В этот момент в Вене вспомнили о старом прозвище Галласа – «Губитель армий» (это была уже третья армия, которую его командование привело к гибели без всякого сражения) и сместили его. Без сомнения, кампания 1644 года стала худшей для империи. Большая полевая армия превратилась в деморализованную трехтысячную шайку. Этот стратегический успех Торстенссона оказался более решающим, чем многие битвы. На какой-то момент Австрия стала беззащитна. 1644 год был неудачным для Империи и на других фронтах – кроме поражения датчан и Галласа французы одерживали победы на Рейне. Только генерал Гетц в Венгрии сумел отразить все нападения вступивших в войну трансильванцев.
Союзная армия возобновила боевые действия после короткой передышки с середины декабря по середину февраля. Торстенссон ставил перед войсками самые решительные цели – нанесение удара по Вене. Австрийской армией теперь командовал Хатцфельд. Его положение осложнялось тем, что имперская армия состояла из нескольких, слабо связанных между собой корпусов: остатков армии Галласа, Вестфальской армии (которой Хатцфельд командовал ранее), венгерских войск под командованием Гетца, бригады Саксонской кавалерии и различных частей, собранных в Богемии и Силезии – всего менее 12,5 тыс. чел. Желание нового командующего стянуть все силы из Силезии, Моравии и Венгрии была отклонена Имперским Военным Советом, который запретил забирать оттуда войска полностью. Но для того, чтобы восполнить нехватку сил, имперцы обратились с просьбой к Баварии прислать Хатцфельду пять тысяч ветеранов Верта.
Болезнь Торстенссона обострялась с каждым днем и он торопился начать операцию, пока еще был в состоянии командовать войсками. Поэтому он также не стал снимать войска из гарнизонов, и вызывать части Врангеля (из Дании), Кенигсмарка (из Вестфалии) и Годунова (из Польши). В результате на направлении главного удара союзники располагали только шестью тысячами русских и десятью тысячами «шведов» (среди которых большинство составляли немецкие наемники). Соответственно, армия состояла из шести с половиной тысяч пехотинцев и девяти тысяч кавалеристов. При этом боеспособность русского контингента была снижена из-за жесткого конфликта между князем Черным и Шеиным (наследник трона был крайне недоволен уходом воеводы из Швабии без согласования с ним, доводы же о долгом отсутствии финансирования показались ему неубедительными). Задолженность Русской казны перед армией Шеина к тому моменту превышала пятьсот тысяч рублей.
24 февраля русско-шведская армия вошла в Богемию. Города на её пути сдавались без сопротивления. Австрийцы не ожидали наступления так скоро. Их армия еще не закончила собираться, к тому же Хатцфельд не пользовался авторитетом среди высших офицеров, многие из которых воспринимали его не в качестве командующего, а как равного. Пятого марта обе армии встретились у деревни Янков, недалеко от Пилзена. Имперская армия заняла хорошие оборонительные позиции, но моральный дух солдат был невысок, а генералы зачастую не подчинялись командующему. Наибольшей боеспособностью отличались кавалеристы Верта и Гетца, но именно последний и был главным соперником Хатцфельда. У Торстенссона с моральным духом войск все было в порядке, да и его приказы исполнялись моментально, к тому же имелся четырехкратный перевес в артиллерии (65 орудий против 16), но ему требовалось наступать. Пересеченная местность не ограничивала использование артиллерии, но крайне мешала действиям кавалерии.
Вечером перед битвой Торстенссон созвал военный совет и откровенно обрисовал положение союзной армии. Он сказал, что хотя позиция противника сильна, а холодное время года делает сражение очень рискованным, у них нет другого выхода, как вступить в бой. Операция должна начаться до рассвета, против правого фланга противника будет проведена демонстрация, а главный удар будет нанесен по левому флангу. Первоочередной целью наступления являлся холм Чапель. Уже традиционно ударную кавалерию должен был возглавить Виттенберг, а пехоту – Черный. Во главе левофланговой кавалерии он поставил Дугласа.
