Согласен. Тут скорее вопрос - реально ли Сталин в том составе самый прорусский или нет? Речь не о русофильстве Сталина, а о том, остальные не большие ли русофобы были?
- Сам понимаешь, дядь Паш, как нас ненавидят остальные страны галактики, - тяжело вздохнул Ник, передернув плечами и глотнул чаю. - Всякие там князья, короли и буржуи. Мы же им костью в глотке сидим. Воевать не даем, народ окончательно придавить не даем. И так уже полторы тыщи лет.
- Пеной, небось, исходят, суки, - понимающе кивнул один из незнакомых парней.
- Боюсь, что нам скоро на головы всякая пакость сыпаться начнет. Что-то они готовят гнусное против ордена. Вот Мастер и поручил нам с Никитой создать что-то типа чрезвычайки. Во всегалактическом масштабе. На тысячах миров.
- Ого! - откинулся на спинку стула Пал Семеныч. - Задачка, мать твою!
- Вот и я о том же, дядь Паш. Решили мы набрать два русских легиона для этого дела. Никита - из белых, а я - из красных. Да только он людей уже набрал, беляков на борту больше сорока тысяч, а я едва три тыщи народу наскреб. Кого не просмотришь, так такая паскуда, что и говорить не хочется.
- Просмотришь? - переспросил Пал Семеныч. - Это как?
- Я же говорил, что мы все мысли человека слышать умеем. Память полностью прочитываем. И если человек сволота, то нам он не нужен. Такого любой из нас десятой дорогой обойдет, будь он хоть сто раз рабочим.
- И меня смотрел?
- Увы, - развел руками Ник. - Иначе я тебе, дядь Паш, попросту не оставил бы этих документов. Ты нам подходишь, тебя мы возьмем с радостью, ты был настоящим человеком, им и остался.
- Спасибо, - довольно огладил усы Пал Семеныч. - А ребята как?
- Пока не смотрел. Могу глянуть. А кто они?
- Проверяли хлопцы по моей просьбе твои бумажки. Только заинтересовалась их поисками какая-то гадина. ЧК у них по следу идет, нельзя им тут больше оставаться. Познакомься, Илья Мурашов и Остап Хомченко. Остап комполка был, по ранению в Москве. Вот тебе тебе и готовый командир для твоего легиона.
- Рад познакомиться, товарищи, - пожал обоим руки Ник, парни настороженно посматривали на него.
"Истарх, будь добр!" - попросил он дварха.
"Уже! - довольно ответил тот. - Посвящение пройдут. Их счастье, что сами никого не расстреливали и не вешали".
- Подходите! - усмехнулся Ник. - Пойдете к нам большое дело делать?
- Коли дело, то можно, - степенно кивнул Остап. - Жаль уходить, да чего уж тут. Мы с Илюхой теперь "враги трудового народа"...
Он скривился.
- Ежели б не от Пал Семеныча про энти твои бумажки узнал, - заговорил Илья, - сам бы в чеку сдал. А так порыли мы немного и узнали, что правда, блин. Как козлов последних нас спользовали и теперь выкидывать в помойную яму собрались.
- Хуже, - вздохнул Ник. - Вскоре краскомов начнут потихоньку стрелять. Сперва по одному, а потом массово.
- Уже начали, - хмуро буркнул Остап.
- Тогда я, сынки, тут останусь, - усмехнулся в усы Пал Семеныч. - Меня пока тронуть не посмеют. Кому-то надо это говно разгребать.
И он потряс папкой, полученной от Ника.
- И как ты собираешься его разгребать, дядь Паш?
- Есть только один человек, способный заставить паскуд заплатить за их паскудство.
- И кто же это?
- Сталин.
- Ты уверен, дядь Паш? - поежился Никита. - Сталин - страшный человек. Он чудовище. У меня дварх при его сканировании едва психошок не получил!
- Знаю, - фыркнул Пал Семеныч. - И тюрьму он построит не хуже этих вот. Но пусть хотя бы своя тюрьма будет, а не чужая. Жаль, но Сталин единственный, кто сможет эту папочку использовать с толком и разобраться с теми, кто нас втемную пользовал.
- Как хочешь, дядь Паш, - вздохнул Ник. - Тебе решать. Жаль, что ты с нами не идешь. Мне тебя сильно не хватать будет.
- Справишься, Никитка! - хлопнул его по плечу старый большевик. - Не зря ж тебе большое дело поручили.
- Да там больше Никита работал, я только на подхвате был.
- А кто он-то?
- Контрразведчиком у Колчака был, штабс-капитаном, - неохотно ответил Ник. - Тем самым, что меня с ребятами отпустил вместо того, чтобы стрельнуть. Потому в орден и взяли. Если человек хоть кого расстрелял своими руками, то ему к нам дорога закрыта. Навсегда.
- Почему?
- Даже на войне скотом становиться не стоит. Оно просто, дядь Паш, сволотой стать, донельзя просто. А вот потом как очищаться? Потому я расстреливать и отказывался.
- Не знаю я, Никитка, - вздохнул Пал Семеныч. - Может, оно и так. Вам, наверное, со стороны виднее. Злобы много у народа скопилось, вот и вылилась.
- Многие в красные пошли, чтобы безнаказанно пограбить и понасиловать, - махнул рукой Ник. - И ты, дядь Паш, про то не хуже меня знаешь.
- Знаю... И что сейчас в Совнаркоме творится, тоже знаю. Змеюки в кубле мирнее живут.
- Именно, - встал с места альфа-координатор. - Ладно, пора идти. Дня через три, перед отлетом, загляну попрощаться.