одноцветная нижняя рубаха была и до нее. Но ведь «полосатость» функционально необходима: на фоне светлых парусов, неба, суши, а также в темной воде человек в тельняшке виден издалека и отчетливо (именно поэтому тюремная роба раньше тоже была полосатой, только полосы там продольные).

Матросы делали эту рубашку из сурового полотна, нашивая на нее полосы, или вязали из шерстяной пряжи сразу в два цвета. При этом получался такой разнобой покроев, цветов и полос, что тельняшка считалась неуставной формой одежды и за ее ношение наказывали.Отношение к ней изменилось в середине XIX века, когда в моду вошла голландская морская форма из короткого бушлата, брюк-клеш и куртки с глубоким вырезом на груди, в который тельняшка идеально вписалась. Ее включили в форму. Так, английский матрос был обязан иметь помимо надетой еще две запасные полосатые рубахи. Но не попади тельняшка в Россию, она так бы и осталась просто уставным предметом одежды моряков.

«Полосатая рубаха весом 80 золотников»

В военный флот России неудобная голландская матросская рубашка-бострог пришла с нанятыми Петром I иностранцами и оставалась в строю относительно долго.Военные реформы 1865–1874 годов сильно изменили облик вооруженных сил.Более удобной стала солдатская форма, именно тогда появилась легендарная гимнастерка типа русской рубашки-косоворотки. А 19 августа 1874 года император Александр II утвердил «Положение о довольствии команд Морского ведомства по части амуниции и обмундирования». Вместо бострога моряки получили белую полотняную (на лето) и синюю фланелевую рубашку (на зиму). Они имели на груди глубокий вырез, и потому под них поддевали нательную рубаху с синими и белыми поперечными полосами — первую русскую тельняшку.

Вот ее стандарт, приведенный в приложении к этому документу: «Рубаха, вязанная из шерсти пополам с бумагою (имеется в виду хлопок). Цвет рубахи белый с синими поперечными полосами, отстоящими одна от другой на один вершок (44,45 мм). Ширина синих полос — четверть вершка. Вес рубахи полагается не менее 80 золотников (344 грамма)». Итак, первая русская тельняшка была из смесовой ткани, шерсти и хлопка в соотношении 50:50. Ее синие и белые полосы соответствовали цветам Андреевского флага — официального флага военно-морского флота России. Белые полосы были намного (в 4 раза) шире синих. Лишь в 1912 году они стали одинаковыми по ширине (четверть вершка, или 11,1 мм). Тогда же изменился и материал — тельняшку стали изготавливать полностью из хлопка.Говорят, что поначалу ее выдавали только участникам дальних походов.

Тельняшка сразу же пришлась ко двору на русском флоте, стала предметом гордости:«Нижние чины надевают ее по воскресеньям, в праздничные дни, при увольнении на берег и во всех случаях, когда требуется быть щегольски одетым».Первоначально тельняшки изготавливались за границей, но потом стали производиться из узбекского хлопка на трикотажной фабрике Керстена в Санкт-Петербурге (после революции — фабрика «Красное знамя»). Удобная, теплая, социально значимая –тельняшка пользовалась огромным спросом.

«Нас мало, но мы в тельняшках!»

В 1917 году люди в тельняшках стали гвардией революции.Балтийцы Дыбенко, Раскольников, Железняков со своими отрядами дрались настолько отчаянно, что образ «матроса в тельняшке» стал символом революции. Поведение носителей тельняшки в это лихолетье ярко отражало экстремальные черты русского характера: презрение к смерти, отчаянную храбрость, нежелание подчиняться кому-либо, переходящее в анархию, верность лишь себе подобным («братишкам»). «Матрос Железняк» стал героем известной песни: «Херсон перед нами, пробьемся штыками, и десять гранат — не пустяк». После Гражданской войны многие матросы стали служить в ВЧК и морской погранохране. Носить тельник было по-прежнему престижно, он означал принадлежность к элите вооруженных сил. Тогда в наличии была лишь тельняшка с полосками темно-синего цвета.Правда, в 1922 году из-за нехватки красителей она выпускалась однотонной, чисто белого цвета без полос.

В годы Великой Отечественной войны много краснофлотцев воевало на суше. Как они воевали, знает каждый. В этом — еще один необъяснимый феномен русского характера. Морякам, умевшим обслуживать лишь коллективное оружие (сложную военно-морскую технику), было вовсе необязательно уметь драться на суше простым «безлошадным» пехотинцем. Но именно это «братишки» умели даже лучше, чем многие солдаты сухопутных войск.Из соображений маскировки их переодевали в армейскую форму, под которой они продолжали носить тельняшку.А кто-то носил ее в вещмешке, чтобы сберечь подольше, но непременно надевал перед боем. В этом еще и дань древней русской воинской традиции — надеть перед боем чистую рубашку.Вообще-то тельняшка задумана полосатой, чтобы бросаться в глаза, и в чистом поле она — как бельмо в глазу. Так ведь моряки маскироваться и не пытались. Сбросив бушлат или шинель, они в одних тельняшках шли в яростные штыковые атаки, сметая все на своем пути.

Недаром гитлеровцы, испытав на себе удары морской пехоты, назвали ее «черной смертью» и «полосатыми дьяволами». Поговорка «Нас мало, но мы в тельняшках!» известна, несомненно, каждому, кто говорит по-русски. «Один моряк — моряк, два моряка — взвод, три моряка — рота. Сколько нас? Четверо? Батальон, слушай мою команду!» (Л. Соболев. «Батальон четверых»).

Первый бой моряков с врагом на суше произошел под Лиепаей 25 июня 1941 года. Балтийцы под командой старшины Просторова с криком «Полундра» обратили в бегство покоривших пол-Европы немцев. Зная, что бойцы в тельняшках не отступят, командование формировало из них ударные части и бросало на наиболее опасные участки фронта. Напор и ярость в атаке, стойкость и жесткость в обороне — это советская морская пехота времен Великой Отечественной.Ее славу воплотила в себе тельняшка, один вид которой повергал врага в трепет.

Спецназ всегда в тельняшках

Если к нам на порог приходили враги, если кровью своей мы платили долги, то в атаке любой приносили успех моряки и спецназ, ВДВ и морпех — парни в тельняшках!»

Ну, так если моряки всегда называли тельник «морской душой», то почему ее носят военнослужащие, не имеющие отношения к морю? Л. Соболев писал о морской пехоте: «Морская душа — это решительность, находчивость, отвага и непоколебимая стойкость. Это веселая удаль, презрение к смерти, матросская ярость, лютая ненависть к врагу, готовность поддержать товарища в бою, спасти раненого, грудью закрыть командира. Сила моряка неудержима, настойчива, целеустремленна. В отважной, мужественной и гордой морской душе — один из источников победы». Посмотрите, насколько точно все вышеназванные качества морских пехотинцев времен Второй мировой переносятся на нынешних «братишек» — десантников, спецназовцев ГРУ, ФСБ и ВВ!

Так что не случайно, по аналогии с формой морской пехоты, тельняшку ввели в экипировку воздушно-десантных войск Советской армии (приказ министра обороны № 191 от 6.07.1969 г.). Правда, эта тельняшка небесной гвардии тоже стала «небесной», светло-синего цвета. Спецназ ГРУ получил такую же, когда в Рязанском воздушно-десантном училище был создан факультет спецназа. Морские части спецназа ГРУ носят военно-морскую форму и, соответственно, черно-белую морскую тельняшку.

Российские пограничники надели тельняшку еще в 1893 году, когда была создана флотилия Отдельного корпуса пограничной стражи на Белом, Балтийском, Черном и Каспийском морях. Поначалу это был флотский тельник с синими полосами, с 1898 года — с зелеными полосами. В 1911 году его сменила флотская тельняшка с синими полосами. После революции морские пограничники носили такие же тельняшки, как и моряки ВМФ.В 90-х годах прошлого века были разработаны тельняшки для других родов войск: зеленые (погранвойска), краповые (спецназ ВВ), васильковые (спецназ ФСБ, Президентский полк), оранжевые (МЧС). Морская тельняшка входит в комплект формы курсантов военно-морских и гражданских морских и речных учебных заведений.

Так что сегодня в России тельняшкой никого не удивишь. Казалось бы, ну о чем здесь говорить, ведь это просто уставная нижняя одежда? Однако эта «нижняя одежда» совершенно особым образом сплачивает настоящих мужчин в боевое братство, делает из них «братишек».Полосатые нательные рубашки различных видов носят военные и гражданские моряки разных стран. Но лишь в России тельняшка стала символом доблестного бойца, побеждающего в любых условиях. Афганистан, горячие точки последних двадцати лет — «братишки» в тельняшках самого разного цвета повсюду проявили себя ВОИНАМИ! Закон морской пехоты «Нас мало, но мы в тельняшках!» продолжает действовать. «За плечами Афган, за плечами Чечня, вместо броника тельник на крепких плечах, уходили на дно «Комсомолец» и «Курск», но выходят в поход и ложатся на курс — парни в тельняшках!»

До революции гардемарины санкт-петербургского Морского корпуса в день своего выпуска надевали тельняшку на фигуру бронзового памятника адмиралу Крузенштерну. Сегодня День тельняшки пока не является официальным праздником, хотя очень популярен в северной столице, где энтузиасты отмечают его как собственную традицию.

Так вот, есть идея: помимо Дня Военно-морского флота, Дня ВДВ, Дня пограничника и т. д. ежегодно отмечать и День тельняшки. Этот праздник мог бы объединить и моряков, и десантников, и пограничников — то есть всех «братишек», с гордостью носящих полосатый тельник: «А призыв протрубит, и уйдут дембеля, и растает в тумане корма корабля — только если беда полыхнет над страной, значит, снова встают нерушимой стеной парни в тельняшках».

Катастрофа «Гинденбурга»: что же положило конец эре дирижаблей?

245-метровый дирижабль немецкой постройки «Гинденбург» был, бесспорно, «Конкордом» и «Титаником» своих дней, причём в одном лице. С одной стороны, это был самый совершенный аппарат такого рода. С другой — на первый взгляд, строили его с некоторым, мягко говоря, легкомыслием. Тем не менее, несмотря на все очевидные вольности, которые позволили себе его конструкторы, главной причиной катастрофы 6 мая 1937 года, когда напуганное человечество, по сути, положило конец крупному дирижаблестроению, стали вовсе не конструктивные просчёты.

Разумеется, крушение не было самым кровавым в истории. Погибло 13 членов экипажа, 22 пассажира и человек из наземной обслуги. Для сравнения: катастрофа британского R101 в 1930 году унесла жизни 48 из 54 человек на борту, а американский Akron в 1931 году убил 73 из 76. И это не вспоминая о более кровавой истории R38 или Dixmude (оба — в 1923).

Хотя «Гинденбург» сделали без грубых ошибок британского аналога и продумали лучше (кроме водорода) американского, именно его падение стало падением дирижаблей. Дело здесь в значительной степени в том, что несчастье смогли снять, а затем оно было раскручено американской прессой в хорошо знакомом читателю стиле «шок-видео». Никого не убеждало ни то, что погибло лишь 35 из 97 находившихся на борту, ни то, что вероятность отправиться на тот свет на «Гинденбурге» за время его службы была ниже 1%, а смертность среди пассажиров дирижаблей в целом — ниже, чем у перевозившихся самолётами той эпохи.

Детали случившегося до последнего времени оставались неясными. В своё время возникло даже подозрение (якобы разделявшиеся столь здравым человеком, как Генрих Мюллер), что взрыв был вызван бомбой, прикреплённой к дирижаблю заранее. Именно поэтому британский инженер Джем Стэнсфилд (Jem Stansfield) недавно провёл вместе с коллегами из Юго-Западного исследовательского института (США) эксперимент, в ходе которого они сожгли модель «Гинденбурга» длиной в 24 метра.

Что именно хотели выяснить специалисты? Немецкий дирижабль упал на землю потому, что начал гореть водород внутри него. Понятно, что применять водород было несовместимо с требованиями безопасности, тем более что гелиевые дирижабли к тому времени, прямо скажем, не были новостью. Больше того: «Гинденбург» изначально разрабатывался «под гелий». Однако США отказали продавать немцам материалы для изготовления гелия (Helium Control Act от 1927 года), что и привело к трагедии.

Но как именно водород начал вытекать из внутренней оболочки и что привело к его воспламенению? Ясно, что Макс Прусс, ветеран Первой мировой, командир дирижабля, грубо пренебрёг рекомендациями наземных служб не садиться ввиду близкого грозового фронта. Но никаких молний в дирижабль не било, да и утечки водорода близкий грозовой фронт вызвать не мог. Так что же погубило дирижабль, которому к тому моменту не было и двух лет?

Во-первых, утверждают эксперты, из-за неудачного покрытия (не обладавшего антистатическими свойствами) поверхность дирижабля была буквально наэлектризована. Утечка водорода считается более сложным вопросом. В хвостовой части корпуса, предположительно, произошёл (по неясным причинам) обрыв троса, рассоединившего шпангоуты дирижабля. В итоге четвёртая и пятая газовые ёмкости начали выпускать газ в пространство между самими баллонами и наружной оболочкой. Так образовалась взрывоопасная смесь, которую и подожгла искра статического электричества.

Эксперименты с моделями разных масштабов полностью подтвердили осуществимость такого сценария.

Таким образом, катастрофа, кроме конструктивного просчёта с водородом, была вызвана сочетанием обстоятельств и недооценкой опасности близкой грозы командиром корабля. Последствия получились... историческими: даже после недавних, казалось бы, весьма многообещающих попыток восстановить популяцию крупных дирижаблей так и не удаётся...

Ранним утром 30 июля 1915 года английские войска были ошеломлены небывалым зрелищем: со стороны немецких окопов внезапно вырвались громадные языки пламени и с шипением и свистом хлестнули в сторону англичан. «Совершенно неожиданно первые линии войск на фронте были охвачены пламенем, – с ужасом вспоминал очевидец, – Не было видно, откуда появился огонь. Солдат как будто окружило неистово крутящееся пламя, которое сопровождалось громким ревом и густыми облаками черного дыма; то здесь, то там в окопы или траншеи падали капли кипящего масла. Крики и вой потрясали воздух. Бросая оружие, английская пехота в панике бежала в тыл, без единого выстрела оставив свои позиции. Так вступили на поля сражений огнеметы.

Огонь за плечами

Впервые ранцевый огненный прибор предложил в 1898 году российскому военному министру русский изобретатель пехотный капитан Зигер-Корн. Прибор нашли сложным и опасным в употреблении и на вооружение не приняли под предлогом «нереальности».

Три года спустя немецкий изобретатель Фидлер создал огнемет аналогичной конструкции, который без колебаний был принят на вооружение рейсвера. В результате Германии удалось значительно опередить другие страны в разработке и создании образцов нового оружия.

В 1909г. Фидлер обратился в Россию с просьбой об испытании его разработок, таковое было проведено на полигоне в Усть-Ижоре. Было показано 3 типа огнемётов: малый (носимый 1 солдатом на спине), средний (носимый 4 бойцами), тяжёлый (возимый).

Применение отравляющих газов уже не достигало целей – у противника появились противогазы. Стремясь сохранить инициативу, немцы использовали новое оружие – огнеметы. 18 января 1915 года был сформирован добровольческий саперный отряд для испытания нового оружия. Огнемет использовали под Верденом против французов и англичан. В обоих случаях он вызвал панику в рядах вражеской пехоты, немцам удалось занять позиции противника с небольшими потерями. Никто не мог остаться в траншее, когда за бруствер лился огненный поток.

На русском фронте немцы впервые применили огнеметы 9 ноября 1916 года в бою под Барановичами. Однако здесь им не удалось добиться успеха. Русские солдаты понесли потери, но не растерялись и упорно оборонялись. Немецкая пехота, поднявшаяся под прикрытием огнеметов в атаку, натолкнулась на сильный ружейно-пулеметный огонь. Атака была сорвана.

Германская монополия на огнеметы просуществовала недолго – к началу 1916 года все воющие армии, в том числе и Россия, имели на вооружении различные системы этого оружия.

К конструированию огнеметов в России приступили весной 1915 года, еще до применения их германскими войсками, и уже через год на вооружение был принят ранцевый огнемет конструкции Таварницкого.

Тогда же русские инженеры Странден, Поварин, Столица изобрели фугасный поршневой огнемет: из него горючая смесь выбрасывалась не сжатым газом, а пороховым зарядом. В начале 1917-го огнемет под названием СПС уже поступил в серийное производство.

Как устроены

Независимо от типа и конструкции принцип действия огнеметов одинаков. Огнеметы (или пламеметы, как говорили раньше) представляют собой приборы, выбрасывающие струи легко воспламеняющейся жидкости на расстояние от 15 до 200 м. Жидкость выбрасывается из резервуара через специальный брандспойт силой сжатого воздуха, азота, углекислоты, водорода или пороховых газов и зажигается при выходе из брандспойта специальным зажигателем.