Союзники выступили в шесть утра, тремя колоннами. Во главе неожиданно оказались стрельцы Черного, которые тем самым скрыли от противника выдвижение кавалеристов Виттенберга. Хатцфельд, теряясь в догадках относительно планов противника, решил сам отправиться на рекогносцировку. Это был уже второй случай, когда стремление Хатцфельда руководить боем прямо из боевых порядков оставляло армию без верховного командования в критические часы сражения – точно так же он увлекся руководством контратакой под Виттштоком, забросив остальные части.
И в этот момент начался обычный для имперцев бардак. Перед отъездом на рекогносцировку, Хатцфельд приказал командиру левого фланга Гетцу занять холм Чапель. Позднее Хатцфельд утверждал, что он имел в виду только отправку передового отряда для наблюдения. Но, видимо, Гетц понял приказ, как распоряжение сменить позицию и занять Чапель всеми силами. Он послал на холм пару сотен драгун с приказом удерживать позицию до подхода основных сил. Примерно в 7-30 те обнаружили что к ним направляется ударная конница Виттенберга в количестве пяти тысяч клинков. Драгуны, не приняв боя с превосходящими силами противника, бежали с холма. Известие о наступлении шведов стало сюрпризом для Гетца, но то ли он действительно неправильно понял приказ, то ли не хотел докладывать о потере холма, но повел войска в контратаку на Чапель. Незадолго до 8.00 первый эшелон левого крыла двинулся вперед. В это время на позициях появился Хатцфельд и, удивившись отсутствию Гетца, потребовал у его заместителя Помпеи объяснения, что тут происходит. На что Помпеи, без всякого уважения, ответил, что он подчиняется Гетцу, который несомненно служит интересам империи. Не ответив на грубость Хатцфельд помчался вдогонку Гетцу. Тем временем конники Виттенберга, поддерживаемые 12 орудиями и 12 отрядами шведских мушкетеров занимали оборону на холме. Русская пехота центра подходила медленнее.
Гетц пренебрег разведкой местности и в тот момент, когда выстраивал свое крыло на прежней позиции, и когда повел его в атаку. Местность позволила ему развернуть по фронту не более двух эскадронов (из 12 которые он повел за собой) и огонь шведской артиллерии оказался особенно губителен. В этот момент Гетца нагнал Хатцфельд и потребовал вернуться. Генералы безобразно разругались. Наконец, Хатцфельд согласился, что раз уж атака началась, то она должна быть продолжена и уехал к центру, рассчитывая успеть прислать Гетцу подкрепления.
Атака же оказалась самоубийственной. Огонь шведов остановил имперцев и только усилия Гетца не давали им отступить. Когда же он был убит двумя пулями, войска побежали. Преследуя их, шведы столкнулись со свежими силами имперцев направленными Хатцфельдом.
Помочь Гетцу они уже не успели, но сформировали новую линию обороны в перелесках. Стрельцы к этому моменту сменили кавалерию Виттенберга на холме. Между пехотой завязалась жаркая перестрелка, перевес в которой имели русские благодаря полковым орудиям. Постепенно Черному удалось вытеснить австрийцев из леса. Бой распался на ряд отдельных столкновений в перелесках и вокруг них. При движении две стрелецких баталии оторвались от своих и, сместившись на север, попали под удар нескольких баварских эскадронов спешно переброшенных с другого фланга. Они были рассеяны, потеряли два знамени, князь Долгорукий получил тяжелое ранение и попал в плен. Только своевременные действия Шеина, развернувшего несколько полковых пушек, заставил кавалеристов Верта повернуть назад, позволив остаткам этого отряда привести себя в порядок. Основная масса русской пехоты двигалась южнее, где выйдя из леса и обнаружила свежие имперские части. Началась длительная перестрелка.
