Тайны Римской Республики ¶
По приглашению Дэна буду публиковать на форуме свои конспирологические эссе по истории поздней Республики.
Пять тайн Марка Лициния Красса
Тайна 1. Пропавшие сокровища.
Все знают, что Красс был очень богат. Плутарх даже конкретно пишет, сколько было у Красса денег в 55 году до н.э. (дальше я «до н.э.» опускаю, все даты будут до н.э.) перед походом в Парфию, который окончился его гибелью:
«Ибо первоначально Красс имел не более трехсот талантов, а когда он стал во главе государства, то, посвятив Геркулесу десятую часть своего имущества, устроив угощение для народа, выдав каждому римлянину из своих средств на три месяца продовольствия, — при подсчете своих богатств перед парфянским походом все же нашел, что стоимость их равна семи тысячам ста талантам».
7100+ 12% + угощение и продовольствие на 3 месяца = пожалуй, до 10 000 талантов.
Римская и греческая денежные системы и меры веса отличались, какую имеет в виду тот или другой автор, понять обычно невозможно, но в нашем случае это несущественно. Мы здесь будем считать, по аттический системе, что 1 талант = 25,86 кг, и что 1 талант = 60 мин = 6000 драхм, и что одна драхма соответствует 1 римскому денарию.
То есть у Красса было перед отъездом в Парфию что-то около 60 000 000 денариев, из которых он оставил себе порядка 40 миллионов. Для сравнения годовой доход Римской Республики от всех провинций был тогда 130 миллионов драхм-денариев.
Так вот, ребята, это всё фигня и сущие мелочи. После этого у Красса в Сирии оказались в руках совсем другие деньги, десятки тысяч талантов, сотни миллионов денариев, которые после его смерти куда-то таинственно пропали. Но найти их можно.
Когда Красс уезжал наместником в Сирию, враждебный ему сенат задержал утверждение его «орнации» - выделение денег, положенных наместнику. Красс плюнул и уехал без орнации. Похоже, свои богатства перед походом он не просто посчитал, а обратил в наличность и взял с собой на расходы. Возможно, именно по этому случаю Красс сказал своё знаменитое «кто не может на свои деньги содержать армию, тот недостаточно богат, чтобы претендовать на власть».
Можно прикинуть расходы Красса. В его армии было 8 легионов – 40 тысяч солдат, плюс конница. Жалование легионера в то время – 112,5 денариев в год. Всего, значит, 4 500 000 денариев в год, с учётом жалования офицеров до 5 миллионов. Если к этому прибавить другие расходы на содержание армии – одежду, оружие, обозников, речной флот на Евфрате и так далее (конечно, в провинции большинство необходимого римские армии получали через реквизиции, но едва ли всё), плату некоторым вспомогательным отрядам, типа 1000 галльских всадников, присланным Цезарем, можно оценить расходы в порядка 10 миллионов в год, с учётом необходимости делать солдатам подарки для обеспечения их лояльности и разных военных случайностей накинем ещё 5 миллионов. То есть Крассу взятых с собой 30-40 миллионов должно было, по идее, хватить на несколько лет, а после начала войны с Парфией в богатых городах Междуречья он уже мог бы захватить такую добычу, что ему бы хватило денег и на содержание солдат, и на подарки, и вообще на всё. Но он начал собирать в Сирии новую, невероятно большую казну.
Пара слов о ситуации Красса в Сирии. В Риме тогда правил триумвират Помпея, Красса и Цезаря. Считается, что в 56 году они обновили союз и только смерть Красса в 53 его снова ослабила и привела к войне между Помпеем и Цезарем. Я думаю, всё было несколько не так. Пара Красс-Цезарь сумела принудить Помпея в 56 к возобновлению союза и за сохранение власти отобрала у него Сирию – центр его личных владений на востоке. В результате Цезарь и Красс получили несколько провинций с большими армиями и приносящими добычу и славу войнами, так что если бы Красс быстро и победоносно закончил войну с Парфией и вернулся в Рим, Помпей был бы просто сметён с доски. Соотношение военных сил было не в пользу Помпея – почти 20 легионов у К и Ц против Помпеевых менее 10 в Испании (у него было ещё кое-что в запасе, но это я отвлекаюсь, об этом в какой-нибудь из следующих «тайн»). Конечно, Помпей просто так власть отдавать не собирался, и всеми способами Крассу и Цезарю противодействовал, как раз с 54 противостояние стало очень острым и перешло в полуоткрытую фазу (об этом тоже потом).