В Первую мировую применялись огнеметы двух типов: ранцевые в наступательных действиях, тяжелые – при обороне. Между мировыми войнами появился третий вид огнемета – фугасный.

Ранцевый огнемет представляет собой стальной резервуар емкостью 15–20 л, наполненный горючей жидкостью и сжатым газом. При открывании крана жидкость через гибкий резиновый шланг и металлический бранспойт выбрасывается наружу и поджигается зажигателем.

Тяжелый огнемет состоит из железного резервуара емкостью около 200 л с выводной трубой, крана и скоб для переноски вручную. Брандспойт с ру-кояткой управления и зажигателем подвижно укреплен на лафете. Дальность полета струи 40–60 м, сектор поражения 130–1800. Выстрелом из огнемета поражается площадь 300–500 м2. Одним выстрелом может быть выведено из строя до взвода пехоты.

Фугасный огнемет по устройству и принципу действия отличается от ранцевых – огнесмесь из резервуара выбрасывается давлением газов, образующихся при сгорании порохового заряда. На сопло надевается зажигательный патрон, а в зарядник вкладывается пороховой выбрасывающий патрон с электрическим запалом. Пороховые газы выбрасывают жидкость на 35–50 м.

Основной недостаток струйного огнемета – малая дальность действия. При стрельбе на большие расстояния требуется увеличение давления системе, но сделать это непросто – огнесмесь просто пульверизируется (разбрызгивается). Бороться с этим можно только повышением вязкости (загущением смеси). Но при этом свободно летящая горящая струя огнесмеси может и не долететь до цели, полностью сгорев в воздухе.

Коктейль

Вся ужасающая мощь огнеметно-зажигательного оружия заключается в зажигательных веществах. Температура их горения составляет 800–1000 градусов С и более (до 3500 градусов С) с очень устойчивым пламенем. Огнесмеси не содержат окислителей и сгорают за счет кислорода воздуха. Зажигательные вещества представляют собой смеси различных легко воспламеняющийся жидкостей: нефти, бензина и керосина, легкого каменноугольного масла с бензолом, раствор фосфора в сероуглероде и др. Огнесмеси на основе нефтепродуктов могут быть как жидкими, так и вязкими. Первые состоят из смеси бензина с тяжелым моторным топливом и смазочным маслом. При этом образуется широкая завихренная струя интенсивного пламени, летящая на 20–25 метров. Горящая смесь способна затекать в щели и отверстия объектов-целей, но значительная часть ее сгорает в полете. Самый же главный недостаток жидких смесей состоит в том, что они не прилипают к предметам.

Иное дело напалмы, то есть загущенные смеси. Они могут прилипать к предметам и тем самым увеличивать площадь поражения. В качестве их горючей основы используют жидкие нефтепродукты – бензин, реактивное топливо, бензол, керосин и смесь бензина с тяжелым моторным топливом. В качестве загустителей чаще всего используют полистирол или полибутадиен.

Напалм легко воспламеняется и прилипает даже к влажным поверхностям. Затушить водой его невозможно, поэтому он плавает на поверхности, продолжая гореть. Температура горения напалма 800–1100 градусов С. Более высокой температурой горения – 1400–1600 градусов С – обладают металлизированные зажигательные смеси (пирогели). Их изготавливают путем добавления в обычный напалм порошков некоторых металлов (магния, натрия), тяжелых нефтепродуктов (асфальта, мазута) и некоторых видов горючих полимеров – изобутилметакрилата, полибутадиена.

Люди-зажигалки

Армейская профессия огнеметчика была исключительно опасной – как правило, к врагу надо было подобраться на несколько десятков метров с огромной железякой за спиной. По неписаному правилу солдаты всех армий Второй мировой войны не брали огнеметчиков и снайперов в плен, их расстреливали на месте.

На каждого огнеметчика приходилось как минимум полтора огнемета. Дело в том, что фугасные огнеметы были одноразовыми (после срабатывания требовалась заводская перезарядка), и работа огнеметчика с таким оружием была сродни саперной. Фугасные огнеметы вкапывали перед собственными траншеями и укреплениями на расстоянии нескольких десятков метров, оставляя на поверхности только замаскированное сопло. При подходе противника на расстояние выстрела (от 10 до 100 м) огнеметы приводились в действие («подрывались»).

Показателен бой за Щучинковский плацдарм. Первый огненный залп батальон смог сделать лишь через час после начала атаки, уже потеряв 10% личного состава и всю артиллерию. Было подорвано 23 огнемета, уничтоживших 3 танка и 60 пехотинцев. Попав под огонь, немцы отходили на 200–300 м и начинали безнаказанно расстреливать советские позиции из танковых орудий. Наши бойцы переходили на запасные замаскированные позиции, и ситуация повторялась. В итоге батальон, израсходовав почти весь запас огнеметов и потеряв более половины состава, уничтожил к вечеру еще шесть танков, одно самоходное орудие и 260 фашистов, с трудом удержав плацдарм. Этот классический бой показывает преимущества и недостатки огнеметов – они бесполезны на расстоянии более 100 м и ужасающе эффективны при неожиданном применении практически в упор.

Советские огнеметчики умудрялись применять фугасные огнеметы и в наступлении. Например, на одном участке Западного фронта перед ночной атакой закопали на расстоянии всего 30–40 м от немецкой деревянно-земляной оборонительной насыпи с пулеметными и артиллерийскими амбразурами 42 (!) фугасных огнемета. С рассветом огнеметы были подорваны одним залпом, полностью уничтожив километр первой линии обороны противника. В этом эпизоде восхищает фантастическая смелость огнеметчиков – закапывать 32-кг цилиндр в 30 м от пулеметной амбразуры!

Не менее героическими были действия огнеметчиков с ранцевыми огнеметами РОКС. Бойцу с дополнительными 23 кг за спиной требовалось под смертельным огнем противника добежать до траншей, подобраться на расстояние 20–30 м к укрепленному пулеметному гнезду и только после этого произвести залп. Вот далеко не полный список немецких потерь от советских ранцевых огнеметов: 34 000 человек, 120 танков, самоходных орудий и бронетранспортеров, более 3000 ДОТов, ДЗОТов и других огневых точек, 145 автомашин.

Костюмированные сжигатели

Немецкий вермахт в 1939–1940 годах использовал переносной огнемет обр. 1935 года, напоминавший огнеметы времен Первой мировой войны. Для защиты самих огнеметчиков от ожогов были разработаны специальные кожаные костюмы: куртка, брюки и перчатки. Облегченный «малый улучшенный огнемет» обр. 1940 года мог обслуживать на поле боя всего один боец.

Чрезвычайно эффективно немцы использовали огнеметы при захвате бельгийских пограничных фортов. Десантники высадились прямо на боевое покрытие казематов и огнеметными выстрелами в амбразуры заставили огневые точки замолчать. При этом использовалась новинка: Г-образный наконечник на брандспойт, который позволял огнеметчику при выстреле стоять сбоку от амбразуры или действовать сверху.

Бои зимой 1941 года показали, что при низких температурах немецкие огнеметы непригодны из-за ненадежного воспламенения горючей жидкости. На вооружение вермахта был принят огнемет обр. 1941 года, в котором был учтен опыт боевого применения немецких и советских огнеметов. По советскому образцу в системе воспламенения горючей жидкости были использованы воспламенительные патроны. В 1944-м для парашютных частей был создан огнемет одноразового применения FmW 46, напоминающий гигантский шприц весом 3,6 кг, длиной 600 мм и диаметром 70 мм. Он обеспечивал огнеметание на 30 м.

В конце войны 232 ранцевых огнемета были переданы подразделениям пожарной охраны рейха. С их помощью сжигали трупы мирных жителей, погибших в бомбоубежищах при авиабомардировках германских городов.

В послевоенное время в СССР был принят на вооружение легкий пехотный огнемет ЛПО-50, обеспечивающий три огненных выстрела. Сейчас он производится в Китае под наименованием Тип 74 и состоит на вооружении многих стран мира, бывших участниц Варшавского договора и некоторых стран Юго-Восточной Азии.

Много разных независимых источников пишут о наградах Генерального Секретаря ЦК КПСС Леонида Ильича Брежнева. И, как ни странно, каждый источник называет разное количество орденов и медалей. Условно награды Леонида Ильича будет лучше разделить на 3 категории: полученные за войну, полученные в период между окончанием войны и восхождением на пост Генсека, полученные на посту генсека. Итак, начнем подсчет.

За ВОВ. 5 орденов (из них 2 ордена Красного Знамени) и 2 медали.

После того, как Л.И. Брежнев занял пост Первого Секретаря ЦК КПСС в 1964 году поток награждения у него существенно увеличился. С времени окончания войны и до занятия поста Генерального секретаря ЦК КПСС Леонид Брежнев заработал следующие награды:

1. Герой Социалистического Труда под № 9995 с вручением ордена Ленина под № 344996 (Указ ПВС СССР от 17.06.1961)

2. Орден Ленина – 3 шт.

3. медаль «За оборону Одессы»

4. медаль «За взятие Варшавы»

5. медаль «За взятие Вены»

6. медаль «За доблестный труд в ВОВ 1941-1945 гг»

7. медаль «За победу над Германией 1941-1945 гг»

8. медаль «За восстановление предприятий черной металлургии юга» (1951)

9. медаль «За освоение целинных земель» (1956)

10. медаль «В память 250-летия Ленинграда» (1957)

11. медаль «40 лет Вооруженных Сил СССР» (1957)

    Итак, видно, что с момента окончания войны и до начала 1964 года, когда Л.И. Брежнев занял высший пост в стране наград у него значительно прибавилось. Итог составляет такой:

    Ордена – 4 шт. (4 ордена Ленина)

    Медали – 10 шт. (в том числе медаль Героя Соц.Труда)

    В 1964 году Л.И. Брежнев принимает активное участие в смещении Н.С. Хрущева, тогдашнего руководителя страны и возглавляет секретариат ЦК КПСС. В этот период, и до самой смерти в 1982 году на него упал настоящий поток награждений.

12. медаль «Двадцать лет победы в Великой Отечественной войны 1941-1945 гг» (1965)

13. медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза под № 11230 с вручением ордена Ленина под № 382246 (Указ ПВС СССР от 18.12.1966 г.)

14. Орден Октябрьской революции – 2 шт. (1967)

15. медаль «50 лет Вооруженных Сил СССР» (1967)

16. медаль «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения Владимира Ильича Ленина» (1969)

17. медаль «30 лет победы в Великой Отечественной войны 1941-1945 гг» (1975)

18. медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза под № 97 с вручением ордена Ленина под № 425869 (Указ ПВС СССР от 18.12.1976 г.)

19. почетное оружие – именная шашка с золотым изображением Государственного герба СССР (18.12.1976 г.)

20. медаль «60 лет Вооруженных Сил СССР» (1977)

21. медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза под № 5 с вручением ордена Ленина под № 432408 (Указ ПВС СССР от 19.12.1978 г.)

22. Орден «Победа» (Указ ПВС СССР 20.02.1978 г).

23. Медаль лауреата всесоюзной Ленинской премии (20.04.1979 г.)

24. медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза под № 2 с вручением ордена Ленина под № 458500 (Указ ПВС СССР от 18.12.1981 г.)

25. медаль «В память 1500-летия Киева» (1982)

26. Всего генсек заработал за годы своего правления – 6 орденов и 11 медалей (в том числе 4 медали Героя Советского Союза)

    Как видим, из приведенного подсчета у Генерального секретаря ЦК КПСС имеется только 16 орденов и 23 медали. Некоторые источники и называют именно такую цифру, с той разницей, что в их перечне имеется 22 медали. Поскольку знак лауреата всесоюзной Ленинской премии тоже является медалью премии, то включать ее не будем. Пусть будет 22 медали.

    Те же «авторитетные» источники утверждают, что Брежнев имел 71 награду зарубежных государств (42 ордена и 29 медалей). Попробуем подсчитать действительное количество его наград. Для большей наглядности составим этот список по странам в алфавитном порядке.

27. Аргентина:

    • орден Майской революции 1-го класса (1974)

    Демократическая Республика Афганистан (ДРА):

    • орден «Солнце Свободы» (1981)

    Народная Республика Болгария (НРБ):

    • Золотая Звезда Героя НРБ – 3 награды (1973, 1976, 1981)

    • орден Георгия Димитрова – 3 награды (1973, 1976, 1981)

    • медаль «100 лет освобождения Болгарии от османского ига» (1978)

    • медаль «30 лет Социалистической Революции в Болгарии» (1974)

    • медаль «90 лет со дня рождения Г. Димитрова» (1974)

    • медаль «100 лет со дня рождения Г. Димитрова» (1982)

    Венгерская Народная Республика (ВНР):

    • орден Знамени ВНР с бриллиантами – 2 награды (1976, 1981)

    • почетный ветеран комбината «Красный Чепель»

    Социалистическая Республика Вьетнам (СРВ):

    • Золотая медаль Героя Труда СРВ (1982)

    • орден Хо Ши Мина 1-й степени (1982)

    • орден Золотой Звезды (1980)

    Республика Гвинея:

    • орден Независимости (1961)

    Германская Демократическая Республика (ГДР):

    • Золотая Звезда Героя ГДР – 3 награды (1976, 1979, 1981)

    • орден Карла Маркса – 3 награды (1974, 1979, 1981)

    • орден «Большая Звезда Дружбы Народов» с бриллиантами (1976)

    • медаль «За заслуги в укреплении ГДР» (1979)

    Индонезия:

    • звезда и знак ордена «Звезда Индонезии» 1-го класса – 2 награды (1961, 1976)

    Народно-Демократическая Республика Йемен:

    • орден Революции 14 октября (1982)

    Корейская Народно-Демократическая республика (КНР):

    • орден Государственного Знамени 1-й степени (1976)

    Республика Куба:

    • Золотая Звезда Героя Кубы (1981)

    • орден Хосе Марти (1974)

    • орден Карлоса Мануэля де Сеспедеса (1981)

    • орден «Плайя Хирон» (1976)

    • медаль «20 лет штурма казармы Монкада» (1973)

    • медаль «20 лет Революционных Вооруженных Сил» (1976)

    Лаосская Народно-Демократическая Республика (ЛНДР):

    • Золотая Звезда Героя ЛНДР (1981)

    • Золотая Медаль Нации (1982)

    Монгольская Народная Республика (МНР):

    • Золотая Звезда Героя МНР (1976)

    • Золотая Звезда Героя Труда МНР (1981)

    • орден Сухэ-Батора – 4 награды (1966, 1971, 1976, 1981)

    • медаль «30 лет Победы на Халхин-Голе» (1969)

    • медаль «40 лет Победы на Халхин-Голе» (1979)

    • медаль «50 лет Монгольской Народной Революции» (1971)

    • медаль «50 лет Монгольской Народной Армии» (1971)

    • медаль «30 лет Победы над Японией» (1975)

    Республика Перу:

    • орден «Солнце Перу» 1-й степени (1978)

    Польская Народная Республика:

    • Большой крест ордена «Virtuti Militari» (21 июля 1974)

    • Большой крест ордена Возрождения Польши 1-го класса (1976)

    • звезда и знак ордена Заслуги ПНР 1-го класса (1981)

    • Грюнвальдский крест 2-й степени (1946)

    • медаль «За Одер, Нейсе, Балтику» (1946)

    • медаль «Победа и Свобода» (1946)

    • Почётный металлург завода «Гута-Варшава»

    • Почётный строитель металлургического комбината «Катовице» (1976)

    Социалистическая Республика Румыния:

    • орден «Звезда Румынии» 1-й степени (1976)

    • орден «Победа Социализма» (1981)

    Финляндия:

    • звезда и знак ордена Белой розы 1-го класса (1976)

    • орден Белой розы с цепью (1976)

    Чехословацкая Народная Республика:

    • Золотая Звезда Героя ЧССР – 3 награды (5.05.1970, 26.10.1976, 16.12.1981)

    • орден Клемента Готвальда – 4 награды (1970, 1976, 1978, 1981)

    • орден Белого льва «За Победу» 1-й степени (1946)

    • звезда и знак ордена Белого льва с цепью (1973)

    • Военный крест 1939 г. – 2 награды (1945, 1947)

    • медаль «За храбрость перед врагом» (1945)

    • Военная памятная медаль (1946)

    • Дукельская памятная медаль (1960)

    • медаль «20 лет Словацкого национального восстания» (1964)

    • медаль «50 лет Компартии Чехословакии» (1971)

    • медаль «30 лет Словацкого национального восстания» (1975)

    • медаль «За укрепление дружбы по оружию» 1-й степени (1980)

    Социалистическая Эфиопия:

    • орден «Звезда Почета» (1980)

    Социалистическая Федеративная Республика Югославия:

    • орден «Звезда Югославии» 1-й степени (1962)

    • орден Свободы (1976)

    В итоге получается такая картина. Л.И. Брежнев имел 44 ордена, 22 медали и 14 Золотых Звезд иностранных государств. Общая сумма составляет ровно 80 наград.

