Тут стоит рассмотреть вооруженные силы и развитие военной мысли Бахийской Амфиктионии подробнее. Воинское ополчение свободных общинников до конца III века составляло основу войска, всем свободным жителям вменялось быть при войске определенное время после сбора урожаев. Обязанность выставлять определенное количество воинов входила в число повинностей, за каждым сельским и городским объединением было прописано сколько они должны выставить в случае "малого" и "большого" похода. Воин должен был находится на службе не менее двух месяцев в году, при увеличении срока полагалось натуральное вознаграждение. Так как возможности сравнительно дешевого производства в металлургии тогда были еще ограничены, государство по мере сил брало на себя задачу обеспечения вызываемых на службу сравнительно однородной паноплией защиты и вооружения. Он должен был прийти со своим щитом, обычно квадратным плетенным и обтянутым шкурой или кожей, со своими сандалиями, впрочем во время похода ему должны были выдавать новые крепиды по мере необходимости. Воин получал и вооружение, обычно 1-2 коротких копья с железным коротким узким лезвием одинаково удобным для метания и уколов. Для ближнего боя применялась палица, реже секира. Выбирались отдельные, в основном молодые, быстроногие бойцы более искусные в метании дротиков и камней, стрельбе из пращи или лука, им выдавали соответственно уже больше дротиков и снарядов, они действовали отдельно впереди и на флангах. Мечи были дорогим оружием, признаком статуса у знати, и военных действиях не применялись, даже навершия палиц и топоров иногда изготавливались камня и кости. Из-за той же дороговизны металлы в защитной одежде присутствовали крайне слабо, кожаные доспехи были также редки из-за относительно большой цены хорошо выделанной кожи и жаркого климата обрекавшего воина на медленную пытку, голову защищали войлочной шапкой. Поэтому в метательном оружии по прежнему широко используются каменные и костяные наконечники дротиков и стрел, силы которых достаточно для незащищенных тел. Только богатые воины могли одевать медный шлем с войлочной подкладкой, прикрывать наручами и поножами руки и икры ног.
Кавалерия как род войска отсутствовала полностью. Имелись отдельные отряды "равасесе", воинов в основном со скотоводческих окраин, полукровок, пастухов привыкших передвигаться верхом. Этот некоторый аналог "каллабу" ассирийской армии, использовался для пограничного патрулирования, как гонцы, в сражении для быстрого маневра на поле боя. Однако тут они сходили со своих маленьких лошадок, скорее пони, и сражались как обычная пехота. Только пастушеские племена на окраине бахийского мира, занятые коневодством, умели удерживаться на лошадях в бою используя чаще дротики чем луки. Но таких искусных наездников, в основном молодых воинов, было не слишком много, в основном племенные ополчения сражались пешими. Тут надо сделать новое отступление. В Греции и Передней Азии периода завоеваний Александра самыми лучшими, сильными, выносливыми и преданными лошадями считались несейские, они ценились по всему обитаемому свету, но стоили чрезвычайно дорого и были к капризны в содержании. При этом в те времена их высота в холке не превышала 150 см(интересно, что распространение массовой нестрелковой кавалерии произошло тогда, когда уверенно был преодолен порог в 150 см в холке). Следом шли их непосредственные потомки парфянцы, и прикавказские породы араш и хуаре, они были более распространены, менее требовательны и обходились дешевле. Персы более отличали в своих породах не рост, а массивность, силу, вес, способность к прыжкам в длину. В Греции ценились сначала фракийские, затем фессалийские и аргивские кони, также 150 см в холке, продукт смешения скифских и ливийских пород, и стоили довольно дорого. Поэтому в основном были распространен скифский импорт, также венетская и ибенская, все потомки низкорослой восточноевропейской мясной породы, в современном понимании скорее пони ростом 120-130 см. Имея исторически легконогие грациозные породы среднего роста, греки стремились получить высоких красивых бегунов, особенно на короткой дистанции, ввозили и скрещивали коней всего известного им мира, отчего по мнению некоторых испортили своих лошадей, получили хоть и высоких и красивых, но быстро задыхающихся тонконогих"анорексичек" . В целом уже тогда было огромное количество пород по местностям, абсолютно