Через некоторое время Торстенссон перегруппировал эскадроны Виттенберга и послал их еще южнее, планируя обойти имперцев справа. Хатцфельд заметил этот маневр и противопоставил ему оставшуюся у него кавалерию – эскадроны Верта, саксонцев и вновь собравшихся конников левого крыла под командованием Бруау. Они должны были прикрыть пехоту, заняв позицию южнее ее, но Виттенберг сходу опрокинул деморализованные остатки кавалерии Гетца. Имперцы несли тяжелые потери, но продолжали удерживать позицию из последних сил. В этот момент Хатцфельд заметил приближающиеся эскадроны Дугласа, которые еще не вступали в бой, и отдал приказ об отступлении, которое успешно прикрыл Верт. За время боя всадникам Виттенберга удалось захватить 9 пушек.
В полдень армии разорвали контакт. Дисциплинированные союзники быстро восстановили порядок, построившись так же, как и перед началом боя. Ветераны Виттенберга, сыгравшие ключевую роль в сражении, хвастались, что они прогонят неприятеля до самой Праги, но Торстенссон считал иначе. Он добился своей цели – открыл дорогу на Ольмюц и Прагу, а преследование противника на сильно пересеченной местности могло завести в засаду, поэтому Торстенссон решил позволить неприятелю отступить без преследования.
Но он забыл сказать об этом Хатцфельду! Тот не сомневался что проиграл сражение. Но при этом он был уверен, что шведы не дадут ему отступить в порядке, и выстраивал оборону, рассчитывая дождаться ночи, когда темнота поможет оторваться от противника. Фактически, противники сделали оборот на 90 градусов и сейчас шведы стояли на юге, а имперцы на севере. На правом крыле встал Бруау, который командовал остатками войск Гетца, усиленными пехотной бригадой. В центре – остальные пять бригад пехоты и саксонская кавалерия во второй линии. Кавалерия Верта заняла левое крыло. Хатцфельд как раз совещался с Вертом, когда арьергардный отряд поднял тревогу.
А началось все с того, что шведская разведка донесла о сильном отряде имперских мушкетеров, укрепившихся на холме. Торстенссон приказал отнести себя вперед, осмотрел местность и приказал четырем сотням мушкетерам, при поддержке 10 полковых орудий взять холм. Шведы искренне считали, что этот отряд всего лишь прикрывает отступление противника. Они так стремительно двинулись вперед, что имперцы оставили холм без сопротивления.
Хатцфельд прибыл на правое крыло и устроил разнос Бруау, за то что тот позволил гарнизону холма бежать при приближении таких незначительных сил. Он приказал вернуть холм и вновь уехал к Верту. Утренняя история повторилась – Хатцфельд позднее говорил, что он имел в виду атаковать холм небольшим отрядом, чтобы главные силы продолжали оставаться на оборонительной позиции. Но Бруау организовал массированную атаку, в которую бросились все части правого фланга и центра. Шведов выбили с холма, захватив все 10 пушек.
Теперь Торстенссон понял, что имперцы не отступают и отдал приказ Дугласу и Черному атаковать, а Виттенбергу быть готовым вступить в бой. Решающую роль сыграла шведская тяжелая артиллерия, о которой имперцы совсем забыли. Им даже в голову не приходили, что тяжелые пушки можно переместить в ходе сражения с такой скоростью. Можно сказать, что Торстенссон опередил свое время на 100 лет, сумев применить артиллерию так, как это станут делать только в следующем столетии. Шведская артиллерия оказалась в состоянии немедленно начать движение и пройти 4 километра, что стало полной неожиданностью для имперцев. Артиллерийский огонь проделывал бреши в рядах имперцев. В этот момент шведы перешли в атаку. Дуглас опрокинул правый фланг австрийцев, но атаку русских австрийская пехота отбила, несмотря на огромные потери (от пушек).
