Австро-Венгрия XVI века, часть четвертая

Часть этих преобразований была уже проведена в Ромейской армии, на остальные немедленно была поручена санкция императора. В июле же 1624 император выехал обратно на север, в Москву.

Работавшее там совещание о военной реформе под председательством Пожарского в основном согласилось с выводами Скопина. Реформа была начата.

Для осуществления реформы требовались многочисленные пехотные части, и сразу было очевидно, что их содержание в регулярном виде окажется непосильным для русского бюджета. Поэтому решено было остановиться на «военнопоселенческой» схеме. Полностью регулярными в Московском царстве оставались гусарские полки и Московский стрелецкий корпус, состоявший из 20000 регулярной пехоты. Получая постоянное жалование, равное заработку квалифицированного ремесленника, стрельцы проходили регулярное обучение, как «новому строю», так и индивидуальному бою – традиции боевого фехтования не угасали в Стрелецком корпусе. Он призван был стать элитной частью «быстрого реагирования». Стрельцы были переформированы в тысячные полки из старинных «приказов» по 500 человек и получили общеармейские звания (головы стали полковниками, полуголовы — подполковниками, сотники — капитанами). Кроме того существовал как и ранее гвардейский корпус – теперь два пехотных полка расширенного состава и один драгунский – комплектовавшийся из дворян и призванный стать офицерской школой. Примерно такой же набор регулярных частей имелся и в Константинополе.

Остальные войска, набранные и укомплектованные «даточными» в ходе последней войны, подлежали поселению по военным округам – разрядам. Согласно военно-окружной реформе были образованы Разряды Новгородский, Белорусский, Киевский, Казанский, Астраханский и Сибирский, и 2 ромейских – Болгарский и Анатолийский. Внутренние области, не вошедшие в Разряды, должны были служить для вспомогательной комплектации разрядных войск. Разряды стали не только военными, но и административными округами – «разрядный воевода» превращался в генерал-губернатора с подчинением ему вошедших в разряд уездов. Царь ввел во всех городах, входивших в разряды (округа), полноценное воеводское и местное приказное управление, за счет чего заметно выросло число приказных изб, придал командующим округами статус разрядных воевод, а окружным приказным избам — звание разрядных приказных изб, т.е. перенес на места часть функций Разрядного приказа.

Города, входившие в разряды, делились на корпусные или дивизионные (генеральские) и полковые (где квартировал в мирное время один драгунский, солдатский или реестровый казачий полк), а также крепости. Все виды старой «городовой» службы отменялись. Дворянство сотенной службы, городовые приказчики и выборные должностные лица, городовые стрельцы, пушкари и другие были записаны в регулярные полки, причем дворяне — в конницу, «служилые по прибору» — в пехоту; негодные к строевой увольнялись со службы. 15 января 1625 г. царь объявил именной указ о записи мелкопоместных дворян в полковую драгунскую службу, угрожая уклонившимся, что они вообще не получат чинов, а 17 марта бояре приговорили, что поместья будут оставляться за дворянами, только если они или их дети состоят в службе. При этом «полковой» (действительной) службой считалась только служба в полках пограничных разрядов.

Солдат или драгун должен был прослужить 5 лет в составе «выбора» — той части полка, который нес регулярную службу, располагаясь в казармах в «полковом» городе. Отслужившие в «выборе» распускались на поселение, получали участок земли и подъемные либо готовый хутор от уволенного предшественника, обзаводились семьей и вели хозяйство при полной свободе от налогов. Дважды в год в сезоны, свободные от сельхозработ, поселенные солдаты призывались на месячные сборы. Дворяне из драгунских полков, отслужив в «выборе» разъезжались по поместьям, и так же являлись на регулярные сборы в полковой город. Выбор представлял из себя как правило четверть от списочной численности полка, а срок службы с военным поселением составлял 20 лет, причем уволенные в чистую ветераны получали новый земельный надел в полную собственность и подъемные. Как правило их селили с оружием на колонизируемых окраинах страны целыми уволеными "сроками службы", благодаря чему на колонизируемых землях появлялись "ветеранские" села.

Офицерский корпус разрядных полков частично постоянно пребывал в полковом городе, командуя «выбором» и проводя сборы, частично же пребывал в Москве в составе гвардейского корпуса, между которым и разрядными частями шла постоянная ротация, и гвардеец неоднократно командировался в разряд в свой приписной полк. Гвардия должна была поддерживать уровень подготовки офицеров. В идеале требовался офицерский корпус с боевым опытом, и хотя после недавней войны это требование в целом исполнялось, в составленном Скопиным уставе предлагалось в мирное время командировать гвардейцев для службы в иностранных армиях.