неравноценные друг другу, были лошади годные больше к скачкам, другие к охоте, работе, войне, пугливые или горячие, ходоки или спринтеры, и так далее. И мы остановимся на размерах тех лошадей, как на наиболее наглядном признаке их так сказать ТТХ. Остеологические данные говорят нам об уменьшении роста и массивности лошади благодаря изоляции и ухудшению условий содержания. Так появились небольшие лошади, похожие на пони, с породистой головой, что мы видим на фризе Парфенона, первая захиревшая волна пришедших в Ахею скифских лошадей. Есть мнение, что шотландские пони, измельчавшие потомки римской кавалерии. Схожее ослабление прочих свойств в пользу неприхотливости для выживание популяции произойдет при инвазии лошадей в Новом Свете. При новой, повторной, доместификации человеком первую важную потребность будет занимать направление на мясные породы, это будут при достаточной массивности, выносливые, невысокие и флегматичные лошади, мало годные для войны. Также должна удовлетворится хозяйственная потребность в специализированной транспортной вьючной породе( т.к. ишак у нас отсутствует), затем также нужной коренастой упряжной тяжеловозной. Новая селекция в сторону укрупнения, улучшения верховых и беговых качеств, будет снова начинаться сравнительно поздно. Таким образом, по крайней мере бахийские породы лошадей предсказуемо малорослы, около 120-125 см в холке, и на данном этапе ограниченно пригодны к военному делу, развились в направлении неприхотливых мясных табунных пород, вьючных и упряжных, пригодных к повозке. Повозка широко известна, однако формирование колесничного комплекса не произошло. При известности верховой езды, колесница как альтернатива, достаточно трудоемкое и технически сложное устройство. Какие то эльпидские и кхшатрийские породы, более крупные и поджарые, хорошо сложенные, горячие и выносливые, более пригодны к охоте и военному делу, ростом 140-150 см. Они испытали меньший регресс из-за по видимому малого разрыва в стойловом разведении, когда положительная селекция возможна только изолировано от табуна. На воле, при избегании холощения из-за опасения инфекции, невозможно соблюсти чистоту породы, признаки будут беспорядочно смешиваться. На Ближнем Востоке, культурное разведение и правильное скрещивание специализированных боевых пород отдельно от основного табуна, с выездкой и обильными кормами, было развито по крайней мере со времен Куккули, середины II тыс. до н.э., и добилось больших успехов.
"С шеей змеиной -конь сухопарый.
Пики удары — грозам сродни."
Кхшатро-эльпидский куст популяции по оптимистическому сценарию сохранил много из достигнутого,была сохранена по настоящему верховая порода, хотя конечно уступающая нисейской, наверно больше напоминающая ливийских и киренских лошадей, среднего роста и не слишком грациозных, выносливых и способных к воспитанию, медленно разгоняющихся отличных бегунов на большие дистанции. В любом случае они пока еще плохо справлялись с ношением тяжелых всадников, в Старом Свете такое укрупнение пород, например каппадокийских, армянских, парфянских и иберийских, произошло позже, уже в начале I тыс. н.э. Впрочем можно допустить что к началу V века кхшатрийские коневоды смогли справится с задачей выведения достаточно рослой, массивной и выносливой, смелой боевой лошади одинаково хорошо себя чувствующей на равнине и в горах. Их широкий и правильный круп позволял выдерживать массивное высокое седло с всадником в тяжелых доспехах. Завоз в Бахию южных породистых лошадей на рубеже IV века также должен будет уменьшить отставание в коневодстве и дать свои оригинальные верховые боевые и дорожные породы.
Вернемся к пехоте и её тактике. Подразделения из отдельных мест, называемые братствами, или фратрами, в среднем по 50-60 человек обычно не смешивались с другими, в одном строю стояли соседи и родственники, что способствовало стойкости и взаимовыручке. Бой завязывали молодые воины впереди, выпустив как можно больше снарядов чтобы расстроить противника. Между сомкнутыми отрядами-фратрами обычно оставались небольшие промежутки, через которые после отступали метатели. Затем приближалась основная масса воинов, за 15 шагов они метали свою порцию копий, и вступали в ближнюю рукопашную. Если же враг остался силен и не дрогнул, перед свалкой за 8-10 шагов в ход шла вторая партия дротиков, и далее в свалке Боги даровали победу достойным.
