Про Швецию? Да уж... Кастрация активно применялась и там.
60 тысяч человек были стерилизованы за полвека.
ШВЕДСКАЯ МОДЕЛЬ СОЦИАЛИЗМА
Униженные и оскопленные
Шведам страшно неудобно. Оказалось, что их государство проводило насильственную стерилизацию "неполноценных" для сохранения чистоты нации. Единственное отличие шведского общества всеобщего благоденствия от нацистского заключалось в том, что шведы занимались этим дольше.
"Я стала плохо видеть еще в раннем детстве. Но на очки у родителей не хватало денег. В школе я не могла разглядеть, сидя за партой, что учитель пишет на доске, но боялась сказать. Меня признали умственно отсталой и отправили в интернат для психически неполноценных детей. В семнадцать лет меня вызвали к директору школы и дали подписать какие-то бумаги. Я знала, что должна их подписать. На следующий день меня отправили в больницу и сделали операцию. Мне сказали, что у меня никогда не будет детей".
Это рассказ 72-летней Марии Нордин.
Мария Нордин не одна. Таких в Швеции 60 тысяч человек. Все они — жертвы государственной программы стерилизации, длившейся почти полвека.
В 1921 году шведский парламент единогласно поддержал предложение социал-демократической фракции о создании в городе Упсала Государственного института расовой биологии. Главная задача института определялась так: "Исследование проблемы дегенерации человека, вызываемой смешением рас".
Проблем с кадрами в институте не возникло. Расовыми исследованиями в Швеции занялись почти сразу после окончания первой мировой войны. А к началу двадцатых годов ведущие университеты страны — в Упсале и Лунде — уже были готовы обслужить государство. На основе неопровержимых научных фактов ученые доказали, что племена низкорослых и черноволосых лаппов и финнов, первоначально населявшие Швецию, были вытеснены племенами высоких, белокурых и голубоглазых арийцев. Генетически самым чистым из арийских народов были, разумеется, свеи, подарившие Швеции свое имя и свою высокоразвитую нордическую культуру.
Государство и наука, как это часто бывает, нашли друг друга. Во главе института был поставлен бывший премьер-министр страны Йалмар Хаммаршельд, и вскоре Упсала превратилась в признанный международный центр изучения расовых проблем. Выводы ученых института признавались безоговорочно не только в Швеции, но и во многих других странах мира, в частности в Германии.
В начале тридцатых годов две основные политические партии Швеции — крестьянская и социал-демократическая — призвали правительство принять меры для предотвращения деградации шведской нации. Ученые были наготове. Их исследования, как и было задумано при создании института, показали, что деградация расы очевидным образом обусловливается нарушением ее чистоты. Следующий шаг напрашивался сам собой: лишить возможности рожать детей "этнически неполноценных жителей", т. е. людей, родившихся от межрасовых браков.
Германия в 1933 году узаконила принудительную стерилизацию "неполноценных", но шведы пошли другим, более "цивилизованным" путем. В 1934 году был принят закон, согласно которому стерилизация "неполноценных" жителей Швеции признавалась желательной, но исключительно добровольной процедурой. Добровольцев, разумеется, не нашлось, и возникла необходимость менять закон. Что и было сделано через год под давлением социал-демократов. Альва Мюрдаль, бывшая в тридцатые годы ведущим идеологом партии, а в 1982 году ставшая за гуманитарные заслуги перед человечеством лауреатом Нобелевской премии мира, опубликовала манифест, в котором призвала коренным образом изменить подход к стерилизации неполноценных жителей страны: "Общество заинтересовано в том, чтобы свобода размножения неполноценных была ограничена... Даже если оставить в стороне долгосрочные преимущества — улучшение генофонда нации — общество уже вздохнет спокойнее, когда такие особи перестанут появляться на свет".
Понятно, что забота правительства о чистоте шведской нации не ограничивалась бесплатными операциями для своих граждан. Приток этнически ущербных иностранцев в страну был ограничен до минимума. В тридцатые годы, например, по всей стране проходили массовые демонстрации, требовавшие запрета "импорта евреев в Швецию". Правительство, собственно, и организовывавшее эти демонстрации, с удовольствием прислушивалось к голосу народа. Однако основная ставка делалась именно на операции.
В соответствии с буквой закона стерилизации подлежали жители страны, которых органы здравоохранения или социального обеспечения признавали умственно или расово неполноценными. Чтобы попасть в эту категорию, достаточно было проявлять "стойкую неспособность к обучению" или обладать внешностью, не соответствующей признанным арийским стандартам шведской нации.
