Да, многое зависит от даты.
ИМХО пошлют. Своя идеология у них своеобразная. Муха села на вола и сказала - мы пахали.
Тут другая проблема, текущая элита КНДР - это дети и внуки соратников Ким Ир Сена. Только вот их папы и дедушки в 1941 вполне живы и в Манчжурии или в СССР.
Например, Ким Чен Ына ожидает внеплановая встреча с дедом и отцом-младенцем
Об отношении к СССР любопытный текст:
Ссылка
В 50-е годы в КНДР официальной была такая формулировка: «Освобождение Кореи от японского империализма силами Советской Армии». В 60-е гг. Советская Армия исчезла из описания: осталось просто «освобождение Кореи». А после 1967 года, когда закладываются основы нынешнего фэнтезийного нарратива, появляется «освобождение Кореи силами корейских партизан».
Так вот, кто же освободил Корею, в соответствии с «Историей ТПК» 2017 года, а также другими источниками, другими официальными установочными северокорейскими текущими текстами? Конечно же, освободили ее северокорейские части. В «Истории ТПК» событиям лета 1945 г. отведено шесть страниц, которые представляют собой очень подробный, с деталями, с географическими названиями текст. Там рассказывается, как «9 августа 1945 г. Великий Вождь Ким Ир Сен отдал приказ частям Корейской Народно-революционной Армии начать генеральное наступление в целях освобождения Родины». Понимаете? Ким Ир Сен — командующий совместных трёхсторонних сил, он «даёт приказ», и «корейские армии двигаются, сокрушая Японскую империю». Бойцы Ким Ир Сена наносят Японии сокрушительный удар. В учебнике очень подробно рассказывается о сражениях, где части японской армии терпят поражение за поражением от стремительно наступающих партизан. Моя любимая история (она попала даже в школьный северокорейский учебник) — это история о северокорейских парашютистах. Да, в своей дерзости авторы нарратива дошли до того, что выдумали корейские воздушно-десантные войска! Авторами учебника на с. 139 сообщается, что парашютные десанты «захватили важнейшие стратегические районы». Повторяю: в реальной истории под началом у Ким Ир Сена в этот момент было около 100–120 человек, значительная часть которых — это люди в не очень хорошей физической форме, ветераны очень тяжёлой войны.
Причём если мы возьмём не этот текст 2017 года, а другой — трёхтомник, вузовский учебник истории 2016 года издания, то там конкретика будет ещё интереснее выдумана. Там сообщается, что «внезапной высадкой воздушного десанта КНРА по приказу Ким Ир Сена был занят пхеньянский аэродром» (Чосон тхонъса. Ха [Общая история Кореи, том третий]. Пхеньян, «Сахве квахак чхульпханса», 2016). В данном случае перед нами акт исторической апроприации исключительной дерзости. Почему? А потому, что десант-то на пхеньянский аэродром действительно высаживался, но только это был десант советских воздушно-десантных войск. Я не исключаю, что у них там были один или два советских корейца в качестве переводчиков, и то не уверен: я не нашёл сведений об этом. Естественно, никаких других корейцев, кроме (может быть!) одного-двух советских корейцев, там не было. Так что налицо дерзкая историческая апроприация. Десант высаживался действительно — только теперь получается, что это другой десант высаживался.
Любопытно и то, что на этих шести страницах, где в полёте фантазии говорится о целой несуществующей войне, целой победоносной кампании с дерзкими воздушными десантами, — армия СССР упоминается всего пять раз.
На странице 137 речь идёт о том, что перед началом боевых действий Ким Ир Сен встретился с руководством советского Дальневосточного фронта для обсуждения планов наступательной операции. Любопытно, что по непонятным причинам в «Истории ТПК» 2017 г. не упомянута другая история, которая, однако, упомянута и в трёхтомнике, и в «Водовороте века» (воспоминаниях Ким Ир Сена): история, в соответствии с которой Ким Ир Сен не просто говорил с кем-то на Дальнем Востоке, но ездил в Москву на переговоры с высшим советским руководством. Конкретно полагается верить, что он говорил там с Ждановым, Штыковым, да и с Жуковым тоже говорил. Он же командир мощной союзной армии с собственными военно-воздушными войсками, так что нет никаких сомнений в том, что Георгий Константинович нашёл на него время!
Любопытно, кстати, что если мы посмотрим «Историю ТПК» 1991 года, там этого грандиозного рассказа нет, там очень скромно — сообщается лишь, что Ким Ир Сен просто с кем-то в Хабаровске поговорил. При том что там не говорится, что в Советском Союзе он был, но говорится, что перед началом операции он для координации съездил в Хабаровск поговорить. Поездки в Москву в варианте 1991 года ещё нет, история об этой поездке выдумывается и включается в нарратив позже, около 1998 г.