Их враги, племенные ополчения стремительно развивающихся туземных царств также перенимали все приемы, тактику и вооружение бахийцев, испытывая их действие на себе, и в начале IV века выше перечисленного становилось недостаточно для уверенного перевеса на поле боя. Противники вырабатывали свои методы противодействия, иногда выставляли и более многочисленные войска, также хорошо вооруженные металлическим вооружением. При Лалах и особенно Мориях-Лаэртидах произошла постепенная реформа бахийского войска. Более богатые, хорошо вооруженные и опытные воины все чаще оставались на долгую службу гораздо больше определенных месяцев. Эти аскарены, стали обязаны нести военную службу за выделенную в личное пользование землю и освобождение от большинства повинностей, во время похода они имели право на часть добычи. Увеличение богатства городов и расширение возможностей металлургического и кузнечного производства позволило иметь относительно однообразное вооружение для постоянных формирований копейщиков с лучшей защитой, способных действовать сомкнутым строем. Каждая "плерия" Битлала, Арейофойиса, Сол, Камоссы, Гергамалы, Морабита, Гипсурании и Парнаба выставляла по одному "полку"-филу из 400 бойцов, которые первоначально строились в пять рядов по 80 бойцов во фронте. За каждым членом отряда устанавливалось строго определенное место, которое он не имел права менять по собственному желанию, регулярные общие сборы филы прививали строевую выучку, сплоченность и дисциплину. Фила могла действовать самостоятельно, либо в единой фаланге смыкаясь с другими филами. Основным вооружением аскарена было тяжелое копье-dory 2-2,5 метров с большим широким и плоским наконечником из железа, в качестве второго оружия начали появляться короткие железные мечи 35-45 см. в длину, в нашем понимании скорее кинжалы. Воины прикрывались вытянутыми щитами высотой около 60-70 см сплетенные из тростника и обшитые 2-3 воловьими кожами. В защитном вооружении допускалось некоторое разнообразие, ноги обутые в сандалии-иподематы прикрывались кожаными и медными поножами-книмидами, тело прикрывала эксомида, туника из козьей шерсти с коротким рукавом, прошитая конским волосом с несколькими нашитыми на бока и реже на грудь в основном железными пластинками. Руки, как и ноги, прикрывались в основном кожаными, реже медными, подбитыми войлоком, поножами. Голова защищалась остроконечной войлочной шапкой-пилосом на который нашивались железные сегменты скрепленные обручем, такой шлем весил до 3,5 кг. Для сравнения более дорогой, собранный из медных и бронзовых сегментов, весил 800-900 грамм. Шлемы украшались хвостами конского волоса различных цветов.
Шлем на главе его, четверобляшный,
Зыблется светлый, волнуется пышная грива златая,
Густо Гефестом разлитая окрест высокого гребня.
Бахийские оружейники научились ковать уже цельные железные сфероконические шлема, в целом напоминающие ассиро-урартские. Но такими владели только отборные воины дворцовой стражи, пока немногочисленные. Пеший отряд гвардии — дворцовых телохранителей-щитоносцев к концу IV века насчитывал около 400 воинов и составил особую девятую "φυλή βασιλικοί" — царскую филу. Одновременно Мории-Лаэртиды сформировали, главным образом из эльпидских мигрантов — конную этерию из 200 всадников — первую регулярную кавалерию в Бахии. Индивидуальное защитное вооружение гвардии было заметно лучше. Щиты пеших телохранителей были больше, выпуклые, около 90 см и в центре имели металлический умбон, первоначально медный, к концу века золотой, отчего само подразделение мы вправе именовать по аналогии хризоасписами. Главным новшеством был настоящий панцирный доспех — на шерстяную сорочку, был надет торакс-доспех из двух выпуклых половин на спине и груди, медных, затем бронзовых, которые соединялись посредством наплечников грубой кожи, ремнями под плечами и опоясывались широким медным поясом. Такой панцирь был короток и из под него опускалась широкая юбка-запон, войлочный или кожаный запон обшивался внахлест железными бляхами.
