Продолжатель Зиновьева: прогноз на 2007 год ¶
И еще — обещанный прогноз на 2007 год. Мы с ув. Игроком уговорились, но он так пока и не осилил это дело. Я тоже осилил только на 70%, но главные мысли уже высказаны.
Продолжатель Зиновьева — это я. Да. Почему? Потому что я – советский человек, гомо советикус. Предвидя первый же самый банальный вопрос, отвечу: дело не в узкополитических убеждениях (это на Западе люди с их зацементированными мозгами, причем последнее время их особенно много стало в правящих кругах, имеют политические убеждения), дело в самом факте моего существования. Я – советский человек по факту своего рождения и формирования как личности. Если бы я был злостным антисоветчиком – это бы ничего ровным счетом не изменило бы (просто передо мной вместо знака + стоял бы знак -). Вообще советский человек выше всяческих «истов». Он, конечно, может быть нацистом, коммунистом, демократом, иудаистом и еще черт знает кем, но это – не его главная сущность, это – лишь игра ума, причем можно быть одновременно несколькими «истами» — в зависимости от ситуации или необходимости, а уж менять эти амплуа – просто потому, что они уже исчерпаны мыслящим существом – дело настолько естественное, что и описывать его не стоит. Это не беспринципность. Наоборот, это выше любой принципиальности, ибо, провозглашая себя всерьез неким «истом», человек должен воспринять на веру множество условностей, которые ограничивают разум и, в конечном счете, компассируют мозги и превращают человека в то убожество, которое зовется «убежденным человеком». Это касается как идеологии, так и религии. Советский человек не может быть никем, кроме как атеистом (поскольку любое религиозное верование требует слишком многих уступок от его разума), но даже сам атеизм вполне может быть игрой ума, опять же из-за наличия известных условностей. Впрочем, это для западного человека «атеизм – это когда бога нет». Советский человек именует атеизмом несколько иную ситуацию: объективную реальность, существующую вне нас и наших представлений о ней. Когда на старом форуме я собачился с постсоветскими людьми, выдающими себя за иудаистов, православных и тому подобное (хорошо хоть мусульман не было!) я искренне считал, что они со своими религиозными верованиями просто участвуют в некоей большой игре в религию, игре именно в советском смысле слова (ведь неудивительно, что многие бывшие лекторы – борцы с религиозным мракобесием стали православными священниками, и столь же естественно, что многие из них при иной ситуации запросто вернутся из священников в прежнее состояние; при этом их умственный уровень и эрудиция ничуть не пострадает, и они будут заниматься, в принципе, одним и тем же делом). В противном случае, если это верующие всерьез, это лишь свидетельствует об их деградации и падении с уровня неандертальца (коим является советский человек – следующая ступень социо-политической эволюции) на уровень петикантропов (коими имеют честь быть все остальные: «исты» в первую очередь). Так что пусть выбирают: или игра ума, или деградация. Потому что самому сконструировать паровую машину, а потом искренне утверждать, что пар нельзя использовать в технике (во имя некоторых убеждений или соображений «высшего гуманизма», на деле оказывающихся своекорыстным надувательством), невозможно.
То же самое касается идеологии. Любая идеология (от нацизма до троцкизма включительно) для советского человека – не цель и не ценность, а средство (например, для демократа-правозащитника все эти цветистые идеи прав человека – лишь средство одолеть «режим Путина»; если он обнаружит, что для этой цели гораздо лучше стать национал-социалистом, он мигом перестроится; и это не беспринципность, это находчивость и живость ума; да, советский человек и есть ницшеанский «сверхчеловек», свободный от ЛЮБЫХ предрассудков). Что касается меня лично, то я с 12 лет менял свои политические убеждения ежегодно. Почему? Потому что «колебался вместе с генеральной линией партии». Обратите внимание: не «партия» колебала меня, а я колебался ВМЕСТЕ с ее генеральной линией – это был естественный процесс перегруппировки в сложившихся обстоятельствах. И при этом всегда оставался мыслящим человеком.
