Если бы Николай не умер тогда.
Профессор истории Санкт-Петербургского университета Сергей Сергеевич Ольденбург еще раз осмотрелся, проверяя, не забыто ли что-нибудь в спешке и печально вздохнул. От печальных размышлений его оторвало деликатное покашливание стоящего у дверей извозчика. Вытесненные в мирное время таксомоторами, сейчас, при полном отсутствии топлива извозчики брали реванш и немалый, сли смотреть по деньгам. Впрочем деньги обесценивались довольно быстро, так что цены росли непрерывно и уже мало кого пугали суммы в сто и двести рублей.
— Все готово барин, можем ехать, — сказал извозчик, типичный «Ванька» откуда-нибудь из-под Пскова или Новгорода.
— Да, едем, едем, — профессор снял с крючка вешалки простую пыжиковую шапку и вытащил из кармана ключи. Выйдя на площадку, он под пристальным присмотром извозчика и дворника, татарина Ахмета, тщательно запер дверь и отдал связку Ахмету.
— Нэ волнуйся, барин, Ахмэт присмотрит, все хорошо будит, — успокаивающе сказал дворник, пряча в карман «петрушу» и связку ключей.
Профессор лишь кивнул головой и, спустившись по парадному вслед за дворником, сел в коляску на дутых шинах, в которой его уже ждала жена.
Спустя час профессор и его супруга поднимались на борт дирижабля компании «Люфтганза Рус» «Лемберг», готовящегося к отправке в рейс Санкт-Петербург — Хельсинки- Стокгольм.
Разместившись с помощью стюарда, молодого, расторопного ярославца, в каюте, профессор оставил жену отдыхать, а сам отправился на обзорную галерею. В стоящих там плетенных креслицах несколько пассажиров рассматривали царящую в ангаре предполетную суету. Заметив наконец своего спутника, профессор подошел и уселся в соседнее креслице.
— Здравствуйте, Сергей Сергеевич, — поздоровался, казалось бы ничего не замечавший, полусонный пассажир, видом напоминавший военного, по недоразумению одевшего гражданское платье.
— Здравствуйте, Александр Александрович, — ответил негромко профессор.
— Вы решились, Сергей Сергеевич? –спросил так же негромко военный.
— Да, я согласен,- ответил волнуясь профессор.
— Тогда до встречи в Лондоне,- сказал, вставая, военный, оставив на кресле пакет, поспешно убранный профессором во внутренний карман пиджака.
Через неделю в Лондоне, по Гайд-парку прогуливались, беседуя, пара джентльменов, в одном из которых посторонний наблюдатель признал бы профессора Ольденбурга.
-… Император Николай II не любил торжеств, громких речей, этикет ему был в тягость. Ему было не по душе все показное, искусственное, всякая широковещательная реклама.
При этом Государь обладал совершенно исключительным личным обаянием. В тесном кругу, в разговоре с глазу на глаз, Он умел обворожить своих собеседников, будь то высшие сановники или рабочие посещаемой им мастерской.
— Это очень хорошо, профессор. Вы убедительны в описании характера покойного Государя, — ответил ему собеседник, внимательно слушавший до того монолог профессора: — но это не совсем то, что нужно нам сейчас. Мы планируем воссоздание монархии во главе с Александрой Федоровной..
— Извините, но я вас перебью, князь, — профессор заговорил несколько более взволнованно, чем раньше:- Вы же понимаете, что если бы ЕИВ Николай не умер тогда то Государыня Императрица правила бы вместе с ним? И не было бы тесного союза с Германией, а в результате и войны, потому что немцы не решились бы воевать с коалицией трех великих держав, имея в союзниках Австро-Венгрию и Италию. Развитие промышленности продолжалось бы как и в предыдущие годы за счет привлечения французских и английских капиталов, в результате она была бы намного сильнее и поглотила бы избыток крестьянского населения. Вот эти возможные позитивные результаты и дают нам, белым, необходимую опору для агитации в пользу ЕИВ Александры.
— Что же, прошу извинить мою поспешность в выводах, похоже вы правы профессор, — удовлетворенно ответил князь: — Хотелось бы еще узнать, как вы оцениваете последние новости с родины?
— Трудно сказать что-нибудь определенное, князь. По-моему, красные, несмотря на разрыв своего временного союза с черными, морально проиграли. Их советы пользуются все меньшей поддержкой даже у рабочих, не говоря уже о культурных классах населения. Грабеж и расстрелы, развязанные черными в Санкт- Петербурге настолько поразили всех, что даже вытеснение и уничтожение красными ответственных за это отрядов анархистов не прибавило им популярности. Меня сейчас больше волнуют отряды националистов и сепаратистов, все эти зеленые и оранжевые.
— Не думаю чтобы они представляли серьезную опасность, — небрежным жестом отмел этот тезис князь: — мусульмане, не имеют хорошего вооружения и солдат, а сепаратистов поддерживает меньшинство населения. А что вы думаете о Гвардии Возрождения?
— Игра в солдатики, князь, игра в солдатики. Жаль, что она отвлекает от нашей партии множество действительно полезных будущей России людей. Но лишенная внешней поддержки группировка, несмотря на все предварительные успехи, обречена на поражение.
— Даже несмотря на то, что они овладели Приволжскими районом военной промышленности и Тулой?
— Даже несмотря на это, князь. Надолго ли хватит им запасов сырья и материалов для производства оружия? А как только все это закончится, сразу же прекратятся и их успехи. Москву у красных они может и успеют отобрать, а дальше… — профессор укоризненно покачал головой.
Эпилог.
Над Москвой гулко разносился перезвон колоколов всех «сорока сороков» церквей и храмов. Перекрывая его, над улицей звучал оркестр, играющий почему-то не слишком радостный и если подумать, мало подходящий для такого радостного события, марш «Прощание Славянки».
Под пронзительно-печальные звуки марша по улицам, стараясь четко печатать шаг и деражть равнение, рота за ротой шли войска Гвардии возрождения. Шли, в новеньких, еще не истрепанных, но уже грязных мундирах взятых на складах ополчения , в старой, неоднократно штопанной, но бережно сохраняемой форме прежних полков Русской Армии, в гражданской одежде с погонами. Шли в одном строю бывшие гимназисты и юнкера, офицеры и солдаты, резервисты и запасники, рабочие и крестьяне, купцы и предприниматели. Вот, неся на плече ручные пулеметы, прошел взвод поддержки во главе с прапорщиком Алексеем Ивановым, бывшим юнкером. За пехотным батальоном, заглушая звуки оркестра грохотом гусениц и моторов, прополз броневой взвод из пяти броневиков. Из люка первого из них, нижегородского производства Т-18 выглядывал штабс-капитан Врангель, Николай Семенович.
Они шли и шли, все как один русские. Ибо русский – это не немец и не англичанин. Русский это прилагательное к своей стране. И если убьют одного русского – на его место придет другой, неважно, какой национальности, чувашин, великоросс или татарин – и снова будет жива Россия.
Примечания-
Гранатомет- миномет, калька с немецкого Гранатверфер
Броневик- танк, тоже подражание немецкому. Бронеавтомобиль обычно называется бронеавто.
Вооружение — в противовес Германии правительство Михаила Второго пыталось создать мощную армию за счет создания военных кафедр при высших учебных заведениях для подготовки офицеров запаса и создания Резерва из благонадежных лиц и отставников, для которых в различных районах страны были созданы склады вооружения. Эти склады сыграли важную роль в развязывании Гражданской войны.