Семеркопанк или сделка с Дьяволом=)

13 апреля 1961 года к сверхсекретному генеральному конструктору Сергею Павловичу Королеву явился незапланированный посетитель.

— ...! — В обычной своей экспрессивной манере сказал СПК — ты кто и кто тебя сюда пустил!?

— Я часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо — представился гость.

"Все нафиг бросаю пить и курить!" — подумал Генеральный, обратив внимание на темную радужку правого глаза гостя. В чем не было бы ни чего странного не будь радужка левого зеленой. Однако, прошедший Магадан Генеральный не боялся уже ни бога ни черта, а потому довольно быстро перешел в наступление:

— Очень приятно. А я часть той силы, что вечно хочет за горизонт. С чем пожаловали, милейший?

— Вот за что люблю вас, инженеров, так это за лаконичность. Я, увы, этого качества лишен и потому начну из далека. Вы, конечно, знаете что человек не просто смертен, а внезапно смертен?

— Знаю — ответил СПК, невольно подобравшись.

— И как вы думаете, что будет с делом всей вашей жизни, если лет через пять вы внезапно умрете?

— Северный лис будет... Но вы уверенны?

— Абсолютно. И лучше бы вам мне поверить, товарищ инженер.

— А какая мне разница? Если вы правы, то это один черт неизбежно.

— Разница есть — улыбнулся разноглазый посетитель — если вы согласитесь на мое предложение, внезапная и любая другая смерть не будет грозить вам вам еще несколько десятилетий. Точного срока сказать, увы, не могу, но лет 15 гарантирую.

— И почем это? — Скептически вопросил Королев.

— О, вовсе не то, о чем вы подумали! Мне нужна всего-навсего ваша клятва не разрабатывать и не использовать в ваших пилотируемых программах новых ракет-носителей на химическом топливе. Но совершенствовать Р-7 вы можете как вам заблагорассудится...

— ...! А может лучше душу, а? Мне этой Р-7 хватит максимум лет на пять!

— Ну почему же? Вы же помните старика Циолковского? Вот он так не считает, простите не считал бы. "Эфирные города", так кажется?

— На многопуск денег не дадут — попытался торговаться Королев.

— Это ВАМ-то да не дадут? Не смешите! Вы даже самого Сатану уломать можете... Итак, если вы согласитесь обходиться одной только Р-7, я вам гарантирую не только долгую и плодотворную жизнь, но и то что уже завтра в "Правде" выйдет интервью с вами... Под вашим настоящим именем.

— А в принципе 10 тонн с водородным РБ не так уж и мало — задумчиво протянул Генеральный — где и чем подписать?

Как и было обещано, уже 14 апреля 1961 года имя того, кто открыл Человечеству дорогу в Космос узнал весь мир. А 15го апреля на очередном совещании Королев сказал:

— Товарищи конструкторы, на тяжелую ракету денег не дадут... И правильно сделают. Потому что сборку на орбите осваивать один хрен придется и лучше начать ее осваивать раньше, а не позже. Кроме того, "семерка" свой потенциал еще совсем не исчерпала. Я тут посчитал что если сделать разгонный блок на водороде... Что значит "не хочу"? Ну и идите тогда к Челомею, Валентин Петрович. Заодно Кузнецов без дела не останется...

Весь 1963 год американскую службу контроля космического пространства нервировали запускаемые русскими цилиндрические шеститонные хреновины. Хреновины, называемые русскими "Полет", имели свойство изменять параметры орбиты, путая отчетность постам наблюдения. 10 октября 1964 года очередная хреновина вышла на стандартную "Востоковскую" орбиту. Два дня спустя к ней был запущен многоместный корабль "Восход-1" с первым в мире групповым экипажем на борту. "Полет" оперативно подрулил к "Восходу" и прицепился к первому в мире стыковочному узлу на спускаемом аппарате корабля. Стыковочный узел не имел переходного люка, но зато имел электрические контакты, позволявшие экипажу "Восхода-1" управлять двигательной установкой "Полета". Впрочем, на случай, если не законтачит, системой могли управлять из ЦУПа по радио, но кому попало знать об этом было не обязательно. 12тонная русская махина на столько впечатляла, что Майкл Кэйдин решил переписать концовку романа "В плену орбиты", тем обеспечив себе статус американского диссидента.