В армии Московского царства – без Ромеи и Киевского разряда, а так же без Сибири – числилось после реформы 61 288 солдат в 41 полку, 20 048 стрельцов в 21 полку, 43 908 драгун и рейтар в 26 полках, и 8000 панцирных гусар в четырех полках. Последним бастионом старой дворянской армии был Государев двор и приписанные к нему «выборные дворяне» из городовой службы. Неся фактически не военную, а чиновничью и административную службу, дворяне «Государева двора», в том числе члены Боярской Думы, не попали под действие реформы. В составе двора остались формально 16 097 дворян сотенной службы в сопровождении 11 830 военных холопов — силы, которые могли быть использованы разве что на парадах (довольно частых по случаю приема послов).

По военно-окружной реформе вся территория государства (горожане, черносошные крестьяне и промышленники северных уездов платили особый налог на содержание «выборных» солдат) была организационно приспособлена к регулярной военной службе.

Иллюстрация к теме — стрельцы Московского корпуса:

georg пишет:

так и индивидуальному бою – традиции боевого фехтования не угасали в Стрелецком корпусе.

Дорого. Очень дорого.

ИМХО — после распространения бердышей и появления ремней к ним — о саблях позабудут (основная масса стрельцов, про гвардию/отборные отряды не говорю).

Радуга пишет:

Дорого. Очень дорого.

Сабли или обучение?

Радуга пишет:

после распространения бердышей и появления ремней к ним — о саблях позабудут

Согласен... У меня вопрос: неужели наемников (кроме упоминаемых в тексте офицеров) в России

не планируется? Хотя бы в качестве образца для реформы.

georg пишет:

Сабли или обучение?

И то, и то.

Можно конечно пойти по японскому пути, которые офицерских катан в ВМВ наштамповали... (чуть ли не из жести). Но, наверное — это не наш метод...

Вал пишет:

У меня вопрос: неужели наемников (кроме упоминаемых в тексте офицеров) в России
не планируется?

Так ведь ученые уже, войну прошли, свои кадры есть. Иностранные офицеры как и раньше будут, а вот в подразделениях, комплектуемых наемниками, потребности не вижу.

Радуга пишет:

Можно конечно пойти по японскому пути, которые офицерских катан в ВМВ наштамповали... (чуть ли не из жести). Но, наверное — это не наш метод...

То есть вооружить саблями 20000 стрельцов — это очень дорого? В РИ вроде половинная от этого численность московских стрельцов сабли имела, а здесь у нас экономические возможности поболее.

Я же не предлагаю саблями разрядные солдатские полки вооружать. Но на московских стрельцов ИМХО хватит. Равно как и инструкторов сабельного боя (там думаю со времен Глинского целые династии успели вырасти).

georg пишет:

войну прошли, свои кадры есть

Хм, ну и в реале были, однако П.Гордон и прочие европейские товарищи были ко двору... Да и в

Европе это было общепринятой нормой. Плюс ко всему, у наемников есть и положительная сторона

еще и в том, что они чужаки (а это полезное для властителя качество)...

Вал пишет:

однако П.Гордон и прочие европейские товарищи были ко двору...

Как офицеры

georg пишет:

То есть вооружить саблями 20000 стрельцов — это очень дорого? В РИ вроде половинная от этого численность московских стрельцов сабли имела, а здесь у нас экономические возможности поболее.

В каком году???

Сабля и бердыш одноврменно — не наблюдаются.

Вначале (при грозном) сабли у стрельцов есть, бердыши упоминаются только как вооружение ополченцев в обороне (в Ливонии на последнем этапе). Данные "интуристов" — очень спорны (проблемы с переводом, ЕМНИП все упоминания "бердышей" — это самодеятельность переводчика, так дословно кривые ножи на палках, просто кривые ножи, топорики и т.д.).

В смуту — бердыш становится массовым. Но именно после Смуты у стрельцов меняют сабли на шпаги (они намного дешевле).

И наконец, в Тринадцатилетнюю — бердыш вытесняет всё прочее холодное оружие.

На самом деле ОДНОВРЕМЕННО сабля и бердыш не нужны. От чего-то будут избавляться. Сабля — дороже. Бердыш — более широко применим.

georg пишет:

Но на московских стрельцов ИМХО хватит. Равно как и инструкторов сабельного боя (там думаю со времен Глинского целые династии успели вырасти).

Тогда зачем им бердыши? как цермемониальное оружие???