Здесь нам важно, что Красс безусловно надеялся на победы и большую добычу в Парфии (хотя, конечно, учитывал, что война может пойти и не так удачно). При этом он имел в виду что в Италии его никто с распростертыми объятиями в любом случае не ждёт, что оставшийся в Риме Помпей постарается досрочно его сместить, в случае победы отобрать все её плоды и с приличной вероятностью дело окончится гражданской войной или как минимум напряженным противостоянием готовых к войне за своего полководца армий под Римом, как у них с Помпеем уже было в 71 году с Помпеем. Для такого противостояния в любом варианте нужны были ещё деньги, много денег (ибо, как сказал Архидам, война питается не по норме, а потому денежные средства, которых она требует, неограниченны, как говорит Плутарх в той же биографии Красса), для того, чтобы содержать верные себе армии (восьми легионов не хватит, придётся набирать ещё), собрать и одержать большой морской флот, и вести войну не против врагов, а против Рима, заботясь уже не о добыче, а, наоборот, щадить провинциалов чтоб обеспечить их лояльность, тратить деньги на подкуп вражеских солдат магистратов в Риме, которые бы не допустили вредных для Красса действий (считается, что Цезарь купил нейтральность одно из консулов перед гражданской войной в 50 году за 1500 талантов).
Красс пробыл в Сирии полтора года, зимой 55-54 года приехал, летом 54 недолго повоевал за Евфратом, вернулся в Сирию, и уже весной 53 отправился в свой последний поход. За то время, что Красс пробыл в Сирии, он, по словам всех историков в основном СОБИРАЛ ДЕНЬГИ.
Иосиф Флавий: "Собираясь в поход против парфян. Красс явился в Иудею. Тут он похитил храмовые деньги, оставшиеся от Помпея (на сумму две тысячи талантов), а также имел дерзость утащить из храма всю золотую утварь (на сумму восемь тысяч талантов). При этом он присвоил себе также штангу из червонного золота весом в триста мин, а наша мина весит два с половиной фунта. Эту жердь передал ему священнослужитель Элеазар, на обязанности которого лежала охрана сокровищ храма, и сделал он это не из глупости (напротив, это был человек почтенный и праведный), но потому, что видел, как Красс собирается захватить все золото храма. Так как Элеазару было поручено охранять также завесы храма, которые были удивительной красоты и очень ценны, то он, опасаясь за все храмовые сокровища, решился отдать Крассу золотую жердь вместо всех остальных ценностей, причем взял с Красса клятвенное уверение, что тот не тронет ничего более, но удовлетворится этим подарком стоимостью во много десятков тысяч. Золотая штанга была вделана внутрь деревянной перекладины; об этом было известно одному только Элеазару, тогда как все прочие ничего о том не знали. Между тем Красс взял эту штангу, как будто бы действительно не имел в виду взять еще что-нибудь, но затем, вопреки своей клятве, похитил из храма решительно все золото".
Цену штанги можно по приколу отдельно прикинуть – весила она примерно 250 кг, курс золота к серебру был в античности 1: 10-12, то есть штанга стоила примерно 100 талантов серебра или 6 миллионов драхм, небольшая прибавка к 10 000. Понятно, что все цифры Флавия нужно воспринимать довольно условно, но порядок величин, то есть золото на суммы, равные тысячам талантов, они, я думаю, дают адекватный.
Плутарх: "Обвиняли Красса и за дела его в Сирии, которые подобали скорее дельцу, чем полководцу. Ибо не проверкою своих вооруженных сил занимался он и не упражнением солдат в военных состязаниях, а исчислял доходы с городов и много дней подряд взвешивал и мерил сокровища богини в Иераполе, предписывал городам и правителям производить набор воинов, а потом за деньги освобождал их от этой повинности".