Работа над новым пилотируемым кораблем "Союз" шла долго и нудно, а потому "Восходы" и "Полеты" продолжали летать. Благо за счет отсутствия работ по Н-1 были построены новые линии производства и старты для "семерок". И конечно же многое дала конверсия снимаемых с вооружения Р-7А. Однако, "Восходы" летали как правило без "Полетов", но зато с выходом космонавта в открытый космос. "Полеты" же стыковались с похожими на них цилиндрическими объектами под названием "Прогресс". Эти летающие объекты представляли собой летающие топливные баки с системой астроориентации и парой стыковочный узлов, с функцией перекачки топлива. Причем передний узел был типа "штырь", а задний — "конус".

Неосмотрительно сделанное Артуром Кларком в романе "Лунная пыль" пророчество сбылось — в ноябре 1967 года русские с размахом отметили юбилей своей революции. В начале в течении одной декады "Полет" собирал из трех "Прогрессов" и "Полета" с пассивным стыковочным узлом нечто вроде паровозика. Собрав паровозик, активный "Полет" отстыковался и спикировал на остатках топлива в Индийский океан. А к освободившемуся узлу пристыковался космический корабль "Союз-3" с Комаровым и Леоновым на борту. Затем вся конструкция набрала вторую космическую скорость и отправилась к Луне. Выйдя на эллиптическую окололунную орбиту, конструкция расстыковалась, после чего Леонов повторил свой выход в открытый космос, а Комаров провел фотосъемку поверхности Луны и Леонова на фоне поверхности Луны. Тем временем, на околоземной орбите космический корабль "Союз-4" с экипажем в составе космонавтов Берегового и Шаталова пристыковался к орбитальной станции "Салют-1". Станция весила столько же, сколько и "Союз", и содержала фактически только систему жизнеобеспечения. Что не помешало прояснить вопрос влияния длительного (18 суток) воздействия невесомости на организм человека.

Но вот с высадкой на Луну вышел пролет. Советская многопусковая схема имела слишком много "узких мест", отказ каждого из которых хотя и не приводил к завалу полета в целом, но вынуждал существенно сокращать программу. Один ЛК из-за неполадок в "прогрессе" не набрал второй космической, второй сдох на окололунной орбите еще до прилета ЛОКа. Тем временем Аполлон-11 без особых эксцессов выполнил программу по втыканию флага и доставке грунта. Потому до доведения водород-кислородных НК-3 решили обойтись орбитальной станцией "Селена", состыкованной из двух "Салютов". И, как показала практика, не зря.

В апреле 1970 года на борту космического корабля "Аполлон-13" произошел взрыв. Советское правительство тут же поставило американское в неудобное положение, предложив экипажу аварийного корабля убежище на орбитальной станции. Американское правительство решило не оставаться в долгу и тут же ответило согласием. В политбюро метали молнии, но подавший идею поучаствовать в спасательной операции СПК знал что ближайшие шесть лет ему ни чего не грозит и сохранял олимпийское спокойствие. Ну и что что секретная станция? Мы все равно скоро переходим на 10тонники, так что пусть себе смотрят... А зато нам "Водолей" достанется!

Конечно, стыковочный узел "Водолея" не был совместим с селеновским и потому Уоллесу пришлось подрулить на "Водолее" максимально близко к русской станции, после чего к нему подлетел на УПК дежуривший по станции Севастьянов, и пристегнул карабин фала к опоре посадочной ступени...

Операция по спасению экипажа "Аполлона-13" послужила делу разрядки и мирного сосуществования систем, а изучение лунного корабля "Водолей" — делу освоения космоса в интересах народного хозяйства.

А если серьезно, многопуск на "семерках" рассматривался параллельно с Н-1:

http://www.astronaut.ru/bookcase/books/afanasiev2[HTML_REMOVED]

И являлся пожалуй единственным реальным способом выполнить пятилетний план 1966-1971 годов[HTML_REMOVED]:

1. 140 человек космонавтов

   2 Облет Луны экипажем и

   экспедиция на Луну

2. Сформировать части

   для эксплуатации "Алмаза"

   и "ВИ"

   Хотя-бы по пунктам 1 и 2.