Кстати — вполне возможно. Понавешать бубенцов (как некоторые реконструкторы делают...)

И еще — московских стрельцов ЕМНИП 6-10 приказов было.

georg пишет:

Как офицеры

Точно. Была даже история специфическая.

В Европе — наемный офицер это командир. А в России таких считали негодными. Наши нанимали иноземцев как преподавателей. Они должны были рекрутов обучить, а затем только ими командовать. И при приеме проверялась именно способность обучить (знание приемов), а не способности командования.

Радуга пишет:

Тогда зачем им бердыши?

Ну предположим, в случае прорыва кавалерии противника в стрелецкий строй — гораздо удобнее оборонятся бердышом. В случае рукопашного боя с пехотой противника — зело эффективна сабля (вооруженные ятаганами и натренированные в фехтовании янычары постояно в рукопашных секли в капусту австрийских пехотинцев, вооруженных стандартной фузеей со штыком). Но и бердыш не плох. Как вы сказали — более широко применим.

Поскольку рукопашные с вражеской пехотой в условиях линейной тактики — вещь зело не частая, бердыш явно выигрывает.

Пожалуй вы правы. Холодное оружие стрельца — бердыш (и тесак на поясе). Сабли же останутся у элитных стрелецких подразделений типа егерских команд.

Радуга пишет:

И еще — московских стрельцов ЕМНИП 6-10 приказов было.

Цмфра 10000 взята ЕМНИП у Чернова.

georg пишет:

Цмфра 10000 взята ЕМНИП у Чернова.

3-5 тысяч. на 16, первую половину 17го веков.

Может Чернов всех стрельцов посчитал..

Теперь сделаем экскурс в экономическое положение России.

В конце царствования Грозного мы имели по таймлайну 10 миллионов населения. С того момента по текущий момент таймлайна проходит полстолетия, за которые происходит сельскохозяйственное освоение Дикого Поля в благоприятных условиях, сопровождаемое демографическим всплеском.

Обратимся к аналогичному периоду освоения южных черноземов при Екатерине. Население европейской части Российской Империи в середине XVIII века – 14 миллионов, население 36 губерний Европейской России 28,8 миллионов. Отбросив присоединенные от Польши западные губернии (6,5 миллионов) и Прибалтику (точных данных не имею) получим примерно 21 миллион. Таким образом за полвека при активном освоении южной целины население выросло на треть.

Иными словами в нашем таймлайне на 1620 год население Европейской России (без Ромеи и казацкой Украины) составит как минимум 15 миллионов – примерно столько же, сколько было в Российской империи в начале правления ЕкатериныII.

Теперь, исходя из раскладов эпохи, рассмотрим основные экономические регионы страны.

Новгородско-Псковский Северо-Запад.

К началу XVII века Великий Новгород (избежавший в этом мире всех обрушившихся на него в РИ разорений) достиг почти 60000 населения, Псков – 40000. Новгород был главным перевалочным центром русской торговли с западом. Склады тянулись на версты вдоль берегов Волхова. Город был сосредоточием крупных купеческих контор, занимающихся поставками товаров внутренних областей в порты Нарвы и Невска, крупным мануфактурным и ремесленным центром.

Регион традиционно отличался малым плодородием почв, и не обеспечивал себя хлебом, который ввозился из черноземных регионов. Аграрное перенаселение стало в нем реальностью уже в середине XVI века. Право крестьян на землю здесь было обеспечено куда лучше, чем на юге, где крестьянин садился арендатором на помещичью землю, заключая ряд с землевладельцем, и как правило беря у него ссуду. На Северо-Западе подавляющее большинство крестьян составляли «старожильцы», исстари из поколения в поколение сидевшие на этой земле и объединенные в общину. Старожильцы подобно западным цензитариям были обязаны платить землевладельцу фиксированный оброк с надела, и при этом могли распоряжаться наделом по своему усмотрению. Мельчающие наделы уже не могли прокормить крестьян. В сущности на Новгородчине шел тот же процесс, который происходил там в XV веке, но был остановлен московским завоеванием. В деревне появляются безлошадные бедняки-«пешцы» и безземельные «захребетники», идущие батрачить к дворянам-предпринимателям, либо становящиеся работниками рассеянной мануфактуры, разорившиеся крестьяне продают свои огражденные законом «старожильческие» наделы своим же помещикам, горожанам или богатым соседям, и становятся арендаторами на своей бывшей земле, либо уходят переселенцами на юг (с Новогородчины идет самый мощный поток переселения в черноземные уезды). Рядом с крестьянскими хозяйствами в деревне появляются хозяйства, принадлежащие городским жителям, которые при этом продолжают платить за приобретенные наделы установленный оброк помещику, под юрисдикцией которого находится данный надел; в этих хозяйствах работают арендаторы-«половники». Община постепенно разлагается, зажиточные крестьяне стремятся отделиться от общинного «тягла» и стать собственниками своих пашен; из зажиточных крестьян и купивших землю горожан формируется слой фактически мелких землевладельцев, платящих фиксированный оброк помещикам, но распоряжающихся землей по своему усмотрению.