Итак, общая картина складывается такая. Красс лично объехал большие храмы Сирии и забрал оттуда все сокровища, понятно, что если о двух храмах мы узнаём от разных историков, остальные богатые храмы Сирии тоже никто не забыл. Красс то ли обложил города Сирии дополнительными налогами, то ли оставил в своём распоряжении часть налогов, взимаемых Республикой и собираемых откупщиками. Тут надо напомнить, что Сирия была богатейшей из восточных провинций Республики, и что большинство из 80 миллионов денариев, на которые увеличились доходы Республики после восточных завоеваний Помпея, несомненно, собирались в Сирии. Наконец, Красс ещё брал деньги вместо военных контингентов. О том, почему он так делал, тоже придётся написать в другой «тайне», здесь просто зафиксируем слово «деньги».
Итого я бы оценил казну, собранную Крассом, в дополнение к его собственным 5-7 тысячам талантов, ещё в несколько десятков тысяч талантов. Границы суммы я бы на глаз оценил в 30 000 талантов снизу и 70 000 сверху. Как вы можете видеть из описаний Плутарха и Иосифа, приличная часть из них была не в монете, а в слитках или золотых изделиях, так что точной суммы и сам Красс бы не назвал – оценивать по весу одно дело, а по стоимости изделий - другое.
Красс с римской армией покинул Сирию весной 53 года, переправился за Евфрат, в июне 53 года при Каррах погиб с большей частью армии. Взял ли он с собой в поход всю собранную казну? Конечно, нет. Для одной кампании ему нужно было взять денег максимум на год – это те самые 2500 талантов или 15 миллионов денариев. Остальные, порядка 50 000 талантов или 300 миллионов денариев, остались в Сирии.
Где Красс оставил казну? Почти наверняка в столице провинции, Антиохии.
Что тут ещё интересно – нигде в источниках не говорится, что Красс оставил в Сирии хоть какие-то силы. А ведь имея армию в 40 000 пехоты и воюя с мобильным противником было бы просто невероятно для любого римского полководца (а Красс был вполне компетентным и опытным генералом) не оставить в Сирии хотя бы какие-то минимальные силы для защиты коммуникаций и для поддержания порядка – в стране было полно недовольных и ненадежных общин, в той же Иудее вообще шло вялотекущее антиримское восстание.
Однако после поражения, когда квестор Кассий бежал в Сирию, везде говорится о том, что он собрал два легиона из беглецов с поля боя и нигде – что из оставшихся в Сирии солдат.
Я бы очень уверенно предположил, что Красс оставил в Сирии от 5 когорт до легиона во главе с лично преданным префектом или даже легатом (при Каррах среди имён командиров Красса нет ни одного из тех, кто вместе с ним воевал со Спартаком – Аррия, Скрофы – может быть, кто-то из них всё же стал легатом Красса и остался в Антиохии, там, где Крассу был нужен особенно проверенный и верный человек). Эти люди, помимо прочего, охраняли и казну в Антиохии.
Почему об этих солдатах и об их командире мы ничего не знаем? Потому что мы вообще знаем о походе и поражении Красса в версии Кассия, а Кассий был совершенно не заинтересован лишний раз привлекать внимание к тому, что он получил, вернувшись в Сирию и как полученным распорядился.
Вот тут начинается самое интересное – так кому достались деньги?
Очевидных кандидата три, те, кто управлял Сирией после Красса – квестор Красса Гай Кассий Лонгин, уцелевший при Каррах, бежавший с отрядом конницы в Сирию в июне 53 и управлявший провинцией до ноября 51, сменивший его проконсул Сирии Марк Кальпурний Бибул, прибывший в Сирию в ноябре 51 и уехавший в Рим в последние месяцы 50 и следующий наместник, Квинт Цецилий Метелл Пий Сципион Назика, назначенный в начале гражданской войны, приехавший в Сирию где-то в начала 49 и покинувший её вместе с войсками в конце 49, чтобы присоединиться к армии Помпея, воевавшей против Цезаря в Эпире.
