Re: Алармизм. ¶
Релокант alexander_pavl:
Я всегда повторял, что Россия не соскочит со своего круга империализм-раскаяние-империализм, пока не избавится от гипноза Великой Русской Литературы, пронизанной элитаризмом, шовинизмом и ксенофобией. Это своеобразный «встроенный напоминатель» всегда отбрасывает русских (и примкнувших к ним русскоязычных) на реакционные позиции.
Но я не видел реальных возможностей убедить русских отказаться от Великого Наследия Великих Предков. Запретить? Изъять? Ни к чему хорошему такие меры привести не могли, а найти достаточное количество интеллектуалов, способных понять, зачем, собственно, нужно сбросить Пушкина с корабля современности, тем более невозможно. Замкнутый круг.
Но Владимир Владимирович Путин, как настоящий александр македонский, разрубил этот гордиев узел легко и свободно – начав «грязную» войну, он, в качестве идеологического обоснования, привлёк к делу классиков Великой Русской Литературы и тем самым демонстративно «опустил» гениев, указав на неотъемлемое «имперство» их текстов.
Если до 2022 года не знать и не любить русских классиков было в глазах русскоязычных интеллектуалов жутким зашкваром, то после начала ВСО сама любовь к оным классикам стала выглядеть весьма одиозно. Если это и не финал прекрасной эпохи, то весьма бравурная увертюра к такому финалу. «Увертюра к финалу» - звучит диковато, я знаю. Но я специально так сделал.
Разумеется, ещё ведутся арьегардные бои за достоинство Великой Русской Культуры. Это естественно – ведь огромное количество людей кормилось с этого величия. Но по мере того как эти люди будут уходить на пенсию или менять профессию, количество защитников ВРК, хором кричащих «там этого нет!» будет сокращаться. Молодёжь не захочет пачкаться в сомнительном материале и будет избегать «гуманитарного раскошества» Пушкина и Толстого.
Довольно хитрый выверт придумал некто Пауков, время от времени публикующий фельетоны на сайте Радио Свобода. Он замечает, что Великая Русская Культура XIX века всё же, пожалуй, империалистическая, зато ему нравится литература модерна, в строгих рамках с февраля 1917 года по октябрь 1917, потому что, дескать, Временное правительство отменило «черту оседлости» и стало «демократическим». Это, по его мнению, не империалистическая литература, к тому же, очень хорошая. То, что в указанные полгода никакая литература не возникла, его не смущает. Вероятно, черех некоторое время это станет тренжом - на место опозоренных толстоевских начнут пихать супругов Мережковских.
Пауков придумал итальянского друга, который в душе демократ и социалист, но голосует за фашистов и очень-очень любит русскую литературу «с февраля по октябрь» и даже выучил русский язык, чтобы читать рассказы Тэффи в подлиннике. Ну, это примерно как некто, влюблённый в английскую литературу, выучил бы английский, чтобы читать Джерома Клапку Джерома в подлиннике, а не в переводах. Идиотство, но всё же такая выдумка остроумней, чем пафосная защита Великого Наследия Графа Толстого.
Казалось бы, всё это хорошо, но на самом деле это не очень хорошо, потому что в результате Великого Отказа современная русская культура оказалась вообще без фундамента – ведь культурное наследие советского периода очень старательно оплёвывалось на протяжении почти сорока лет. А то, что оплевать не удалось, ре-интерпретировалось, превращалось в мусор.
И что же, в таком случае, ждёт Россию в культурном плане? Видимо, ничего хорошего. Возникнет своеобразная «культура оплакивания и гнева», напоминающая творчество американских писателей южных штатов (Фолкнер там, фиголкнер...), но без освежающего противовеса пассионарных и ироничных северян. Высокая российская культура будет явно и тайно призывать к мести всему миру, поэтому во второй половине нашего века можно ожидать превращение культурных россиян в подобие нынешних палестинцев, живущих ради разрушения всего вокруг и ненавидящих самих себя. Оговорюсь – это будет касаться только образованных россиян. Простой же народ создаст для себя нечто очень простое, тупое, грубое и жизнерадостное, не имеющее ни малейшего отношения к культуре рафинированных слоёв и свободное от тяжкого патологического наследия Великой Культуры.