Дворянство так же активно втягивается в предпринимательскую деятельность. Невысокая рентабельность производства хлеба направляет дворянскую предприимчивость кроме выращивания зерновых и в иные сферы – Новгородчина становится крупнейшим регионом производства льна и конопли, обширные плантации которых появляются в помещичьих хозяйствах. Снятые урожаи направляются на полотняные и канатные мануфактуры Новгорода и Пскова, производящие канаты и парусину на экспорт, а так же льняные полотна для внутреннего потребления. Но к данному периоду уже не мало дворян заводят собственные вотчинные мануфактуры на селе, снимая всю прибыль в свой карман – благо рабочая сила имеется.

Не последние статьи экспорта составляют и изделия местных ремесленников – кожевенные (юфть белая и красная и сафьяны), холст, сермяжное сукно, льняное полотно войлок, а так же седла, ножи, булаты, мыло, кожаная обувь. Кроме того, через Новгород вывозятся казенные монопольные товары – пушнина и хлеб.

В мирное правление Василия Ивановича с низкими налогами и всемерным покровительством промышленности экономика региона претерпела ряд изменений. Во первых в регионе появляются высокоудойные голландские породы коров. Их разведение в помещичьих хозяйствах приводит к быстрому развитию мясо-молочного производства, так что масло даже направляется на экспорт, равно как и свиной и говяжий жир, сало, мясо, ветчина. До отделения Ливонии оживленно общаясь с местным немецким дворянством, новгородцы обзаводятся методиками и переводной литературой и заводят образцовые фермы голландского образца. Кроме того в регионе появляются английские породы тонкорунных овец, и помещичьи хозяйства, специализирующиеся на их разведении, а в Новгороде и Пскове – первые суконные мануфактуры.

Наконец еще одну отрасль текстильной промышленности порождает освобождение Греции. Новгородское купечество вступает в прямые оживленные связи с Царьградом, вывозя оттуда плоды, вина, шелковые ткани и пр. Но при этом благодаря обосновавшимся в Новгороде и обрусевшим немецким ремесленникам предприимчивым новгородцам удается наладить производство бумазеи – той самой ткани, на которой первоначально поднялись мануфактуры Милана и Лиона в XV веке. Бумазея представляет собой мягкую ворсистую ткань с льняной основой и хлопковым утком, которая в русских условиях в силу своей теплоты и удобства завоевала быструю популярность. В Греции закупалась хлопковая пряжа, с которой на основе местного льна выделывались бумазеевые ткани. Недалеко было и время освоения русским производителем и выделки тонких хлопчатобумажных тканей – на основе того же греческого сырья.

В то же время производство традиционных для региона экспортных «лесных товаров» — смолы, дегтя, поташа – переживает упадок в связи с истощением лесных богатств края, в силу чего правительство законодательно ограничивает дальнейшее сведение лесов. Из традиционных «лесных товаров» только воск и сало сохраняют прежние объемы продаж.

Новгородское купечество долгое время занималось экспортной торговлей с Западом в партнерстве с «Персидской компанией», направляя свои товары на «государевых кораблях». При этом организация торговли в крае достигла высокой степени централизации. Внешней торговлей занимались крупные купеческие братства, из которых крупнейшим было знаменитое Ивановское (с братским храмом Ивана-на-Опоках). «Маломочные» торговцы распределялись "по свойству и знакомству" между крупными капиталистами, которые наблюдали за их промыслами. Земская изба выдавала им из городских сумм ссуды для покупки русских вывозных товаров на местах. Ко времени отправки товаров в Невск (в Пскове в Нарву) мелкие торговцы на полученную ссуду при поддержке капиталистов, к которым приписаны, скупали вывозные товары, записывали их в земской избе и передавали своим принципалам; те уплачивали им покупную стоимость принятых товаров для новой закупки к следующему «торгу» и делали им "наддачу" к этой покупной цене "для прокормления", а продав иноземцам доверенный товар по установленным советом братства ценам, выдавали своим клиентам причитающуюся им "полную прибыль", компанейский дивиденд. Такое устройство торгового класса сосредотачивало обороты внешней торговли в немногих крепких руках, которые были в состоянии держать на надлежащей высоте цены туземных товаров.

