Перенос СССР-53 в 22.06.41 г. ¶
Механическая пьеса для неоконченного пианино.
Проба пера.
Необязательное предисловие.
Из отчета комиссии по проверке происшествия в 6 альфа секторе Большой Лаборатории Времени (перевод с Вейского, 25637 год Вегранской эры):
« В результате выхода из строя по вышеуказанным причинам сингулярного фазового сихронизатора
триангляционная диссипация по в-параметру привела к созданию локального пробоя пв континуума с переносом около 6 млн стоунгов материи из хронокластера 34а657пр-О в хронокластер 34а897рн-Е. Сохранение работоспособности субблока Эйч привело к синхронинформацитринизации переброшенной материи и материи кластера.»
Примечание на полях: «а дальше как всегда идет наказание невиновных и награждение непричастных»
Интерлюдия.
22 июня 1941 г. Генерал-губернаторство. Район русской границы у .., 2.30 мин.
Что-то случилось с Миром. Непонятный звукосвет, режущий глаза или светозвук, бьющий по ушам заставил всех резко бросить бинокли. Кто-то начал тереть глаза, кто-то схватился за уши, а некоторые попытались одновременно сделать и то, и другое. «Доннерветте.крайцхаг... ноханмайль» внезапный, резкий и по-зимнему холодный ветер донес до майора Лангепферда обрывки чьей-то ругани. Усмехнувшись, майор поднес к глазам бинокль и.. «Майн Готт!»- вырвалось у него. Вместо темной равнины с небольшой рощицей слева и засеянного поля с деревней почти у самого горизонта, он увидел голую равнину, покрытую снегом, с огнями в районе бывшей деревни, определенно напоминающими огни большого.. города? ??Откуда?. Из-за границы в лицо майора ветер гнал быстро таявшие на лице снежинки. Все офицеры, вместе с майором получившие разрешение командира танкового полка «проверить обстановку на местности перед боем», недоуменно переглядывались. Эти непостижимые русские большевики опять выкинули какой-то фокус и сумели-таки поставить перед доблестным вермахтом свой вечный вопрос: «Что делать?».
4 апреля 1953 г. КП N-ского истребительного полка ПВО, западная граница СССР. 2.30 мин
Что-то случилось с Миром. Непонятный звукосвет, режущий глаза или светозвук, бьющий по ушам заставил всех, бодрствующих или дремавших резко подскочить и в недоумении оглядываться вокруг. «Что это?» — задал мучавший всех вопрос дежурный летчик. « А кто его знает, одно ясно- не атомный взрыв» — попытался пошутить начальник смены. И тут же раздался крик планшетиста – «Товарищ капитан, передача с локатора- множественные неопознанные цели. Пеленг.. Курс..Высота..»
Резкий звук сирены боевой тревоги поднял техсостав и летчиков дежурного звена. Запускались двигатели, летчики первой пары, получив на ходу указания, бежали к своим МиГам-15 бис…
Прошло немного времени — и вот уже в небо устремилась вторая пара истребителей. А в это время из гарнизона к стоянкам уже ехали и бежали офицеры и солдаты полка, поднятые по тревоге. Зловещий вой сирены поднял не только их, но все население городка. Тревожно и беспокойно было на душе у всех. На Востоке уже который год полыхала Корейская война, с Запада то и дело доносились угрозы «стереть СССР с карты мира». Да и недавняя война была еще слишком свежа в памяти, чтобы спокойно воспринимать внезапную внеплановую тревогу.
Мистерия войны.
Запад. Мир изменился, и первыми это осознали немецкие солдаты передовых частей. Изменившийся ландшафт, потеря многих ориентиров и целей — все это вызвало шквал панических докладов наверх и не менее панических запросов сверху. Еще больше непонятного добавилось, когда вернулись остатки самолетов, наносивших первый удар. Из более шестиста бомбардировщиков и двухсот истребителей вернулась едва половина, причем части экипажей требовалась срочная психиатрическая помощь. Бившиеся в истерике «белокурые бестии» кричали об адских летающих привидениях, о внезапной гибели друзей.. Сохранившие относительное спокойствие летчики докладывали о летающих «трубах» со стреловидными крыльями с огромной скоростью атаковавших самолеты и открывших мощный пушечный огонь, новых «Ратах»* с пушками, летавших со скоростью «Фридриха»**, о необычайно точном зенитном огне. Вобщем, разбор полетов занял около двух часов и второй ударный эшелон взлетел уже тогда, когда по плану должен был возвращаться назад. Хотя это уже было неважно, так как и на земле наступление было приостановлено.
