Тем не менее правление Игоря Восьмого Сказочника справедливо называли золотым веком Сестрорецкого княжества. Успехи на всех направлениях, спокойствие в стране (не подавление оппозиции, а именно спокойствие), прекрасные отношения с Иваном Грозным Московским и наличие влиятельных сторонников в Москве.
Сыну его пришлось очень трудно. Авторитетом отца Игорь Девятый не обладал, по крайней мере в первые годы правления. В Сестрорецком княжестве проблем это не создало, поскольку оппозиция отсутствовала и «команда» Сказочника оставалась у власти (точнее – персонально Ведьма). А вот в Москве, связями с которой ведал только Игорь Восьмой, мощная Северная партия рассыпалась. Началась борьба между её влиятельными представителями – Семеном Бекбулатовичем Муромским, Серебряными, Воротынским, Басмановым, Воронцовым, Бельским и Годуновым. И человека способного погасить конфликт не нашлось. В результате сестрорецкое влияние на Ивана Грозного практически прекратилось. Это сказалось достаточно быстро.
Понимая опасность исходившую от нового польского короля Стефана Батория (прославленного военачальника), но несколько недооценивая её, летом 1577 года Иван Грозный начал боевые действия против Речи Посполитой. Пользуясь временными затруднениями Батория (восстанием в Данциге), русское командование начало наступление в Латгалии. Успеху этого удара способствовала малочисленность польско-литовских войск в Прибалтике (большая часть сил была стянута к Данцигу). Гетман Ходкевич имел под своим началом только четыре тысячи бойцов.
Несмотря на неравенство сил отряд полковника Дембинского попытался атаковать тридцатитысячную русскую армию (по всей видимости рассчитывая на внезапность и надеясь повторить успех на Улле), но был разгромлен татарскими «загонами» шедшими в охранении московского войска. После этого Иван Московский занял Лудзен, Резекне, Валькенберг, Краславу, Даугавпилс и все польско-литовские укрепления на Западной Двине.
10 сентября 1577 года победоносный поход русских войск закончился. Вся территория Прибалтики севернее Западной Двины контролировалась либо московскими, либо сестрорецкими силами. Иван Васильевич направил к польскому королю предложения о заключении перемирия. Несмотря на кажущуюся выгодность этих предложений, Стефан Баторий предпочел на них не отвечать.
Часть польских магнатов, не желавшая избрания Батория, при поддержке австрийских эмиссаров в 1576 году организовала восстание в Данциге. Однако, военной помощи бунтовщикам никто не оказал. С русскими правителями сами повстанцы иметь дел не хотели, а Австрия послать войск не смогла. В результате в конце 1577 года выступление было подавлено, город взят. Во время осады польский король смог реформировать армию, повысив её силу.
Не желая мириться с русскими завоеваниями в Прибалтике, Баторий попытался направить на войну литовское шляхетское ополчение («посполитое рушение»), но собранные отряды оказались немногочисленными. Все же, используя военную хитрость, гетману Ходкевичу и полковнику Полубенскому удалось зимой 1577 – 1578 годов захватить несколько замков и монастыре на Западной Двине.
Возможно именно под влиянием этих успехов польский сейм, собравшийся в Варшаве в марте 1578 г., принял решение о возобновлении войны с Московским государством. В том же месяце польские и шведские посланцы договорились о совместных боевых действиях против Московского царства и Сестрорецкого княжества.
Рассматривая события последующих нескольких лет, складывается впечатление об измене среди высших руководителей Московского государства. Несколько кампаний подряд Баторий наносил удары именно по тем направлениям, где русских сил было недостаточно. На Руси подобной информацией могли обладать только семь человек – князь Шуйский, боярин Басманов, боярин Мстиславский, боярин Романов, князь Сестрорецкий, Богдан Бельский и сам Иван Грозный. Но кто из них информировал поляков неизвестно. Может быть изменника вообще не было, а все объясняется феноменальным везением короля Речи Посполитой.
Летом 1578 года шведский флот начал блокаду Риги, а польская армия осадила этот город. При этом Баторий сосредоточил здесь все свои войска, оголив остальные границы. Но московские полки находились на юге, отражая татарский набег. Крымское ханство не успело восстановиться после поражения 1571 года и русские воеводы (Воротынский, Мстиславский и Ульбаров) смогли без особых проблем отразить набег. Тем не менее перебросить русские войска с южных границ в Прибалтику не удалось. Попытка Ивана Грозного собрать новую армию закончилась неудачей из-за уклонения служилых людей (те кто мог служить ушли на юг, а оставшиеся не имели коней или оружия – сказалась многолетняя война на разоренных территориях). В развертывании сестрорецких сил была допущена еще большая ошибка. Ожидая удара Батория по Пруссии, Игорь Кровавый сосредоточил в ней большую часть своих сил. Весной 1578 года, узнав о договоре между поляками и шведами, свои немногочисленные резервы он направил против Швеции (в Скандинавию, Исландию и на Балтийское побережье). Таким образом помощи осажденной Риге не оказали.