Когда я понял, о какой сумме чёрных, незаконно полученных денег идёт речь, то решил, что ну понятно, что истратили их в итоге на ведение начавшейся вскоре гражданской войны, все трое претендентов на деньги были её активными участниками, концов не найдёшь. Но, с другой стороны, их же невозможно было просто взять и забрать. О приготовлениях Красса знали в Риме и судьбу денег решали тоже, конечно, в Риме, разрешив кому-то из наместников взять их без последствий, но всё-таки СТОЛЬКО денег! Не может такая сумма не оставить хоть каких-то следов! И наместник был обязан отчитаться сенату за все финансовые итоги управления провинцией, в том числе и за деньги, которые он привозил из провинции и должен был отдать в казну, да и просто любого бы такая сумма сделала богатым.
Итак, Гай Кассий Лонгин. Отбил нападение парфян на Антиохию в 51 (очень непродуманное, но очень «прицельное» от границы шли прямо к городу, такое впечатление, что ребята тоже шли за золотом) и вернулся в Рим. Все думали, что в гражданской войне он примкнёт к Цезарю, но он неожиданно встал за Помпея. Потом был одним из заговорщиков-убийц Цезаря, но это уже другая история. Что тут интересно: (1) о том, что Кассий стал после Сирии богат, мы ничего не знаем, ни малейшего намёка, (2) каким-то образом он избежал даже обвинений по закону об оскорблении величия за поражение при Каррах. Между тем Кассий даже по его собственному рассказу бежал, бросив своего полководца и своих подчиненных, если его не обвинили, похоже, его кто-то в Риме прикрыл.
Марк Кальпурний Бибул. Это представитель четвёртой римской «партии», враждебной всем триумвирам – оптиматов Катона. С 52 года они в союзе с Помпеем против Цезаря, но союз этот непрочный. Оптиматы в военном отношении полностью зависят от Помпея, но очень стараются получить собственные ресурсы – деньги, провинции и армии, чтобы в назревающей гражданской войне не быть пешками в игре Помпея.
Про наместничество Бибула сохранилось гораздо больше информации, потому что соседней Киликией управлял Цицерон, письма которого из Киликии сохранились. И вот ура! есть письмо Цицерона, из которого тянется хвостик к золоту Красса. Вот оно, точнее, те места, которые в нём интересны.
"Гнею Канинию Саллюстию, в провинцию Сирию
[Fam., II, 17]
Тарс, приблизительно 18 июля 50 г.
Император Марк Туллий Цицерон шлет привет проквестору Канинию Саллюстию.
1. За пятнадцать дней до секстильских календ твой вестовой вручил мне в Тарсе два письма от тебя. Отвечу на них по порядку, как ты, видимо, хочешь. ...
2. Что касается представления отчетов, то не было неудобства в том, чтобы ты их не представил, раз Бибул, как ты пишешь, дает тебе эту возможность. Но мне кажется, что ты едва ли можешь так поступить, не нарушая Юлиева закона, которого Бибул не соблюдает в силу какого-то определенного соображения; тебе же, я полагаю, следует его строго соблюдать. ...
4. Что касается отчетов моего квестора, то с моей стороны было бы неправильным посылать их тебе, да они и не были еще составлены, и я думал сдать их в Апамее. Что касается моей добычи, то, за исключением городских квесторов, то есть римского народа, никто не притронулся и не притронется ни к четверти асса. В Лаодикее я намерен получить обеспечение для всех казенных денег, чтобы мне и народу поручились за безопасную перевозку по морю. Ты пишешь мне о 100000 драхм; ничего не могу сделать в этом роде в чью бы то ни было пользу; ведь всеми деньгами распоряжаются так, как добычей, префекты; теми же, которые отпущены лично мне, ведает квестор".