Эта крепкая структура выдержала столкновение с голландцами, когда им был открыт доступ на внутренний рынок России. Северо-Запад был единственным регионом, где голландцы не смогли навербовать себе агентов среди мелких торговцев для скупки местных товаров, и вынуждены были работать с «братствами». Но тем не менее потеря возможности прямой морской торговли больно ударила по новгородско-псковскому купечеству.

Во время последней войны новгородцы «всем городом» поддерживали Федора Андронова в его политике, новгородские купцы на земских соборах сами инициировали сбор десятой и пятой деньги на военные нужды, новгородское дворянское ополчение, прошедшее всю войну в армиях Басманова и Пожарского, сражалось героически, и безропотно приняло произведенную с ними еще в ходе боевых действий переверстку в драгуны. Поражение воспринималось как трагедия. Новгородско-псковские братства сумели выдержать убытки от потери возможностей морской торговли, и даже в большей степени компенсировали их наращиванием торговых оборотов с Царьградом по древнему пути «из варяг в греки», с перепродажей голландцам греческих товаров, прежде всего шелковых и хлопковых тканей, производство которых заботами Димитрия налаживалось на юге. Но тем не менее все экономически активное население региона – дворянство, купечество, ремесленники, даже духовенство (монастыри с их обширными землевладениями в этом продвинутом регионе отнюдь не воздерживались от предпринимательской деятельности) – страстно желало изгнания голландцев, победоносного реванша, нового завоевания Ливонии и «пути чиста» по морю. И именно по этому когда стал выясняться «южный вектор» политики нового царя, Великий Новгород стал центром оппозиции, а в последствии – главной опорой антигреческой партии после смерти бездетного Иоанна. А Новгородская митрополия – центром оппозиции Константинополю и отстаивания русской церковной самобытности.

Продолжение следует.

georg пишет:

слова голландских послов о Египте и Палестине все же прочно запали в душу василевса

Ну в общем-то свое мнение по этому поводу я высказывал... В принципе учитывая что у вас ЕМНИП итальянцы уже наладили связи с Востоком через Египет лакомость этого "кусочка" очевидна. Однако та легкость с которой совсем недавно потерпевшая поражение в войне Россия идет на конфликт с одной из сильнейших держав Европы вызывает легкую оторопь... Это даже при отсутствии сухопутной границы...

Равно как и убеждение (ну по крайней мере у меня сложилось такое впечатление), что Испания готова уступить прямой путь на Восток и Святую землю...

Но насколько я понимаю здесь идет очень сильное авторское желание сделать именно так, а не иначе

Den пишет:

Но насколько я понимаю здесь идет очень сильное авторское желание сделать именно так, а не иначе

Спокойно, коллега. Испанская дипломатия воспользуется Ираном так же, как в РИ французская пользовалась Турцией . Ибо СИГ — наше все

Но что касается самого желания — извините считаю его абсолютно обоснованным. Имеем эллинизированного императора, мечтающего о восстановлении Византийской империи в границах Феодосия Великого, имеем патриарха — полупротестанта и ярого антикатолика, который в РИ переписывался с Густавом Адольфом, воспевая фимиам его победам, а здесь еще и мечтает о полномасштабном восстановлении Иерусалимской и Александрийской патриархий, имеем реформированную армию, уже потренировавшуюся на кошках — разгроме и разделе Речи Посполитой в союзе с Густавом Адольфом (это дальше) и сближение со Швецией в ходе этой войны. И наконец бешенными темпами увеличиваемый флот (на который рубят воронежские леса ). Этого вроде достаточно.

Den пишет:

совсем недавно потерпевшая поражение в войне Россия идет на конфликт с одной из сильнейших держав Европы

Только вы забыли упомянуть, что проиграла коалиции европейских держав. А на Испанию соберется напасть наоборот в составе коалиции когда испанские войска разбиты в Германии Густавом Адольфом, когда англо-голландский корпус в Португалии поддерживает местного претендента против предъявившего свои права на Португалию короля Испании и еще кое -что.

И последнее. Критикуя внешнюю политику как в моем таймлайне, так и в таймлайне Лешего (я имею в виду венгерский поход) вы почему-то исходите из того, что правители обязаны осознавать все интересы и действовать абсолютно логично.