Инерция предвоенного планирования, как всегда, одержала верх. С задержкой, после кратковременной доразведки, при уже светлеющем небе, а не ночью, но немецкая артиллерия открыла огонь. Войска получили приказ на наступление и, вспоминая черта, командование, свиней и … (сами можете представить, о чем говорят в таком случае далекие от политеса солдаты и офицеры фронтовых частей), приступили к его выполнению.
Командование решило разобраться с отсутствием связи и непонятными докладами из Пруссии параллельно с выполнением планов, а на всякий случай — начать передислокацию резервов к северу восточного фронта. Но уже к концу дня большинство информированных об обстановке лиц считало, что лучше было вообще отменить выполнение «Барбароссы» в этом году. Однако наступление продолжалось, несмотря на усиливающееся с каждым днем сопротивление русских.
Выяснилось, что тщательно разведанные места расположения аэродромов, войск и погранзастав изменены, что дороги и поля покрыты быстро тающим снегом, так что наступать придется в самый разгар непонятно откуда взявшейся весны. А самое главное – неожиданно упорное сопротивление русских с применением неизвестных видов оружия. Из войск доносили о пехоте, поголовно вооруженной ручными пулеметами, о легких ручных противотанковых гранатометах, пробивающих любую броню панцеров, о мощных орудиях в составе передовых дозоров русских, о неуязвимых скоростных танках с пушками калибра не менее 9 см. Кроме того, отнюдь не оправдались предвоенные взгляды о низкой тактической подготовке русских. Согласно докладам, они действовали весьма умело, а некоторые офицеры даже отмечали возможность наличия у командования противника боевого опыта, не уступающего немецкому. Продвижение войск из-за всех этих причин было минимальным и намного уступало планируемому. Особенно же тяжелая ситуация складывалась на северном участке фронта. Непонятно куда пропала практически вся группа армий «Запад», флот и авиация, дислоцированные в том районе. Посланные офицеры связи и разведчики, сумевшие вернуться, докладывали невероятное – они встретили пограничников и войска в невиданной ранее, но несомненно русской форме. А воздушная разведка вообще не смогла пробиться в тот район из-за противодействия авиации русских. Максимально о о чем смогли они доложить по радио – о внезапно налетевших истребителях со стреловидными крыльями. Пока успокаивало пока только одно — русские ничего не предпринимали и можно было спокойно перебрасывать в этот район скудные резервы. Еще более парадоксальными были сведения, полученные от немногочисленных пленных, обмундированных во всю ту же неизвестную форму, и обывателей. Все они считали, что идет не 1941, а 1953 год и что Германия была разбита в 1945 году.
Но хуже всего сложились дела в воздухе – понесшие огромные потери люфтваффе ничем не могли помочь сухопутным войскам. Самое скверное, что начали появляться случаи отказа от полетов. Летчики говорили, что полет против русских – это хуже чем «русская рулетка». «Русская рулетка» еще давала шанс выжить, а вот встреча с новыми истребителями русских, получивших уже кличку «Флигендесрор»* – никаких шансов…
Восток. Военный министр СССР Булганин размышлял. Будучи скорее политиком, чем военным, он не решался отдавать приказы без согласования и санкции начальства. Но и тянуть время было тоже нельзя — он хорошо помнил что случилось с Павловым и Ко во начале прошлой войны. В теперешней же ситуации, тем более при тяжелой болезни товарища Сталина (а по некоторой информации даже и смерти) ошибка была бы как у сапера — последней. Впрочем, армия пока действует строго по имеющимся приказам, отбивая внезапное нападение непонятного врага. Ну, как ни тяни, а решаться надо.. Булганин поднял трубку ВЧ и позвонил в кабинет Лаврентия Берии. Этот по крайней мере не шут, как Хрущев, которого прочат в преемники его противники. Согласовав свою позицию и получив одобрение Берии, Булганин вызвал к себе адъютанта и отправился в Генеральный штаб. Что ж, врагам он бы не позавидовал. Как говорил товарищ Сталин — «Немцы хотели истребительной войны, немцы ее получат».
