Немного колебался, выкладывать ли переделанный кусок, или подождать, когда его объем станет больше. Но решил все же выложить.
Часть II
Гремя огнем
Прекращение русско-литовской войны, позволили русскому правительству сконцентрироваться на южных границах, где целью Русского государства было закрепить достигнутые успехи и довести борьбу с татарскими ханствами до конца. Ещё в 1532 г., практически сразу после захвата Казани, было принято решение об организации похода на Астрахань, который должен был завершиться восстановлением на ханском престоле Ислам-Гирея, незадолго до этого свергнутого Ак-Кобеком, с последующим установлением русского протектората над Астраханским юртом. Но кончина Василия III и последовавшая за этим война с Литвой вынудили русское правительство временно отложить планы экспансии в южном направлении. Прекращение конфликта на западе вновь воскресило их к жизни. Но на пути к их осуществлению лежало несколько препятствий. Если сама Астрахань, главный предмет русских устремлений на тот момент, было довольно слабым государством (население ханства, сосредоточенное в основном в дельте Волги, составляло примерно 15-20 тыс. человек, а вооруженные силы 1500-3000 человек), то его соседи, наоборот, представляли из себя серьезную силу.
Прежде всего, это касалось Ногайской орды, имевшей своей западной границей левый берег Волги от устья р. Самары до р. Бузан в районе Астрахани, а восточной границей – правобережье р. Сырдарья и р. Сарысу.
В территорию Ногайской орды входили бассейны рек Урала, Белой и Уфы, т. е. Оренбургский край и Башкирия. В случае войны ногайцы могли выставить войско в 120-140 тыс. человек. Что делало Орду одной из доминирующих сил региона, пытавшейся подчинить своему влиянию окружающие народы. В том числе и Астрахань, где ногайцы регулярно сажали «своих» ханов, и с которой, время от времени, взимали дань.
Вместе с тем структура Ногайской орды и организация её жизни имела несколько слабых мест, используя которые можно было вывести ногайцев из игры (что и произошло в реальной истории).
На руку русским играло отсутствия политического единства внутри самой Орды. Формально стоявший во главе её бий имел власти ровно столько, сколько было желания у ногайских мурз подчиняться ему. Что иногда приводило чуть ли не к самому настоящему спектаклю. Желая укрепить свой авторитет очередной бий, время от времени, находил какого нибудь Чигисита, провозглашал его ногайским ханом (но не предоставляя никакой реальной власти), за что тот, в свою очередь, даровал бию титул беклербека («князя князей»), тем самым как бы «освящая» его власть над Ногайской ордой. А во второй половине 1530-х годов бий Саид-Ахмед, после вспыхнувшей в Ногайской орде смуты, для сохранения своей власти был вынужден взять в соправители своих братьев, что привело к разделу Орды на три части: восточное («левое») крыло, занимавшее территорию к востоку от р. Яик (совр. р. Урал), во главе которого был поставлен Шейх-Мамай, получивший титул кековата; центральную часть, расположенную по правому берегу р. Яик, находившуюся в прямом подчинении бия; и западное («правое») крыло, под руководством нураддина Ходжи-Мухаммеда, во владение которого отошло левобережье Волги. В особую часть была выделена Башкирия, находящаяся в совместном управлении триумвирата.
Но в 1540 г. Шейх-Мамай, по всей видимости, недовольный тем, что ему приходится признавать власть старшего сына своего отца от второй жены (сам Шейх-Мамай был сыном бия Мусы от первой супруги), поднял восстание против Саид-Ахмед-бия. Среди Мусаевичей произошёл раскол по материнской линии. Сыновья Мусы от первой жены (Ходжа-Мухаммед, Юсуф и Исмаил) поддержали Шейх-Мамая. На стороне Саид-Ахмеда выступил его родной брат Мамай-мурза. В результате короткой междоусобицы Мамай погиб, а бий Саид-Ахмед с сыновьями и племянниками (детьми Мамая) был вынужден бежать в Хорезм. Во главе Ногайской орды стал Шейх-Мамай, совместивший бийство с должностью кековата (благодаря чему центр и левое крыло объединились в одну провинцию). Но его положение не отличалось прочностью. Хотя большинство ногайцев подчинилось его власти, но отказывалось признать за ним титул бия (в реальной истории Шейх-Мамаю удалось добиться от большинства мурз титула бия только в 1548 году). Не успокоился и Саид-Ахмед, чьи осевшие в Хорезме сыновья и племянники стали устраивать регулярные набеги на ногайские кочевья.