Хм, коллега, у мя опять техновопрос.

А где границы модернизации семёрки?

Например, двигатели другие на пакет поставить — можно? Например, НК-15 или РД-253...

И ещё меня плющит фраза "...ракет на химическом топливе". Суперракета с ЯРДами? Межпланетный корапь на газофазнике?

Один из моих вариантов подобного.

Наиболее ответственным участком работы было создание универсального пилотируемого корабля «Союз» или серии кораблей, предназначенных для различных полётов на околоземную и лунные орбиты. Корабль в том или ином предназначении фигурировал во всех пилотируемых программах. Но...

Назначенный весной 64-го Хрущёвым проект «Восход» отъедал время у программы «Союзов», требовал ресурсов и людей, но позволял добиться двух некоторых тактических успехов. Отправить в космос более одного человека и вывести в открытый космос одного космонавта. Проект был проведён и успешно закончен. Не без косяков, но без будущего.

В августе 64-го Королёв выступил на заседании КомКоса с планом создания космических кораблей программы «Союз». Коротко описав потребности нового корабля для различных задач — создания и отработки системы автоматической стыковки на орбите, обеспечения ВКД, астронавигации, управляемого спуска в атмосфере — отличающимся от прорабатываемого в ОКБ-52 самолётного спуска способом — исследовательских задач на околоземной орбите, облёта Луны и полёта по её орбите — ГК предложил создавать два максимально близких корабля. Для полётов по околоземной орбите и взаимодействия с долговременной орбитальной станцией — корабль под обозначением 7К-ОК(орбитальный корабль). Для облёта Луны и операций на орбите ИСЛ — корабль под индексом 7К-ЛОК(лунный орбитальный корабль), отличающийся от ОКа наличием системы астронавигации, системой дальней связи, доработанным спускаемым аппаратом, обеспечивающим посадку при возвращении со второй космической скоростью, бОльшим запасом топлива, обеспечивающим самостоятельное возвращение с окололунной орбиты, и АСУ стыковки и расчёта траекторий. Для выведения на орбиту 7К-ОК предназначается РН «Союз» код 11А511 типа Р-7 грузоподъёмностью примерно 7 тонн, ЛОК предполагалось запускать тяжёлым носителем Янгеля. План приняли.

В то же время «военный» филиал №3 ОКБ-1 под руководством Д.И.Козлова занимался разработкой специальной (разведывательной) орбитальной станции 7К-Р и транспортного корабля для неё 7К-ТК(проект основан на 7К-ОК). А ранее проводимая разработка Союза-ППК(перехватчика) была закрыта после успеха программы «Полёт» ОКБ-52 — весной 64-го. Но корабли Козлова включали одну особенность, которой не было в основном проекте — переход экипажей между кораблями производился через гермопереход в оригинальном стыковочном агрегате. В оригинале 7К-ОК космонавты переходили через открытый космос — «понаружи», как это называли создатели.

Конец 64-го и весь 65-й прошли под знаменем ударного труда. В конце 65-го началась поэлементная отработка первых образцов элементов и систем — «Иглы», спускаемого аппарата, и прочих. Под новый 1966-й год был готов технологический макет корабля и универсальный испытательный стенд, в январе начали наземную отработку. Наземные испытания, дополнения и доработки длились почти полгода, в процессе испытаний было выявлено свыше 2000 замечаний — часть исправлений вносились в уже строящиеся первые лётные образцы, по одному из мнений, это и было причиной неудовлетворительных результатов первых полётов. В мае была готова РН «Союз», и в июне начались первые полёты. Испытания ОК начались с парного пуска ОК №1 11 и ОК № 2 12 июня: оба не успешны — у первой РН отказали двигатели через несколько секунд после отрыва, ошибки в работе системы спасения привели к взрыву носителя вместе с ПН; второй корабль на орбиту вышел, но из-за неправильной работы КТДУ и нерасчётного входа в атмосферу был уничтожен при спуске.