Национальные предрассудки – еще одно несвойственное советскому человеку качество. Советский человек вообще ненационален, он вне национальностей. Но он и не космополит, ибо космополит – это тоже одна из национальностей. Естественно, ни одну из народностей он не считает и не может считать более выдающейся или настрадавшейся, чем иные. Поэтому все разговоры на эту тему представляются ему бредом сумасшедшего, причем с сугубо своекорыстной целью, — как почти всегда в действительности и бывает.
Впрочем, на эту тему можно распространяться еще очень долго, поэтому перехожу к другому пункту. Ув. Игрок обещал мне лично прогноз (ладно, не на пять лет вперед, а хоть бы на 2007 год; я обещал взамен свой контр-прогноз, хотя в чем-то, быть может, мы и совпадем, а потом – в декабре 2007 сравним). Но уж месяц январь на исходе, а нет ни Игрока, ни прогноза. Тогда я решил сам написать политический и геополитический прогноз на 2007 год, а всему этому предпослал короткое объяснение моих методологических принципов, чтобы потом не объяснять элементарных вещей (почему демократы никогда не вернутся к власти в России и т.д.)
По образу и подобию войновичского романа начнем с третьего пояса – Дальнего Зарубежья. Здесь в течение года ничего существенного не случится – не будет никаких принципиальных, качественных событий: будут развиваться уже явные процессы, которые проявились в прошлом году. США в лице его президента будут и дальше пытаться смирить Ирак, а другая часть США – демократическая – будет ему всячески мешать. Впрочем, даже если бы демократы ему в этом помогали, результат был бы ровно таким же, как и будет в данном раскладе. Уверенность американских геополитиков, что во всех других странах живут, в сущности, американцы, которым злые правители не позволяют устроить жизнь по американскому образцу, а стало быть, следует свергнуть этих злых правителей, чтобы позволить, например, иракским американцам демократизировать страну, неизбежно завела всю – без исключения – правящую элиту США в тупик, когда и продолжать так думать невозможно, и официально отречься от заблуждений нельзя. Будь на месте Буша советский человек, он распустил бы Конгресс, расколол бы демократическую партию и подтасовал бы следующие выборы в свою пользу. Но достаточно быть хоть немного знакомым с американской политической кухней, чтобы понять, что это невозможно. Приверженность процедуре воспринимается в качестве жизнеспособности системы. Демократы будут предлагать третий – самый тупой способ – троцкистский: армию выводим, поражения не признаем. Естественно, ни на Иран, ни на Сирию, ни на иные «оси зла» американцам пороху не хватит. К концу года правительство Саудовской Аравии, которому уход американцев из Ирака крайне невыгоден, предпримет усилия с целью этому воспрепятствовать даже после ухода Буша. В целом в регионе будут расти исламистские и фундаменталистические настроения, поэтому на любых выборах исламисты получат гораздо больше, чем раньше (в Палестине в т.ч.) К востоку – в Афганистане повстанческая война будет также разгораться, сообщая дестабилизирующие импульсы окрестным странам. В Восточной Азии тоже не произойдет ничего принципиально нового: Китай продолжит свой экономический рост, Япония будет стагнировать, Северная Корея – развивать ядерную энергетику и т.д. В Латинской Америке мощное левое и антиамериканское в своей основе движение охватит почти весь континент. Эта «ось зла» будет включать помимо Венесуэлы, Кубы, Боливии и Никарагуа также Эквадор и, возможно, Бразилию. В Мексике будет расти нестабильность по причине нелегитимности местного проамериканского президента. В принципе США могут всецело положиться в регионе только на Колумбию. А когда наследник Буша повернется лицом на юг, будет уже поздно лапти менять. Европа и дальше будет исламизироваться, сохранять умеренный антиамериканизм и умеренный антипутинизм. Во Франции успех Ле-Пена в первом туре на сей раз обделит правого кандидата, возможно, Саркази, так что победа левого кандидата весьма вероятна. Уйдет в отставку Блэйр, а преемнику достанется в наследство совершенно неразрешимые проблемы участия в американских крестовых походах на восток, которые не дали Великобритании до сих пор ни пенса прибыли, но озлобили против нее слишком многих людей (и в Европе тоже). Утешить себя англичане могут лишь мыслью, что принципами они не поступились – как старая английская дева – садистка. В общем и целом, ничего принципиально нового и судьбоносного в этом году не случится, в отличие от 2008.
