Л. МАКАРОВА, бывший снайпер роты женщин-снайперов 3-й ударной армии
Клаву Прядко я в первый раз увидела в декабре 1942 года. Среди пестрой толпы девушек, приехавших со всех концов страны в Москву учиться на Центральных женских снайперских курсах, выделялись две.
Разговаривали они между собой по-украински, видно, знакомы были уже не первый день, да и чем-то походили друг на друга: обе белокурые, высокие, статные. По вечерам они забирались в казарме на второй ярус нар, и оттуда слышались их певучие голоса. Старшая по возрасту, это и была Клава Прядко, старалась, видно, в чем-то убедить подругу. Младшая, машинально поправляя длинную светло-русую косу, возражала. Я невольно прислушалась к их разговору.
— Саша, ну пойми, неудобно на фронте с косой, на солдата совсем не будешь походить, — говорила Прядко.
Вскоре мы получили воинское обмундирование, до самого вечера по очереди вертелись перед зеркалом, помогали друг другу приладить по фигуре солдатскую форму, не видно было только Саши и Клавы. Встретились мы за ужином, и тут все обратили внимание, что вместо длинной косы у Саши на голове — мальчишеская стрижка. Настроение у нее было подавленное.
— Зато теперь ты настоящий воин, — успокаивала подругу Клава. В разговор вмешалась и я, хотелось подбодрить:
— Не горюй, посмотри, никто ведь сейчас не носит кос. Время такое. Вот кончится война...
Мы разговорились. Узнав, что родом я с Урала, Саша оживилась и рассказала, что ее мама с младшим братом и сестренкой эвакуировались из Запорожья на Урал.
— Значит, мы с тобой вроде бы землячки. А зовут тебя как?
Я назвалась, лицо ее расплылось в приветливой улыбке, в голубых глазах радостно вспыхнули искорки, на щеках обозначились ямочки:
— Мою сестреночку тоже зовут Любашей. — И Саша, схватив меня в охапку, крепко обняла и расцеловала.
А Клава, довольная тем, что подруга наконец развеселилась, широко заулыбалась и лукаво подмигнула в мою сторону.
Так я подружилась с Сашей Шляховой и Клавой Прядко.
С тех пор нередко у нас завязывалась беседа, особенно когда приходили письма из дому. Весточкам вместе с нами радовалась и Клава, сама она писем не получала.
В самом начале войны случилось непоправимое. Смертью храбрых пал муж Клавы, служивший на западной границе. В оккупации погибли все ее родные.
Прошло пять месяцев нашей учебы на курсах, занятия приближались к концу. На инспекторских стрельбах Шляхова и Прядко вышли победительницами. Одними из первых они получили в подарок от ЦК ВЛКСМ именные снайперские винтовки. Радости и гордости девушек не было предела.
И вот июль 1943 года. Первый выпуск отправлялся на фронт. Путь от Москвы до Великих Лук казался нескончаемо длинным. Поезд то и дело останавливался, пропуская эшелоны с военной техникой. Долгою дорогой больше всех томилась Клавдия Прядко. Она мало Говорила. Погруженная в свои думы, лишь изредка улыбалась веселому смеху подруг да тихонько подпевала общей песне.
На фронте коммунисты женской роты снайперов избрали Клаву Прядко свои парторгом.
Уже через месяц пребывания на переднем крае Клава подала рапорт командиру первого батальона 59-го стрелкового полка 21-й гвардейской дивизии с просьбой направить ее в подразделение разведчиков. Она искала, требовала самого сложного боевого задания.
Нам она объясняла: «Девочки, у вас есть матери, мою же смерть некому оплакивать. Я должна, обязана уничтожить больше фашистов, чем каждая из вас». (И не знала Клава, что жива ее мама, которую подруги отважного снайпера разыскали в 1968 году.)