    К этому списку необходимо добавить следующее:

    • Маршальская звезда с присвоением звания Генерал армии

    • Маршальская звезда с присвоением звания Маршал Советского Союза (7.05.1976)

    Премии и другие награды Л.И. Брежнева:

    • медаль лауреата Международной Ленинской премии «За укрепление мира между народами» (12.06.1973)

    • Золотая медаль Мира имени Ф. Жолио-Кюри (14.11.1975, от Всемирного Совета Мира)

    • Золотая медаль Мира ООН имени О. Гана (1977)

    • медаль лауреата Премии имени Г. Димитрова (23.11.1978)

    • Медаль лауреата всесоюзной Ленинской премии (20.04.1979 г.)

    • Золотая медаль Международной премии за мир «Золотой Меркурий»

    • Золотая медаль имени Карла Маркса (1977, от Академии Наук СССР)

    • знак «50 лет пребывания в КПСС» (от ЦК КПСС)

    • Золотая медаль Всемирной Федерации Профсоюзов (15.02.1982)

    Почетные звания:

    • Почётный гражданин г. Днепропетровска(21.08.1979);

    • Почётный гражданин г. Тбилиси (21.05.1981);

    • Почётный курсант 1-й танковой роты бронетанковой школы Забайкальского военного округа (17.12.1981);

    • Почётный гражданин г. Киева (26.04.1982);

    • Почётный гражданин г. Баку (24.09.1982);

28. После смерти генсека его награды были сданы в орденскую кладовую Президиума Верховного Совета СССР. Согласно описи было сдано следующее количество наград:

    • пять Золотых Звезд Героя,

    • 16 орденов СССР

    • 18 медалей СССР,

    • две маршальские звезды с бриллиантами — генерала армии и Маршала Советского Союза, почетное оружие с золотым изображением Государственного Герба СССР,

    • 42 ордена и 29 медалей иностранных государств.

    Теперь подсчитаем.

    • Сдано 5 Золотых Звезд Героя (4 Звезды Героя СССР и 1 Героя Соц. Труда). Количество совпадает.

    • 16 орденов СССР — совпадает с количеством врученных наград

    • 18 медалей СССР – всего у Брежнева было 22 медали. Какие 4 медали не сдали родственники?

    • Две маршальские звезды – совпадает (звезды генерала армии и Маршала Советского Союза)

    • Почетное оружие – именная шашка есть, но отсутствует наградной маузер, который Леонид Ильич получил в 1943 году. Может, он его сдал сразу после войны, а может, оставили на память родственники. Пока неясно.

    • 42 ордена и 29 медалей иностранных государств. В итоге получается 71 сданная награда. Я насчитал 80. Кое-что у Брежнева отобрали после смерти. Орден «Победа» 21.09.1989 и Большой крест ордена «Virtuti Militari» 10 июля 1990 г.

    Если подсчитать все награды, которые были у Генерального Секретаря ЦК КПСС Брежнева Леонида Ильича, то получим следующую цифру. Награды СССР – 38 наград; награды иностранных государств – 80 наград; премии – 8 наград; знак «50 лет пребывания в КПСС» — 1 награда; Маршальские звезды – 2 награды; почетное оружие – 2 награды. Общая численность наград составляет 131 единица.

    Правда, после смерти было отменено 2 награждения, поэтому на данный момент количество наград будет составлять 129 единиц.

Что делать, когда придут русские. Руководство для выживания

. Впервые издана в приснопамятном 1984-м году.

Широкой общественностью признано, что Соединенные Штаты ныне находятся перед реальной угрозой сокрушения силами враждебного режима, если только не будут проведены необходимые реформы.

В цели данной книги не входит обсуждение тех или иных реформ. Ее назначение совсем иное. Это, во-первых, показать американскому гражданину ясно и с приведением фактов, каковы будут результаты возможного прихода Советской власти, и как это повлияет на него или на нее лично; и, во-вторых, дать некоторое серьезное представление о выживании.

Как лично твоя, гражданин Америки, характеристика будет оцениваться новыми хозяевами?

На какое существование, при Советской власти, ты сможешь рассчитывать?

Будет ли какая-либо возможность протеста, сопротивления и революции; какие формы это может принять?

В этой книге тебе предлагаются некоторые сведения о том, как это будет, и руководство по выживанию в случае далеко не невозможных событий, что пока хранятся в закромах будущего.

Не следует принимать наши слова за набор жутковатых выдумок. За каждым словом стоит реальный опыт сотен миллионов простых людей, во множестве стран, — таких же, как ты, большинство из которых имело не больше подозрений о том, что с ними на самом деле впоследствии произошло, чем сегодня есть у большинства американцев.

Конечно же, вы сможете отличить солдат Советской армии по их обмундированию. Если вы, по неудаче, повстречаетесь с ними на открытом воздухе или на тротуаре, отойдите в сторону или сойдите с бордюра, и смотрите вниз. Не пытайтесь быть героем или вести себя с ними дерзко. Русские не славятся своим чувством юмора, а то чувство юмора которым они все же обладают известно своим непостоянством. Ничего себе не позволяйте. Это злобные люди. В особенности, войска госбезопасности — которых будет много — творили невыразимые вещи со своими собственными соотечественниками, и от которых нет причин ожидать какого-либо сострадания по отношению к поверженным американцам.

Судя по прежнему опыту, изнасилования могут стать серьезной проблемой. Даже если ваш город или район был захвачен без сопротивления, в первые три-четыре недели вы должны ожидать массовые и повторяющиеся случаи насилия. Женщины в вашей семье должны остерегаться возможности быть замеченными за пределами дома или за окном. Для каждой из них должно быть предусмотрено укрытие на случай вторжения в дом. Из предосторожности, мы советуем чтобы все женщины детородного возраста начали регулярно принимать протовозачаточные средства когда советская оккупация будет выглядеть возможной или даже вероятной. В этом случае, будьте предусмотрительны и запаситесь контрацептивами на достаточный срок. Девочкам, которые еще не способны забеременеть и пожилым женщинам защитные средства, конечно, не понадобятся, однако это не оградит их от возможных изнасилований.

Обычно, группы из пяти-шести солдат, а иногда более многочисленные группы входят в дом, держат мужчин под прицелом, и насилуют женщин. В некоторых частях центральной и восточной Европы, глава семейства нападал на вторгшихся русских, и хотя его убивали, эти действия приводили к сокращению случаев насилия. В других европейских регионах мужья и родственники мужского пола считали, что они позже еще пригодятся своим семьям и сдерживали себя. Это приводило к меньшему количеству убийств, но росту изнасилований. Посоветовать что-то трудно. Каждый будет реагировать по-своему.

Стоит отметить, что готовность сотрудничать с советской армией не предоставляет иммунитет от насилия. В Югославии, местные коммунисты жаловались на то, что две сотни секретарей парторганизаций женского пола были изнасилованы советскими солдатами.

Мы можем ожидать, что будут созданы батальоны принудительного труда, которые направят работать на Гренландию и в особенности для разработки угольных и иных месторождений в Антарктике, где также будет установлено советское господство. Поскольку, как неоднократно говорилось, эти залежи несметно богаты, мы можем ожидать, что сотни тысяч американских пленных будут отосланы туда — в США никто не будет знать об их местонахождении».

«Неправда, что все люди суть люди. Русские не люди. Это чуждые существа».

Шарль де Голль о Сталинграде (1944 г.)

Зимой 1944 года генерал Шарль де Голль, находясь с официальным визитом в СССР, посетил находящийся в руинах Сталинград. Позже, уже в Москве во время официального приёма в Посольстве Франции корреспондент Би-Би-Си Алекандр Верс (Alexander Werth) спросил генерала о его впечатлениях. Де Голль ответил: "Ah, Stalingrad! C'est tout de même un peuple formidable, un très grand peuple." ("О, Сталинград! Всё равно это сильный, великий народ"). Корреспондент согласился: "Ah, oui, les Russes..." ("О, да, русские"). На что генерал де Голль ответил с нетерпением: "Mais non. Je ne parle pas des Russes, je parle des Allemands. Tout de même, avoir poussé jusque là!" ("Нет, я не говорю о русских; я имею ввиду немцев. Не смотря ни на что, они продвинулись так далеко!").

«Доченька, я тебе собрала узелок. Уходи... Уходи... У тебя еще две младших сестры растут. Кто их замуж возьмет? Все знают, что ты четыре года была на фронте, с мужчинами...». Правда про женщин на войне, о которой не писали в газетах…

"Ехали много суток... Вышли с девочками на какой-то станции с ведром, чтобы воды набрать. Оглянулись и ахнули: один за одним шли составы, и там одни девушки. Поют. Машут нам — кто косынками, кто пилотками. Стало понятно: мужиков не хватает, полегли они, в земле. Или в плену. Теперь мы вместо них... Мама написала мне молитву. Я положила ее в медальон. Может, и помогло — я вернулась домой. Я перед боем медальон целовала..."

...............................................................

"Один раз ночью разведку боем на участке нашего полка вела целая рота. К рассвету она отошла, а с нейтральной полосы послышался стон. Остался раненый. "Не ходи, убьют, — не пускали меня бойцы, — видишь, уже светает". Не послушалась, поползла. Нашла раненого, тащила его восемь часов, привязав ремнем за руку. Приволокла живого. Командир узнал, объявил сгоряча пять суток ареста за самовольную отлучку. А заместитель командира полка отреагировал по-другому: "Заслуживает награды". В девятнадцать лет у меня была медаль "За отвагу". В девятнадцать лет поседела. В девятнадцать лет в последнем бою были прострелены оба легких, вторая пуля прошла между двух позвонков. Парализовало ноги... И меня посчитали убитой... В девятнадцать лет... У меня внучка сейчас такая. Смотрю на нее — и не верю. Дите!"

"У меня было ночное дежурство... Зашла в палату тяжелораненых. Лежит капитан... Врачи предупредили меня перед дежурством, что ночью он умрет... Не дотянет до утра... Спрашиваю его: "Ну, как? Чем тебе помочь?" Никогда не забуду... Он вдруг улыбнулся, такая светлая улыбка на измученном лице: "Расстегни халат... Покажи мне свою грудь... Я давно не видел жену..." Мне стало стыдно, я что-то там ему отвечала. Ушла и вернулась через час. Он лежит мертвый. И та улыбка у него на лице..."

...............................................................................

"И когда он появился третий раз, это же одно мгновенье — то появится, то скроется, — я решила стрелять. Решилась, и вдруг такая мысль мелькнула: это же человек, хоть он враг, но человек, и у меня как-то начали дрожать руки, по всему телу пошла дрожь, озноб. Какой-то страх... Ко мне иногда во сне и сейчас возвращается это ощущение... После фанерных мишеней стрелять в живого человека было трудно. Я же его вижу в оптический прицел, хорошо вижу. Как будто он близко... И внутри у меня что-то противится... Что-то не дает, не могу решиться. Но я взяла себя в руки, нажала спусковой крючок... Не сразу у нас получилось. Не женское это дело — ненавидеть и убивать. Не наше... Надо было себя убеждать. Уговаривать..."

"И девчонки рвались на фронт добровольно, а трус сам воевать не пойдет. Это были смелые, необыкновенные девчонки. Есть статистика: потери среди медиков переднего края занимали второе место после потерь в стрелковых батальонах. В пехоте. Что такое, например, вытащить раненого с поля боя? Я вам сейчас расскажу... Мы поднялись в атаку, а нас давай косить из пулемета. И батальона не стало. Все лежали. Они не были все убиты, много раненых. Немцы бьют, огня не прекращают. Совсем неожиданно для всех из траншеи выскакивает сначала одна девчонка, потом вторая, третья... Они стали перевязывать и оттаскивать раненых, даже немцы на какое-то время онемели от изумления. К часам десяти вечера все девчонки были тяжело ранены, а каждая спасла максимум два-три человека. Награждали их скупо, в начале войны наградами не разбрасывались. Вытащить раненого надо было вместе с его личным оружием. Первый вопрос в медсанбате: где оружие? В начале войны его не хватало. Винтовку, автомат, пулемет — это тоже надо было тащить. В сорок первом был издан приказ номер двести восемьдесят один о представлении к награждению за спасение жизни солдат: за пятнадцать тяжелораненых, вынесенных с поля боя вместе с личным оружием — медаль "За боевые заслуги", за спасение двадцати пяти человек — орден Красной Звезды, за спасение сорока — орден Красного Знамени, за спасение восьмидесяти — орден Ленина. А я вам описал, что значило спасти в бою хотя бы одного... Из-под пуль..."

"Что в наших душах творилось, таких людей, какими мы были тогда, наверное, больше никогда не будет. Никогда! Таких наивных и таких искренних. С такой верой! Когда знамя получил наш командир полка и дал команду: "Полк, под знамя! На колени!", все мы почувствовали себя счастливыми. Стоим и плачем, у каждой слезы на глазах. Вы сейчас не поверите, у меня от этого потрясения весь мой организм напрягся, моя болезнь, а я заболела "куриной слепотой", это у меня от недоедания, от нервного переутомления случилось, так вот, моя куриная слепота прошла. Понимаете, я на другой день была здорова, я выздоровела, вот через такое потрясение всей души..."

................................................

"Меня ураганной волной отбросило к кирпичной стене. Потеряла сознание... Когда пришла в себя, был уже вечер. Подняла голову, попробовала сжать пальцы — вроде двигаются, еле-еле продрала левый глаз и пошла в отделение, вся в крови. В коридоре встречаю нашу старшую сестру, она не узнала меня, спросила: "Кто вы? Откуда?" Подошла ближе, ахнула и говорит: "Где тебя так долго носило, Ксеня? Раненые голодные, а тебя нет". Быстро перевязали голову, левую руку выше локтя, и я пошла получать ужин. В глазах темнело, пот лился градом. Стала раздавать ужин, упала. Привели в сознание, и только слышится: "Скорей! Быстрей!" И опять — "Скорей! Быстрей!" Через несколько дней у меня еще брали для тяжелораненых кровь".

"Мы же молоденькие совсем на фронт пошли. Девочки. Я за войну даже подросла. Мама дома померила... Я подросла на десять сантиметров..."

..........................................

"Организовали курсы медсестер, и отец отвел нас с сестрой туда. Мне — пятнадцать лет, а сестре — четырнадцать. Он говорил: "Это все, что я могу отдать для победы. Моих девочек..." Другой мысли тогда не было. Через год я попала на фронт..."

..........................................

"У нашей матери не было сыновей... А когда Сталинград был осажден, добровольно пошли на фронт. Все вместе. Вся семья: мама и пять дочерей, а отец к этому времени уже воевал..."

...............................................

"Меня мобилизовали, я была врач. Я уехала с чувством долга. А мой папа был счастлив, что дочь на фронте. Защищает Родину. Папа шел в военкомат рано утром. Он шел получать мой аттестат и шел рано утром специально, чтобы все в деревне видели, что дочь у него на фронте..."

..............................................

"Помню, отпустили меня в увольнение. Прежде чем пойти к тете, я зашла в магазин. До войны страшно любила конфеты. Говорю:

— Дайте мне конфет.

Продавщица смотрит на меня, как на сумасшедшую. Я не понимала: что такое — карточки, что такое — блокада? Все люди в очереди повернулись ко мне, а у меня винтовка больше, чем я. Когда нам их выдали, я посмотрела и думаю: "Когда я дорасту до этой винтовки?" И все вдруг стали просить, вся очередь:

— Дайте ей конфет. Вырежьте у нас талоны.

И мне дали".

"И у меня впервые в жизни случилось... Наше... Женское... Увидела я у себя кровь, как заору:

— Меня ранило...

В разведке с нами был фельдшер, уже пожилой мужчина. Он ко мне:

— Куда ранило?

— Не знаю куда... Но кровь...

Мне он, как отец, все рассказал... Я ходила в разведку после войны лет пятнадцать. Каждую ночь. И сны такие: то у меня автомат отказал, то нас окружили. Просыпаешься — зубы скрипят. Вспоминаешь — где ты? Там или здесь?"

..................................................

"Уезжала я на фронт материалисткой. Атеисткой. Хорошей советской школьницей уехала, которую хорошо учили. А там... Там я стала молиться... Я всегда молилась перед боем, читала свои молитвы. Слова простые... Мои слова... Смысл один, чтобы я вернулась к маме и папе. Настоящих молитв я не знала, и не читала Библию. Никто не видел, как я молилась. Я — тайно. Украдкой молилась. Осторожно. Потому что... Мы были тогда другие, тогда жили другие люди. Вы — понимаете?"