Когда Хатцфельд понял, что сражение возобновилось, он приказал левому флангу атаковать по собственному разумению. Верт обошел сражающихся и двинулся вперед с большой скоростью и искусством, поймав Виттенберга на неожиданности. Видя несущихся баварцев шведы пришли в растерянность и заколебались. Верт смял крыло Виттенберга и погнал его в сильном беспорядке. Шведские мушкетеры поддержки успели отступить в деревню, где отстреливались из-за заборов и из домов. Все пушки этого крыла были потеряны. Верт начал поворачивать направо – если бы ему удалось выйти Дугласу в тыл, битву можно было бы спасти. Но баварцы наткнулись на обоз, который бросились грабить. Только пять эскадронов Мерси (сына нового баварского главнокомандующего) продолжали движение, дойдя до «густого леса», после чего повернули в тыл шведам. Виттенберг воспользовался предоставленной передышкой и привел в порядок опрокинутые и рассеянные эскадроны. Сказались опыт и боевой дух его ветеранов – даже будучи разбитыми они не побежали с поля боя, а вновь собрались вокруг командиров. Затем шведы пошли в контратаку, которая оказалась полной неожиданностью для баварцев, грабивших обоз. Они были разбиты, Верт чудом избежал плена. От полного истребления их спас Мерси, сумевший ненадолго отвлечь на себя Виттенберга.
В этот момент в центре Хатцфельд ввел в бой последний резерв – саксонскую кавалерию. Но выехав на холм, саксонцы увидели разгром обоих флангов и, решив что битва проиграна, развернулись и начали отступление. Имперская пехота сражалась отчаянно, но исход боя был уже решен. Её смели огнем артиллерии.
Победа досталась союзникам недешево, они потеряли свыше двух тысяч человек, одно знамя (второе нашли во время преследования отступавших); два генерала (Виттенберг и Долгорукий) были ранены. Впрочем, имперцы потеряли убитыми и дезертировавшими, около пяти тысяч кавалеристов и всю пехоту (также пять тысяч человек). Четыре тысячи сдалось в плен. Помимо этого шведам и русским досталось 16 орудий и 34 знамени. Погибли генералы Гетц и Бруау, Хатцфельд попал в плен. Баварцы ушли на соединение с Мерси. Практически имперская армия перестала существовать.
Торстенссон решил воспользоваться результатами победы и двинулся на Вену, хотя французы еще не начали компанию, а трансильванцы стали готовиться только услышав об этой победе. Города Богемии (за исключением Праги) пали почти без сопротивления и 25 марта армия союзников оказалась в 70 километрах от Вены. Но у Торстенссона оставалось только тринадцать тысяч человек, а Вену уже защищали почти тридцати тысяч – гарнизоны крепостей, отдельные отряды и рекруты… совсем сырые, но вполне пригодные для обороны укреплений. Приходилось ждать союзников. Решив с пользой провести время, Торстенссон осадил Брно, но не смог его захватить. Разоряя Австрию грабежами и реквизициями, он все лето ждал союзников, но они так и не пришли. Французы, разгромив баварцев при Нордлингене, остановили свое наступление, а трансильванский князь Дьердь Ракоци заключил с Фердинандом Габсбургом сепаратный мир. Впрочем, Торстенссон еще продолжал бороться и отступил, только узнав, что ни Кенигсмарк, ни Годунов не могут к нему прийти (первый из-за беспорядков в войсках, которым давно не выплачивали жалование, второй из-за очередных бунтов в бывших Польских и Литовских землях). Этот проход он провел только на невероятной силе воли – болезнь усилилась настолько, что он уже не мог ходить. Признав, что уже не в состоянии командовать армией, он (выведя армию в Саксонию) вышел в отставку.
Впоследствии этот поход называли нерешительным и безрезультатным (и в частности активным сторонником этой версии был Игорь Черный), но это совершенно неверно. Да вынудить Империю капитулировать не удалось, но именно благодаря разгрому полевой армии и появлению вражеских войск вблизи Вены Фердинанд Габсбург начал мирные переговоры с шведско-русско-немецкой коалицией в июне 1645 года.
Переговоры велись в вестфальском городе Оснабрюк, параллельно с идущими неподалеку (в Мюнстере) переговорами между Империей и Францией. Продвигались они крайне медленно.