А между тем в истории немерено примеров "разрухи в головах" у многих весьма неглупых правителей (Александр I например). То есть наличие элементов таковой "разрухи в головах" АИ-деятелей весьма реалисточно. А критиковать АИ-сценарии можно только за нереалистичность. Но никак не за "неоптимальность"

georg пишет:

Но что касается самого желания — извините считаю его абсолютно обоснованным. Имеем эллинизированного императора, мечтающего о восстановлении Византийской империи в границах Феодосия Великого, имеем патриарха — полупротестанта и ярого антикатолика

Коллега против желания я ничего не имею Сложилось впечатление, что это цель №1. Если нет georg пишет:

имеем реформированную армию, уже потренировавшуюся на кошках — разгроме и разделе Речи Посполитой в союзе с Густавом Адольфом

... то часть возражений снимается. Но все же почему не Иран вначале? Очевидно проще и можно задействовать армию. А противостоять на море испанскому флоту устраивая экспедицию а-ля Наполеон в Египет...

georg пишет:

здесь еще и мечтает о полномасштабном восстановлении Иерусалимской и Александрийской патриархий

А Антиохия не нужна?

georg пишет:

Только вы забыли упомянуть, что проиграла коалиции европейских держав. А на Испанию соберется напасть наоборот в составе коалиции когда испанские войска разбиты в Германии Густавом Адольфом, когда англо-голландский корпус в Португалии поддерживает местного претендента против предъявившего свои права на Португалию короля Испании и еще кое -что

Какие-то хиловатые испанцы получились... И португальское наследство как-то вовремя нарисовалось... Из ваших слов я понял что это будет вторым раундом... Кроме того, испанцы они ведь не то чтобы в гордом одиночестве воюют А противостоять на Средиземье испано-франко-венецианскому флоту... это волевое решение да

georg пишет:

на который рубят воронежские леса

А-а опять! Вот так вот и критикуй — вообще ридну хату спалят

georg пишет:

Этого вроде достаточно.

Извините но я высоко оцениваю испано-франко-венециано-мальтийские средиземноморские соединенные флоты. Выше чем турецкий или даже шведский, с которым справились массой "сырых" кораблей и абардажной тактикой не особо применимой в районе Египта.

georg пишет:

Критикуя внешнюю политику как в моем таймлайне, так и в таймлайне Лешего (я имею в виду венгерский поход) вы почему-то исходите из того, что правители обязаны осознавать все интересы и действовать абсолютно логично.

georg пишет:

То есть наличие элементов таковой "разрухи в головах" АИ-деятелей весьма реалисточно. А критиковать АИ-сценарии можно только за нереалистичность. Но никак не за "неоптимальность"

Неверно... неужель я так путанно выражаюсь?

Говорить в сравнении с РИ бессмысленно конечно: и Испания и Египет совсем другие, а Ромея принципиально новый игрок. Мое личное мнение — отождествлять ее с Османской империей это натяжка. Геополитика и географический момент это много, но не все. Потому говорить об "оптимальности" спустя более столетия я не возьмусь.

Я абсолютно не отрицаю склонность правителей к бредовым решениям. Вот только хотя в истории и есть примеры когда таковые решения приводили к блистательным успехам, но обратное закономерно случается чаще

И если бы у вас все закончилось так же как у Наполеона кто бы спорил? Но у вас насколько я понял планируется успех! В принципе это ваш поросенок и ваше дело в какой цвет его красить я лишь высказал свои соображения на сей счет

Что касается коллеги Лешего то пример с венгерским походом вы привели некорректно. Я вообще-то вам писал в ЛС, что если правитель склонен к внешним воздействиям и/или имеет опасения на счет своей легитимности, то может пойти на оный поход. У меня вызывало возражение именно то что царь вроде другой прописывался + техическая возможность: набрать, снять с границ и перебросить на такое расстояние по пересеченной местности сколько-нибудь крупное войско задача для России начала 17-го века не тривиальная (не татары чай). Вот если большинство войска будут иррегуляры (татары и казаки) то технические возражения снимаются. СИГ рулит!

georg пишет:

А между тем в истории немерено примеров "разрухи в головах" у многих весьма неглупых правителей (Александр I например).

Ну здесь это немного оффтоп потому просто скажу что умным оного персонажа не считаю. Хитрым и подлым да (не самые плохие качества для правителя), но где там ум? Человек жил эмоциями и не мог просчитать ситуацию на два хода вперед.

И если уж вы привели именно сей образец, то особых триумфов во внешней политике при нем не наблюдалось. Разорение ряда губерний, гибель населения, присоединение ненужных в принципе территорий на неприемлимых условиях это да. Внешний триумф за считанные годы обернувшийся прахом это тоже. Вот присоединение Египта оно явно по другой категории проходит

Впрочем авторское право это святое

Den пишет:

Вот если большинство войска будут иррегуляры (татары и казаки) то технические возражения снимаются.