Генеральный штаб, Кремль, да и все правительственные учреждения в эти дни напоминали растревоженный муравейник. Многочисленные курьеры, звонки, пакеты и просто устные распоряжения отнюдь не добавляли порядка в этот хаос. Все было абсолютно непонятно — ни сам агрессор, ни его действия. Неизвестно откуда появившиеся немецко-фашистские войска атаковали границу от Черного моря до, но не в Прибалтике. А вот в районе предвоенного «Белостокского выступа» границу пытались пересечь военнослужащие в предвоенной форме РККА с безупречно выполненными документами того периода. Они называли себя делегатами связи и требовали встречи с командующим округом Павловым. Почти всегда дело доходило до попыток применения оружия…
Конечно, в мирных условиях попытки проанализировать и понять происшедшее потребовали бы очень большого времени, но в условиях нападения пришлось воспринимать все как данность. Да, пришлось списать со счетов все группы войск за границей, вооруженные наиболее современной техникой, но таковая, хотя и в меньшем количестве имелась и в других округах. Кроме того, немцы столкнулись отнюдь не с РККА образца 41-го года, а с Советской Армией – победительницей в закончившейся всего лишь 6 лет назад войне, еще не растерявшей опыт, имевшей среди командиров и запасников множество обстрелянных ветеранов. Но еще большим плюсом ситуации была постоянная готовность к ядерной войне – напряженная международная обстановка заставляла держать порох сухим и быть готовым к любым неожиданностям. В то время Руст был бы сбит уже при пересечении границы, попытка захватить остров на Амуре закончилась бы, едва начавшись, после огневого налета и атаки ближайшей войсковой части…
А к концу недели удалось связаться и с войсками в Белостокском и Черновицком выступах и принять их под командование. Немцы же затормозились в 20..80 км от границы. Дальнейшее их продвижение остановилось как из-за удара советких войск в Прибалтике, упорного сопротивления войск и пограничников на остальных направлениях, да и из-за начавшейся распутицы.
Интерлюдия.
«Немецко-фашистское командование оказалось неспособно проанализировать изменившуюся ситуацию. Подставив незащищенный фланг группы армий «Центр» под удар войск Прибалтийского округа ( с 23.06.41/53 г – фронта) и не сумев завоевать превосходство в воздухе, оно привело свои войска к самому сокрушительному поражению за все время Великой Освободительной войны.»
А.А. Строков История военного искусства. Москва Воениздат 1951/63 г.
Примечания.
*«Крыса» — такую кличку получил в Испании истребитель И-16. Позднее истребитель Ла-5, все сходство которого с И-16 заключалось в использовании мотора с воздушным охлаждением, получил у немецких летчиков прозвище «Новая крыса» (Нойе рата). Имеются ввиду Ла-11 и Ла-9, использовавшиеся в авиации СССР в качестве ночных истребителей и истребителей дальнего сопровождения. Вооружение 3..4-23 мм пушки, скорость максимальная 674 км/ч
** Истребитель Messerschmidt Bf-109F имевший скорость до 630 км/ч и вооруженный одной 15 мм или 20 мм пушкой и 2 -7,92 мм пулеметами. Маневренный, но слабовато вооруженный, он составлял основу истребительной авиации Германии, действовавшей на Восточном фронте.
* «Летающая труба» — по мнению автора наиболее вероятное прозвище для реактивного истребителя МиГ с точки зрения летчиков начала 40-х гг.
- В чем сила попаданца, брат? - В куреве.- Не, я столько не выкурю
ИМХО, советскому руководству советская наука разъяснит все довольно быстро. 
