Первые германцы в Поволжье ¶
Построения автора небесспорны, но в альтернативной реальности вполне бы сошли для первой главы учебника по истории АССР Немцев Поволжья.
Rogastadsans. Этот этноним встречается во второй части списка «северных народов», так или иначе связанных с Поволжьем. Он упоминается Иорданом сразу же за Imniscaris – «мещерой» и в различных рукописях передается вформах Rogas Tadsans, Rogans Tazans, но, что особенно важно, Rogastadsans. Большинство исследователей видело в Rogastadsans какой-то финно-угорский народ (народы) или даже конкретно угров со ссылкой на наличие близкой по названию реки Урга в бассейне Суры. Другие усматривают в Rogas имя известного восточногерманского племени ругов-ругиев, иногда входивших в готскую коалицию, но чаще действовавших самостоятельно. Некоторые находят в них готскую форму имени птолемеевых робасков или даже гибридное сложение из индо-арийского *roca – «cветлый», «белый» и готского stadja «берег» – «Белобережье». Однако с таким же успехом может получиться и «Берег ругов».
Нам кажется, сейчас появляется возможность более надежно археологически идентифицировать этот народ, исходя из известной лингвистической гипотезы Й. Маркварта, которого в последнее время поддержали другие исследователи, и данных современной археологии. Лингвисты допускают, что иордановы Rogastadsans, скорее всего, восходят к готскому слову *Raúastadians с весьма прозрачным значением «обитатели берегов Ра», то есть Волги. Важно, что почти всегда последних локализуют в Среднем Поволжье или уже за Волгой. На этом основании нам представляется возможным идентифицировать Rogastadsans (гот. *Raúastadians) – «обитателей берегов Волги» – с этносом, оставившим в Самарской Луке группу памятников позднеримского времени типа городища Лбище. Это, как, впрочем, и другие недавно открытые укрепленные и неукрепленные поселения наСредней Волге, было заселено пришлым с юго-запада населением. Судя по поздним хроноиндикаторам, они доживают здесь до начала V в.
Самарские городища типа Лбище содержали весьма своеобразный культурный комплекс, в котором несомненно присутствовали элементы не только позднезарубинецкой, но и центральноевропейских пшеворской и вельбаркской культур, прежде всего характерная посуда. Как известно, распространение последней в Восточной Европе так или иначе связывают с миграцией готов или других «восточных германцев» из южной Прибалтики в Северное Причерноморье. Так, на Старомайнском городище выявлены свидетельства существования германской домостроительной традиции, в том числе большой «длинный дом». Другие находки, неизвестные в предшествующих местных культурах (железные наральники от плугов, кузнечные инструменты, характерные биконические пряслица, булавки, фибулы, пряжки и др.), также вполне определенно указывают на западные и юго-западные истоки ядра культуры народа, оставившего на Самарской Луке древности IV – начала V в. Скорее всего, те же самые истоки имеет обряд трупосожжения на стороне, характерный для именьковской культуры и пока не обнаруживающий каких-либо местных корней.
Г. И. Матвеева и В. В. Седов приложили не-мало усилий, чтобы доказать славянство пришлого населения Самарской Луки рубежа древностии средневековья. Весьма показательно то, что лингвисты, в частности В. В. Напольских, сейчас находят языковые свидетельства ранней миграции какой-то балто-славянской группы с юго-запада Восточной Европы в Среднее Поволжье около 500 года. Но, как бы то ни было, присутствие в памятниках Самарской Луки вполне определенных вельбаркских и черняховских элементов позволяет допустить, что это население входило в круг культур «полей погребений». Во всяком случае оно не было чуждо той культурной традиции, которая появилась на юге Восточной Европы с приходом готских, а шире – восточногерманских племен. Как самая удаленная этническая группа она могла быть известна информаторам Иордана под описательным готским этнонимом, содержащим географическую привязку – древнее название Волги Ravo ←*Raγo ← ир. Rangha. Отсюда и искомое готское *Ragostadjans – «обитатели берегов Волги». Появление в Самарской Луке этого, несомненно, западного по своим культурным истокам населения могло быть связано не с завоеванием, а с переселением части подданных могущественного остроготского короля на восток с целью контроля важнейшей водной магистрали, какой с древности была Волга. Если это так, то появляется дополнительный археологический аргумент для датировки списка «северных народов» с упоминанием Rogas Tadsans. Дело в том, что самарские древности типа городища Лбище ненадолго переживают «державу» Эрманариха – они прекращают свое существование на рубеже IV–V вв., когда на- чинается массовое проникновение в Поволжье кочевников гуннского круга. В таком случае Rogas Tadsans – это этнографическая реальность скорее позднеримского времени (IV в.), эпохиЭрманариха, но не Иордана (VI в.).
Приведенные здесь археологические аргументы для идентификации иордановых Rogas Tadsans, кажется, позволяют более оптимистично взглянуть на проблему arctoi gentes, но при одном условии – если исследователи не будут замыкаться в круге традиционных нарративных источников. Рано или поздно стремительно увеличивающийся фонд археологических материалов позволит реконструировать этнокультурную ситуацию в Восточной Европе IV–V вв. независимо от раннесредневековой литературной традиции. В целом современная археология приносит все больше свидетельств в пользу взглядов тех исследователей, которые не ограничивали владения Эрманариха сравнительно небольшой областью в степном Приазовье и Приднепровье, а распространяли их на более обширные пространства Восточной Европы. Во всяком случае недавно группы памятников, культурно близких черняховским, открыты не только в Поднепровье,
но также на Верхнем Дону и даже в Среднем Поволжье. Сами по себе новейшие археологические открытия заставляют с гораздо меньшим скептицизмом относиться к свидетельствам Иордана, в том числе и к его списку «северных народов». Думается, что в контексте будущих археологических исследований этот источник со временем приобретет новое звучание.