Учтем

Den пишет:

Извините но я высоко оцениваю испано-франко-венециано-мальтийские средиземноморские соединенные флоты.

Den пишет:

И если бы у вас все закончилось так же как у Наполеона кто бы спорил? Но у вас насколько я понял планируется успех!

А кто сказал, что война с Испанией будет удачной? Мы не Галактические империалисты

(Тс-с-с. Мне нужно сделать московитов достаточно злыми против политики Царьграда. Провальная экспедиция в Египет из этого списка. Хотя я вообще-то еще не решил будет ли она).

Продолжим экономическое районирование.

Запад.

Западный регион России был во многом схож с Северо-Западом. Смоленск, бывший уменьшенной копией Новгорода, так же являлся крупным ремесленным центром, а его купечество, хотя и не такое сильное, как Новгородское, так же вело обширную торговлю с Константинополем и Ригой. Но в отличии от Новгородчины Смоленщина обладала относительно плодородными почвами, а удобный сплав по Западной Двине к Риге давал блестящие перспективы для экспортной торговли. Государственная монополия на вывоз хлеба продолжала неукоснительно действовать, но выгодное местоположение региона было отмечено и государством, и корпорация московских «гостей» создала в Смоленске крупное представительство, которое занималось скупкой хлеба и его «спуском до Риги» в рамках казенной монопольной торговли.

Именно на Смоленщине в это время появляются первые хозяйства типа «фольварк». Землевладельцы расширяют барскую запашку за счет присоединения к ней наделов разорившихся и ушедших в город или на юг крестьян, и обрабатывают землю руками батраков или закабаленных крестьян, отрабатывающих полученные «ссуды и помоги», либо наконец руками холопов, выведенных во время последней войны из разоренной Ливонии. Близкое знакомство с сельским хозяйством в фольварках соседних Ливонии и Литвы способствует приходу оттуда агротехнических приемов и орудий. Рига становится первым поставщиком новых орудий труда, но вскоре и ремесленные мастерские Смоленска переходят к их производству. Первое место среди орудий занимал теперь немецкий колесный плуг (aratrum) с железным лемехом, ножом и двумя колесами впереди. Не исчезло и старое рало, но оно употреблялось в хозяйствах нового образца теперь только в качестве подсобного орудия для разрыхления земли, вспаханной плугом или плужицей. Продолжали употребляться, конечно, бороны как с деревянными, так теперь уже и с железными зубьями. Все чаще стали удобрять (унаваживать) поля. Высаживались все известные агрикультуры. Чаще всего высеивалась рожь, реже пшеница.

Соседние Белорусские земли, присоединенные к России по Рижскому миру значительно отличались от Смоленщины. Периодические разорения в ходе московско-литовских войн (в том числе и последней) приводили к тому, что демографическое давление в регионе было относительно низким. Здесь при ВКЛ так и не прошла фольваризация (и местная шляхта экономически ничего не потеряла от присоединения к Москве), и крупные фольварки, ориентированные на Ригу, только складывались. Но на этих землях были расположены несколько мощных городов, богатевших на транзитной торговле с Литвой и Ливонией, в первую очередь с Ригой. Наиболее крупными из них были — Полоцк, Витебск, Могилёв. Эти города, сохранившие магдебургию, пользовались очень значительной степенью внутренней автономии и уже потому в условиях слабости в этих местах фольварка и шляхты являлись серьёзнейшей политической силой в регионе. На территории восточной Белоруссии после окончания последней войны сельское хозяйство находилось в упадке, а богатели преимущественно существовавшие за счёт транзитной торговли города. У местной шляхты накоплений для быстрого заведения фольварков не было. Потому здесь повторялось то, что имело место в западных воеводствах ВКЛ в конце XV века, когда на экспорт отправлялись в основном природные ресурсы: лесные товары (деготь, зола, поташ) в первую очередь и не требовавшие больших капиталовложений для производства сельскохозяйственные технические культуры: лён, конопля, пенька. Но по существовавшим тенденциям через пару десятилетий должна была последовать неизбежная фольваризация края, ориентированная как и Смоленск на экспорт хлеба через Ригу.

Таким образом Запад и Северо-Запад России образовывали единый по экономическим интересам «Прибалтийский пояс», у экономически активных слоев которого костью в горле стояла утрата господства над портами Ливонии и голландская торговая монополия на Балтике. Настроения в Западном регионе господствовали совершенно аналогичные новгородским.