7 июля 66-го стартовал третий ОК, он же первый вернувшийся. Прогар ТЗП, отказ парашютной системы — но, тем не менее, хоть упал он одним куском.

Набор проблем, недочётов и ошибок с кораблями привёл к достаточно разным последствиям в ОКБ-1 и его филиале №3.

Главный инженер по проекту 7К — бывший зам Королёва Мишин — решил доводить проект. По мнению же Козлова, главного в филиале, проект следовало изменить с учётом полученных данных по 7К-ОК, о чём он и отдал приказ от 12 июля. Сроки первого пилотируемого полёта сместились на зиму 66/67-го и 67-68-й соответственно.

Первый 7К-Р под собственным именем «Космос-###» был выведен на околоземную орбиту в сентябре 66-го. Предварительный вариант станции крутился по орбите, отрабатывая систему астроориентации и спецаппаратуру. Вышедшая из строя станция вошла в атмосферу в декабре, под новый год. Второй испытательный экземпляр, стартовавший в январе 67-го, на орбиту не вышел. После отказа двигателя третьей ступени и полёта по суборбитальной траектории носитель с нагрузкой упал в Тихий океан.

Очередная пара 7К-ОК стартовала в феврале 67-го. Катастрофа 27 января на мысе Канаверал привела к весьма «забавным» результатам. Суслов предложил Брежневу, как председателю КомКоса «...показать американцам, что у нас-то всё работает!» Брежнев вынес идею на заседание. Мишин заявил, что готовящаяся на 7 февраля пара кораблей способна к полёту с космонавтами, хотя и планировалась как беспилотная. К полёту подготовили наиболее опытных пилотов — Комарова дублёром и Гагарина основным составом на А-корабль, для корабля-П экипаж не набрали. Стартовали корабли с разницей в сутки 12 и 13 февраля. «Союз-1» с Гагариным и беспилотный «Союз-2». Выход на орбиту и разворачивание прошло частично успешно. Корабли произвели сближение, стыковка частично удалась. В наличии — слишком высокая скорость сближения и неполная согласованность по осям привела к повреждению стыковочного агрегата, а также нерасчётный расход топлива двигателями ориентации, из-за которого Гагарин был вынужден лишь тоскливо следить за висящими в десятках метров друг от друга кораблями — без возможности повторной попытки. Спецы по СУ чесали затылки. Ещё обнаружили набор мелких технических неполадок — несработавший датчик звёздной ориентации, например. Но в полёте с этим справился космонавт.

Спускаемый аппарат «Союза-2» был подорван начала после баллистического спуска в нерасчётном районе. «Союз-1» совершил штатный управляемый спуск — управление вёл пилот — но на высоте 10 километров во время ввода вытяжного парашюта горохом посыпались ошибки до сих пор неотработанной системы спуска. Отказ основного парашюта — неправильный ввод запасного, неотделившаяся термозащита заблокировала ДМП, нестабилизированный корабль вращался с закруткой строп. Мастерство пилота-космонавта позволило ему уцелеть, остановив вращение, но после посадки со вертикальной скоростью более 10 метров в секунду Гагарин получил множественные переломы, сотрясения и ушибы. СА в заданном районе нашли довольно быстро и космонавта доставили в больницу. После лечения первый космонавт был по медицинскому заключению отстранён от полётов и занял административную должность.

По результатам полёта пошли разборки. За Гагарина и провал полёта получил по шапке лично Мишин, и кое-кто далее. Вспомнили методы Королёва по контролю работы, когда самая мелкая поправка проекта, чертежей, или того пуще объекта должна была быть описана, известна и учитываема. Устинов от ВПК, следя за ходом работ, переносил методы работы на производство.

В ЦК между Брежневым и Сусловым(партией идеологов) появилась трещина, хоть Суслов не признал себя виноватым. Брежнев, хоть и сам из замполитов, считал себя военным, а годы работы(исключая конец 64-го и кое-какие другие моменты) с «космическими» инженерами и конструкторами несколько их, скажем так, сблизили, обеспечив взаимопонимание. А Гагарин... Это был СИМВОЛ. К тому же собранная Брежневым команда... не являлась третьей силой — вдобавок к практически разгромленной команде Шелепина и партии идеологов, но была «козырной» — сам Брежнев, Косыгин, Устинов... Никуда не делась часть его сторон — вроде непомерного честолюбия и самолюбия. Ну и что.