"Формы на нас нельзя было напастись: всегда в крови. Мой первый раненый — старший лейтенант Белов, мой последний раненый — Сергей Петрович Трофимов, сержант минометного взвода. В семидесятом году он приезжал ко мне в гости, и дочерям я показала его раненую голову, на которой и сейчас большой шрам. Всего из-под огня я вынесла четыреста восемьдесят одного раненого. Кто-то из журналистов подсчитал: целый стрелковый батальон... Таскали на себе мужчин, в два-три раза тяжелее нас. А раненые они еще тяжелее. Его самого тащишь и его оружие, а на нем еще шинель, сапоги. Взвалишь на себя восемьдесят килограммов и тащишь. Сбросишь... Идешь за следующим, и опять семьдесят-восемьдесят килограммов... И так раз пять-шесть за одну атаку. А в тебе самой сорок восемь килограммов — балетный вес. Сейчас уже не верится..."

..........................................

"Я потом стала командиром отделения. Все отделение из молодых мальчишек. Мы целый день на катере. Катер небольшой, там нет никаких гальюнов. Ребятам по необходимости можно через борт, и все. Ну, а как мне? Пару раз я до того дотерпелась, что прыгнула прямо за борт и плаваю. Они кричат: "Старшина за бортом!" Вытащат. Вот такая элементарная мелочь... Но какая это мелочь? Я потом лечилась...

.............................................

"Вернулась с войны седая. Двадцать один год, а я вся беленькая. У меня тяжелое ранение было, контузия, я плохо слышала на одно ухо. Мама меня встретила словами: "Я верила, что ты придешь. Я за тебя молилась день и ночь". Брат на фронте погиб. Она плакала: "Одинаково теперь — рожай девочек или мальчиков".

"А я другое скажу... Самое страшное для меня на войне — носить мужские трусы. Вот это было страшно. И это мне как-то... Я не выражусь... Ну, во-первых, очень некрасиво... Ты на войне, собираешься умереть за Родину, а на тебе мужские трусы. В общем, ты выглядишь смешно. Нелепо. Мужские трусы тогда носили длинные. Широкие. Шили из сатина. Десять девочек в нашей землянке, и все они в мужских трусах. О, Боже мой! Зимой и летом. Четыре года... Перешли советскую границу... Добивали, как говорил на политзанятиях наш комиссар, зверя в его собственной берлоге. Возле первой польской деревни нас переодели, выдали новое обмундирование и... И! И! И! Привезли в первый раз женские трусы и бюстгальтеры. За всю войну в первый раз. Ха-а-а... Ну, понятно... Мы увидели нормальное женское белье... Почему не смеешься? Плачешь... Ну, почему?"

............................................

"В восемнадцать лет на Курской Дуге меня наградили медалью "За боевые заслуги" и орденом Красной Звезды, в девятнадцать лет — орденом Отечественной войны второй степени. Когда прибывало новое пополнение, ребята были все молодые, конечно, они удивлялись. Им тоже по восемнадцать-девятнадцать лет, и они с насмешкой спрашивали: "А за что ты получила свои медали?" или "А была ли ты в бою?" Пристают с шуточками: "А пули пробивают броню танка?" Одного такого я потом перевязывала на поле боя, под обстрелом, я и фамилию его запомнила — Щеголеватых. У него была перебита нога. Я ему шину накладываю, а он у меня прощения просит: "Сестричка, прости, что я тебя тогда обидел..."

"Замаскировались. Сидим. Ждем ночи, чтобы все-таки сделать попытку прорваться. И лейтенант Миша Т., комбат был ранен, и он выполнял обязанности комбата, лет ему было двадцать, стал вспоминать, как он любил танцевать, играть на гитаре. Потом спрашивает:

— Ты хоть пробовала?

— Чего? Что пробовала? — А есть хотелось страшно.

— Не чего, а кого... Бабу!

А до войны пирожные такие были. С таким названием.

— Не-е-ет...

— И я тоже еще не пробовал. Вот умрешь и не узнаешь, что такое любовь... Убьют нас ночью...

— Да пошел ты, дурак! — До меня дошло, о чем он.

Умирали за жизнь, еще не зная, что такое жизнь. Обо всем еще только в книгах читали. Я кино про любовь любила..."

................................................

"Она заслонила от осколка мины любимого человека. Осколки летят — это какие-то доли секунды... Как она успела? Она спасла лейтенанта Петю Бойчевского, она его любила. И он остался жить. Через тридцать лет Петя Бойчевский приехал из Краснодара и нашел меня на нашей фронтовой встрече, и все это мне рассказал. Мы съездили с ним в Борисов и разыскали ту поляну, где Тоня погибла. Он взял землю с ее могилы... Нес и целовал... Было нас пять, конаковских девчонок... А одна я вернулась к маме..."

...................................................

"Был организован Отдельный отряд дымомаскировки, которым командовал бывший командир дивизиона торпедных катеров капитан-лейтенант Александр Богданов. Девушки, в основном, со средне-техническим образованием или после первых курсов института. Наша задача — уберечь корабли, прикрывать их дымом. Начнется обстрел, моряки ждут: "Скорей бы девчата дым повесили. С ним поспокойнее". Выезжали на машинах со специальной смесью, а все в это время прятались в бомбоубежище. Мы же, как говорится, вызывали огонь на себя. Немцы ведь били по этой дымовой завесе..."

"Перевязываю танкиста... Бой идет, грохот. Он спрашивает: "Девушка, как вас зовут?" Даже комплимент какой-то. Мне так странно было произносить в этом грохоте, в этом ужасе свое имя — Оля".

.............................................

"И вот я командир орудия. И, значит, меня — в тысяча триста пятьдесят седьмой зенитный полк. Первое время из носа и ушей кровь шла, расстройство желудка наступало полное... Горло пересыхало до рвоты... Ночью еще не так страшно, а днем очень страшно. Кажется, что самолет прямо на тебя летит, именно на твое орудие. На тебя таранит! Это один миг... Сейчас он всю, всю тебя превратит ни во что. Все — конец!"

...........................................

"И пока меня нашли, я сильно отморозила ноги. Меня, видимо, снегом забросало, но я дышала, и образовалось в снегу отверстие... Такая трубка... Нашли меня санитарные собаки. Разрыли снег и шапку-ушанку мою принесли. Там у меня был паспорт смерти, у каждого были такие паспорта: какие родные, куда сообщать. Меня откопали, положили на плащ-палатку, был полный полушубок крови... Но никто не обратил внимания на мои ноги... Шесть месяцев я лежала в госпитале. Хотели ампутировать ногу, ампутировать выше колена, потому что начиналась гангрена. И я тут немножко смалодушничала, не хотела оставаться жить калекой. Зачем мне жить? Кому я нужна? Ни отца, ни матери. Обуза в жизни. Ну, кому я нужна, обрубок! Задушусь..."

.............................................

"Там же получили танк. Мы оба были старшими механиками-водителями, а в танке должен быть только один механик-водитель. Командование решило назначить меня командиром танка "ИС-122", а мужа — старшим механиком-водителем. И так мы дошли до Германии. Оба ранены. Имеем награды. Было немало девушек-танкисток на средних танках, а вот на тяжелом — я одна".

"Нам сказали одеть все военное, а я метр пятьдесят. Влезла в брюки, и девочки меня наверху ими завязали".

.........................................

"Пока он слышит... До последнего момента говоришь ему, что нет-нет, разве можно умереть. Целуешь его, обнимаешь: что ты, что ты? Он уже мертвый, глаза в потолок, а я ему что-то еще шепчу... Успокаиваю... Фамилии вот стерлись, ушли из памяти, а лица остались... "

.......................................

"У нас попала в плен медсестра... Через день, когда мы отбили ту деревню, везде валялись мертвые лошади, мотоциклы, бронетранспортеры. Нашли ее: глаза выколоты, грудь отрезана... Ее посадили на кол... Мороз, и она белая-белая, и волосы все седые. Ей было девятнадцать лет. В рюкзаке у нее мы нашли письма из дома и резиновую зеленую птичку. Детскую игрушку..."

.....................................

"Под Севском немцы атаковали нас по семь-восемь раз в день. И я еще в этот день выносила раненых с их оружием. К последнему подползла, а у него рука совсем перебита. Болтается на кусочках... На жилах... В кровище весь... Ему нужно срочно отрезать руку, чтобы перевязать. Иначе никак. А у меня нет ни ножа, ни ножниц. Сумка телепалась-телепалась на боку, и они выпали. Что делать? И я зубами грызла эту мякоть. Перегрызла, забинтовала... Бинтую, а раненый: "Скорей, сестра. Я еще повоюю". В горячке..."

"Я всю войну боялась, чтобы ноги не покалечило. У меня красивые были ноги. Мужчине — что? Ему не так страшно, если даже ноги потеряет. Все равно — герой. Жених! А женщину покалечит, так это судьба ее решится. Женская судьба..."

.......................................

"Мужчины разложат костер на остановке, трясут вшей, сушатся. А нам где? Побежим за какое-нибудь укрытие, там и раздеваемся. У меня был свитерочек вязаный, так вши сидели на каждом миллиметре, в каждой петельке. Посмотришь, затошнит. Вши бывают головные, платяные, лобковые... У меня были они все..."

........................................

"Под Макеевкой, в Донбассе, меня ранило, ранило в бедро. Влез вот такой осколочек, как камушек, сидит. Чувствую — кровь, я индивидуальный пакет сложила и туда. И дальше бегаю, перевязываю. Стыдно кому сказать, ранило девчонку, да куда — в ягодицу. В попу... В шестнадцать лет это стыдно кому-нибудь сказать. Неудобно признаться. Ну, и так я бегала, перевязывала, пока не потеряла сознание от потери крови. Полные сапоги натекло..."

"Приехал врач, сделали кардиограмму, и меня спрашивают:

— Вы когда перенесли инфаркт?

— Какой инфаркт?

— У вас все сердце в рубцах.

А эти рубцы, видно, с войны. Ты заходишь над целью, тебя всю трясет. Все тело покрывается дрожью, потому что внизу огонь: истребители стреляют, зенитки расстреливают... Летали мы в основном ночью. Какое-то время нас попробовали посылать на задания днем, но тут же отказались от этой затеи. Наши "По-2" подстреливали из автомата... Делали до двенадцати вылетов за ночь. Я видела знаменитого летчика-аса Покрышкина, когда он прилетал из боевого полета. Это был крепкий мужчина, ему не двадцать лет и не двадцать три, как нам: пока самолет заправляли, техник успевал снять с него рубашку и выкрутить. С нее текло, как будто он под дождем побывал. Теперь можете легко себе представить, что творилось с нами. Прилетишь и не можешь даже из кабины выйти, нас вытаскивали. Не могли уже планшет нести, тянули по земле".

....................................

"Мы стремились... Мы не хотели, чтобы о нас говорили: "Ах, эти женщины!" И старались больше, чем мужчины, мы еще должны были доказать, что не хуже мужчин. А к нам долго было высокомерное, снисходительное отношение: "Навоюют эти бабы..."

"Три раза раненая и три раза контуженная. На войне кто о чем мечтал: кто домой вернуться, кто дойти до Берлина, а я об одном загадывала — дожить бы до дня рождения, чтобы мне исполнилось восемнадцать лет. Почему-то мне страшно было умереть раньше, не дожить даже до восемнадцати. Ходила я в брюках, в пилотке, всегда оборванная, потому что всегда на коленках ползешь, да еще под тяжестью раненого. Не верилось, что когда-нибудь можно будет встать и идти по земле, а не ползти. Это мечта была! Приехал как-то командир дивизии, увидел меня и спрашивает: "А что это у вас за подросток? Что вы его держите? Его бы надо послать учиться".

.......................................

"Мы были счастливы, когда доставали котелок воды вымыть голову. Если долго шли, искали мягкой травы. Рвали ее и ноги... Ну, понимаете, травой смывали... Мы же свои особенности имели, девчонки... Армия об этом не подумала... Ноги у нас зеленые были... Хорошо, если старшина был пожилой человек и все понимал, не забирал из вещмешка лишнее белье, а если молодой, обязательно выбросит лишнее. А какое оно лишнее для девчонок, которым надо бывает два раза в день переодеться. Мы отрывали рукава от нижних рубашек, а их ведь только две. Это только четыре рукава..."

"Идем... Человек двести девушек, а сзади человек двести мужчин. Жара стоит. Жаркое лето. Марш бросок — тридцать километров. Жара дикая... И после нас красные пятна на песке... Следы красные... Ну, дела эти... Наши... Как ты тут что спрячешь? Солдаты идут следом и делают вид, что ничего не замечают... Не смотрят под ноги... Брюки на нас засыхали, как из стекла становились. Резали. Там раны были, и все время слышался запах крови. Нам же ничего не выдавали... Мы сторожили: когда солдаты повесят на кустах свои рубашки. Пару штук стащим... Они потом уже догадывались, смеялись: "Старшина, дай нам другое белье. Девушки наше забрали". Ваты и бинтов для раненых не хватало... А не то, что... Женское белье, может быть, только через два года появилось. В мужских трусах ходили и майках... Ну, идем... В сапогах! Ноги тоже сжарились. Идем... К переправе, там ждут паромы. Добрались до переправы, и тут нас начали бомбить. Бомбежка страшнейшая, мужчины — кто куда прятаться. Нас зовут... А мы бомбежки не слышим, нам не до бомбежки, мы скорее в речку. К воде... Вода! Вода! И сидели там, пока не отмокли... Под осколками... Вот оно... Стыд был страшнее смерти. И несколько девчонок в воде погибло..."

"Наконец получили назначение. Привели меня к моему взводу... Солдаты смотрят: кто с насмешкой, кто со злом даже, а другой так передернет плечами — сразу все понятно. Когда командир батальона представил, что вот, мол, вам новый командир взвода, все сразу взвыли: "У-у-у-у..." Один даже сплюнул: "Тьфу!" А через год, когда мне вручали орден Красной Звезды, эти же ребята, кто остался в живых, меня на руках в мою землянку несли. Они мной гордились".

............................................

"Ускоренным маршем вышли на задание. Погода была теплая, шли налегке. Когда стали проходить позиции артиллеристов-дальнобойщиков, вдруг один выскочил из траншеи и закричал: "Воздух! Рама!" Я подняла голову и ищу в небе "раму". Никакого самолета не обнаруживаю. Кругом тихо, ни звука. Где же та "рама"? Тут один из моих саперов попросил разрешения выйти из строя. Смотрю, он направляется к тому артиллеристу и отвешивает ему оплеуху. Не успела я что-нибудь сообразить, как артиллерист закричал: "Хлопцы, наших бьют!" Из траншеи повыскакивали другие артиллеристы и окружили нашего сапера. Мой взвод, не долго думая, побросал щупы, миноискатели, вещмешки и бросился к нему на выручку. Завязалась драка. Я не могла понять, что случилось? Почему взвод ввязался в драку? Каждая минута на счету, а тут такая заваруха. Даю команду: "Взвод, стать в строй!" Никто не обращает на меня внимания. Тогда я выхватила пистолет и выстрелила в воздух. Из блиндажа выскочили офицеры. Пока всех утихомирили, прошло значительное время. Подошел к моему взводу капитан и спросил: "Кто здесь старший?" Я доложила. У него округлились глаза, он даже растерялся. Затем спросил: "Что тут произошло?" Я не могла ответить, так как на самом деле не знала причины. Тогда вышел мой помкомвзвода и рассказал, как все было. Так я узнала, что такое "рама", какое это обидное было слово для женщины. Что-то типа шлюхи. Фронтовое ругательство..."

"Про любовь спрашиваете? Я не боюсь сказать правду... Я была пэпэже, то, что расшифровывается "походно-полевая жена. Жена на войне. Вторая. Незаконная. Первый командир батальона... Я его не любила. Он хороший был человек, но я его не любила. А пошла к нему в землянку через несколько месяцев. Куда деваться? Одни мужчины вокруг, так лучше с одним жить, чем всех бояться. В бою не так страшно было, как после боя, особенно, когда отдых, на переформирование отойдем. Как стреляют, огонь, они зовут: "Сестричка! Сестренка!", а после боя каждый тебя стережет... Из землянки ночью не вылезешь... Говорили вам это другие девчонки или не признались? Постыдились, думаю... Промолчали. Гордые! А оно все было... Но об этом молчат... Не принято... Нет... Я, например, в батальоне была одна женщина, жила в общей землянке. Вместе с мужчинами. Отделили мне место, но какое оно отдельное, вся землянка шесть метров. Я просыпалась ночью от того, что махала руками, то одному дам по щекам, по рукам, то другому. Меня ранило, попала в госпиталь и там махала руками. Нянечка ночью разбудит: "Ты чего?" Кому расскажешь?"

.......................................

