немного не в тему . НО как относиться к человеку и к его рассказам?
цитата-
И вот теперь командующий Западным фронтом Тухачевский планировал широкомасштабное наступление на Варшаву. Ленин рассматривал эту кампанию как начало похода Красной Армии в Европу. Троцкий, с другой стороны, возражал против выхода советских войск за национальные границы России и разгрома Польши.
Мы, разумеется, не знали о том, что происходило наверху, но чувствовали приближение каких-то событий. Каждый день к нам поступало пополнение призывников, то есть толпа людей, из которых в срочном порядке надо было сделать солдат, достойных могучей армии. Этой армии и предстояло освободить Польшу от оков капитализма, а Германию от пут Версальского договора. Среди призывников было много дезертиров, которые месяцами и даже годами скрывались в лесах и деревнях. В связи с этим было создано несколько Чрезвычайных комиссий. Они систематически отлавливали этих дезертиров; там, где считалось необходимым, приговаривали некоторых «условно к смертной казни»[17], а там, где было возможно, применяли амнистию. Некоторые из этих дезертиров были в бегах еще со времен мировой войны и никогда в Красной Армии не служили. В наш полк прибыло несколько сотен таких дезертиров, и это послужило поводом для моего повышения по службе. Меня назначили командиром роты, которая привела бы в восторг любого театрального режиссера, если бы он захотел внести в трагедию элемент комизма.
Пополнение представляло собой невероятное сборище оборванцев всех возрастов, одетых в самую различную крестьянскую одежду, похожую одна на другую только своей изношенностью. Они прибыли обвешанные мешками, настороженно озирались по сторонам, почесывались и, судя по всему, не горели желанием отличиться на солдатском поприще.
Я подошел к ним в своей новой форме, с саблей на боку. В первый момент я с отчаянием подумал, что у меня из них никогда и ничего не получится. Однако я приказал им построиться, и они сразу же перестали быть толпой. Эта маленькая дисциплинарная мера сразу дает ощущение контроля над людьми, придает уверенности командиру. Затем я произнес краткую речь:
– Товарищи, с этого момента вы солдаты Красной Армии. Вы должны проявлять старание и соблюдать дисциплину. Я ваш командир, и мне нужны сержанты. Кто из вас имел нашивки в старой армии?
Ответом было недоверчивое молчание.
– Бывшие унтер-офицеры, два шага вперед, марш! – скомандовал тогда я.
Никто снова не шелохнулся, и я почувствовал, что мой авторитет тает на глазах. Я пошел вдоль строя, внимательно вглядываясь в лица и задавая вопросы тем, кто выглядел более «военным», чем остальные.
– Вот вы! Вы были сержантом, я вижу. Шаг вперед!
Человек вышел из строя. Я отдал ему несколько строевых команд, следя за его реакцией. Он попытался сделать вид, что не понимает, и двигался с нарочитой неуклюжестью. Я приказал ему встать в строй и попробовал еще несколько человек. Двести пар глаз внимательно наблюдали за происходящим, не упуская ничего. Наконец я обратился к низкорослому рекруту в жалких лохмотьях. И он спас положение, признавшись, что был сержантом.
– Назначаю вас сержантом. Действуйте!