Но одним днем своей снайперской «охоты» Клава все же была довольна. Лежа как-то в окопчике, Прядко высмотрела на нейтральной полосе глубокую воронку от взрыва артиллерийского снаряда, находилась она всего метрах в восьмидесяти от вражеских траншей, буквально под носом у немцев. Вместе со своей снайперской парой Сашей Шляховой они разработали план согласованных действий и получили разрешение от командования выползти на нейтральную полосу.
Под покровом ночи минеры разминировали дорожку от первой линии наших окопов до воронки. Прядко забралась в нее и замерла. Когда рассвело, Саша Шляхова, находившаяся в окопе, стала осторожно показывать над бруствером чучело, которое они специально заранее смастерили — грязный старый маскхалат, набитый ветками и травой, издали походил на выглядывающего бойца. К тому же, чтобы привлечь внимание врага, время от времени Саша постреливала в воздух. Приманка сработала: по чучелу ударили из автомата, потом заговорили сразу два ручных пулемета. В поднявшейся трескотне Клава сделала несколько прицельных выстрелов. Затих вражеский автоматчик, умолкли пулеметы.
А на следующий день Саша двумя меткими пулями сразила двух гитлеровцев, перебиравшихся через земляной завал в траншею. Так за два дня подруги уничтожили пять фашистов.
Вскоре командование 3-й ударной армии откомандировало нас, девушек-снайперов, в 46-ю гвардейскую дивизию.
В новом батальоне было много украинцев. Здесь, среди земляков, Клава повеселела. Часто шутила на родном языке, а по вечерам вместе с бойцами пела украинские песни. Голос у нее был приятный, задушевный, лицо в такие минуты покрывалось румянцем, глаза радостно блестели, когда пела про «садок вишневый коло хаты».
Особую отвагу Прядко проявила в бою при освобождении деревни Ведусово в январе 1943 года. Батальон пошел в атаку. Прицельным огнем по вражеским пулеметным точкам наступление поддерживала рота снайперов. Начался рукопашный бой, и Прядко, а за ней и Шляхова кинулись в самую гущу схватки, увлекая за собой к вражеским окопам солдат.
Появились раненые. Девушки, не обращая внимания на свист пуль и разрывы мин, принялись оказывать им первую медицинскую помощь. Когда Саша перевязывала очередного бойца, осколок разорвавшегося снаряда ранил ее в ногу. Клавдия наложила бинты на рану, отвела подругу в санроту и, вновь вернувшись, стала выносить тяжелораненых с поля боя.
... Пришла зима, а вместе с ней первые декабрьские морозы. Наша часть держала тогда оборону на Ленинградском направлении. С раннего утра до поздней ночи снайперы вели наблюдение за вражескими окопами.
В один из этих тревожных дней Прядко и Шляхова, сидя в засаде, уничтожили сразу нескольких вражеских солдат. Разъяренный противник открыл минометный огонь по окопу, где притаились девушки. Враг не жалел снарядов. Перед самой снайперской ячейкой разорвалась тяжелая мина. Находящегося вблизи бойца-разведчика убило наповал...
Когда дым рассеялся и бойцы подползли к окопу, они увидели, что в живых осталась только Саша. Товарищи несли безжизненное тело Клавы Прядко. Раненная в руку, Шляхова молча шла следом.
На околице деревни Мотовилихи Невельского района Псковской области, где росли две березки, хоронили мы свою старшую подругу. Слез не сдержали, когда гроб опустили в свежую могилу. Винтовочный залп в сторону врага, наш прощальный салют прозвучал гулко среди тишины. Над могилой мы поклялись отомстить врагу за раннюю смерть нашей славной Клавы Прядко.
Долго еще молча стояли мы у свежего холмика, навеки скрывшего от нас дорогую подругу.
Командование 3-й ударной армии посмертно наградило Клавдию Прядко орденом Отечественной войны II степени, который сейчас хранится в Музее Вооруженных Сил СССР.
Идут годы, но память сердца хранит образ отважной подруги.
Из них 28 — бомбардировщицы. Из этих пятеро из 587-го полка пикировщиков. Остаётся 23.