Бурно пернатая горькая в сомкнутый запон упала,
И насквозь растерзала изящно украшенный запон,
Броню насквозь, украшением пышную, быстро пробила,
Повязь медную, тела защиту, стрел сокрушенье,
Час-то его защищавшую, самую повязь пронзила,
И рассекла могучая верхнюю кожу героя:
Вместе весь набор весил около 15-16 килограмм, вместе со щитом и прочим оружием вся паноплия набирала до 30 кг, понятно что в элитный отряд царских телохранителей отбирали самых лучших, рослых и сильных воинов. Эльпидийцы дворцовой этерии привезли в Бахию помимо рослых южных лошадей и свой тип защиты всадника. На шерстяную тунику до бедер и с короткими рукавами, надевался σπολάς кожаный панцирь-безрукавка, спину и заодно круп лошади прикрывала накидкой шкура какого нибудь животного, выступающие полы туники были часто прошиты конским волосом и укрывали бедра воина. Ноги всадников прикрывал кожаный сапог до колен, аналог сапога-ификратида. Вместо шлема они носили фессалийскую широкополую войлочную шляпу. Всадники вооружались двумя средними копьями по 2 метра длиной с узким многогранным лезвием, они могли либо метать их либо колоть вражеских воинов в незащищенное лицо, их короткие прямые мечи для серьезного конного боя не предназначались. Впрочем как не предназначалась для прямого столкновения и сама этерия, исполнявшая скорее роль почетной охраны бахийских гегемонов. Для сражения предпочитали нанимать отряды зависимых скотоводческих племен — дротикометателей и лучников — умеющих выпускать стрелы при короткой остановке. Эти всадники от рождения еще не умели стрелять на скаку, но удерживая ногами лошадь на месте могли выпускать до 8 стрел в минуту на расстояние 150-200 метров, в то же время метание дротика можно было производить на скаку и его попадание гарантировано выводило вражеского воина из строя. Наемная конница производила короткие внезапные стрелковые налеты по плотному вражескому строю, использовалась для защиты собственной пехоты, её флангов и тыла, от рассеянных легких сил метателей, преследования бегущих.
С формированием новых отрядов, общее воинское ополчение не исчезло. Общинники, основной податной слой государства, были избавлены от долгой обременительной для хозяйства службы сверх двух месяцев в год, с них была снята обязанность иметь дорогое вооружение. Теперь оно составляло вспомогательный, ауксиларный, род войск, легковооруженной пехоты поля боя, пограничные и гарнизонные отряды на границах, из рыбаков набирались эпибаты морской пехоты. Обычно их защита ограничивалось войлочным колпаком, простой туникой с накинутой поверх шкурой какого нибудь животного и сандалий-крепид. Основным их оружием были праща и луки, простые и сложносоставные, и те и другие уверено метали стрелы и снаряды на 200 метров. Дротикометатели намного ближе подходили к вражескому строю и имели маленькие плетенные щиты. Имелся и такой необычный вид застрельщиков, как метатели волосяных арканов, обездвиженного врага подтаскивали и прикалывали коротким кинжалом. Псилои-застрельщики были остро необходимы в малой и лесной войне, в горах и пересеченной местности, для разведки, охраны собственных тылов, предварительного прореживания рядов противника в начале боя и нейтрализации его легкой пехоты. В то же время буквально оккупировавшие командные посты южане слепо переносили в Бахию свой эльпидский опыт. Там на равнинах, легкая пехота действительно уже потеряла свою былую важность, так как легко устранялась легкой конницей каритийцев и керандийцев. Главным у них стало нахождение разумного баланса между тяжелой копейной пехотой, как опоры построения, и своими кавалерийскими отрядами различного назначения. В Бахии кавалерия еще не имела достаточного могущества и возник явный дисбаланс, неприятные последствия которого проявились лишь в следующей войне.