С парой военных кораблей Козлова ситуация была иная. Начавшаяся практически заново разработка корабля ТК требовала времени — на настоящий момент были готовы эскизный проект, часть стендов и систем, и конструкторская документация по форсированной РН «Союз-М» и кораблю, в то время как 7К-Р был готов для начала полноценных испытаний. Выступив на заседании в КомКосе в январе 67-го, Козлов представил проект нового корабля и предложил объединить программы испытаний 7К-ОК и 7К-Р. Лучше бы он сунулся в яму со змеями. В роли главного змЕя выступил главный инженер по 7К Мишин. Слава Брежневу, что новым Главным в ОКБ-1 после смерти Королёва поставили Тюлина, а то бы одним скандалом не обошлось. Если перефразировать выступление Мишина, то оно сводилось к трём тезисам:

Какого хрена?! Почему у них лучше?!

Почему они тратят наши средства?! Отдайте их мне! И проекты тоже.

Мнение негров шерифа не трогает.

После весьма эмоционального спича обсуждение шло долго, трудно, но в итоге пришли к консенсусу:

Разработку кораблей продолжать только в ОКБ-1. Проект ТК не закрывать, наработки передать в ОКБ-1 — на будущее.

Примечание: отличие этого проекта ТК от РИ проекта Союз-ВИ только в разнесении элементов по кораблям. И, к примеру, РИТЭГи в возвращаемых капсулах переползли на 7К-Р тип 2, а ТК обошёлся аккумуляторными батареями. На 7К-Р РИТЭГов не было. Собственно говоря, они не появились серийно и на тип 2 — были предложены электрохимические генераторы, более простые и дешёвые; или более надёжные и лёгкие СБ. Вообще, лёгкие и дешёвые 7К-Р стали орбитальным полигоном множества новинок.

Вставить 7К-Р в программу 7К-ОК, с целью же возможности такого использования унифицировать стыковочные системы. Системы сближения были идентичны.

В результате стыковочный узел Козлова переместился на ОК(который потяжелел на почти сотню кг и потребовал более мощную ракету типа Союз-У, а пока её не было, сократили экипаж до двух) и проектный ЛОК. В августе 67-го обновленный Союз — опять без экипажа — стартовал к выведенному неделю назад «Алмазу-1», как назвали 7К-Р, и состыковался с ним в автоматическом режиме. Были обнаружены проблемы, вроде неполного контакта в стыковочном узле и тому подобного. Их исправили, и в октябре 67-го успешно стартовал «Союз-2» с экипажем в составе Комарова и Елисеева. Контакт, стыковка и стягивание с «Алмазом» прошли — со второй попытки. Ручной попытки. 17 октября 1967-го года Елисеев открыл переходный люк между кораблями. Проводили работу с аппаратурой, выходили в открытый космос, фотографировали, скорректировали орбиту «Алмаза». Через неделю расстыковались и ушли вниз. Сели нормально. Козлов глядел именинником.

За период до конца 67-го было совершено ещё два полёта «Союзов» — первый прерван аварийно, по причине пожара одного из боковых блоков «семёрки». Вторая успешная экспедиция к «Алмазу-1» началась 1 декабря. Изначально рассматриваемая для оценки возможности местного ремонта на орбите — в конце ноября станция частично вышла из строя — запланированная экспедиция, подготовленная по специальной программе, должна была попытаться отремонтировать станцию.

«Союз-3» с экипажем: Шонин, Кубасов — «успешно выполнил задачу», как сообщили в новостях. На деле же.. Космонавты, невзирая на набор проблем — которые обеспечила дохлая станция, смогли сблизиться и состыковаться. Привести в рабочее состояние — нет. Но опыт получили ценный, никто не спорит. Итого Алмаз-1 продержался почти четыре месяца(в управляемом состоянии — три) и тихо-мирно сошёл с орбиты.