Далее – второй пояс: Ближнее Зарубежье. Прежде всего, Белоруссия. Недавно Буш заявил, что народу Белоруссии следует предоставить возможность свободно выбирать президента. Очередной бушизм! Если народу Белоруссии предоставить возможность свободно выбирать президента, победит опять Лукашенко, почти с тем же счетом. А если лишить Лукашенко возможности баллотироваться, это будут уже несвободные выборы. Вообще предвыборные технологии за рубежом американцы освоили в начале ХХ века на материале банановых республик Карибского моря, где свободные выборы обычно заканчивались тем, что избиратели вешали «свободно избранного» на первой же пальме. В общем попытка США построить демократию в Ираке наглядно показала всем народам мира, что их ждет в руках этих освободителей и демократизаторов. Никаких «оранжевых» революций в Белоруссии не будет, поскольку в белорусской элите отсутствуют противоборствующие кланы (обратите внимание на связь этих двух вещей!) – это вам не Украина. Украинцам я бы порекомендовал в наступившем году провести еще одну оранжевую революцию, а впоследствии сделать это чем-то вроде ежегодного общенационального фестиваля. Это, несомненно, привлечет крупные инвестиции и т.п. Борьба Тимошенко с Януковичем, в принципе, незавершима, поскольку ни один из двух противоборствующих кланов, которые они представляют, не в состоянии полностью уничтожить другой, а договориться они не смогут. Саакашвили будет царствовать в Грузии до тех пор, пока не найдется очередной претендент на власть (не обязательно из нынешних публичных политиков страны), который точно также придет к власти в результате государственного переворота, а на ближайших выборах 90% населения вновь проголосует за его партию. Таков грузинский менталитет, и ничего с этим не поделаешь (бывает хуже, и вообще я не вижу в этом ничего плохого; в США, например, избирательная система куда подлее и циничнее). Хотя российские демократы делали намеки на насильственный характер смерти Ниязова, а среди туркменской эмиграции началось шевеление, ничего в Туркмении также не изменится. Подавляющее большинство населения устраивает существующий режим, а заграничных оппозиционеров воспринимают просто как карьеристов-неудачников, что в большинстве случаев справедливо. Конфликты России с теми или иными странами СНГ немного подпортят аппетит, но ничего принципиально не изменят: страны Ближнего Зарубежья слишком связаны друг с другом и с Россией, а курс в другом направлении приводит лишь к превращению страны в средство для «новых друзей», чего Россия если и допускает в отношении стран Ближнего Зарубежья, то в наименьшей степени.
В России начавшийся год будет во многих отношениях переломным. Во-первых, определится будущее власти, Путин, скорее к концу года, примет окончательное решение о преемнике, партия власти консолидируется и т.д. Во-вторых, будущие выборы, которые «Единая Россия» гарантировано выигрывает, а оппозиция столь же гарантированно проигрывает, станут последними выборами на многопартийной основе. Дело в том, что к 2011 году почти все современные политические партии, за исключением однозначно пропрезидентских, прекратят свое существование, если не формальное, то фактическое, и останется однопартийная система в форме блока (неформального) сотрудничающих с президентом партий – почти точного слепка бывшей КПСС. В-третьих, после выхода нашей экономики на докризисный (1985 года) уровень определится направление ее дальнейшего магистрального развития (во всяком случае, на ближайшие 5 лет).