Другой слабостью ногайцев было то, что единственным средством к их существованию было кочевое скотоводство. В Ногайской орде отсутствовало земледелие и не было никаких городов, если не считать небольшой Сарайчук в низовьях р. Урал, доставшийся ногайцам от Золотой орды и постепенно превратившийся из заметного торгового центра в захудалый, небольшой и не отказывавший заметного влияния на экономическую жизнь Орды пункт. Всё необходимое для жизни, от хлеба, тканей и ремесленных изделий, ногайцы были должны получать от соседних народов в обмен на скот, прежде всего лошадей. И если восточная и во многом центральная части Орды торговали в основном с Хорезмом и Бухарой, то для западного крыла ногайцев, по сути, единственным торговым партнёром выступало Русское государство. Именно в Россию «заволжские» ногайцы ежегодно отправляли на продажу табуны лошадей и торговые караваны, и оттуда получали всё необходимое. Чем охотно пользовалась Москва, покупая ногайских мурз дорогими подарками, а то и вовсе беря «на жалование».
С середины 1530-х годов русское правительство развернуло целую дипломатическую программу, направленную на предотвращение ногайского вмешательства. Во-первых, Москва установила особые отношения с Ходжой-Мухаммедом, выделяя его среди остальных мурз и всячески настраивая против Шейх-Мамая; последнего же пытались прельстить посулами «казанского жалования» его сыновьям и помощи в борьбе против крымцев. Во-вторых, бию и нурадину шли требования Ивана IV, подкрепленные прямыми угрозами, не вмешиваться в астраханские проблемы без его воли. Наконец, были отданы распоряжения военного характера: развернулось строительство крепостей, засек, на границах сосредотачивались войска.
Все эти меры привели к нейтрализации Ногайской орды и довольно жесткой привязке её западной части к Русскому государству. Эта зависимость от русских “заволжских” ногайцев оказалась настолько сильной, что даже когда после кончины в 1544 году Ходжи-Мухаммеда на его место Шейх-Мамай назначил своего брата, кочевавшего до этого в восточной части орды, мурзу Исмаила, тот очень быстро переориентировался на Москву, став новым лидером “русской партии” в Ногайской орде.
Гораздо сложнее оказалось с другим препятствием на пути к “броску на юг” — Крымским ханством, правители которого после разгрома в начале XVI века т. н. “Большой орды” считали себя правопреемниками ханов бывшей Золотой орды и стремились восстановить былое могущество путём объединения вокруг Крыма её осколков, прежде всего Астраханского и Казанского ханств. Находясь под покровительством могущественной Османской империи, крымцы умело пользовались конфликтом между Русским государством и Великим княжеством Литовским, попеременно вступая в союзы то с той, то с другой стороной и совершая регулярные набеги на их территорию с целью грабежа и набора полона с целью его дальнейшей перепродажи в Турцию. Сейчас невозможно установить точное количество пленных, захваченных крымцами в это время, но совершенно бесспорно, что в результате крымских нападений Русское государство теряло большое количество людей и это играло отрицательную роль в развитии хозяйства страны. Кроме того, угроза, постоянно нависавшая над южными границами России, отвлекала её войска с других театров военных действий, где их присутствие было также необходимо. Очень ярко это проявилось в период русско-литовских войн первой трети XVI века, когда эти набеги создали для Русского государства фактически второй фронт, отвлекая его от борьбы на западе. И было совершенно ясно, что без ликвидации “крымской занозы” решить вопрос об освоении