Степанов, в груди которого билось сердце Ермака, был весьма ряд самостоятельности и задумывал уже смелую думу. Не ограничиваясь Амурским бассейном, он с горстью своих казаков собирался порешить и МАньчжурское царство. С этой целью, сейчас же после отьезда зиновьева, он пошел в устье сУнгари, добыл там много хлеба, и перезимовав у дучеров, весной 1654 года поплыл по неотразимо тянувшей его реке. После трехдневного плавания за Хинганскими горами он встретил сильный отряд пытавшихся загородить ему путь маньчжуров, разбил его, и узнал от пленных, что маньчжуры не имели бы ничего против владения русскими правым берегом Амура и низовьем Сунгари до Хинганского хребта, но что они боятся за свои собственные земли и поэтому собираются на будущий год идти на казаков с большими силами.
Ввиду таких известий Степанов поплыл вверх по амуру к устью Кумары и начал готовиться к защите. Действительно, 20 марта 1655 года 10 000 маньчжур с 15 орудиями приблизились к Кумарскому острогу, обложили его и после четырехдневной бомбардировки, в ночь на 25 марта пошли на приступ. НО лихой контратакой казаки нанесли противнику полное поражение и рассеяли всю орду.
В следующий 1656 год, поднявшись по Сунгари до самой Нингуты, Степанов поверг в панику всю Маньчжурию, а спустя еще два года, сняв гарнизоны острожков и доведя свой отряд до 500 человек, поплыл за хИнганский хребет с тем, чтобы нанести Маньчжурскому царству окончательный удар. Накануне боя почти половина казаков взюунтовалась. Оставшись с отрядом в 270 человек, Степанов, несмотря на чудеса храбрости, был окружен и подобно своему знаменитому предшественнику, нашел свою могилу — уже на другом конце Сибири, но также на дне реки...
Е.А. Вандам (Едрихин) Геополитика и геостратегия. Москва, Кучково поле, 2002 Стр. 62-63.
Обратите внимание. Атаман Степанов пытался ПОРЕШИТЬ Маньчжурское царство с 500 казаками, и едва не преуспел в этом!
Только что изложенные факты представляют собою простой и поэтому наглядный пример того, как в деле государственного строительства совершенно незаметно вкрадываются грубые и опасне для дела ошибки. Действительно, ведь не любовь к приключениям, а нужда в хлебе заставила Якутск послать за Становой хребет сначала "ходока" пояркова, открывшего Амурский край, а затем Хабарова, присоединившего этот край к России и намеревающегося создать из него житницу СИбири. При таких условиях лично и материально заинтересованный в развитии уже приобретенного края, Якутск просит Москву лишь об одном — прислать на подмогу 600 человек, или, по нынешнему счету, три роты солдат.
Казалось бы, чего проще — исполнить эту просьбу и радоваться, глядя на то, как по проложенным Поярковым и Хабаровым путям, при деятельном сотрудничестве якутского воеводы на севере и Хабарова — на юге, начался бы постепенный переход русских людей из холодного и голодного Ленского бассейна и распределение их по по более плодородному и теплому Амурскому. Вместо этого правительство посылает на Амур облеченного большими полномочиями Зиновьева, который в самый разгар деятельности отнимает Хабарова от дела и увозит в Москву, откуда этот даровитый и полный сил человек уже не поехал на работу. Заместиттель Хабарова, Степанов, при его бесстрашии был бы отличным начальником сторожевого отряда, если бы, оставаясь в подчинении якутского воеводы, получил приказание не ходить к маньчжурам, а лишь охранять от них свое. [...] После степанова, обнаженный от войск и опустевший от жителей Амурский край был подчинен нерчинскому воеводе пАшкову. Но по горло занятый устройством только что енисейскими казаками Забайкалья и установкой связи между Нерчинском и Иркутском, Пашков больше смотрел на запад, а не на восток.
Е.А. Вандам Геополитика и геостратегия. С.64-65.
К несчастью, сделав уже одну крупную ошибку с посылкой на Амур дворянина зиновьева, московские приказы придумали новую, еще горшую. Не чувствуя сил своего народа, не понимая совершавшихся событий и не зная поэтому, что предпринять, они при первых же выстрелах в головном отряде отправили в Пекин сначала канцеляриста Внукова, а за ним канцеляриста Логинова с извещением, что вослед за этими гонцами едет воевода Головин, чтобы с общего согласия положить границу между Россией и Китаем, то есть провести черту, дальше которой нельзя наступать русскому народу!
Е.А. Впандам. С.71
Так что повторю: Многая Лета Государю Фоедору Алексеевичу!
Если бы не Софья и Головнин, мы бы к 1904 году уже 100 лет стояли бы на берегах Желтого моря столь же безопасно, как и на берегах Балтийского!
История сама учит, как сделать из неё фальшивку.
Станислав Ежи Лец
Россией управлять просто, но бесполезно...
император Николай Павлович
Не важно, черный кот или белый, но лишь до тех пор, пока он продолжает ловить мышей.
Дэн Сяопин