План на 68-й был тесно связан с новыми Алмазами. Запуск очередного 7К-Р состоялся 23 января 68-го, и на этот раз эта 7-с-лишним-тонная бочка(пришлось расширять корабль и головные обтекатели РН), выведенная на орбиту новым «Союзом-У»(вариант с литерой М не приняли) несла в дополнении к стандартному оснащению «сколько влезло» научной аппаратуры для исследований в невесомости. Печи, химлаборатория, фотоаппараты разных диапазонов. Плюс набор опытной техники, вроде ЭХГ и РИТЭГов. Две экспедиции к ней весьма значимо обогатили советскую науку. «Алмаз-2» закончил свой путь в атмосфере 27 сентября 68-го — исключительно благодаря мелкому ремонту и замене расходников, которые проводили космонавты «Союза-3» в феврале, и «Союза-4» в мае. Сроки экспедиций составили 16 и 9 дней.

Примечание: 7К-Р, особенно новый, дико напоминает модули Пирс или Поиск.

Некоторое отличие, пожалуй, только в том, что часть оборудования туда привозят космонавты на своих Союзах. По сути, те опыты, что проводились на стыкованных Союзах, здесь выносятся на орбитальный блок.

А уж как обогатили минобороны эти экспедиции. Приборы наблюдения за землёй никто не снимал, и их было даже больше. На основе полученного опыта их использования создавали новый спутник оптической разведки под кодовым именем Янтарь.

Очередную станцию подготовили к октябрю. По сути, это был тот же «Алмаз-2», с кое-какими изменениями — другой набор запланированных научных экспериментов, усовершенствованные приборы, кое-какие предназначенные для испытаний образцы космической техники — ЭХГ на водороде, например. Запуск осуществили 12 октября 68-го — но Алмаз-3 на орбиту не вышел. Декабрьский полёт к станции пришлось отменить. В Куйбышеве потели над сборкой очередного 7К-Р, который требовали максимум к началу 69-го. Проект 7К-ТК в ОКБ-1 лежал мёртвым грузом, из которого постепенно передирали идеи для модернизации ОКа.

...

В ответ на июльскую высадку Армстронга и Олдрина, наши ракетчики в июле за четыре запуска собрали первый образец МКБС. Под гордым именем Алмаз-4. КК «Порт» с тремя стыковочными узлами и строенным пассивным комплексом Иглы — чем вся его нагрузка и ограничилась, для 7-то тонн. Два обычных 7К-Р Алмаз, малосерийно производимые на заводе в Самаре. Их уже образовался запас, потому как на орбиту летали по одному и с доработками. Естественно, с различным полезным грузом. В том числе — с новыми приборами СЖО, вроде спортивных тренажёров и имитаторов тяготения, которыми забили первый 7К-Р. И последним в четвёрке ежедневных пусков — Союз-8, с тремя космонавтами. «Лунную тройку» Комаров, Шонин и Кубасов встретили на орбите. А взамен телепередач с Луны шли передачи с Красного Креста... Что-то из этого вроде даже в эфир попало.

После успешного возвращения Союза-8 встал вопрос об использовании свежеполученных результатов. Союза и малых Алмазов уже не хватало. «Порт» — бог с ним, он ещё пару лет отработает. А вот модули... Козлов обещал большую бочку — под Рокот или Протон — через год-два. Обоснованно, вообще говоря.

Коллеги Козлова из ОКБ-1 пришли на выручку. Разработка тяжёлого межпланетного корабля, которая началась ещё в 59-м по указанию и при поддержке Королёва, на данный момент прошла часть наземных испытаний на людях — ещё с 67-го, а по собственно кораблю был готов эскизный проект.

