Давно обещанная обширная цитата из Комара о климате Степи в интересующий нас период. К сожалению она лежит только на "Академии" откуда копировать сложно, потому так долго и возился:
археология фиксирует следы каких-то серьезнейших процессов, начавшихся в конце III в. и обусловивших падение численности кочевнического населения в Северном Причерноморье практически до нуля в 1-й пол. VII в. с его последующим постепенным нарастанием со 2-й пол. VII в. до ХII — XIII вв.
Отмеченный эпизод относительного запустения причерноморских степей в VI — 1-й пол. VII вв. не был единственным за исторический период — такая же ситуация наблюдалась в III в. до н.э. Численность скифских памятников на рубеже ІV — ІІІ в. до н.э. катастрофически сократилась и степные подкурганные погребения скифов сер. III в. практически не известны. Соответственно резко сократилась и численность населения, которое сконцентрировалось в устьях крупных рек — в Нижнем Поднепровье и Подунавье, а также в Крыму, где было вынуждено перейти к земледелию. И только во ІІ в. до н.э. Дон перешли первые сарматские племена — языги и роксоланы которые раньше, собственно, и обвинялись в “разгроме” и опустошении Скифии. По мнению С.В. Полина, причиной катастрофы Скифии стал палеоклиматический кризис. Как продемонстрировала Н.А. Гаврилюк, палеоэкологический кризис обусловил не только засушливый период,
который продолжался менее полутора столетий, но и достижение скифами критической демографической отметки, что в условиях резкого сокращения питательной травяной массы в степи немедленно привело к экологической катастрофе.
Демографический фактор явно не довлел над раннесредневековыми кочевниками Северного Причерноморья. А вот на климатические условия VI — VII вв. первым обратил внимание И.А. Баранов, который, сравнив имеющиеся палеоклиматические данные для Крымского полуострова, пришел к выводу, что в IV — VII вв. здесь наблюдался затяжной засушливый период, приведший к гибели лесов на севере Крыма и серьезному сокращению площади пастбищ и, соответственно, кормовой базы для кочевого скотоводства. Для Северного Причерноморья сегодня существует система абсолютных дат, дающая представление о годовых колебаниях осадков в бассейне Днепра, положенная Ю.Л. Раунером в основу его хронологической шкалы колебания увлажнения степного Северного Причерноморья. Не ясно, насколько данные Г.И. Швеца действительно отображают колебания собственно стока Днепра, но они безусловно отображают колебания уровня степных озер, которые, в свою очередь, являются надежными индикаторами уровня солнечной активности.
Начало крайне засушливого периода в восточных регионах Евразии относится к ІІІ в. н.э. Опираясь на данные письменных источников, Л.Н. Гумилев считал, что кризис кончился уже в ІV в., а в VI — VII вв. ситуация полностью нормализировалась. Но современные данные для степей Южного Приуралья и Средней Азии показывают, что период аридизации степи охватил не менее 400 лет и продолжался до нач. VII в. В Северном Причерноморье ксеротермальная фаза охватила весь период IІ-5 по Ю. Л Раунеру (100–650 гг.), но собственно промежуток низкого увлажнения продолжался с ІV в. до нач. VIII в. По данным Г.И. Швеца, в период с 297 г. по 396 г., т.е. целое столетие, сток Днепра держался на отметке 0.89 от нормы (с коротким влажным промежутком 339–347 гг.). Как мы уже отмечали, именно с конца III в. в степи и началось резкое сокращение подкурганных сарматских погребений, сопровождавшееся появлением могильников уже оседлого сарматского населения (Беленькое). Судя по появлению около 370 г. волны гуннских племен, в восточных регионах Евразии проблема решалась не так мирно. Затем наступил период 396–598 гг. с чередованием небольших засушливых и влажных промежутков, на протяжении которого сухих лет было в 1.3 раза больше, чем влажных, а с 598 г. по 677 г. опять наблюдается длительный сухой период с коэффициентом 0.9.