плодородных южных земель не получится. Попытка русского правительства решить эту проблему путём раскола крымцев и посажения у них “своего” хана в лице Ислам-Гирея закончилась неудачей. После чего возобладала идея силового решения. Тем более, что после окончания войны с Литвой казалось к этому сложились все предпосылки. Прежде всего возник конфликт между Крымом и Литвой. Во время войны между Сахиб-Гиреем и его соперником Исламом за ханский престол, литовское посольство заключило с первым договор о дружбе, по которому обязывалась посылать ему ежегодно “упоминков”, а хан обязался воздерживаться от нападения на земли Литовского государства. “Упоминки” установились в меньших размерах, чем раньше, при его отце. Но когда в Бахчисарай прибыл литовский посол с целью уплаты дани, то пришло известие об убийстве Ислам-Гирея и объединении всей орды под властью Сахиб-Гирея, который, почувствовав свою силу, отказался принять то, что было для него прислано и изложил новые требования к литовцам. Польский король Сигизмунд I пытался уговорить хана принять те “упоминки”, которые были уже присланы (но предосторожности ради оставлены в Киеве). В то же самое время он обращался к литовской раде панов, излагая всю опасность создавшейся ситуации. Послание хана было оскорбительным, он требовал такой же величины подарков, какие получали его предки и, кроме того, “почал людей своих в земли наши всылати”. По мнению Сигизмунда, уступки требованиям хана не успокоили бы его, так как он стал единовластным в Крымской орде, знал собственную силу и, кроме того, его всячески поддерживал турецкий султан. Поэтому хан будет нападать на Литву, невзирая на договора и высокие подарки. Султан Сулейман намеревался захватить Валахию и Молдавию. Король не видел другого выхода, кроме как подготовиться к войне, и ставил вопрос перед радой панов: стоит ли вообще посылать «упоминки». Для решения этих вопросов 22 марта 1538 г. в Вильно состоялся сейм. На нём была установлена плата “на оборону земскую” в размере 20 грошей с коня, т. е. с восьми крестьянских служб, с которых землевладельцем выставлялся конный ратник. На эти деньги были отправлены 1000 конных ратников на окраинные замки. Но, так как этих людей было мало, рада панов послала к королю просьбу, чтобы он со своей стороны выставил 1000 коней на средства скарба (казны). Король согласился и сделал в этом смысле распоряжение подскарбию земскому. Кроме того, было решено в случае настоятельной необходимости собраться всему земскому ополчению Литвы в назначенном месте для отражения врага общими силами.
Этим просто не могли не воспользоваться русские, приславшие в Вильно своих послов с предложением заключить военный союз против Крымского ханства. Эта идея вызвала интерес у Сигизмунда I, поскольку война Литвы с Крымом в это время казалась вполне реальной и союз с Россией был в этих условиях безусловно необходим.
Вдохновленные первыми благожелательными сообщениями из Великого княжества Литовского русские развернули наступательные операции против крымцев. В начале 1538 г. по согласованию с русскими возглавляющий западное крыло Ногайской орды мурза Ходжи-Мухаммед, когда Сахиб-Гирей направился в Молдавию, двинул свою конницу на Крым, где внезапно напал на хана во время переправы того через Днепр. Однако крымцы сумели быстро развернуться и отразить атаку. Не добившись мгновенного успеха и не рискнув вторгаться за Перекоп, ногайцы столь же стремительно отошли к Волге, а хан продолжил поход. Но по возвращению крымцев из Молдавии они снова были атакованы ногайцами, которым удалось захватить часть крымского обоза.