Что мы видим: Саллюстий, квестор Бибула. должен по закону оставить копии отчётов о денежных делах наместника Бибула в городах провинции. Но Бибул под предлогом личный вражды с Цезарем, который неправильно принял закон, предлагает своему квестору не оставлять в Сирии копии отчёта. Квестор осторожно интересуется у наместника-«соседа», мол, а так вообще можно?! Дальше Саллюстий опять осторожно интересуется, а можно ли военную добычу кому-то передавать, а не сдавать в Риме? А если написать, что какие-то суммы оставлены в пользу третьих лиц?
В общем, вот оно. У Бибула, кажется, проблемы с отчётностью, так что он никаких копий отчёта оставлять не хочет. (А оригинал он может и «потерять», как его тесть Катон, везущий в Рим золото кипрского царя, недавно (в 56 году) «потерял» обе его описи, после чего оптиматы вдруг оказались способны противостоять триумвирам на выборах.) Ещё Бибул, похоже, хочет то ли передать кому-то добычу, то ли оставить какие-то деньги в пользу третьих ли, а не везти в Рим.
Дальше ещё интереснее – Бибул практически не ведёт военных операций, парфяне отступают из Сирии в 50 в результате его дипломатической интриги. Но сенат в восторге от его побед. В честь Бибула в октябре 50 года назначаются беспрецедентные 20-дневные торжественные молебствования, Бибул ещё в том же октябре, перед отъездом из провинции уже просит триумфа (Цицерон в ярости – как? за что?!), и сенат его просьбу готов удовлетворить. Тут нужно вспомнить, что триумф был не только почестью, он, судя по всему, давал право полководцу практически свободно оставить себе и войску любую часть добычи, а отчитаться только за то, что провезено в триумфальной процессии и после неё сдано в казну. Так, Помпей Страбон в 89 году не сдал в казну при триумфе НИЧЕГО, оставив всё себе к ярости сената, но ему за это ничего не было. То есть сенат и Бибул в 50 в четыре руки готовят Бибулу право и возможность не отчитываться за любую часть «добычи» от несуществующих побед над парфянами и безнаказанно оставить её себе.
Третий наместник - Квинт Цецилий Метелл Пий Сципион Назика.
Цезарь пишет про его наместничество в Сирии так: он потребовал больших денежных взносов с городов и тиранов, а также взыскивал с откупщиков своей провинции следуемые с них за предыдущие два года денежные суммы и у них же взял вперед арендную плату за следующий год, а всей провинции приказал поставить конницу. Когда они собрались к нему, то он вывел свои легионы и конницу из Сирии.
В общем, по-моему непохоже, чтобы Сципион нашёл в Сирии «клад».
Итого, я бы предложил такую версию.
Кассий вернулся в Антиохию, подчинил сирийский гарнизон, охранявший золото, избавился от крассова трибуна или легата и стал договариваться с делящими в Риме власть Помпеем и Катоном о том, как ему дальше быть. Частью большой сделки 52 года, по которой Катон соглашался с передачей власти Помпею, обе партии заключали союз против Цезаря, Сирию с легионами получала партия Катона в лице Бибула, было согласие партии Катона не преследовать Кассия по суду за поражение (дезертирство), в обмен на оставление Кассием Бибулу большей части золота Красса. Катон и Бибул получали хорошее пополнение своей партийной чёрной кассы. Бибул не сразу определился, как протащить такие деньжищи в Италию выведя из-под отчетности, но постепенно они с Катоном придумали боле-менее рабочий способ – через триумф.
Бибул выехал из Сирии в самом конце 50, а в январе 49 началась гражданская война. Судя по письмам Цицерона, Бибул заехал в Италию буквально на день, в марте 49, когда она уже была в руках Цезаря. Значит, золото Красса он оставил где-то на Балканах или в Азии. Вскоре Помпей назначил Бибула главнокомандующих своим собранным со всего востока огромным флотом (интересно, что это главная уступка Помпея Катону во время гражданской войны, все остальные важные командные посты были заняты людьми Помпея, может быть, Бибул получил это командование не просто так, а как раз потому, что мог его финансово потянуть и разгрузить кошелёк Помпея) – наверное, на содержание флота оно в конечном счёте и было израсходовано.