Суббореальный климат эпохи отличался от современного большей континентальностью: сухое жаркое лето сопровождалось суровой и длинной зимой, что для кочевника было еще большей проблемой. В периоды повышенной солнечной активности зимы были холоднее, чем обычно, но малоснежными. Греческие источники особо отмечают жестокие зимы 402, 609 и 670 гг. Переход суббореальной эпохи к современному субатлантическому климату, по Ю.Л. Раунеру, начался около 750 г., после чего наблюдается уже постоянное возрастание увлажнения и, соответственно, поднятие уровня Черного моря, берега которого периода VIII — ІХ вв. сейчас находятся на глубине 10–12 м.
Если абсолютные хронологические привязки климатологов верны, то после долгого засушливого промежутка, охватившего весь IV в., за относительно сухой период V –VI вв. и опять засушливый конца VI — 3-й четверти VII вв. степи Северного Причерноморья должны были максимально приблизиться по своим характеристикам к степям аридных зон Евразии. Последние очень чутко реагируют на изменение циклов солнечной активности, причем циклы повышенной солнечной активности, продолжительнее 11-летних, по мнению В.Н. Абросова, могли вызывать гибель пастбищ, рост пустынь и т.п. явления, вынуждавшие кочевников менять место жительства. Кочевое скотоводство в таких условиях постоянно балансировало на опасной грани дигрессии пастбищ, и на практике, очевидно, из-за неосторожного использования гибло немало доступных для выпаса участков. Подобный пример можно отметить для Среднего Поволжья — как показали исследования грунта насыпей ІІІ Новинковского могильника (сер. VIII в.), этапу формирования лугового дерна здесь предшествовало перевевания песка, случившееся в VI — VII вв. Чтобы предотвратить перевыпас, кочевники должны были пребывать в постоянном движении, покрывая большие расстояния во время сезонных перекочевок, что для Северного Причерноморья в периоды достаточного увлажнения было совершенно ненужным. Разбивая климатические циклы на исторические периоды, можно отметить, что после длительной засухи 297–396 гг. в гуннский период ситуация практически не улучшилась — за период 396–475 гг. засушливых лет наблюдалось в два раза больше, чем влажных. Булгары появились в краткий влажный промежуток 475–485 гг. и, в целом, в период 475–564 гг. количество влажных и сухих лет оказалось одинаковым. Но это вряд ли можно считать улучшением ситуации, поскольку период лишь приостановил на время прогрессирующую аридизацию степи, что, впрочем, тоже не безусловно, поскольку в его рамках наблюдался “критический” по В.Н. Абросову 24-летний промежуток 502–525 гг., с коэффициентом увлажнения 0.88 от нормы. Начало же нового затяжного сухого периода 598–677 гг. однозначно закрепило новое ландшафтно-географическое районирование Северного Причерноморья.
Современная зона полупустынных почв и растительности в Украине охватывает узкую зону побережья на север и юг от Перекопского перешейка. Но практически всю южную и центральную подзоны степи занимают пустынные полынно-злаковые и засушливые тыпчаково-ковыльные степи, которые в условиях длительного падения коэффициента увлажнении до 0.88–0.9 от современного, несомненно, способствовали бы росту полупустынь. Как показали палеопочвоведческие исследования степной части Европейской России, засоление почв вследствие преобладания испаряемости над увлажнением здесь фиксируется с V по ХI вв. Дальше, в ХII — XIV вв. следует климатический оптимум, который способствовал вымыванию солей из почвы и восстановлению прежнего состава растительности. Пожалуй, именно засоление почв в V — VII вв., повлекшее за собой постепенное изменение растительного покрова южной, засушливой части степи в сторону полупустынного, и стало основной причиной демографического кризиса булгарских племен, вероятно, приспособленных к ведению хозяйства только в степных ландшафтах с достаточным увлажнением.