Очередное слияние разных проектов, как водится, несло огромную пользу для дела. Экономилось немалое количество времени на разработке нового объекта Козловым, группа ТМК сохраняла возможность дальнейшей разработки своего детища для будущих межпланетных полётов, а как же. И всё это было надо, и под это выделяли деньги военные. ЯЭУ создавались для спутников радиоразведки — космических радаров разработки и производства завода Арсенал. Электрореактивные двигатели разрабатывались отделением лаборатории двигателей АН СССР, уже появлялись некоторые результаты. Чрезвычайно экономичные двигатели много где могли быть полезны. Спутникам орбиту корректировать, например. Или межпланетные корабли отправлять. Научное или военное оборудование — в немалой части разницы не имело. Наблюдения... Объединившиеся товарищи обещали первый бочонок с использованием полученного на Алмазах опыта в 70-м.

chameleon пишет:

А где границы модернизации семёрки?

Чтобы в исходный стартовый стол влезала по габаритам. Мачты можно менять.

chameleon пишет:

И ещё меня плющит фраза "...ракет на химическом топливе".

Ну так Диавол тот еще Сотона

chameleon пишет:

Суперракета с ЯРДами? Межпланетный корапь на газофазнике?

Ну да

Но Р-7 в 300 тонн даже с ЯРД однопуск к Луне не вытянет да и не отработаны они и потому ЯРД отодвинут, как и в РИ, в пользу многопуска.

chameleon пишет:

Один из моих вариантов подобного.

Если ЛИБ в КомКосе, то в ПБ кто?

Че Бурашка пишет:

Если ЛИБ в КомКосе, то в ПБ кто?

Он же. В КомКосе он как генсек — почётным председателем, и как ответственный секретарь ЦК по РКТ, а также инициатор создания КомКоса — фактическим.

Я тут банально прикинул теоретический максимум в габаритах семёрки.

Пакет на гептиле, ЦБ с высотным НК, третья ступень на водороде. Проект Могучая семёрка

15 тонн на орбите влёгкую. В габаритах и весах семёрки. И с её же СК.

Вот что бывает, когда заняться нечем.

chameleon пишет:

15 тонн на орбите влёгкую.

Так и будет к середине-концу 70х. А в начале все ресурсы бросят на план по валу и отработку стыковки. В том числе и такими экзотическими (для нас) мерами как полеты УЧЕБНЫХ космических кораблей. Потому как первым узким местом многопусковой схемы является именно стыковка.

Месяцем ранее, 28 февраля 1970 года Николай Петрович Каманин написал в своем дневнике:

Получил от Главкома указание подготовить соображения об очередной космической пятилетке (1971-1975 годы). Никаких исходных данных для составления плана нам не дали, да и дать никто не может. Единственной основой для работы над планом могут быть только решения ЦК и Совета Министров по изготовлению пилотируемых космических кораблей. При составлении последней пятилетки (1966-1971 годы) мы так и поступили. И хотя многим казалось, что в плане записаны совершенно нереальные вещи, так например:

Иметь к концу пятилетки:

План 1966-1971 годов

1. 140 человек космонавтов

   2 Облет Луны экипажем и экспедиция на Луну

2. Сформировать части для эксплуатации «Алмаза» и «ВИ».

   Фактически на 1970 год этот план был практически полностью выполнен:

3. Имеется 144 космонавта.

4. На окололунной орбите функционирует исследовательская станция, идет подготовка к высадке экипажа.

5. Части на «ВИ» и «Союз-Р» сформированы. Работы по пилотируемому «Алмазу» свернуты так как доказано, что те же функции могут выполнять «Союз-Р».

   Основные планы пятилетки выполнены благодаря инициативе руководителя ОКБ-1 тов. Королева С. П. отказаться от разработки мощных носителей в пользу удешевления запусков уже существующей «семерки» и концентрации на решении проблемы сборки на орбите. Такой подход подвергался критике со стороны многих конструкторов ракетно-космической техники, но время показало его правильность.

   Но даже этот казавшийся нам когда-то нереальным план мог быть перевыполнен, если бы не недоверие наших конструкторов к космонавтам. В то время как на американских космических кораблях электроника играет исключительно вспомогательную роль, у нас летчик-космонавт является резервом на случай отказа автоматики. В сочетании с нашим временным отставанием в области микроэлектроники, такой подход приводит к чрезмерному утяжелению системы управления космического корабля. Нужно как можно скорее отказаться от этой порочной практики, оставив за электроникой лишь роль советника пилота, как это делается на современных самолетах.