Любопытно, кстати: если мы вдруг примем вариант, что в июле 1945 года прошли консультации, то это, в частности, означает, что советская сторона нарушила принцип секретности и сообщила о крайне засекреченной подготовке военной операции против Японии. Но спорить с этим бесполезно, это как спорить с автором фэнтези и доказывать, что дракон с такой массой тела и с такой площадью крыльев летать не может.
Итак, рассказ о консультациях с советским командованием — это первое упоминание Советской Армии в рассматриваемом тексте. Второе упоминание Советской Армии на шести страницах, посвящённых освобождению Кореи, — это упоминание о том, что на тактическом уровне части КНРА (повторяю: несуществующей КНРА, несуществующие корейские части) согласовывали свои действия с частями (дальше в учебнике следует замечательная формулировка) «участвовавшей в операциях против Японии Советской Армии».
Третий и четвёртый раз о Советской Армии упоминают мимоходом, когда говорится, что корейские части установили контроль над стратегически важным портом Рачжин и некоторыми районами провинции Южная Хамгён до высадки там советской морской пехоты. Ну, то есть типа мы тут уже всех побили, а потом русские пришли.
И последнее, пятое упоминание — это просто чеканная формулировка, которую я хочу привести дословно. Содержится она на с. 139–140: «15 августа 1945 года о безоговорочной капитуляции объявил японский империализм, по которому решающий удар нанесло всенародное и повсеместное активное сопротивление нашего народа, а также мощные удары Корейской Народно-Революционной Армии и участвовавшей в операциях против Японии Советской Армии». То есть Советская Армия там была, но они участвовали в операциях, немножко нашим десантникам помогали, слегка. Или наши десантники сначала всех разгоняли, а потом тут русские морпехи появились.
Надо понимать: позиция эта не означает, что участие советских войск в освобождении Кореи отрицается. Ничего подобного. Участие наше вполне признаётся, но признаётся только как участие в роли вспомогательной силы. Поэтому в КНДР очень хорошо относятся и к памятникам советским воинам. С этим были определённые проблемы, но давно — в 70-е, в основном. Сейчас же нет никаких проблем, памятники очень хорошо содержатся, в Северной Корее около 15 советских воинских кладбищ, и все находятся в хорошем состоянии. Почему? В соответствии с официальной версией, советские войска были уважаемыми союзниками, которые внесли определённый, хотя и ограниченный вклад в освобождение нашей страны.
Не так давно я видел интервью одного нашего очень толкового, кстати, человека, который объясняет (ну, он по должности должен иногда озвучивать северокорейскую точку зрения), что в Северной Корее хорошо относятся к советским воинам, потому что они сражались вместе с воинами Ким Ир Сена, были для них «братьями по оружию». Правда, как мы помним, в реальной истории воинов Ким Ир Сена там вообще не было, для нарратива это не столь уж и важно. Соответственно, признаётся, что русские были и в меру возможностей оказали содействие.
И если мы посмотрим на то, как это подаётся сейчас, в текущей северокорейской печати, это тоже довольно интересно. Возьмём прошлый год. Не случайно прошлый год, в этом коронавирус немного попортил картину. Берём номер главной корейской газеты «Родон синмун» от 15 августа 2019 года (это День Освобождения, один из главных национальных праздников). В газете, конечно, огромное количество материалов, посвящённых очередной годовщине освобождения страны. Естественно, освобождение приписывается исключительно силам Ким Ир Сена и мифической Корейской Народно-Революционной Армии. Любопытно, что на второй странице там есть колоризованная фотография Ким Ир Сена, выступающего на митинге 14 октября 1945 года. Митинг этот вообще был приветственным митингом в честь советских воинов-освободителей, официально назывался «митинг в честь воинов РККА» (до 1946 года Советская Армия официально именовалась РККА, но для простоты я её называю Советской). В современной северокорейской историографии он, конечно, превратился в «митинг в честь Полководца Ким Ир Сена».
Фотография интересная: она ретуширована. С неё удалены изображения советских офицеров, в окружении которых реально стоял Ким Ир Сен, а также удалён советский орден, который был у него на пиджаке. Он выступал в гражданском, не в советской форме: с самого начала его присутствие в Советской Армии нами же не афишировалось. Тем не менее во время этого выступления, во время первого публичного появления Ким Ир Сена, советский орден действительно у него был, и этот орден уже давно в Северной Корее со всех публикуемых там снимков удаляют. При том что оригинал фотографии известен, она в своём изначальном виде неоднократно публиковалась.