Послы утигуров в 551 г., жалуясь византийцам на “наследственную бедность“, сообщают, что они живут “в хижинах в стране пустынной и во всех отношениях бесплодной”. Сухие степи и полупустыни Северного Причерноморья VI — VII вв., очевидно, действительно часто стояли желтыми все лето. Зеленая трава оставалась по берегам обводненных балок и рек, но ее использование означало раздробление, рассеивание племени, что в условиях неспокойного периода Великого переселения народов фактически угрожало существованию племени. Наиболее подходящими местами проживания в таких условиях становились низкие заболоченные участки больших рек, которые в сухие года превращались в богатые луга. Постепенно продвигаясь на север, кочевники попадали в современную лесостепь. Обстоятельства не вынуждали их конфликтовать со славянами, поскольку, используя луговые и степные “языки”, кочевники занимали в лесостепи другую экологическую нишу. Именно это, на наш взгляд, и объясняет, почему большинство известных на сегодня погребений кутригуров найдены в лесостепной зоне или на ее границах. Наиболее вероятная схема кочевания кутригуров представляется нам такой: весну они проводили в приазовских степях, а уже в июне, когда открытые степные участки начинали выгорать, вдоль притоков Днепра постепенно поднимались на север, в лесостепь, где задерживались до середины осени, после чего опять спускались на юг к берегу Азовского моря, где и зимовали.
Только в краткие промежутки влажных годов, когда степь вновь оживала (475–485; 525–534; 547–564; 581–598; 677–687 гг. и т.д.), отпадала необходимость в длительных перекочевках. Элементарная проверка показывает, что именно на промежутки влажных лет и приходятся все (!) события истории кочевников рассматриваемого периода в Северном Причерноморье: 479 г. — появление булгар; 534 г. — захват Европейского Боспора утигурами; 551–561 гг. — активные боевые действия кутригуров и утигуров, появление авар; 80-е гг. VI в. — война тюрков с Византией в Крыму (576–580 гг.) и прохождение степей племенами тарниах и котцагиры; 679 г. — появление булгар Аспаруха и хазар. Случайность совпадения, конечно, даже здесь не исключена, но, как справедливо отметил О.Й. Прицак, в сухие года кочевник был полностью занят добыванием пропитания для скота, и только когда его кони были хорошо накормленными и напоенными, здоровыми и сильными, только тогда были возможны миграции на длительные расстояния, завоевания и т.п. активные действия.
... итак, согласно Комару все население северного причерноморья от Дуная до Дона упала к началу VII века до исторического минимума своей численности. Кутигуры уничтожены полностью или большей частью, на их территориях обретаются мелкие племена и роды из числа булгарских племен общей численностью менее 30 тыс. человек на все огромное пространство. Это кстати объясняет почему оногуры Органа/Мохеду контролирующие относительно плодородное междуречье Дона и Кубани являются явными лидерами всего Причерноморья, а вскоре уже и станут устраивать "царские курганы" подобно скифам, вдали от основной территории обитания. С 598 г. по 677 г. наблюдается максимально сухой период - время наибольшей слабости кочевников. Они более-менее оклемаются только к началу VIII века. Ну и после захвата нашими героями именьковцев впереди чрезвычайно жестокая зима 609 г. - их таких три за три столетия, причем две в VII веке. Не получив привычной дани хлебом угры к весне изрядно вымрут и озвереют, а их лошади будут крайне истощены... Атаковать "неразумных китежан/именьковцев" их ханы будут просто вынуждены, причем всем что соберут, а вот боеспособность... ну и кстати оценка в 30 тыс. явно чрезвычайно оптимистична. Южнее и восточней Самарской луки как видим сильное опустынивание степи. В общем более благоприятных условий для жесточайшего разгрома придумать сложно. Люблю когда события так выстраиваются, значит перенос состоялся куда надо😉
Что еще... явно стиль кочевок угров сильно похож на описанный Комаром для кутигуров. Эти кочевки покрывают огромное пространство. Неудивительны вещи с Северного Кавказа. Они просто на зимовьях соприкасаются с булгарами из тех мест.
Собственно постепенный подьем хазар тоже связан с климатическими факторами земли Прикаспия явно вслед за Приаральем первыми оправились от засухи и хазары к короткому "влажному периоду" 677-687 гг. смогли подойти наиболее подготовленными и использовать его по максимуму.
Ну а для наших героев по факту впереди 60 тучных лет явного преобладания Леса над Степью каковыми и надлежит максимально воспользоваться.