Мнение местных демшизоидов и их западных коллег, что современный правящий режим в России не имеет ни поддержки населения, ни будущего – одинаково успокоительно для его авторов и неверно в общем плане. Я даже склонен считать, что подобное мнение специально засылается в среду оппозиционеров, ибо оно создает у оппозиции уверенность в своей победе именно в тот момент, когда победа окончательно становится невозможной. Впрочем, прямо противоположное мнение, возобладай оно в демократической среде, в сущности, ничего бы не изменило: разве что только демократы расписались бы в собственной ненужности. Процент пропрезидентски настроенных избирателей по-прежнему высок (80 и более %), и правящий режим может позволить себе вообще игнорировать любую оппозицию, тем более демократическую. Более того, возрождение в нашей стране (явочным порядком) однопартийной системы благотворно скажется на общем политическом климате, поскольку теперь все политически активные группы смогут себя реализовать в рамках одной политической структуры. Прагматики слева и справа давно уже переместились в «Единую Россию», оставив на флангах политических маргиналов. Вполне естественным путем эта единая политическая сила, состоящая из нескольких сотрудничающих партий, будет брать на себя функции прежней КПСС, хотя бы потому что эти функции все равно кому-то брать необходимо. Эти короны валялись в 90-х на мостовой, и ничем хорошим для страны это не кончилось. Поскольку в стабильном обществе умственный, моральный и прочий уровень оппозиции всегда ниже, чем власти, перспективные кадры и далее будут перемещаться в этом направлении, а оппозиция, которая к 2011 году вообще уменьшится до микроскопических размеров, будет довольствоваться немногими неудачниками из партии власти.
Не стоит думать, что среднестатистический российский избиратель, поддерживающий Путина и «Единую Россию», не знает о коррупции в верхних эшелонах власти, ошибках и провалах в осуществлении правительственных программ, взяточничестве и милицейском произволе, но само по себе это знание не делает его врагом режима. Среднестатистический российский избиратель хорошо знает, что при всех огрехах современного правления, приход к власти оппозиции (прежде всего демократической) приведет к еще большим ошибкам, проблемам и преступлениям. Местные демократы десять лет подряд отмахивались от малейшей критики, поскольку, как и все нормальные идеологически подкованные советские люди, считали, что прислушиваться к критике оппонентов, значит лить воду на мельницу идеологического врага. Все правильно, но они забыли, что такую роскошь может позволить себе партия-победитель, которая имеет реальные легитимные в глазах населения достижения, причем не смотря ни на какие потери. Достижения же демократов мы очень хорошо помним по 1998-1999 годам, когда стоял вопрос вообще о существовании нашей страны. Подвергать ее вторично такому же эксперименту желающих мало: как раз эти самые 5-6% демократического электората.
Еще с прошлых выборов распространяются три мифа, которые наиболее глупая часть демократов воспринимает на веру и даже не утруждает себя проверкой этих совершенно вздорных идей. Идея первая заключается в том, что Ходорковский – реальный противник Путина и вообще всей системы, Путин его «испугался» и посадил «на зону», но как только Ходорковский оттуда выйдет, он автоматически станет президентом России. Конечно, все это можно воспринимать как предсмертный бред потерпевшего кораблекрушение на утлом плоту в центре океана, но идея слишком навязчива, чтобы не прокомментировать ее особо. Начнем с президентского рейтинга самого Ходорковского, который не превышает 1%, причем этот 1% составляют люди, которые просто ненавидят Путина и готовы заменить его кем угодно, хоть снежным человеком (реальный рейтинг снежного человека их тоже не волнует). Выступая на выборах (допустим, все произойдет по этому демократическому сценарию) с таким рейтингом, Ходорковский элементарно повторит судьбу Брынцалова 1996 года и Джебраилова 2000. Эти два предпринимателя вместе собрали доли процента, чем население наглядно показало судьбу любого олигарха в российской публичной политике. Почему демократические аналитики так таинственно намекали на его участие в грядущих выборах, даже допуская при этом, что Ходорковского досрочно освободят (не иначе, как преемник Путина – такая ахинея тоже встречалась на устах демократов), мне непонятно. Впрочем, здесь начинает действовать логика самосознания религиозной секты, коей местные демократы были, есть и будут, так что в их картине мира отличие от каких-нибудь иеговистов или виссарионовцев состоит лишь в отсутствии ангела с мечом, разрубающего оковы Ходорковского.