"Мы его хоронили... Он лежал на плащ-палатке, его только-только убило. Немцы нас обстреливают. Надо хоронить быстро... Прямо сейчас... Нашли старые березы, выбрали ту, которая поодаль от старого дуба стояла. Самая большая. Возле нее... Я старалась запомнить, чтобы вернуться и найти потом это место. Тут деревня кончается, тут развилка... Но как запомнить? Как запомнить, если одна береза на наших глазах уже горит... Как? Стали прощаться... Мне говорят: "Ты — первая!" У меня сердце подскочило, я поняла... Что... Всем, оказывается, известно о моей любви. Все знают... Мысль ударила: может, и он знал? Вот... Он лежит... Сейчас его опустят в землю... Зароют. Накроют песком... Но я страшно обрадовалась этой мысли, что, может, он тоже знал. А вдруг и я ему нравилась? Как будто он живой и что-то мне сейчас ответит... Вспомнила, как на Новый год он подарил мне немецкую шоколадку. Я ее месяц не ела, в кармане носила. Сейчас до меня это не доходит, я всю жизнь вспоминаю... Этот момент... Бомбы летят... Он... Лежит на плащ-палатке... Этот момент... А я радуюсь... Стою и про себя улыбаюсь. Ненормальная. Я радуюсь, что он, может быть, знал о моей любви... Подошла и его поцеловала. Никогда до этого не целовала мужчину... Это был первый..."

"Как нас встретила Родина? Без рыданий не могу... Сорок лет прошло, а до сих пор щеки горят. Мужчины молчали, а женщины... Они кричали нам: "Знаем, чем вы там занимались! Завлекали молодыми п... наших мужиков. Фронтовые б... Сучки военные..." Оскорбляли по-всякому... Словарь русский богатый... Провожает меня парень с танцев, мне вдруг плохо-плохо, сердце затарахтит. Иду-иду и сяду в сугроб. "Что с тобой?" — "Да ничего. Натанцевалась". А это — мои два ранения... Это — война... А надо учиться быть нежной. Быть слабой и хрупкой, а ноги в сапогах разносились — сороковой размер. Непривычно, чтобы кто-то меня обнял. Привыкла сама отвечать за себя. Ласковых слов ждала, но их не понимала. Они мне, как детские. На фронте среди мужчин — крепкий русский мат. К нему привыкла. Подруга меня учила, она в библиотеке работала: "Читай стихи. Есенина читай".

.......................................

"Ноги пропали... Ноги отрезали... Спасали меня там же, в лесу... Операция была в самых примитивных условиях. Положили на стол оперировать, и даже йода не было, простой пилой пилили ноги, обе ноги... Положили на стол, и нет йода. За шесть километров в другой партизанский отряд поехали за йодом, а я лежу на столе. Без наркоза. Без... Вместо наркоза — бутылка самогонки. Ничего не было, кроме обычной пилы... Столярной... У нас был хирург, он сам тоже без ног, он говорил обо мне, это другие врачи передали: "Я преклоняюсь перед ней. Я столько мужчин оперировал, но таких не видел. Не вскрикнет". Я держалась... Я привыкла быть на людях сильной..."

............................................

Подбежав к машине, открыла дверку и стала докладывать:

— Товарищ генерал, по вашему приказанию...

Услышала:

— Отставить...

Вытянулась по стойке "смирно". Генерал даже не повернулся ко мне, а через стекло машины смотрит на дорогу. Нервничает и часто посматривает на часы. Я стою. Он обращается к своему ординарцу:

— Где же тот командир саперов?

Я снова попыталась доложить:

— Товарищ генерал...

Он наконец повернулся ко мне и с досадой:

— На черта ты мне нужна!

Я все поняла и чуть не расхохоталась. Тогда его ординарец первый догадался:

— Товарищ генерал, а может, она и есть командир саперов?

Генерал уставился на меня:

— Ты кто?

— Командир саперного взвода, товарищ генерал.

— Ты — командир взвода? — возмутился он.

— Так точно, товарищ генерал!

— Это твои саперы работают?

— Так точно, товарищ генерал!

— Заладила: генерал, генерал...

Вылез из машины, прошел несколько шагов вперед, затем вернулся ко мне. Постоял, смерил глазами. И к своему ординарцу:

— Видал?

..............................................

"Муж был старшим машинистом, а я машинистом. Четыре года в теплушке ездили, и сын вместе с нами. Он у меня за всю войну даже кошку не видел. Когда поймал под Киевом кошку, наш состав страшно бомбили, налетело пять самолетов, а он обнял ее: "Кисанька милая, как я рад, что я тебя увидел. Я не вижу никого, ну, посиди со мной. Дай я тебя поцелую". Ребенок... У ребенка все должно быть детское... Он засыпал со словами: "Мамочка, у нас есть кошка. У нас теперь настоящий дом".

"Лежит на траве Аня Кабурова... Наша связистка. Она умирает — пуля попала в сердце. В это время над нами пролетает клин журавлей. Все подняли головы к небу, и она открыла глаза. Посмотрела: "Как жаль, девочки". Потом помолчала и улыбнулась нам: "Девочки, неужели я умру?" В это время бежит наш почтальон, наша Клава, она кричит: "Не умирай! Не умирай! Тебе письмо из дома..." Аня не закрывает глаза, она ждет... Наша Клава села возле нее, распечатала конверт. Письмо от мамы: "Дорогая моя, любимая доченька..." Возле меня стоит врач, он говорит: "Это — чудо. Чудо!! Она живет вопреки всем законам медицины..." Дочитали письмо... И только тогда Аня закрыла глаза..."

.......................................

"Пробыла я у него один день, второй и решаю: "Иди в штаб и докладывай. Я с тобой здесь останусь". Он пошел к начальству, а я не дышу: ну, как скажут, чтобы в двадцать четыре часа ноги ее не было? Это же фронт, это понятно. И вдруг вижу — идет в землянку начальство: майор, полковник. Здороваются за руку все. Потом, конечно, сели мы в землянке, выпили, и каждый сказал свое слово, что жена нашла мужа в траншее, это же настоящая жена, документы есть. Это же такая женщина! Дайте посмотреть на такую женщину! Они такие слова говорили, они все плакали. Я тот вечер всю жизнь вспоминаю... Что у меня еще осталось? Зачислили санитаркой. Ходила с ним в разведку. Бьет миномет, вижу — упал. Думаю: убитый или раненый? Бегу туда, а миномет бьет, и командир кричит: "Куда ты прешь, чертова баба!!" Подползу — живой... Живой!"

.......................................

"Два года назад гостил у меня наш начальник штаба Иван Михайлович Гринько. Он уже давно на пенсии. За этим же столом сидел. Я тоже пирогов напекла. Беседуют они с мужем, вспоминают... О девчонках наших заговорили... А я как зареву: "Почет, говорите, уважение. А девчонки-то почти все одинокие. Незамужние. Живут в коммуналках. Кто их пожалел? Защитил? Куда вы подевались все после войны? Предатели!!" Одним словом, праздничное настроение я им испортила... Начальник штаба вот на твоем месте сидел. "Ты мне покажи, — стучал кулаком по столу, — кто тебя обижал. Ты мне его только покажи!" Прощения просил: "Валя, я ничего тебе не могу сказать, кроме слез".

......................................

"Я до Берлина с армией дошла... Вернулась в свою деревню с двумя орденами Славы и медалями. Пожила три дня, а на четвертый мама поднимает меня с постели и говорит: "Доченька, я тебе собрала узелок. Уходи... Уходи... У тебя еще две младших сестры растут. Кто их замуж возьмет? Все знают, что ты четыре года была на фронте, с мужчинами... " Не трогайте мою душу. Напишите, как другие, о моих наградах..."

......................................

"Под Сталинградом... Тащу я двух раненых. Одного протащу — оставляю, потом — другого. И так тяну их по очереди, потому что очень тяжелые раненые, их нельзя оставлять, у обоих, как это проще объяснить, высоко отбиты ноги, они истекают кровью. Тут минута дорога, каждая минута. И вдруг, когда я подальше от боя отползла, меньше стало дыма, вдруг я обнаруживаю, что тащу одного нашего танкиста и одного немца... Я была в ужасе: там наши гибнут, а я немца спасаю. Я была в панике... Там, в дыму, не разобралась... Вижу: человек умирает, человек кричит... А-а-а... Они оба обгоревшие, черные. Одинаковые. А тут я разглядела: чужой медальон, чужие часы, все чужое. Эта форма проклятая. И что теперь? Тяну нашего раненого и думаю: "Возвращаться за немцем или нет?" Я понимала, что если я его оставлю, то он скоро умрет. От потери крови... И я поползла за ним. Я продолжала тащить их обоих... Это же Сталинград... Самые страшные бои. Самые-самые. Моя ты бриллиантовая... Не может быть одно сердце для ненависти, а второе — для любви. У человека оно одно".

"Кончилась война, они оказались страшно незащищенными. Вот моя жена. Она — умная женщина, и она к военным девушкам плохо относится. Считает, что они ехали на войну за женихами, что все крутили там романы. Хотя на самом деле, у нас же искренний разговор, это чаще всего были честные девчонки. Чистые. Но после войны... После грязи, после вшей, после смертей... Хотелось чего-то красивого. Яркого. Красивых женщин... У меня был друг, его на фронте любила одна прекрасная, как я сейчас понимаю, девушка. Медсестра. Но он на ней не женился, демобилизовался и нашел себе другую, посмазливее. И он несчастлив со своей женой. Теперь вспоминает ту, свою военную любовь, она ему была бы другом. А после фронта он жениться на ней не захотел, потому что четыре года видел ее только в стоптанных сапогах и мужском ватнике. Мы старались забыть войну. И девчонок своих тоже забыли..."

.........................................

"Моя подруга... Не буду называть ее фамилии, вдруг обидится... Военфельдшер... Трижды ранена. Кончилась война, поступила в медицинский институт. Никого из родных она не нашла, все погибли. Страшно бедствовала, мыла по ночам подъезды, чтобы прокормиться. Но никому не признавалась, что инвалид войны и имеет льготы, все документы порвала. Я спрашиваю: "Зачем ты порвала?" Она плачет: "А кто бы меня замуж взял?" — "Ну, что же, — говорю, — правильно сделала". Еще громче плачет: "Мне бы эти бумажки теперь пригодились. Болею тяжело". Представляете? Плачет."

...........................................

"Мы поехали в Кинешму, это Ивановская область, к его родителям. Я ехала героиней, я никогда не думала, что так можно встретить фронтовую девушку. Мы же столько прошли, столько спасли матерям детей, женам мужей. И вдруг... Я узнала оскорбление, я услышала обидные слова. До этого же кроме как: "сестричка родная", "сестричка дорогая", ничего другого не слышала... Сели вечером пить чай, мать отвела сына на кухню и плачет: "На ком ты женился? На фронтовой... У тебя же две младшие сестры. Кто их теперь замуж возьмет?" И сейчас, когда об этом вспоминаю, плакать хочется. Представляете: привезла я пластиночку, очень любила ее. Там были такие слова: и тебе положено по праву в самых модных туфельках ходить... Это о фронтовой девушке. Я ее поставила, старшая сестра подошла и на моих глазах разбила, мол, у вас нет никаких прав. Они уничтожили все мои фронтовые фотографии... Хватило нам, фронтовым девчонкам. И после войны досталось, после войны у нас была еще одна война. Тоже страшная. Как-то мужчины оставили нас. Не прикрыли. На фронте по-другому было".

..........................................

"Это потом чествовать нас стали, через тридцать лет... Приглашать на встречи... А первое время мы таились, даже награды не носили. Мужчины носили, а женщины нет. Мужчины — победители, герои, женихи, у них была война, а на нас смотрели совсем другими глазами. Совсем другими... У нас, скажу я вам, забрали победу... Победу с нами не разделили. И было обидно... Непонятно..."

.........................................

"Первая медаль "За отвагу"... Начался бой. Огонь шквальный. Солдаты залегли. Команда: "Вперед! За Родину!", а они лежат. Опять команда, опять лежат. Я сняла шапку, чтобы видели: девчонка поднялась... И они все встали, и мы пошли в бой..."

«Комбат» — знаменитая работа советского фотографа Макса Альперта. На ней изображен офицер, поднимающий солдат в атаку, за несколько секунд до гибели. Фото было сделано 12 июля 1942 года. 220-й стрелковый полк 4-й стрелковой дивизии принимал тогда участие в сражениях на Луганщине с превосходящими силами противника. Тот бой происходил в поле у села Хорошее, между реками Лугань и Лозовая.

«Этот снимок я сделал во время боя, — вспоминал Альперт. — Помню, выбрал окопчик немного впереди линии обороны. Началась сильная бомбежка, потом артподготовка. Гитлеровцы поднялись в атаку. Над нашей передней линией воцарилась жуткая, давящая на нервы тишина. только позже я узнал, что наша оборона готовилась к отражению 14-ой за день вражеской атаки. Невдалеке от меня поднялся во весь рост офицер, за ним – бойцы. Я успел два раза нажать на спуск камеры, и тут вражеский осколок разбил объектив аппарата. Думал, что кадр испортился, потому на месте и не стал уточнять фамилии командира, поднявшего солдат в атаку. В редакции проявил пленку и сам удивился: изображение на негативе оказалось отличным».

В том бою офицера, поднявшего солдат в атаку, убили – фотокорреспондент сам слышал, как по цепи передали: «Комбата убили». И поскольку его имя и должность Альперт так и не узнал, чудом уцелевший снимок был назван «Комбат».

Если верить воспоминаниям Макса Альперта, то в июле 1942 года он находился в Москве. Допустим, что знаменитого фотографа память подвела и снимок этот он сделал действительно под Ворошиловградом, но редактор-то журнала "Ориентир" не может не знать, что в те времена фотографии без указания фамилии того, кто на ней изображен был один путь — в личный архив фотографа. Не обязательно в газетной публикации могла быть названа фамилия, но в редакции на таких фото обязательно помечалась и дата, и место и фамилия. И упоминать в журнальной статье что "...М. Альперт остался цел и невредим. Однако в ходе боя он не успел записать фамилию офицера, поднимавшего бойцов в атаку...." по меньшей мере неосмотрительно.

Напомню, что до января 1943 года в Красной Армии погон не было и военнослужащие носили знаки различия в петлицах на воротниках. С этой точки зрения к снимку придраться невозможно. На снимке явно лето и следовательно снимок мог быть сделан либо летом 41-го, либо летом 42-го.

Мы видим одну петлицу, а в ней в середине один квадратик ("кубик" или "кубарь", как их обычно называли в обиходе) и выше у края петлицы эмблему в виде двух скрещенных винтовок на фоне мишени. Спутать с другой ее невозможно. Никаких близко похожих на нее эмблем не существовало.

Эту эмблему носили только военнослужащие пограничных войск НКВД и стрелковых дивизий НКВД (кроме военно-политического состава). Во всяком случае, ни в приказе НКО СССР№ 33 от 10 марта 1936г., которым были введены "петличные знаки-эмблемы" (так тогда они именовались), ни в Уставе внутренней службы РККА (УВС-37), введенном в действие в 1937 году я этой эмблемы не обнаружил. И этот приказ НКО действовал до января 1943 года, когда приказом НКО СССР № 25 от 15 января 1943г. эмблемы в армии были изменены.

Но дело не в этом, а в том, что до января 1943 года порядок ношения эмблем был несколько иной, чем тот, к которому мы привыкли. Эмблемы по родам войск носил только командный состав и красноармейцы. Начальствующий состав, носил эмблемы по роду своей службы независимо от рода войск, в котором служит (военно-технический — скрещенные молоток и ключ, военно-хозяйственный и административный состав — свою характерную эмблему, военно-медицинский и военно-ветеринарный состав змею, обвивающую чашу, военно-юридический состав — щит на фоне скрещенных мечей).

Для военно-политического состава (комиссары и политруки) эмблемы не существовало! И политработники никаких эмблем в петлицах не носили и носить не могли. Ни в одном роде войск РККА, ни в каких частях НКВД!

Следовательно, на фотографии изображен не политрук, а офицер погранвойск или стелковой дивизии НКВД. Оговорюсь, что по некоторым вторичным источникам косвенно явствует, что эту эмблему вроде бы перед войной присвоили и пехоте РККА, но документального подтверждения этому я не нашел даже в архивах. Да и не в самой эмблеме загвоздка, а в том, что политрук никакой эмблемы иметь в петлице не мог! НЕ МОГ !

А на снимке она присутствует.

Пошли дальше. Как я уже сказал выше, в петлице ясно различается один кубик. Между тем, когда в сентябре 1935 года Постановлением ЦИК и СНК СССР в Красной Армии были введены персональные звания, то самым младшим званием военно-политического состава было звание "политрук". Приказом НКО СССР №176 от 3.12.1935г. для этого звания знаками различия было определено 3(!) кубика.