Итак, номер «Родон синмун» от 15 августа выдержан в полном соответствии с тем нарративом, который мы тут разбираем: «Мы освободили», «КНРА» — и прочее в том же духе. Показательно, что ни одного упоминания Советского Союза в номере от 15 августа 2019 года нет вообще. «Триумфальная победа наших воинов в августе 45-го».
А вот если вы посмотрите номер за следующий день, 16 августа, то там уже есть краткое информационное сообщение о том, что российские дипломаты возложили цветы к Монументу Освобождения (Хэбантхап), который является памятником советским воинам, погибшим в боях за освобождение Кореи. То есть смотрите: сделан минимальный дипломатически необходимый реверанс в сторону России. Косвенное упоминание советской роли в освобождении — есть, так что если у кого-то в Москве возникнут какие-то претензии — можно показать. С другой стороны, сделано это таким способом, который не ставит под угрозу целостность и правдоподобность официального нарратива. То есть «да, мы освободили, а русские возложили венки к своим воинам, которые, в общем-то, мы помним, тут тоже вроде бы были».
...
Период с 1945 по 1948 год — Северная Корея официально считается советской зоной оккупации. Страной в эти годы управляет Советская Гражданская Администрация. Она, кстати, называется гражданской только потому, что занимается гражданскими делами, а состоит-то она как раз исключительно из военнослужащих. Правда, многие из них — такие, я бы сказал, фейковые военные: когда нужно было взять советского специалиста, его просто призывали в армию, давали ему звание и отправляли в Корею, потому что въезд для штатских в Корею тогда был проблемным. Советская Гражданская Администрация закладывает основы для создания дружественного Советскому Союзу и на первом этапе, в общем, подконтрольного ему северокорейского социалистического государства.
Это ранний этап социалистического строительства, который в официальной терминологии назывался тогда периодом «народно-демократической революции», хотя этот термин не очень употребляют сейчас, термин «народная демократия» сейчас не жалуют. Этому раннему этапу посвящено 60 страниц текста в «Истории ТПК», и на этих шестидесяти страницах Советский Союз, который, напоминаю, был формально управляющей стороной, упоминается три раза.
Во-первых, упоминается присутствие в Северной Корее советских войск, причём в интересном контексте. В северокорейском нарративе Корею, естественно, как мы помним, освободили героические воины Ким Ир Сена. Но тогда у читателя может возникнуть резонный вопрос: а чего, собственно говоря, после того, как мы тут разбили Японскую империю, русские и американцы на нашей земле делают? Так вот, на с. 146 на этот вопрос даётся замечательный по убедительности ответ. Там говорится: «Советские и американские части были размещены на территории Кореи под предлогом разоружения разбитой японской армии на территории, соответственно, к северу и югу от разделительной линии по 38-й параллели». Мы ж японцев разбили, а тут великие державы вмешались и под каким-то предлогом к нам на территорию проникли.
Кроме этого, упоминается второй раз на этих страницах присутствие советских войск в связи с тем, что «по мнению некоторых низкопоклонников»... Ну, тут я перевожу словом «низкопоклонник» термин «садэчжуи». Об этом термине можно говорить много, и я несколько месяцев назад, говоря о китайско-корейских отношениях, довольно много говорил об истории этого термина, которому 2400 лет. В современном северокорейском нарративе — именно в современном и именно в северокорейском — термин «садэчжуи» является кодовым словом для критического, негативного обозначения просоветских симпатий. Есть и термин для прокитайских симпатий, он другой. Так вот, эти «садэчжуисты», «низкопоклонники», утверждали, как сообщается на с. 163, что присутствие советских войск делает ненужным создание в стране полноценных собственных вооруженных сил. Но, естественно, они были неправы, и Ким Ир Сен создал вооружённые силы.
Упоминаний о советской помощи — нет. Вообще говоря, политика Советского Союза в Северной Корее была противоречива. Сначала, когда Корею воспринимали просто как часть Японской империи и отношение к ней было враждебным, там произошло, как и в Маньчжурии, насильственное и значительное изъятие промышленных мощностей. Потом всё это вернули, и была, наоборот, довольно большая помощь. Однако о советской помощи просто не упоминается.