Но в конце 1539 г. в Москву пришли гораздо менее приятные известия. Встревоженный русским натиском Сахиб-Гирей согласился заключить договор с Литвой, если ему будут вручены уже собранные упоминки. Сигизмунд I принял это предложение, что привело к окончанию литовско-крымского конфликта и дало возможность Сахиб-Гирею начать войну с Русским государством, против которого в октябре 1539 г. он послал своего сына Эмин-Гирея с войском, которое прорвалось в окрестности Каширы. И хотя этот набег удалось все же отбить, но глубина проникновения татарских “загонов” в русские земли серьезно встревожила Москву. И поскольку в этой альтернативной истории нет имевшего место в реальности после кончины Елены Глинской хаоса боярского правления, то естественно вопрос о создании единой линии обороны по Окскому рубежу решается гораздо раньше и её строительство начинается не в 1550-х годах (как в реальной истории), а уже в 1540 году, а само строительство будет закончено в начале 1550-х годов и получит название Большой засечной черты. Она протягивалась от Переяславля-Рязанского на Тулу, Белев и Жиздру; на важнейших направлениях Засечная черта состояла из двух рядов укреплений (между Тулой и Венёвом), из трёх (между Белёвом и Лихвином) и даже четырёх (между Белёвом и Перемышлем). Юго-восточный фланг черты составляли засеки Шацкая и Ряжская. Засеки делились на мелкие звенья для надзора и охраны, границы звеньев обозначались местными приметами (пнями, натёсами на деревьях и т. д.). В местах пропуска населения через черту, у больших дорог, сооружались опорные пункты с башнями, подъёмными мостами, острогами и частоколами. На путях наиболее частых вторжений татар в Русское государство строились города-крепости. Леса, где проходили засеки, назывались заповедными, и законом было запрещено рубить их или прокладывать самовольно через них дороги.
Решая таким образом задачу защиты внутренних областей государства от набегов татар русское правительство не оставляло планов наступления на Крым. Чему способствовали и события в Астрахани, где в 1539 г. произошла очередная смена власти. Правивший там с 1537 года Дервиш-Али был свергнут вновь вернувшимся к власти ханом Абд ар-Рахманом (до этого он правил Астраханским юртом с 1533 по 1537 год). И его первейшей задачей как астраханского хана стал поиск сильного иноземного покровителя, так как само по себе Астраханское ханство было очень слабо в военном отношении, и её правители могли удержаться на престоле только имея поддержку кого-то из четырёх сильных соседей: Русского государства на севере, Ногайской орды на востоке, «черкесов» (княжеств Северного Кавказа) на юге или Крымского ханства на западе. Ногайская орда исключалась сразу, так как изгнанный Дервиш-Али был как раз её ставленником. С Крымским ханством Абд ар-Рахман находился в конфликте. Оставались лишь княжества Северного Кавказа и Россия. И в этих условиях Абд ар-Рахман предпринял попытку создания своего рода содружества из Русского государства, Астраханского ханства и своих союзников из черкесских князей. Переговоры об этом между Астраханью и Москвой шли вполне успешно и 4 октября 1540 года в Москву прибыл от Абд ар-Рахмана “большой посол” Джан-Мухаммед с предложением заключить союз против Крымского ханства. Русское правительство отреагировало на это более чем благожелательно, тем более, что Абд ар-Рахман предложение о союзе сопроводил пожеланием признать верховенство русского государя, тем самым став “подручником” Ивана IV.
Русским планам благоприятствовала и международная обстановка. Стоявшая за спиной Крыма могучая Османская империя, только недавно завершившая войну с Ираном, активно влезала в новый конфликт, на этот раз уже на своих западных границах. Искрой нового пожара войны, сковавшего силы Турции стали события в Венгрии. После разгрома турками венгерской армии в 1526 г. у города Мохач и гибели короля Лайоша II страна оказалась расколотой на три части. На юге господствовали турки. Западные комитаты (районы) признали своим государем правителя Австрии Фердинанда Габсбурга, а в восточных и центральных областях провозгласил себя новым королём трансильванский воевода Янош Запольяи, заключивший договор о союзе с султаном. В начале 1538 года, после почти двенадцати лет бесплодной междоусобной борьбы, длительные переговоры между представителями двух венгерских королей (Фердинанда и Яноша) завершились мирным договором, подписанным в Надьвараде (совр. Орадя Маре) 24 февраля, по условиям которого признавалась власть каждого из королей на занимаемой территории, но после смерти Запольяи Фердинанду должна была перейти восточная часть страны вместе с Трансильванией (в обмен на щедрое вознаграждение возможных прямых наследников Яноша). Тогда у Запольяи вообще не было детей. Но в следующем году он женился на Изабелле, дочери польского короля Сигизмунда I, которая 7 июля 1540 г. родила ему сына Яноша Жигмонда. После чего Янош Запольяи перед своей смертью (последовавшей 22 июля 1540 г.), в нарушение условий Надьварадского мира, объявил наследником своего сына. 25 сентября Яноша Жигмонда, по настоянию варадского епископа Дьердя Мартинуцци и решением государственного собрания, избрали королём Венгрии, образовав регентский совет и обратившись к султану с просьбой одобрить это решение и прислать помощь для борьбы против Фердинанда, который обещал султану ежегодную дань в 30 тыс. форинтов за разрешение взять под свою власть владения Яноша (по смыслу договора 1538 года). Но султан Сулейман, не желавший объединения Венгрии в одних руках, 27 апреля 1541 г. утвердил Яноша Жигмонда в качестве короля Венгрии.