20 августа 1937 года приказом НКО СССР №166 вводятся три новые звания -младший лейтенант, младший воентехник и младший политрук.

"Так ведь в то время слово "политрук" означало не только звание, но и должность, и вполне возможно, что младший лейтенант занимал должность политрука роты"- скажет человек знающий.

Нет невозможно. Военнослужащие командного состава на должности военно-политического состава назначаться не могли. Относительно этого имелся приказ Главного Политуправления РККА. Если должность политрука роты или комиссара батальона, полка была вакантной, то она таковой оставалась до назначения соответствующего лица из военно-политического состава. С целью заполнения должностей военно-политического состава по линии ЦК ВКП(б) в армию призывались члены ВКП(б) из народного хозяйства, аппаратов районных и областных комитетов ВКП(б).

Таким образом, становится однозначно ясно, что на знаменитой фотографии М.Альперта "Комбат" изображен младший лейтенант погранвойск НКВД или стрелковой дивизии НКВД ( с некоторой долей вероятности мл.лейтенант пехоты), но никак не политрук.

Я ничего не имею против политрука А.Г.Еременко. Наверняка он воевал достойно и героически и погиб в бою за свою страну. Достоин он и памятника, как любой русский солдат, отдавший жизнь за Родину, достоин он и вечной памяти.

Но тем больнее и горше видеть, как светлое имя павшего солдата пачкается фальшивой славой, приписываемой ему его недостойными потомками. Не знаю что и как рассказывал санитар майор А.М.Макаров (может и рассказывал-то он это не в связи со снимком), но вы-то И.А.Еременко прекрасно знаете, что на фото изображен не ваш отец. А если полковник А.Мальгин действительно профессор, то ему несложно было бы обратиться в редакцию одной из центральных газет и узнать, кто в действительности изображен на фотографии, а не оказывать медвежью услугу всей когорте политработников.

И так уж их не очень уважали в офицерской среде за бесконечное выпячивание заслуг представителей своего цеха, неуемное стремление показать, что и партбилет у них краснее, и они партийнее всех остальных членов партии, и вообще только им одним страна и армия обязана всеми своими успехами. Порой старательно создаваемые ими легенды об их невероятной значимости доходили до того, что на их базе рождались анекдоты.

Вот например, анекдот о том, что в книге Л.И.Брежнева "Малая земля" якобы есть такие строки :"...В разгар боя на фланге замолк пулемет. Я бросился туда. -В чем дело- крикнул, я, подбегая к ячейке окопа. Пулеметчик повернул ко мне потное разгоряченное лицо: -Патроны кончились, товарищ комиссар-. Я проникновенно посмотрел в его глаза и тихо произнес: -Но вы же коммунист-. И пулемет застрочил вновь! ".

Не стоит, право, вытаскивать на свет божий ветхозаветные легенды. Это не идет на пользу ни самим бывшим политработникам, ни русской истории. Неужели ж вам полковник Мальгин непонятно, что такие вот опусы только порождают недоверие людей к тому, что пишется о войне с нашей стороны и открывают лазейки для проникновения в сознание людей профашистскской и прозападной лжи о войне.

И люди все чаще отодвигают в сторону как лживые, мемуары наших военачальников, где на каждой странице прославленный маршал пишет что-то типа "...огромную помощь мне оказывал комиссар...", "...особое внимание я уделял партийно-политическому обеспечению операции...", "...без пристального и постоянного внимания члена Военного Совета фронта к моей работе я бы не сумел правильно оценить....". Хотя, на деле эти строки втискивались в мемуары бдительными политработниками и маршал знал, что если он заартачится, то его воспоминания так и не увидят света. Заставили же даже Жукова вписать в его книгу строки о том, что он очень хотел встретиться с полковником Брежневым, но тот находился на Малой земле, где шли жестокие бои. Ну кто поверит, что заместитель Верховного Главнокомандующего сожалел, что не смог встретиться с каким-то там полковником начальником политотдела 18 армии, каких в РККА тогда был очень много.

А отодвинув в сторону мемуары советских маршалов-победителей, люди, как истину в последней инстанции воспринимают подчас мемуары битых гитлеровских фельдмаршалов, которым сам Бог велел лгать, дабы отмыться от позора поражения.

Ну, коллеги, хотите — верьте, хотите — нет:

Небольшое вступление. Все новгородцы знают улицу Германа — однако не все знают в честь какого выдающегося человека эта улицы названа. Данный материал подготовил Дмитрий Черкасов и нам кажется он будет всем очень интересен.
Перечитывая Зощенко, наткнулся я в малоизвестных ныне "Рассказах о партизанах" на историю про «Неуловимый отряд товарища Германа», который в дремучих псковских лесах был очень силен, и чуть ли не открывал в селах и деревнях напротив немецких комендатур сельсоветы и исполкомы, да так твёрдо отстаивал Советскую власть, что каратели и прочая нечисть предпочитали перемещаться по «своей стороне», не пытаясь переходить дорогу.

Очень смешно.

Все мы знаем Зощенко, как выдающегося мастера гротеска, гиперболы и сарказма. Но вот выдумщиком и фантазёром я его совсем не считаю, тем более, что тема в те годы (а рассказ 1947 года) была более чем серьёзная.
Ни с того, ни с сего решил я предпринять небольшое изыскание. В мемуарах известных деятелей партизанского движения я ничего внятного на сей счёт не обнаружил, что только раззадорило.

И вот что удалось установить.

Заранее предупреждаю, что истории хотя и выглядят совершенно фантастичными, однако всё изложенное базируется на исторических фактах. Убеждать кого-либо и приводить объёмистый список первоисточников я не собираюсь, любой Фома Неверующий легко может предпринять собственное путешествие в историю.

Итак.

Начнем с того, что никакого таинственного «товарища Германа» не было. А был вполне реальный кадровый офицер, капитан Красной Армии Герман Александр Викторович. Родился в 1915 г. в Ленинграде. Русский. Член КПСС с 1942 г. Перед войной несколько лет жил и учился в Москве. Выпускник Орловского танкового училища, окончил Военную академию им. М.В. Фрунзе. С июля 1941 г.— на Северо-Западном фронте, офицер разведотдела, отвечал за связь и координацию партизанских отрядов. В сентябре 1941 года был направлен в немецкий тыл, основная задача — разведка, уничтожение немцев и диверсии на коммуникациях. Первоначальная численность отряда составляла около 100-150 бойцов.
Отряд не только успешно воевал, но и совершенно нетрадиционно для партизан обустроился — в глубине лесов, вдали от наезженных дорог возникла стационарная база, со временем превратившаяся в настоящий укрепрайон — с капитальными строениями, казармами, кухнями, банями, лазаретом, штабом, складами и т.п.
К лету 1942 года успехи отряда, командирский талант и хозяйственные способности Германа привели к тому, что на его базе была сформирована кадровая партизанская бригада, численность её возросла до 2500 человек, зона боевых действий распространилась на большую часть территории Порховского, Пожеревицкого, Славковичского, Новоржевского, Островского и других районов Псковской области.

Но — остановимся. О деятельности А.В. Германа, о его военных новациях и не-стандартных решениях можно рассказывать сколь угодно долго, приводить сотни примеров, и всё будет мало и не даст полного впечатления об этом талантливом человеке.
А теперь — несколько фактов.
Впервые в партизанской практике Германом рядом с базой был создан стационарный аэродром, прорублена просека в лесу, оборудована полоса и инфраструктура для приема тяжелых транспортных самолетов, выставлены посты оповещения и зенитные расчёты. Проблема снабжения и связи с «большой землей» была решена. Несколько попыток поднять истребительную авиацию на перехват партизанских самолетов закончились атаками (захватить аэродром, конечно, было нереальной задачей) на нефтяную базу в городе Порхов и авиасклады в поселке Пушкинские Горы, в результате были уничтожены все расходные запасы горючего, боеприпасов и прочего. Полк оказался небоеспособным и не смог выполнять боевые задачи на фронте. За партизан могли и поругать, а вот за такие последствия можно реально «загреметь». Командир полка люфтваффе это отчётливо понимал. И самолеты в «лес» летали регулярно.
Впрочем, Герману этого показалось мало. В ходе одной из вылазок была обнаружена проходившая недалеко от базы «торфяная» узкоколейная железная дорога с брошенным на ней впопыхах при отступлении подвижным составом — паровозами, вагонами и платформами. Дорога вела к линии фронта, причём по самым глухим топям и болотам (собственно, там торф и добывается). Была одна незадача — участок узкоколейки проходил по окраине узловой станции Подсевы, служившей перевалочным пунктом немецкой армии и имевшей сильный гарнизон. При необходимости перевозок каждый раз наносились сокрушительные удары по станции и «под шумок» партизанские составы успешно проходили нехорошее место. В конце концов (жить-то хочется) командование гарнизона просто прекратило обращать внимание на снующие туда-сюда через окраину станции маленькие паровозики и вагончики, тем более, что они проблем особых не создавали, вели себя прилично и предпочитали перемещаться по ночам. Всё это время осуществлялись партизанские перевозки с линии фронта (!) в тыл противника (!) по железной дороге (!). Такого никогда не было ни до, ни после.
После плановой замены прежнего состава гарнизона на станцию прибыл новый комендант, из штабных, майор Паульвиц. Несмотря на «тонкие» намеки сменщика, ситуация с постоянно следующими через его станцию составами противника его настолько поразила, что тем же вечером путь был перерезан и очередной транспорт попал в засаду. Наутро станция была стремительным ударом захвачена и удерживалась несколько дней, гарнизон уничтожен, грузы взорваны или взяты трофеями. Попутно были «капитально» взорваны пять мостов, в том числе — стратегический, через реку Кебь. Дорога «встала» ровно на 12 дней. Кто именно застрелил Паульвица точно неизвестно, по крайней мере, в рапортах бригады этот подвиг ни за кем из партизан не значится.
По воспоминаниям железнодорожников колючую проволоку с путей немцы вскоре оттянули ДО узкой колеи и в упор её больше не замечали.
Любителей «бефель унд орднунг» начало беспокоить такое безобразие. Из абвернебенштелле Смоленска прибыла спецгруппа под началом авторитетного специалиста по борьбе с партизанами (имя не сохранилось, да и неважно). На совести этого «умельца» было около десятка уничтоженных партизанских отрядов на Смоленщине. Используя свои агентурные каналы, Герман выявил секрет его успеха: при захвате или уничтожении партизан с них снимали одежду и обувь, давали понюхать обычным полицейским ищейкам — после чего отряд карателей выдвигался по следам точно на партизанскую базу, минуя все топи, засады и мины. Использование известных методов — посыпание следов махоркой, поливание мочой не помогало, потому как сей факт только подтверждал правильность маршрута. Группы стали уходить одной дорогой, а возвращаться — другой. Сразу после прохода «туда» дорожка тщательно минировалась. Как и после прохода «обратно». С самим «умельцем» (после гибели нескольких карательных отрядов он быстро сообразил, в чём дело, и сам не «вёлся» на этот трюк) разобрались ещё более изящно: заминировав на глазах у пленённого «языка» по стандартной схеме «обратную дорожку», дальше повели его по секретной притопленной гати. Точно неизвестно как, но он всё-таки сбежал и вернулся к своим по этой гати. Живой. Значит, гать чистая. Абверовец, довольно потирая руки, затребовал большой отряд, и нагло улыбаясь, повел его в обход мин именно этим путем. Сам не вернулся и две роты СС «демобилизовал». Гать всё-таки взорвалась, без особого шума. С обеих концов одновременно. Стрелять не пришлось, болото справилось стопроцентно. Командование встревожилось — как мог бесследно пропасть ВЕСЬ отряд СС, да ещё без всяких признаков боя? Но больше базу найти не пытались до осени 1943 года.
С местным населением отношения у бригады Германа складывались более чем дружественные. Благодаря действующим на базе аэропорту и ж/д вокзалу(!) было налажено сносное снабжение, так что партизанских продотрядов селяне не видели, да и немцы предпочитали в селах близ отряда по известным причинам харчами не разживаться и население лишний раз своим присутствием не беспокоить.
Постепенно Герман начал менять тактику на подконтрольной территории — от чисто военной к военно-политической. Был организован военный трибунал, который проводил открытые выездные заседания в селах и деревнях (институт полицаев и прочих старост и пособников мгновенно исчез как биологический вид, а попавшиеся немцы переводились в статус военнопленных, и по железной дороге отправлялись в лагеря на Большую Землю... да-да... мимо той самой станции Подсевы).
Открыт лазарет, в который могли обратиться окрестные жители и получить посильную медицинскую помощь. В тяжелых случаях врачи выезжали на дом (!). Советская «скорая помощь» в немецком тылу. Да-а..
С целью решения текущих вопросов сформированы временные сельсоветы и исполкомы, которые выезжали на места, занимались пропагандистской работой и вели прием населения. Конечно, здания напротив немецких комендатур они не занимали, как иронизирует Зощенко, приезжали ненадолго и в заранее подобранное место, но, тем не менее...
Тут и случилось непоправимое. Нет-нет, никакой исполком захвачен не был, и среди больных немецких лазутчиков не случилось.
На очередной прием подпольного исполкома заявилась депутация станционного гарнизона, этаких поумневших наследников Паульвица, с нижайшей просьбой — их должны заменить, очень хочется обратно, в Фатерлянд, к семьям. А поскольку пути и мосты в округе все взорваны, а дороги заминированы и вообще — по ним всё равно не проехать, то... нельзя ли им получить пропуск? Или по партизанской железке выбраться (одна ведь только и исправна), но в обратном направлении. А они, вообще, ничего. Со всем пониманием. Составы исправно пропускают и даже за путями следят, чтоб не повредил кто.
Через несколько дней и вовсе заявился офицер из местной фельдкомендатуры с жалобой на отряд фуражиров из какой-то соседней части, которые рыскают по деревням и заготавливают для себя продовольствие и овес, чему селяне совсем не рады. А поскольку он лично и его воины своей шкурой за это бесчинство отвечать не собираются, то, нельзя ли... этот отряд... ну... в общем, выгнать восвояси?
Неизвестно, чем для просителей закончились эти ирреальные иски (о последствиях в первоисточниках не сказано, хотя сами эти факты отмечены), но каким-то образом они стали известны высокому командованию, в том числе и в Берлине.
Сказать, что командование было взбешено — это ничего не сказать. Целый ворох местных начальников и офицеров был арестован, осужден, разжалован или отправлен на фронт. Невзирая на напряженную обстановку, с фронта была ЦЕЛИКОМ снята боеспособная дивизия вместе с танками, артиллерией и авиацией и две части СС общей численностью около 4500 человек.
Бригада была окружена, завязались упорные бои, выводом командовал лично Герман спланировал очередную блестящую комбинацию, и, хотя и с потерями, бригада успешно прорвалась к регулярным войскам, уничтожив более половины атакующих войск. В ходе боя командир 3 партизанской бригады полковник Александр Викторович Герман был трижды ранен, последнее ранение в голову оказалось смертельным. Он погиб 6 сентября 1943 года близ деревни Житницы. Посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
Читая сухую официальную сводку (...бригадой под командованием Германа с июня 1942 года по сентябрь 1943 года уничтожено 9652 гитлеровца, совершено 44 крушения железнодорожных эшелонов с живой силой и техникой врага, взорван 31 железнодорожный мост, разгромлено 17 гарнизонов противника, до 70 волостных управлений etc...), я не понимаю, почему мы почти ничего не знаем об этом человеке, как могло имя одного из самых талантливых и успешных военачальников, обладавшего нетривиальным стратегическим мышлением, растаять в тумане седой старины?
Детальное описание боевых действий бригады Александра Германа и вовсе ставит в тупик — мог ли человек т а к действовать, добиваться т а к и х поразительных результатов в разгроме противника в тяжелейших условиях, действуя в тылу противника, когда регулярная армия стремительно отступала, когда исход войны ещё был совершенно неизвестен...

Прочитайте этот документ, отдайте должное: http://www.ainros.ru/materPP/404PobPrib.htm

Трагическая у меня получилась история. Но. Ведь смешная. Он умел так делать.
Д.Черкасов, 2008 — robber2000@mail.ru

Сей текст на Форуме уже приводился

Кстати на днях смотрел передачу про прототип "майора Вихря" — деду 96 лет, а был тут в части разведки ВДВ — и настрелял с десантурой на уровне... Это к СТА-АРОМУ спору на тему БДВР ( ежели кто еще помнит ) — "Мог ли тов.Магомед ( предгубВЧК и глава контрразведки МГБ — просьба не путать с одноименным форумчанином ) в возрасте около 100 лет применять АК-74"

Den пишет:

Сей текст на Форуме уже приводился

Пардон, не заметил...