Идея вторая заключается в том, что, в случае неожиданного и резкого падения рейтинга Путина (в случае падения цен на нефть, мегатеракта в Москве, столкновения России с астероидом и т.п.), общественные симпатии качнутся непременно в сторону либеральных демократов, сторонников полной ориентации на США, независимости Чечни и тому подобных вещей. Хотя кризисные ситуации в истории нашего общества в условиях существования твердой и вменяемой власти всегда приводили к обратному результату – т.е. к консолидации общества вокруг власти, допустим, что на сей раз свершится чудо, и Путин станет Ельциным образца 1999 года с 2% рейтингом. И что: оппозиционно настроенная масса переместится непременно на демократическое поле? Черта с два! Демократия у нас уже была – в прошлом веке, и о ней у большинства электората остались самые неприятные воспоминания. Я не отрицаю того факта, что в 90-х гг. Евгений Киселев, Маша Гайдар и Михаил Ходорковский жили хорошо. Не отрицаю и факта их желания вернуться в это допутинское светлое далеко. Но вот убедить подавляющую часть электората проголосовать за это возвращение, чтобы опять вышеперечисленным личностям жилось лучше всех, невозможно даже под угрозой физической расправы. Идеологические и информационные возможности оппозиции в этом плане уже исчерпаны (более того: называя Путина фашистом, демократы не Путина очерняют, а реабилитируют фашизм, ибо именно за последние 5-6 лет уровень жизни подавляющего большинства населения вырос, снята угроза распада страны, и жизнь мало-помалу входит в нормальную колею (что, впрочем, не говорит об отсутствии у России совершенно неразрешимых проблем, но эти проблемы к «либерально-правозащитным ценностям» отношения не имеют), и все эти изменения совершенно справедливо связываются с личностью Путина и его «фашизмом»), а допускать к выборам только сторонников демократии местные демократы возможности лишены по причине отсутствия в России американских оккупационных войск (следовательно, демократам следует изменить тактику и всячески содействовать разжиганию советско… то есть российско-американского конфликта, в надежде на скорую оккупацию России американцами по иракскому сценарию, во всяком случае, это их единственный шанс). Оппозиционеры в этом случае уйдут не к демократам, а к радикалам коммунистического и действительно националистического толка, да хоть к НБП (что касается радикально настроенной молодежи, убог тот, кто в юности не был революционером, и глуп тот, кто им остался и в старости; поэтому я бы предложил наиболее активных и перспективных лимоновцев отлавливать и создавать из них кадровый резерв правящей партии; беда только, что в России слишком много умных, талантливых, образованных, активных людей – как следствие тоталитарно-коммунистического террора, нехватки колбасы и прочих достижений советского строя, и на всех власти не хватит; жаль, что мы не в состоянии оккупировать Западную Европу – из них бы получились хорошие администраторы оккупационных властей).
Третья навязчивая идея демократической оппозиции – упование на помощь Запада. Увы им! У Запада сейчас столько внутренних и внешних проблем, что только борьбы за демократизацию России ему не хватало. Синтетическое мышление антисоветски настроенных советских людей, конечно же, отождествляет Международную Амнистию и правительство США (раз первая критикует Россию, значит и второе недалеко отсюда), но, как нетрудно догадаться, средний американец, прежде всего, обеспокоен, например, энергетическим кризисом в Калифорнии, чем судьбами российских правозащитников. Местные демократы, находясь на положении «внутренней эмиграции», нажили все специфические черты политико-эмиграционного мышления: непропорциональность видения окружающего мира, восприятие малейшего внимания со стороны «приминающей державы» как кровную заинтересованность в своем деле и т.д. Реальная же ситуация очень сильно бьет по самолюбию российской демшизы (оказывается, западному обывателю глубоко наплевать по поводу увольнения Евгения Киселева с НТВ – да как же это так!?), и судя по градусу ядовитой смеси, изрыгаемой ими внутри нашей страны, можно составить представление о том, какие гадости они думают (говорить вслух все-таки не решаются) насчет «предавшего» их Запада. Запад вполне устраивает фигура Путина, более того, устроит и фигура его преемника. А местные демократы, поскольку они не имеют сколько-нибудь значительной поддержки избирателей, Запад сейчас интересуют все меньше и меньше. Объяснения российских демократов, что наш народ – дерьмо, и что на него нельзя полагаться, звучат на Западе неубедительно, поскольку формально там все еще считается, что политическую систему страны формирует местное население, а иначе это уже будет «гуманитарная интервенция» или что-то в этом роде.