Дальше все было просто. Лиц, подлежащих стерилизации, вызывали в органы социального обеспечения и сообщали о предстоящей операции. Тех, кто пытался протестовать, запугивали: грозили заточением в лечебницы для душевнобольных, лишением родительских прав или льгот, предоставляемых государством своим гражданам. После подписания бумаги о том, что согласие на операцию получено добровольно, с операциями не тянули. Вся процедура — от вызова в органы до возвращения домой — длилась не более недели.
Когда технология была отлажена, список признаков неполноценности решили расширить и включили в него "асоциальность", а в конце войны в дополнение к уже существовавшему закону прибавился новый. Он допускал кастрацию — опять-таки "добровольную" — опасных преступников, а также "мужчин с необычными или чрезмерными сексуальными желаниями". Выбор у этой группы лиц был еще уже: операция или тюрьма.
Пик волны стерилизации и кастрации "ущербных" пришелся на 1946 год. Но уже в конце года о государственной социальной программе, как ее принято было называть, старались не говорить. В Нюрнберге закончился процесс над нацистскими преступниками, на котором аналогичная германская практика была объявлена варварской и преступной. Преступным были объявлены и расистские изыскания германских ученых.
В Швеции не хотели вспоминать о том, что едва ли не все германские генетики стажировались в Упсале и Лунде. Из закона о стерилизации были оперативно исключены упоминания о расовой неполноценности. Государственный институт расовой биологии был спешно переименован в Институт генетики человека, а в 1958 году и вовсе был поглощен Упсальским университетом.
В 1964 году законодательство о стерилизации было окончательно либерализовано. Из него исчезли упоминания о "необычной и чрезмерной сексуальности". Тем не менее стерилизации продолжались. Последняя операция по стерилизации умственно отсталой шведки прошла в 1976 году. Как и предыдущие 60 тысяч, она не привлекла внимания шведской общественности. Для большинства шведов порядок стерилизации умственно неполноценных людей был таким же естественным, как правила дорожного движения.
Жестокие операции прекратились по той же самой причине, по которой и начались. Общемировая тенденция изменилась. К душевнобольным перестали относиться как к гражданам второго сорта. Общепринятым стало мнение о том, что их желание быть полноценными членами общества должно приветствоваться и поощряться. Что же до евгеники, то она была раз и навсегда признана лженаукой. О варварских законах тридцатых годов в Швеции постарались забыть.
И забыли бы, уверовав в собственную нравственную непогрешимость, если бы не Мария Нордин. В прошлом году она обратилась в министерство социального обеспечения с просьбой о компенсации. Из министерства пришел ответ. В просьбе отказано: операция проведена в полном соответствии со шведскими законами и с добровольного согласия пациентки. Сомневающиеся вольны ознакомиться с соответствующими документами, оформленными по всей форме и до сих пор хранимыми в государственном архиве.
Мария решила продолжить борьбу и рассказала свою историю журналисту либеральной шведской газеты Dagens Nyheter. Итогом журналистского расследования стала серия статей, впервые рассказавшая шведам всю правду. "Для многих это было настоящим открытием. Об операциях почти ничего нельзя узнать из учебников истории, да и газеты об этом особенно не писали, — говорит не полностью соответствующий стандартам арийской внешности автор статей Мациаш Заремба. — Вся Швеция знала, что так было, но никто не знал, с чего все начиналось и какой варварской в действительности была эта программа".
Правительство быстро приняло меры, и, как считают в Швеции, вопрос скоро будет решен. Специальная комиссия должна разобраться с выявленными фактами принудительной стерилизации и выяснить, сколько жертв подобных операций еще живет в стране. Правительство готовится извиниться перед ними и выплатить щедрую компенсацию за причиненные страдания.
Тема, однако, этим не исчерпана. После публичного покаяния шведского правительства о существовании аналогичных программ вспомнили и в других европейских странах. Скандальные разоблачения обещают там быть не менее громкими. Например, в Австрии и Швейцарии, где либерально настроенные юристы до сих пор пытаются выяснить, отменены ли законы о стерилизации, принятые в этих странах еще во времена второй мировой войны.
ЮЛИЯ ГРИДИНА, ЛЕОНИД РУКАВИШНИКОВ
«Коммерсантъ» № 31 (237) от 02.09.1997
"Общество заинтересовано в том, чтобы свобода размножения неполноценных была ограничена," — убеждала соотечественников политик, социолог и демограф Альва Мюрдаль. (Nation and Family. The Swedish Experiment in democratic family and population policy, 1941); Позже за заслуги перед человечеством она получит Нобелевскую премию мира (1982) 