Поддельный главнокомандующий ВВС Нигерии

В середине июля 2013 года полиция Нигерии арестовала мужчину, который в течение трёх месяцев занимал пост главы ВВС страны. Задержанный 32-летний Джастис Израэл Укаэгбу сумел наладить связи с общественностью и «вступить в должность» посредством социальной сети Facebook — создав липовый аккаунт, мошенник вёл активную переписку с другими политиками страны, отдавал распоряжения госслужащим, а также получил практически безграничный доступ к информации государственной важности, которой владели чиновники.

Мотивы Джастиса, человека с говорящим именем, были прозаичными — месть коррумпированным чиновникам. Оказавшись на скамье подсудимых, Укаэгбу признался, что затеял авантюру из-за того, что не смог дать крупную взятку, которую у него требовали для устройства на службу в ВВС страны.

Сурдопереводчик на похоронах Нельсона Манделы

Пришедшие на панихиду глухие люди отметили, что язык сурдопереводчика — околесица из жестов, не имеющих никакого смысла. С соответствующим заявлением, но уже на официальном уровне к общественности обратился председатель Федерации глухонемых людей в ЮАР Бруно Друкен. Как выяснилось позже, никто не знал даже имени фальшивого переводчика, а служба безопасности не смогла объяснить, как мужчина очутился возле трибуны, к которой в тот момент было приковано внимание всех мировых СМИ. Комментировать свой промах власти ЮАР пока что отказываются. Да и то, какие цели преследовал фальшивый переводчик, пока остаётся загадкой.

Центурион пишет:

Как выяснилось позже, никто не знал даже имени фальшивого переводчика, а служба безопасности не смогла объяснить, как мужчина очутился возле трибуны, к которой в тот момент было приковано внимание всех мировых СМИ.

Яка страна, така и беспека.

Меня зовут Майкл Фогетти, я капитан Корпуса Морской пехоты(1) США в отставке. Недавно я увидел в журнале, фотографию русского памятника из Трептов-парка в Берлине и вспомнил один из эпизодов своей службы. Мой взвод после выполнения специальной операции, получил приказ ждать эвакуации в заданной точке, но в точку эту попасть мы так и не смогли.

В районе Золотого рога как всегда было жарко во всех смыслах этого слова. Местным жителям явно было мало одной революции. Им надо было их минимум три, пару гражданских войн и в придачу один религиозный конфликт. Мы выполнили задание и теперь спешили в точку рандеву с катером, на котором и должны были прибыть к месту эвакуации.

Но нас поджидал сюрприз. На окраине небольшого приморского городка нас встретили суетливо толкущиеся группки вооруженных людей. Они косились на нас, но не трогали, ибо колонна из пяти джипов, ощетинившаяся стволами М-16(2) и М-60(3), вызывала уважение. Вдоль улицы периодически попадались легковые автомобили со следами обстрела и явного разграбления, но именно эти объекты и вызывали основной интерес пейзан, причем вооруженные мародеры имели явный приоритет перед невооруженными.

Когда мы заметили у стен домов несколько трупов явных европейцев, я приказал быть наготове, но без приказа огонь не открывать. В эту минуту из узкого переулка выбежала белая женщина с девочкой на руках, за ней с хохотом следовало трое местных нигеров (извините, афро-африканцев). Нам стало не до политкорректности. Женщину с ребенком мгновенно втянули в джип, а на ее преследователей цыкнули и недвусмысленно погрозили стволом пулемета, но опьянение безнаказанностью и пролитой кровью сыграло с мерзавцами плохую шутку. Один из них поднял свою G-3(4) и явно приготовился в нас стрелять, Marine Колоун автоматически нажал на гашетку пулемета и дальше мы уже мчались под все усиливающуюся стрельбу. Хорошо еще, что эти уроды не умели метко стрелять. Мы взлетели на холм, на котором собственно и располагался город, и увидели внизу панораму порта, самым ярким фрагментом которой был пылающий у причала пароход.

В порту скопилось больше тысячи европейских гражданских специалистов и членов их семей. Учитывая то, что в прилегающей области объявили независимость и заодно джихад, все они жаждали скорейшей эвакуации. Как было уже сказано выше, корабль, на котором должны были эвакуировать беженцев, весело пылал на рейде, на окраинах города сосредотачивались толпы инсургентов, а из дружественных сил был только мой взвод с шестью пулеметами и скисшей рацией (уоки-токи(5) не в счет).

У нас было плавсредство, готовое к походу и прекрасно замаскированный катер, но туда могли поместиться только мы. Бросить на произвол судьбы женщин и детей мы не имели права. Я обрисовал парням ситуацию и сказал, что остаюсь здесь и не в праве приказывать кому — либо из них оставаться со мной, и что приказ о нашей эвакуации в силе и катер на ходу.

Но к чести моих ребят, остались все. Я подсчитал наличные силы… двадцать девять марин, включая меня, семь демобилизованных французских легионеров и 11 матросов с затонувшего парохода, две дюжины добровольцев из гражданского контингента. Порт во времена Второй мировой войны был перевалочной базой и несколько десятков каменных пакгаузов, окруженных солидной стеной с башенками и прочими архитектурными излишествами прошлого века, будто сошедшие со страниц Киплинга и Буссенара, выглядели вполне солидно и пригодно для обороны.

Вот этот комплекс и послужили нам новым фортом Аламо. Плюс в этих пакгаузах были размещены склады с ООНовской гуманитарной помощью, там же были старые казармы, в которых работали и водопровод и канализация, конечно туалетов было маловато на такое количество людей, не говоря уже о душе, но лучше это, чем ничего. Кстати, половина одного из пакгаузов была забита ящиками с неплохим виски. Видимо кто — то из чиновников ООН делал тут свой небольшой гешефт. То есть вся ситуация, помимо военной, была нормальная, а военная ситуация была следующая…

Больше трех тысяч инсургентов, состоящих из революционной гвардии, иррегулярных формирований и просто сброда, хотевшего пограбить вооруженных, на наше счастье только легким оружием от маузеров 98(6) и Штурмгеверов(7) до автоматов Калашникова(8) и Стенов(9), периодически атаковали наш периметр. У местных были три старых французских пушки, из которых они умудрились потопить несчастный пароход, но легионеры смогли захватить батарею и взорвать орудия и боекомплект.

Мы могли на данный момент им противопоставить: 23 винтовки М-16, 6 пулеметов М-60, 30 китайских автоматов Калашникова и пять жутких русских пулеметов китайского же производства, с патронами пятидесятого калибра(10). Они в главную очередь и помогали нам удержать противника на должном расстоянии, но патроны к ним кончались прямо- таки с ужасающей скоростью.

Французы сказали, что через 10 — 12 часов подойдет еще один пароход и даже в сопровождении сторожевика, но эти часы надо было еще продержаться. А у осаждающих был один большой стимул в виде складов с гуманитарной помощью и сотен белых женщин. Все виды этих товаров здесь весьма ценились. Если они додумаются атаковать одновременно и с Юга, и с Запада, и с Севера, то одну атаку мы точно отобьем, а вот на вторую уже может не хватить боеприпасов. Рация наша схлопотала пулю, когда мы еще только подъезжали к порту, а уоки-токи били практически только на несколько километров. Я посадил на старый маяк вместе со снайпером мастер — сержанта Смити — нашего радио-бога. Он там что — то смудрил из двух раций, но особого толку с этого пока не было.

У противника не было снайперов и это меня очень радовало. Город находился выше порта, и с крыш некоторых зданий, территория, занимаемая нами, была как на ладони, но планировка города работала и в нашу пользу. Пять прямых улиц спускались аккурат к обороняемой нами стене и легко простреливались с башенок, бельведеров и эркеров… И вот началась очередная атака. Она была с двух противоположных направлений и была достаточно массированной.

Предыдущие неудачи кое-чему научили инсургентов, и они держали под плотным огнем наши пулеметные точки. За пять минут было ранено трое пулеметчиков, еще один убит. В эту минуту противник нанес удар по центральным воротам комплекса: они попытались выбить ворота грузовиком. Это им почти удалось. Одна створка была частично выбита, во двор хлынули десятки вооруженных фигур. Последний резерв обороны — отделение капрала Вестхаймера — отбило атаку, но потеряло троих человек ранеными, в том числе одного тяжело. Стало понятно, что следующая атака может быть для нас последней, у нас было еще двое ворот, а тяжелых грузовиков в городе хватало. Нам повезло, что подошло время намаза и мы, пользуясь передышкой и мобилизовав максимальное количество гражданских, стали баррикадировать ворота всеми подручными средствами.

Внезапно на мою рацию поступил вызов от Смити:

— "Сэр. У меня какой — то непонятный вызов и вроде от русских. Требуют старшего. Позволите переключить на вас?”

— "А почему ты решил, что это Русские?”

— "Они сказали, что нас вызывает солнечная Сибирь, а Сибирь, она вроде бы в России…”

— ” Валяй, ” — сказал я и услышал в наушнике английскую речь с легким, но явно русским акцентом…

— ” Могу я узнать, что делает United States Marine Corps на вверенной мне территории ?” — последовал вопрос.

— "Здесь Marine First Lieutenant* Майкл Фогетти. С кем имею честь? ” — в свою очередь поинтересовался я.

-” Ты имеешь честь общаться, лейтенант, с тем, у кого, единственного в этой части Африки, есть танки, которые могут радикально изменить обстановку. А зовут меня Tankist”.

Терять мне было нечего. Я обрисовал всю ситуацию, обойдя, конечно, вопрос о нашей боевой "мощи”. Русский в ответ поинтересовался, а не является ли, мол, мой минорный доклад, просьбой о помощи. Учитывая, что стрельба вокруг периметра поднялась с новой силой, и это явно была массированная атака осаждающих, я вспомнил старину Уинстона, сказавшего как — то, ” что если бы Гитлер вторгся в ад, то он, Черчилль, заключил бы союз против него с самим дьяволом…”, и ответил русскому утвердительно. На что последовала следующая тирада:

— ” Отметьте позиции противника красными ракетами и ждите. Когда в зоне вашей видимости появятся танки, это и будем мы. Но предупреждаю: если последует хотя бы один выстрел по моим танкам, все то, что с вами хотят сделать местные пейзане, покажется вам нирваной по сравнению с тем, что сделаю с вами я”.

Когда я попросил уточнить, когда именно они подойдут в зону прямой видимости, русский офицер поинтересовался не из Техаса ли я, а получив отрицательный ответ, выразил уверенность, что я знаю что Африка больше Техаса и нисколько на это не обижаюсь.

Я приказал отметить красными ракетами скопления боевиков противника, не высовываться и не стрелять по танкам, в случае ежели они появятся. И тут грянуло. Бил как минимум десяток стволов, калибром не меньше 100 миллиметров. Часть инсургентов кинулась спасаться от взрывов в нашу сторону, и мы их встретили, уже не экономя последние магазины и ленты. А в просветах между домами, на всех улицах одновременно появились силуэты танков Т-54(11), облепленных десантом.

Боевые машины неслись как огненные колесницы. Огонь вели и турельные пулеметы, и десантники. Совсем недавно, казавшееся грозным, воинство осаждающих рассеялось как дым. Десантники спрыгнули с брони, и рассыпавшись вокруг танков, стали зачищать близлежащие дома. По всему фронту их наступления, раздавались короткие автоматные очереди и глухие взрывы гранат в помещениях. С крыши одного из домов внезапно ударила очередь, три танка немедленно довернули башни в сторону последнего прибежища, полоумного героя джихада и строенный залп, немедленно перешедший в строенный взрыв, лишил город одного из архитектурных излишеств.

Я поймал себя на мысли, что не хотел бы быть мишенью русской танковой атаки, и даже будь со мной весь батальон с подразделениями поддержки, для этих стремительных бронированных монстров с красными звездами, мы не были бы серьезной преградой. И дело было вовсе не в огневой мощи русских боевых машин… Я видел в бинокль лица русских танкистов, сидевших на башнях своих танков: в этих лицах была абсолютная уверенность в победе над любым врагом. А это сильнее любого калибра.

Командир русских, мой ровесник, слишком высокий для танкиста, загорелый и бородатый капитан, представился неразборчивой для моего бедного слуха русской фамилией, пожал мне руку и приглашающе показал на свой танк. Мы комфортно расположились на башне, как вдруг русский офицер резко толкнул меня в сторону. Он вскочил, срывая с плеча автомат, что — то чиркнуло с шелестящим свистом, еще и еще раз. Русский дернулся, по лбу у него поползла струйка крови, но он поднял автомат и дал куда- то две коротких очереди, подхваченные четко-скуповатой очередью турельного пулемета, с соседнего танка.

Потом извиняющее мне улыбнулся, и показал на балкон таможни, выходящий на площадь перед стеной порта. Там угадывалось тело человека в грязном бурнусе, и блестел ствол автоматической винтовки. Я понял, что мне только что спасли жизнь. Черноволосая девушка ( кубинка, как и часть танкистов и десантников) в камуфляжном комбинезоне тем временем перевязывала моему спасителю голову, приговаривая по-испански, что вечно синьор капитан лезет под пули, и я в неожиданном порыве души достал из внутреннего кармана копию-дубликат своего Purple Heart(12), с которым никогда не расставался, как с талисманом удачи, и протянул его русскому танкисту. Он в некотором замешательстве принял неожиданный подарок, потом крикнул что- то по-русски в открытый люк своего танка. Через минуту оттуда высунулась рука, держащая огромную пластиковую кобуру с большущим пистолетом. Русский офицер улыбнулся и протянул это мне.

А русские танки уже развернулись вдоль стены, направив орудия на город. Три машины сквозь вновь открытые и разбаррикадированные ворота въехали на территорию порта, на броне переднего пребывал и я. Из пакгаузов высыпали беженцы, женщины плакали и смеялись, дети прыгали и визжали, мужчины в форме и без, орали и свистели. Русский капитан наклонился ко мне и, перекрикивая шум, сказал: "Вот так, морпех. Кто ни разу не входил на танке в освобожденный город, тот не испытывал настоящего праздника души, это тебе не с моря высаживаться”. И хлопнул меня по плечу.

Танкистов и десантников обнимали, протягивали им какие-то презенты и бутылки, а к русскому капитану подошла девочка лет шести и, застенчиво улыбаясь, протянула ему шоколадку из гуманитарной помощи. Русский танкист подхватил ее и осторожно поднял, она обняла его рукой за шею, и меня внезапно посетило чувство дежавю.

Я вспомнил, как несколько лет назад в туристической поездке по Западному и Восточному Берлину нам показывали русский памятник в Трептов-парке. Наша экскурсовод, пожилая немка с раздраженным лицом, показывала на огромную фигуру Русского солдата со спасенным ребенком на руках, и цедила презрительные фразы на плохом английском. Она говорила о том, что, мол, это все большая коммунистическая ложь, и что кроме зла и насилия русские на землю Германии ничего не принесли.

Будто пелена упала с моих глаз. Передо мною стоял русский офицер со спасенным ребенком на руках. И это было реальностью и, значит, та немка в Берлине врала, и тот русский солдат с постамента, в той реальности тоже спасал ребенка. Так, может, врет и наша пропаганда, о том, что русские спят и видят, как бы уничтожить Америку. Нет, для простого первого лейтенанта морской пехоты такие высокие материи слишком сложны. Я махнул на все это рукой и чокнулся с русским бутылкой виски, неизвестно как оказавшейся в моей руке.

В этот же день удалось связаться с французским пароходом, идущим сюда под эгидою ООН, и приплывшим — таки в два часа ночи. До рассвета шла погрузка, Пароход отчалил от негостеприимного берега, когда солнце было уже достаточно высоко. И пока негостеприимный берег не скрылся в дымке, маленькая девочка махала платком, оставшимся на берегу русским танкистам. А мастер-сержант Смити, бывший у нас записным философом, задумчиво сказал:

— "Никогда бы я не хотел, чтобы Русские в серьез стали воевать с нами. Пусть это непатриотично, но я чувствую, что задницу они нам обязательно надерут". И, подумав, добавил: "Ну, а пьют они так круто, как нам и не снилось… Высосать бутылку виски из горлышка и ни в одном глазу… И ведь никто нам не поверит, скажут что такого даже Дэви Крокет(13) не придумает”.

Примечания:

1 — Корпус морской пехоты США (United States Marine Corps (USMC), US Marines) является составной частью вооружённых сил США, ответственен за обеспечение военной защиты с моря. Вместе с ВМС США он подчиняется Военно-Морскому Департаменту США. Численность Корпуса морской пехоты оценивается в 200 000 человек.

2 — М16 — основной автомат стран НАТО, используемый в вооруженных силах многих стран Европы, Азии, Африки и Америки.

3 — М60 — единый пулемёт, разработанный в США и принят на вооружение Армии и Корпус морской пехоты США в 1957 году.

4 — G3 (Gewehr 3 — Винтовка 3) — немецкая автоматическая винтовка, разработанная компанией Heckler & Koch GmbH на основе испанской винтовки CETME и принятая на вооружение в 1959 году армией ФРГ. В 1995 году ей на смену пришел автомат калибра 5.56 НАТО G36.