Но если внимательно почитать эти 60 страниц о 1945–1950 гг., начинаешь замечать одну интересную особенность. Советский Союз, я говорю, появляется в тексте три раза, причем фактически мимоходом, и один раз — просто объяснить, как советские войска там коварно оказались. Главная проблема начинается с китайцами. Постоянно, очень настойчиво, на страницах «Истории ТПК» рассказывается о том, как молодая северокорейская государственность оказывает поддержку китайским коммунистам в годы гражданской войны в Китае. Помните, что тогда идёт гражданская война в Китае, новый раунд которой начинается всерьёз в 1946 году и заканчивается в 1949 разгромом Гоминьдана. Так вот, периодически очень настойчиво сообщение о том, что в Китай направляются северокорейские силы, что Северной Кореей оказывается военная и материальная поддержка китайским коммунистам — естественно, в реальной жизни никаких следов этого в документах не находится. То есть никаких следов серьёзной помощи со стороны Северной Кореи китайским частям особо не наблюдается. Может, что-то было, а может, и вообще ничего не было — ведь авторы северокорейского нарратива выдумать, нарисовать картинку вообще могут на пустом месте. По крайней мере, в тех документах, с которыми работал я и с которыми работают сейчас историки, ничего такого нет.
С чем это связано? А это уже политико-психологическая подготовка к следующему эпизоду: 1950–1953 гг. Рассказы эти там приведены для того, чтобы создать у читателя «Истории ТПК» ощущение, что китайцы были северокорейцам всем обязаны. Главная идея такова: «Мы, северокорейцы, им всё время помогали, мы тут то японскую армию разбили (ну, советские немножко нам помогли), то гоняем Гоминьдан».
Любопытно вот что: в действительности ситуация была прямо противоположной. Руководство Китайской компартии (КПК) сразу после окончания гражданской войны, точнее, даже незадолго до её окончания, когда исход был ясен, принимает решение о переброске в Северную Корею трёх этнических дивизий и о включении этих дивизий в состав северокорейских вооружённых сил. Чтобы понять масштаб этого подарка, надо иметь в виду: в северокорейской армии на начало Корейской войны в июне 1950 года было 10 пехотных дивизий; из них 3 (!) — это эти самые этнические дивизии, переданные из Китая в полном составе, включая передвижные полевые кухни и командира дивизии с его штабом и телефонисткой. То есть практически треть северокорейской армии на начало Корейской войны — это бывшие дивизии китайской армии, которых даже не переодели толком. Некоторые подразделения 6-й дивизии Пан Хо-сана в конце июня 1950 года вступали в Сеул (именно эта дивизия брала Сеул) ещё в китайской форме. 6-я дивизия — это вообще, чтобы было ясно, «в девичестве» 166-я китайская дивизия, которая в Корее становится 6-й корейской дивизией. Это были лучшие ударные дивизии Северной Кореи.
Когда речь идёт о событиях 1945–1950 гг., то главная задача у авторов северокорейского нарратива — не отрицать, но максимально принизить роль Советского Союза, представить корейцев как равных, а иногда — даже и старших партнёров, как решающую силу в событиях, в которых они в реальной истории либо вовсе не участвовали, либо были третьестепенными игроками. А вот примерно с 1950 года главная проблема для авторов нарратива — это опять, как и в 1932–1940 годах, китайцы. Отсюда, например, эти навязчивые истории о помощи китайцам. Потому что авторы «Истории ТПК» и других рассматриваемых текстов хотят представить присутствие китайских контингентов в Корее во время Корейской войны как этакое, если хотите, погашение политической задолженности китайским руководством. Поскольку присутствие скрыть нельзя, его надо объяснить каким-то хорошим способом, который бы не способствовал пресловутому ресентименту.
....
на 50 с лишним страницах «Истории ТПК», на которых описываются события Корейской войны, участие китайских войск упоминается три раза. Помните: для советских войск при освобождении нашли все-таки на шести страницах пять возможностей упомянуть.
О советской помощи — военной, технической и экономической — вообще не упоминается в «Истории ТПК». Хотя и прикрытие войск, и прикрытие промышленных объектов, железных дорог, мостов, узлов коммуникаций, городов с воздуха обеспечивалось советской истребительной авиацией. Кстати, опять-таки, сам факт присутствия советских летчиков в КНДР признается официально. Не то что это скрывается, нельзя сказать, что это полное замалчивание. Об этом факте говорится в специальных статьях, иногда даже в публикациях в печати. Но в установочной истории позиция очевидна: об этом не упоминается. То есть советское присутствие, участие советских военно-воздушных сил (вот как на земле воевали, в основном, китайцы, в воздухе воевали, в основном, советские лётчики) в Корейской войне сочли недостаточно важным для того, чтобы упомянуть в установочном официальном документе.
