Там есть еще много такого! Например, финны, захватившие Центральную Россию, установили СУХОЙ ЗАКОН!!! И финские полицаи:
"...Матушка Матрена осторожно выглянула из дверей погреба. Вроде,
никого. Она сунула четверть за пазуху телогрейки и, переваливаясь на
ревматичных ногах, заковыляла через двор к задней калитке. До избы
тракториста [тракторист (рус.) — строитель-дорожник; этимология слова
неясна; общепринятая гипотеза происхождения термина "тракторист" — от
старорусских "тракт" (дорога) и "торить" (прокладывать, делать путь) (см.:
Матти Кирвисниеми. Основы русской профессиональной лексики. Оулу, 423. —
с.67)] Семушкина лучше было добираться задами. Не ровен час, на полицая
Авдюшку наткнешься — прощай тогда четверть. А то и оштрафует, ежели не с
той ноги встал... "Ну вот, накаркала! Легок, ирод, на помине!" — подумала
Матрена, заслышав с улицы визгливый тенорок Авдюшки. — "И не один, никак?
Кого еще черт несет?"
Авдюшка орал, как глухому:
— А вот сюда п'жалте, ваш'ство! Сюда вот! Тута у нас поп живет!
— Ке? [Кто? (мар.)] Пооп? — спросил кто-то.
— Ну, эта, хейта [шаман (фин.)], стал быть, хейта!
— А-а-а, руссика хейта!.. [русский шаман (фин.)] — понимающе
откликнулся кто-то, и Матрена заметалась по двору. "Господи, чухонцы!.. За
оброком, что-ли?.. А я-то, господи, с четвертью... Заарестуют!.." — так и
не сообразив, куда спрятать бутыль, матушка Матрена столбом застыла
посреди двора, глядя как в услужливо распахнутую Авдюшкой калитку
("П'жалте-с, ваш'ство!") боком протискивается здоровенный белобрысый и
синеглазый финн с черным страшным автоматом на шее.
— А ето, ваш'ство, попадья наша, Матрена Исламходжоевна. Жена
хейтова, значить, — Авдюшка всплескивал рукавами с нашитыми бело-голубыми
шевронами, приплясывал вокруг незыблемо возвышающегося финна.
— Ага! — добродушно сказал финн. — Маткаа, рокка, яйкка, мези,
млекко, порсас, пиистро! [Мать, кашу, яйца, мед, молоко, свинью, быстро!
(рус., фин. искаж.)]
— Чаво стала-то, Исламходжовна?! Оброк ташши!
— И-и-и, касатики, дык ведь нетути ничего!.. — привычно затянула
Матрена. "У-у-у, ироды, чтоб вам повылазило! Все тянут, тянут — мочи
нету!" — подумала она, боком-боком подвигаясь к дверям амбара.
— Как ето — "нетути"? — хищно спросил Авдюшка, наметанным глазом
озирая двор. — А ктой-то у тебя надысь в анбаре хрюкал, ась? Нешто
картошка хрюкает?.. Кабана хоронишь?!
— Каапанаа? — недоуменно спросил финн.
— Порсас, ваш'ство, в анбаре прячет. В тала [сарай (фин.)], значить,
— Авдюшка ткнул пальцем в сторону амбара. — Давеча с тактористом-те
договаривалась, колоть его собирались нынче!
— Не пушшу! — вскинулась Матрена, загораживая спиной дверь амбара.
— Я те не пушшу! Я те не пушшу! — сипел Авдюшка, оттаскивая ее в
сторону. — Ой, а ето чавой-то у тебя, ась? — он подхватил выпавшую из-под
телогрейки четверть.
— Саамагонна остаа? [Самогоном торгуешь? (рус., фин. искаж.)] —
затвердевшим голосом спросил финн, сводя белесые брови к переносице.
— Сухой закон знаешь, ась?! Незаконно спиртное гонишь, ась?! —
наскакивал Авдюшка на Матрену, дыша перегаром.
— Несаконнаа! — подтвердил финн.
— Отворяй двери-та, Матрена! Сдавай порося-та! — Авдюшка, зажав
четверть подмышкой, отвалил засов.
"Ну, щас я вам сдам, изверги!" — подумала Матрена, отворяя загон,
где, стукаясь о стенки, метался снедаемый страстями кабан Кешка.
— Хр-р-ры?! — недоуменно хрюкнул он, обнаруживая открытую дверцу. —
Хр-р-ы-ы-ы!!! — радостно взревел он, вылетая разжиревшим мячиком из
загона.
— Ой, господи-и-и! — взвизгнул по-поросячьи Авдюшка, роняя бутыль и
соколом взлетая на забор.
— Ке? Мо?.. [Кто? Что? (мар.)] — ошарашенно оглянулся финн — и увидел
атакующего Кешку.
— С-с-сатана перкеле! [Черт побери! (фин.)] — присвистнул он,
хватаясь за автомат...
...Матушка Матрена, промакая глаза уголком косынки, смотрела, как
четверо финнов, сопя от натуги, волокли бездыханного Кешку к броневику,
притормозившему за калиткой. Полицай Авдюшка, присев на корточки у амбара,
жалобно цокал языком, перебирая осколки четверти и алчно принюхиваясь к
высыхающей лужице самогона".
Но и это — так, присказка. А вот дальше!!!
" ...Великая Финская Мечта осуществилась в середине II
века после Падения, когда был положен конец многовековой
трагедии Разъединения Финнов. На огромных просторах от
Эстонии до Урала широко раскинулась Великая Суоми,
объединившая в одну семью финские народы Прибалтики,
Валдая, Поволжья и Прикамья. Исконно финский город Москву
вновь осенило бело-голубое знамя. Финский народ обрел
издревле отторгнутую у него святыню, место успокоения
предков и исток великой финской культуры — Ананьинский
могильник близ древнего финского города Елабуги.
Многочисленные паломники могут теперь беспрепятственно
поклоняться величественному Храму Истока, воздвигнутому на
берегу Камы...
Куокки Ээстомяйнен,
"Апофеоз исторической справедливости".
[Куокки Ээстомяйнен (ок.98-161 гг.) — классик финской
публицистики, крупнейший историк и этнограф Великой Суоми,
автор множества научных, научно-популярных и
публицистических работ. Академик Финской Академии Наук,
директор Восточного филиала ФАН (со 156 г.), профессор
Елабужского университета, доктор этнографии и этнологии,
доктор филологии, пожизненный почетный жрец Храма Истока,
почетный шаман Историко-филологического института ЧССР,
почетный член Зульцбах-Розенбергского филологического
общества, член-корреспондент Лондонского Католического
Круга Друидов и пр.
Правнук известного археолога допаденческой эпохи
Куокки Ээстомяйнена-старшего, прославившегося
фундаментальной работой "Новые мезолитические памятники в
Нижнем Прикамье и некоторые вопросы изучения Волго-Камских
мезолитических культур".
Родился в Найстенъярви в Карелии. Окончил Тартусский
университет и аспирантуру в университете Оулу. Научную
деятельность сочетал с политической. Избирался в Сенат
Великой Суоми от партии "Назад, на Родину!", активно
выступал за Объединение Финнов. В период Осуществления
Мечты был военным комиссаром Центрального фронта, лично
участвовал в боях за Казань, был первым гражданским
комендантом Елабуги, где был удостоен звания почетного
босса города. Похоронен на Ананьинском могильнике близ
Елабуги. В Казани, Елабуге и Найстенъярви установлены
памятники К.Ээстомяйнену. В Елабуге и Оулу существуют
квартиры-музеи.]