Тогда Фердинанд предпринял попытку захватить наследство Яноша Запольяи силой и весной 1541 г. двинул свои войска на Буду, чтобы захватить столицу королевства. В ответ войско во главе с султаном, намеревавшегося, по его собственным словам, защитить права малютки-короля, вышедшее из Стамбула 19 июня 1541 г., прибыло в Буду 26 августа, разгромив и вынудив отойти осаждавшую город армию Фердинанда. Но радость сторонников Запольяи было недолгим. 29 августа султан вызвал к себе королеву Изабеллу с её сыном и венгерской знатью, а в их отсутствие турецкие войска заняли Буду и разоружили гарнизон крепости. После чего Сулейман объявил Тиса-Дунайское междуречье вилайетом Османской империи, а Яношу Жигмонду оставил Тринсильванию и Затисье при условии признания турецкого сюзеренитета и выплаты ежегодной дани в 10 тыс. форинтов. Изабелла и её двор должны были переехать в Липпу. Буда стал центром турецкой провинции.
Одновременно с этим, воинское счастье улыбнулось султану и в Средиземноморье. Старший брать Фердинанда император Священной Римской империи и испанский король Карл V Габсбург (для Испании Карл I) организовал в 1541 г. поход на Алжир. Испанский флот из 515 кораблей (65 галер и 450 вспомогательных судов) с десантным войском из 24 тыс. человек 19 октября 1541 г. остановился на рейде города Алжир. Турецкий Хасан-ага располагал не более чем 10 тыс. вооруженных защитников. 25 октября войска Карла подошли к стенам города, намереваясь начать осаду. Но тут вмешалась природа. К вечеру началась страшная буря, треть испанских кораблей была сорвана с якорей и разбилась о прибрежные скалы. Во время шторма испанцы потеряли всю артиллерию, люди были измотаны бурей и проливным дождём. Отсырел порох, что практически вывело из строя огнестрельное оружие. И всё же Карл и его военачальник герцог Альба решили бросить войска на штурм Алжира. Все атаки были отбиты с большими потерями для осаждавших. Продолжавшиеся три дня ливни вконец измучили десантные войска, исчерпаны были и продовольственные запасы. Потеряв 150 кораблей и 12 тыс. солдат, Карл был вынужден дать приказ отплывать домой.
Успех в этом году ожидал и верного друга и вассала султана Сулеймана – крымского хана Сахиб-Гирея. В конце июля крупная крымская армия по его началом обрушилась на Подолию и Волынь (в реальной истории Сахиб-Гирей действительно готовил в 1541 г. поход на Великое княжество Литовское, но получив известия, которые, как впоследствии выяснилось, оказались ложными, об уходе русских войск на Казань, изменил маршрут набега в сторону Москвы). Отдельные татарские “загоны” доходили даже до Львова, опустошая его окрестности. После чего, собрав огромный полон, откатились назад в степь
Сулейману было за что воздавать хвалу Аллаху, но, не смотря на все эти победы, это был не конец. Возмущенная тем, как с ней обошёлся султан королева Изабелла вступила в переговоры с Фердинандом Габсбургом. 29 декабря 1541 г. уполномоченные Фердинанда и Изабеллы подписали в замке Дьялу (совр. Джилэу) договор о переходе Трансильвании под власть Фердинанда, который обещал освободить Буду. Всем было ясно, что в Западной Европе назревает большая война.
Т.е., ПМСМ, теоретически, можно ожидать появление русского поселения в Зауралье уже в середине 1540-х гг.
-неделя как не работает samlib, теперь и zhurnal, у вас также (Я из Казахии))