По мере маргинализации демократического движения в России, в его среде будут все более доминировать самые радикальные позиции, вроде: «Путин – фашист!» и «армию надо немедленно распустить!» Удельный вес Новодворской будет расти. Вот что любопытно: она абсолютно искренна в своих убеждениях, но трудно придумать лучшее подспорье для власти, ею ненавидимой (поэтому можно быть уверенным, что она никогда не станет жертвой покушения, ибо нужна власти живой и – главное! активной) Дюжина таких зайчиков, которым предоставляется полная свобода самовыражения, и демократия на порядок менее опасна для нашего общества. С другой стороны непонятно: если заслуженный правозащитник уверенно называет Путина «фашистом», а потом пристраивается в какую-нибудь комиссию по правам человека при президенте, либо просто ограничивается сотрясением воздуха, у наблюдателя складывается впечатление, что этот заслуженный правозащитник — коллаборационист, поскольку с «фашизмом» борются иначе. Вот так власти удалось ловко маргинализировать демократическую оппозицию, превратить ее в сборище мелких склочников и откровенных шизиков.
Левое движение в современной России окончательно заняло нишу защитника обездоленных, но и только (я даже подозреваю, что оно изначально так и задумывалось своими организаторами). Современная КПРФ – это (как и в 90-х) «недовольные жизнью коммунисты», а «Единая Россия» — «довольные жизнью коммунисты». В СССР это все присутствовало, только, возможно, грани этих двух групп не были слишком четкими. Вообще современная политическая структура населения России очень напоминает ее же саму, точнее СССР, около 1980 года. Все-таки мы не так уж сильно изменились, а прежние поколения естественным образом воспроизводят новые. Для того, чтобы исчез советский народ, нас всех бы пришлось физически уничтожить, а это российским демократам даже посредством пропаганды абортов, невыплаты зарплат и работорговли сделать не удалось. Кстати, пиар-совет партии власти: в полемике с демократами можно использовать следующий простой ход – собрать данные о политических воззрениях уголовного мира России и его симпатиях к либеральной демократии (во-первых, так оно и есть, если говорить о криминальных авторитетах, а не о «шестерках» из КПЗ, повально голосовавших за ЛДПР, а во-вторых, для этой цели очень пригодился бы Е.Киселев – он уже высказывался о криминальном сообществе как о реальной демократической альтернативе произволу властей; а вы говорите, что госбезопасность не может использовать оппозиционных лидеров по назначению!) К тому же очень хочется спросить: а что – демократы из другого теста? они формировались не в «совковой» Москве, а на Таити? они не такое же «совковое» дерьмо, только со знаком минус? Нет? Не верю! В рядах «недовольных жизнью коммунистов» вполне мог найти свое место Явлинский. Программа его ЯБЛОКА всегда была достаточно радикальной и левой, а многие его программные положения (борьба с ввозом радиоактивных отходов, например) способны разделять все здравомыслящие люди. Он вполне мог потеснить коммунистов и других левых и занять прочную нишу в этом сегменте российской политики. Но Явлинский, подобно российским меньшевикам сто лет назад, возжаждал большего – соединить социальную защиту населения с либеральными ценностями и разделил их судьбу. Потому что социальная защита и либеральные ценности несовместимы (подозреваю, не только в России). Нет, либеральные ценности не элитарны. Они свойственны микроскопическим русофобским группам населения, достаточно крикливым, чтобы их замечали. Западу они были нужны для ослабления СССР. СССР пал. По вопросу о необходимости разрушения России Запад разошелся, и в итоге «носители либеральных ценностей», первая из которых формулируется «совок – дерьмо», оказались невостребованными. Мнимые «права человека», за которые боролись правозащитники, ничего общего не имеют с реальными правами людей нашей страны. Я не помню (если помните, подскажите) ни одного случая, когда бы хоть одна правозащитная тварь засветилась на митингах обманутых вкладчиков или не получающих зарплату (это фашисты, и защищают их права такие же фашисты – Глазьев, Рогозин и др.) Зато, когда еврею или журналисту, или тому и другому одновременно набьют морду, правозащитники появляются на месте происшествия подозрительно быстро. Кстати, если бы Запад был равнодушен к судьбам евреев, правозащитники и носители либерализма автоматически тоже бы перестали ими интересоваться. Так что Явлинскому надо было это просчитать, а он предпочел сидеть на двух стульях, в результате чего оказался между ними с 2% рейтингом.