В этом плане к данным регионам примыкал еще один – Северный.

Север.

Основной спецификой региона были полное отсутствие дворянского землевладения (единственными крупными землевладельцами были монастыри, ставшие значительными промысловыми центрами), низкое демографическое давление и обширность нерастраченных природных богатств края, сделавшее его основным экспортным поставщиком «лесных товаров». Южный, относительно плодородный пояс края – Вологда, Устюг, Вятка – стали поставщиком продовольствия для малоплодородных северных «поморских» уездов. Эти уезды вывозят на север хлеб, а так же мясо и молокопродукты – регион отличается традиционно высоким уровнем молочного животноводства. Здесь выделяются крупные крестьянские хозяйства. Земское самоуправление в огромных северных волостях за неимением дворян находится целиком в руках крестьянства.

Поморские уезды являются огромным промысловым регионом. Обилие лесов и доступность морской торговли поддерживают высокий уровень производства «лесных товаров». Кроме того важной статьей промыслов традиционно является рыболовство и морские промыслы китов, моржей (рыбий зуб) и пр.

При этом крупным городом в регионе является в сущности один Архангельск, но зато распространены большие села. Суровые условия хозяйства и низкое демографическое давление обеспечивают крепость крестьянской общины, и на севере не редкость, что смолокурни, дегтярни, лесопильни, рыболовецкие тони принадлежат общинам или артелям – формы «коллективного предпринимательства» традиционны на севере.

На Двине возникает первая частная корабельная верфь, принадлежащая дому Баженовых. Она не только выполняет гос. заказы, но и строит частные суда – в основном промысловые галиоты, то так же и несколько частных торговых флайтов голландского образца, заказанных Строгановыми и по чертежам вызванных ими из Антверпена инженеров.

Во время войны Андрей Строганов, вернувшись в Архангельск, вооружил за свой счет все имевшиеся на Белом море морские суда и организовал широкомасштабный рейд к Шпицбергену. В первый же год было взято в качестве призов более полусотни голландских китобойных судов, остальные в панике покинули район. Голландия лишилась годового дохода примерно в 10 миллионов гульденов. Попытки голландцев в следующие годы послать на север конвойные суда не имели успеха в следствии чрезвычайно обширного района патрулирования. Правда по Рижскому миру Голландия выговорила себе право на беспрепятственный китобойный промысел у Шпицбергена, но столкновения на море иногда происходили и после заключения мира. Архангельск продолжал активную торговлю, причем в силу осложнений с голландцами местные торговые корабли, не имевшие возможности при ледовом режиме Белого моря вернуться обратно за одну навигацию, предпочитали зимовать в Англии, а Строганов в 1624 году установил прямые контакты с Испанией, послав несколько судов с «корабельными товарами» прямо в Ла-Корунью (излишне говорить, что товары эти были использованы для строительства испанской Атлантической Армады). На обратный путь суда загрузились "колониальными товарами", по большей части сахаром. Рейсы продолжались ежегодно до начала морской войны Испании с Голандией и Англией.

georg пишет:

А кто сказал, что война с Испанией будет удачной? Мы не Галактические империалисты

Это да а то я уже засомневался Как человек часто снедаемый искусом Галактоимпериализма по мере сил стараюсь помогать ближним бороться с бесовским наваждением

georg пишет:

Мне нужно сделать московитов достаточно злыми против политики Царьграда. Провальная экспедиция в Египет из этого списка. Хотя я вообще-то еще не решил будет ли она

Если неудачная, то имхо самое то. Ромея пока толком не зарывалась и не получала соответственно.

Георг, по поводу голландского хлебного проекта русскому царю. У М. Покровского нашел по этому поводу следующую информацию:

"Но в Москве, очевидно, больше понимали условия тогдашней торговли, нежели это думали в Нидерландах: в Москве тоже были не прочь сделать хлебный торг монополией, но монополией царской... А затем обнаружилось, что в Москве и насчет хлебных цен в Западной Европе кое-что понимают — и за первую же пробную партию в 23000 четвертей московский торговый агент Надей Свешников, назначил такую цену, что надежды голландцев на дешевый русский хлеб моментально поблекли. Послы заявили, что по такой цене они и у себя дома могут хлеба достать. Свешников сбавил тогда, но очень немного: было совершенно ясно, что из 24 бочек золота, о которых мечтал голландский прожектер, московский государь намерен оставить в своей казне никак не менее половины, если не все".

P.S.

Я понимаю, что поздновато, но может еще пригодится.