Без сомнения, коллеги Георг и прочие, дюже разбирающиеся в политике Византии того времени, уже открывали, но я что-то не припомню такой темы.

Давайте накормим Михаила Кирулария и Льва IX гнилым и отравленным персиком.

Ещё в детстве.

Противоречий между церквями это не уничтожит, но, возможно, как-то смяягчит противостояние.

В конце концов, именно папские легаты вели себя в Царьграде ,как чеченцы в Москве.

Епископ Арсений в «Летописи церковных событий» так описывает поступок папских легатов:

«И вот папские легаты, наскучив сопротивлением патриарха, как они говорили, решаются на самый наглый поступок. 15 июля они вошли в церковь Софийскую и, когда клир готовился к служению в третий час дня в субботу, положили на главный престол грамоту отлучения на виду присутствующих клира и народа. Выйдя оттуда, они отрясли и прах от ног своих во свидетельство им, по слову Евангелия (Мф. 10: 14), восклицая: пусть видит и судит Бог. Так изображает это дело сам кардинал Гумберт. В отлучительной грамоте говорилось, между прочим: «Что касается столпов империи и почтенных мудрых граждан, то город (т. е. Константинополь) — христианнейший и православный. Что же касается Михаила, незаконно называемого патриархом, и поборников его глупости, то рассеиваются в нем бесчисленные плевелы ересей... Да будут анафема, да будут анафема, маран-афа (1Кор. 16: 22). Аминь». После этого, и в присутствии императора и его вельмож, они устно произнесли: «Кто упорно станет противиться вере святого римского и апостольского престола и его жертвоприношению, да будет анафема, да будут анафема – маран-афа (т. е. да будет отлучен и погибнет в пришествие Господне) и да не считается христианином кафолическим, но еретиком прозимитом (т. е. неприемлющим опресноков и предпочитающим квасный хлеб). Да будет, да будет, да будет». Наглость папских легатов возбудила против них все население столицы; только благодаря императору, который уважал в них звание послов, они могли свободно выехать».