5 — Уоки-токи ( Walkie Talkie) — обычные симплексные радиостанции.

6 — Mauser 98 (Маузер 98) Пехотные винтовки Gewehr 98 и карабины серии K98 были основным оружием немецких солдат в Первой и во Второй мировых войнах.

7 — Stg-44 (Sturmgewehr-44, "Штурмгевер”) — немецкая штурмовая винтовка образца 1943/44 г. (конструкция Хуго Шмайссера)

8 — Автомат Калашникова образца 1947 года АК-47 (Индекс ГАУ — 56-А-212)

9 — СТЭН (STEN) — английский пистолет-пулемёт времён Второй мировой войны, созданный в 194 году в качестве более дешёвой альтернативы американскому пистолету-пулемёту Томпсона.

10 — В данном случае имелся в виду калибр .50, так по классификации НАТО обозначается калибр нашего ДШК 12,7 мм.

11 — Т-54 Средний танк Т-54 Принят на вооружение Советской Армии в 1946 году, серийно выпускался с 1947 года. Экспортировался и стоит на вооружении во многих странах, использовался в большинстве послевоенных локальных конфликтов. Вместе со своей улучшенной версией Т-55 стал самым массовым танком в истории (построено до 100 000 машин). Вооружение 100-мм нарезная пушка Д-10Т, спаренная с пулеметом СГ-43, два 7,62-мм курсовых пулемета СГ-43, размещенных в броневых коробках на надгусеничных полках, и 12,7-мм зенитный пулемет ДШК

12 — Пурпурное сердце (Purple Heart) — военная медаль США. Медалью "Пурпурное сердце” могут быть награждены любые служащие Вооружённых сил США, погибшие или получившие ранение в результате действия сил противника. С 1984 года медаль вручается также военнослужащим, погибшим или раненым в результате террористических акций, произошедших не в ходе боевых действий. Таким образом, под критерий награждения не подпадают раненые или погибшие в результате небоевых происшествий, саморанений и "дружественного огня”. Следует отметить, однако, что по разным причинам не все солдаты, получавшие боевые ранения, награждались этой медалью.

13 — Полковник Дэвид Стерн Крокетт, более известный как Дэви Крокетт — знаменитый американский авантюрист, народный герой, путешественник, офицер армии США и политик, прозванный "Королем фронтира”. Погиб, защищая крепость Аламо во время войны за независимость Техаса.

Центурион забыли указать авторство. Это был опус Владимира Чекмарева

Я американец, но вырос в СССР, мой отец служил военно-морским атташе при посольстве в Москве.

Прожив 12 детских лет в Москве, уезжая, я говорил по-русски лучше чем по-английски. Но не в этом дело, мы недавно переехали в другой дом и я нашел свои логи, которые вел служа в радио разведке на тихом океане. Мои способности в русском языке были востребованы разведкой ВМС и я служил у них с 1979 по 1984 год. По долгу службы и для себя, я вел журнал. Казенную часть сдавал в архив, а свою себе. Мы — 7 человек, включая двух бывших немецких офицеров, которые побывали в СССР в плену, считались лучшими лингвистами в ВМС. Мы слушали эфир 24/7 и иногда, особенно когда были учения, проводили в наушниках по 18 часов.

Что-то было в записи, а в основном «живой» эфир. Я должен признать, что русских нельзя победить именно из-за языка. Самое интересное говорилось между равными по званию или друзьями, они не стеснялись в выражениях. Я пролистал всего несколько страниц своих старых записей, вот некоторые:

— Где бревно?
— Хер его знает, говорят, на спутнике макаку чешет.
Перевод:
— Где капитан Деревянко?
— Не знаю, но, говорят, что работает по закрытому каналу связи и отслеживает американские испытания прототипа торпеды Мk-48

— Серега, проверь. Димка передал, что канадчик в твоем тазу залупу полоскает.
Перевод:
— Сергей, Дмитрий доложил, что в Вашем секторе канадский противолодочный вертолет ведет акустическое зондирование.

— Юго западнее вашего пятого, плоскожопый в кашу срет, экран в снегу.
Перевод:
— (Юго западнее вашего пятого?) военно-транспортный самолет сбрасывает легкие акустические буйки в районе возможного расположения подлодки серии К, на экране радара множество мелких обьектов.

— Главный буржуин сидит под погодой, молчит.
Перевод:
— Американский авианосец маскируется в штормовом районе, соблюдая радиомолчание.

— Звездочет видит пузырь, уже с соплями.
Перевод:
— Станция оптического наблюдения докладывает, что американский самолет заправщик выпустил топливный шланг.

— У нас тут узкоглазый дурака включил, мол, сорри, с курса сбился, мотор сломался, а сам дрочит. Его пара сухих обошла, у них Береза орала.
— Гони его на хуй, я за эту желтуху не хочу пизды получить. Если надо, пусть погранцы ему в пердак завернут, а команду к нашему особисту сказку рисовать.
Перевод:
— Во время учений флота, южно-корейское судно подошло близко к району действий, сославшись на поломки. При облете парой Су-15 сработала радиолокационная станция предупреждения «Береза».
— Трам-тарарам… , при попытке покинуть район, лишить судно хода и отбуксировать.

При анализе Второй мировой войны американские военные историки обнаружили очень интересный факт. А именно, при внезапном столкновении с силами японцев американцы, как правило, гораздо быстрее принимали решения — и, как следствие, побеждали даже превосходящие силы противника. Исследовав данную закономерность, учёные пришли к выводу, что средняя длина слова у американцев составляет 5.2 символа, тогда как у японцев 10.8. Следовательно, на отдачу приказов уходит на 56% меньше времени, что в коротком бою играет немаловажную роль. Ради "интереса" они проанализировали русскую речь — и оказалось, что длина слова в русском языке составляет 7.2 символа на слово (в среднем), однако при критических ситуациях русскоязычный командный состав переходит на ненормативную лексику — и длина слова сокращается до (!) 3.2 символов в слове. Это связано с тем, что некоторые словосочетания и даже фразы заменяются одним словом. Для примера приводится фраза:

32-ой — приказываю немедленно уничтожить вражеский танк, ведущий огонь по нашим позициям —
32-ой — ёбни по этому хую!

Верблюжьи мины.

Немцы всегда славились своим суеверием и верой в приметы. Так, у немецких танкистов была традиция переезжать гусеницами кучи верблюжьего навоза «на счастье».

Заметив это, саперы союзников изготовили противотанковые мины, замаскированные под эти кучки. После того, как на таких "верблюжьих минах" подорвалось несколько танков, немцы стали объезжать нетронутые кучки.Тогда союзники сделали новые мины, которые выглядели, как кучи верблюжьего навоза, но уже со следами переехавших их гусениц.

А вот еще одна, не менее прикольная история, теперь уже про авиацию:

Немцы на территории Голландии в большой секретности строили макет аэродрома. Самолеты, ангары, автомобили, средства ПВО — все делалось из дерева. Hо, в один из дней прилетел английский бомбардировщик и сбросил на лже-аэродром одну-единственную бомбу, после чего строительство аэродрома прекратилось.

Да потому что бомба была ДЕРЕВЯННАЯ.

После того, как англичане сбросили деревянную бомбу, немцы решили расположить на этом «игрушечном» аэродроме настоящие самолёты, ведь англичане, зная об имитации аэродрома, будут считать их макетами. Через два дня после перебазирования немецких самолётов англичане опять разбомбили этот аэродром, но уже настоящими бомбами. В конце бомбардировки был сброшен вымпел со словами: «А вот это уже другое дело!»...

Эта история произошла во времена ярой дружбы СССР и Кубы. Тогда наши дальние стратегические бомбардировщики Ту-95 регулярно кружили вокруг Кубы и делали аэрофотосъемку всего что можно. Кстати, американцы в этом районе держали свои боевые корабли, в том числе и несколько авианосцев.
Так вот, летит над океаном один Ту-95 (К слову, кто не знает что такое Ту-95: это огромадная махина, с размахом крыльев около 85 метров – пошире, чем палуба авианосца, с 4-мя здоровыми двигателями и 8-ю 3-х метровыми винтами), летит никого не трогает, и подлетает к нему сбоку американский перехватчик (просто по курсу Ту-95-того находился авианосец штатов). Пилот знаками показал «открой бомболюк» (мало ли, вдруг у "тушки" там бомба и он летит потопить его аэродром). Наши летчики открыли ему бомболюк. Пилот подлетел снизу, увидев что ничего кроме фотоаппаратуры там нет, успокоился. Опять поравнявшись с "тушкой", он улыбался, подмигивал, а потом показал брюхо своего самолета вместе с ракетами воздух-воздух, на что "тушка" грозно повертел своими 8-ю пушками (обмен любезностями, так сказать). Но пилот не успокоился и решил пошутить – он показал команду «садись!».

 Наши переспросили:

— «Садиться?!».
— «Yes!»
— «На авианосец?!»
— «Yes!»
— «Ок» — сказали русские и на подлете к авианосцу пошли на посадку…
Но как они пошли на посадку….. Снизили высоту и скорость… Выдвинули все свои закрылки и предкрылки…. Задрали нос…. Даже выпустили шасси!!!
Америкосы просто оху*ли, увидев, что сейчас на них сядет эта махина и от палубы, самолетов, людей и построек оставит одну палубу, начали прыгать в воду!! А высота малоприятная – примерно с 9-ти этажный дом.
Наши конечно не сели, а в последний момент свернули в сторону и улетели на минимальной высоте, чтобы скрыться от вражеских локаторов. Как говорят очевидцы на аэродроме, после приземления, наши летчики от смеха буквально вываливались из самолета.

click here

Сегодня исполняется ровно 69 лет, как обычный советский летчик Михаил Девятаев совершил невероятное и стал, по сути, одним из ключевых факторов победы в Великой Отечественной Войне. Находясь в плену, он угнал секретный фашистский бомбардировщик вместе с системой управления для первой в мире крылатой ракеты Фау. Этими ракетами Вермахт планировал дистанционно уничтожить Лондон и Нью-Йорк, а затем стереть с лица земли Москву. Но пленник Девятаев оказался способен в одиночку помешать этому плану сбыться.

Исход Второй мировой войны, возможно, был бы совершенно другим, если бы не героизм и отчаянное мужество одного мордвинца по имени Михаил Девятаев, который попал в плен и оказался среди тех немногих, кто выдержал нечеловеческие условия фашистского концлагеря. 8 февраля 1945 года он вместе с девятью другими советскими пленными угнал новейший бомбардировщик Хейнкель-1111 с интегрированной системой радиоуправления и целеуказания от секретной крылатой ракеты большой дальности Фау-2 на борту. Это была первая баллистическая крылатая ракета в мире, которая была способна с вероятностью, близкой к 100%, достигать цели на расстоянии до 1500 км и уничтожать целы города. Первой целью был намечен Лондон.

В Балтийском море на линии к северу от Берлина есть островок Узедом. На западной его оконечности располагалась секретная база Пенемюнде. Ее называли "заповедником Геринга". Тут испытывались новейшие самолеты и тут же располагался секретный ракетный центр, возглавляемый Вернером фон Брауном. С десяти стартовых площадок, расположенных вдоль побережья, ночами, оставляя огненные языки, уходили в небо "Фау-2". Этим оружием фашисты надеялись дотянуться аж до Нью-Йорка. Но весной 45-го им важно было терроризировать более близкую точку — Лондон. Однако серийная "Фау-1" пролетала всего лишь 325 километров. С потерей стартовой базы на западе крылатую ракету стали запускать с Пенемюнде. Отсюда до Лондона более тысячи километров. Ракету поднимали на самолете и запускали уже над морем.

Авиационное подразделение, осуществлявшее испытания новейшей техники, возглавлял тридцатитрехлетний ас Карл Хайнц Грауденц. За его плечами было много военных заслуг, отмеченных гитлеровскими наградами. Десятки "Хейнкелей", "Юнкерсов", "Мессершмиттов" сверхсекретного подразделения участвовали в лихорадочной работе на Пенемюнде. В испытаниях участвовал сам Грауденц. Он летал на "Хейнкеле-111", имевшем вензель "Г. А." — "Густав Антон". База тщательно охранялась истребителями и зенитками ПВО, а также службой СС.

8 февраля 1945 года был обычным, напряженным днем. Обер-лейтенант Грауденц, наскоро пообедав в столовой, приводил в порядок в своем кабинете полетные документы. Внезапно зазвонил телефон: Кто это у тебя взлетел, как ворона? — услышал Грауденц грубоватый голос начальника ПВО. — У меня никто не взлетал... — Не взлетал... Я сам видел в бинокль — взлетел кое-как "Густав Антон". — Заведите себе другой бинокль, посильнее, — вспылил Грауденц. — Мой "Густав Антон" стоит с зачехленными моторами. Взлететь на нем могу только я. Может быть, самолеты у нас летают уже без пилотов? — Вы поглядите-ка лучше, на месте ли "Густав Антон"..

Обер-лейтенант Грауденц прыгнул в автомобиль и через две минуты был на стоянке своего самолета. Чехлы от моторов и тележка с аккумуляторами — это все, что увидел оцепеневший ас. "Поднять истребители! Поднять все, что можно! Догнать и сбить!"... Через час самолеты вернулись ни с чем.

С дрожью в желудке Грауденц пошел к телефону доложить в Берлин о случившемся. Геринг, узнав о ЧП на секретнейшей базе, топал ногами — "виновных повесить!". 13 февраля Геринг и Борман прилетели на Пенемюнде... Голова Карла Хайнца Грауденца уцелела. Возможно, вспомнили о прежних заслугах аса, но, скорее всего, ярость Геринга была смягчена спасительной ложью: "Самолет догнали над морем и сбили". Кто угнал самолет? Первое, что приходило на ум Грауденцу, "том-ми"... Англичан беспокоила база, с которой летали "Фау". Наверное, их агент. Но в капонире — земляном укрытии для самолетов, близ которого находился угнанный "Хейнкель", нашли убитым охранника группы военнопленных. Они в тот день засыпали воронки от бомб. Срочное построение в лагере сразу же показало: десяти узников не хватает. Все они были русскими. А через день служба СС доложила: один из бежавших вовсе не учитель Григорий Никитенко, а летчик Михаил Девятаев.

Михаил приземлился в Польше за линией фронта, добрался до командования, передал самолет с секретным оборудованием, доложил обо всем увиденном в немецком плену и, таким образом, предопределил судьбу секретной ракетной программы Рейха и ход всей войны. До 2001 года Михаил Петрович не имел права рассказать даже о том, что к званию Героя Советского Союза его представил конструктор советских ракет С.П. Королев. И что его побег с ракетной базы Пенемюнде 8 февраля 1945 г. позволил советскому командованию узнать точные координаты стартовых площадок ФАУ-2 и разбомбить не только их, но и подземные цеха по производству «грязной» урановой бомбы. Это была последняя надежда Гитлера на продолжение Второй мировой войны до полного уничтожения всей цивилизации. Летчик рассказал: «Аэропорт на острове был ложный. На нём выставили фанерные макеты. Американцы и англичане бомбили их. Когда я прилетел и рассказал об этом генерал-лейтенанту 61-й армии Белову, он ахнул и схватился за голову! Я объяснил, что надо пролететь 200 м от берега моря, где в лесу скрыт настоящий аэродром. Его закрывали деревья на специальных передвижных колясках. Вот почему его не могли обнаружить. А ведь на нём было около 3,5 тыс. немцев и 13 установок «Фау-1» и «Фау-2».

Главное же в этой истории не сам факт, что с особо охраняемой секретной базы фашистов изможденные советские пленные из концлагеря угнали военный новейший самолет и достигли «своих», чтобы спастись самим и доложить все что удалось увидеть у врага. Главным был факт, что угнанный самолет Не-111 был… пультом управления ракетой ФАУ-2 – разработанной в Германии первой в мире крылатой ракеты дальнего радиуса действия. Михаил Петрович в своей книге «Побег из ада» публикует воспоминания очевидца побега Курта Шанпа, который в тот день был одним из часовых на базе Пенемюнде: «Был подготовлен последний пробный старт V-2 («Фау-2»)… В это время совсем неожиданно с западного аэродрома поднялся какой-то самолёт… Когда он оказался уже над морем, с рампы поднялся ракетный снаряд V-2. …в самолёте, который был предоставлен в распоряжение доктора Штейнгофа, бежали русские военнопленные».

Девятаев потом рассказал: «На самолете был радиоприёмник, чтобы задавать курс ракете «Фау-2». Самолёт летел сверху и по радиосвязи направлял ракету. У нас тогда ничего подобного не было. Я, пытаясь взлететь, случайно нажал кнопку старта ракеты. Потому она и полетела в море».

click here

Ну ход — не ход, изменил — не изменил, но случай выдающийся.