Хотя и пытались. Сестрорецкий флот попытался деблокировать город. Но в начале июля был полностью разгромлен шведами. Командовавшие этой эскадрой Василий Савелков и Менгли Карабеков попали в плен. Узнав об этом поражении, Петр Серебряный собравший в Вендене десятитысячный отряд (из числа гарнизонов находившихся в Ливонии) не рискнул выступить против польской армии. Только после того, как командующим был назначен князь Иван Булгаков Голицын, эти войска начали движение к Риге. Все старые воеводы вместе с братьями Серебряными были отозваны в Москву, где их обвинили в измене. Рать возглавили воеводы князья Иван Голицын, Андрей Палецкий, Петр Татев, Михаил Гвоздев-Ростовский, Владимир Сицкий, Петр Хворостинин, бояре Федор Шереметев, Василий Воронцов, Михаил Тюфякин, дьяки Андрей Щелкалов и Андрей Клобуков. О том, что 26 августа 1578 года в Риге вспыхнул бунт и отчаянно оборонявшийся князь Репнин был убит русские воеводы не знали. Равно как и о том, что Рига после смерти воеводы сдалась полякам. 21 сентября 1578 года они были разгромлены главными силами Батория в бою при Сигулде. Погибла большая часть армии (только стрельцов и пушкарей – около шести тысяч), была потеряна вся артиллерия (16 орудий большого калибра). При этом московская пехота билась до конца и была перебита противниками. Рядовой состав в плен не брали. Из воевод попали в плен Хворостинин, Татев, Гвоздев-Ростовский, и Клобуков, погибли Воронцов, Сицкий и Тюфякин. Воеводы Голицын, Палецкий, Шереметев и Щелкалов бежали.
В результате этих поражений осенью и зимой 1578 года польские отряды смогли захватить Южную Лифляндию с крепостями Венден, Вольмар и Тирзен, в которых не осталось гарнизонов.
В Москве «бездействовавшие» и «бежавшие» воеводы были осуждены и отправлены в ссылку. Братья Серебряные предпочли «подарить» царю все свои владения и выехали в Сестрорецкое княжество.
Игорь Кровавый вызвал эскадры из океанов. Лучшие языческие капитаны и адмиралы должны были вернуться на Балтику.
В следующем, 1579 году произошла новая серия неудач. К польско-шведскому союзу примкнули Саксония и Бранденбург. Ожидая наступления объединенных сил в Ливонии, Иван Грозный сосредоточил там большую часть своей армии. Крупный отряд дворянской конницы под командованием князя Хилкова был отправлен в Курляндию. Сестрорецкие войска по-прежнему оставались в Пруссии. Баторий же отверг предложение своих советников и союзников наступать в Ливонии. Даже проти изгонной рати Хилкова не было выделено ни одного полка. Удар был нанесен там, где русские воеводы его не ждали – по Полоцкой крепости и построенным вокруг неё замкам. 30 июня 1579 года польско-литовская армия начала выдвигаться к московским границам. Уже на следующий день шедшие в авангарде казаки изгоном заняли новые русские крепости Красный и Козьян. После того, как 4 августа венгерская наемная пехота штурмом взяла город Ситно. Дорога на Полоцк была открыта.
Встревоженный этими неудачами, Иван Грозный попытался укрепить Полоцк. Из состава ливонской группировки был спешно выделен крупный отряд под командованием воеводы Бориса Шеина, который выступил к Полоцку 1 августа. Однако эта рать безнадежно запоздала. Вступив в Полоцкую землю, Шеин узнал о начавшейся осаде и полной блокаде Полоцка и, выполняя данные ему на этот случай указания, укрепился в крепости Сокол.
Осада Полоцка продолжалась 3 недели. В самом начале ее, оставив Стрелецкий острог, защитники города отошли в господствующий над ним Высокий замок, где войска Батория встретили серьезное сопротивление. Первоначально осаждающие пытались зажечь деревянную крепость артиллерийским огнем, обстреливая ее калеными ядрами. Но защитники города успешно ликвидировали начинавшиеся пожары. При этом они действовали бесстрашно и крайне оригинально – в виду неприятеля на веревках спускались со стен и тушили зажженные участки. В связи с этим Стефан Баторий сказал, что «в деле защиты крепостей они превосходят все прочие народы». Видя неудачу артиллерийских обстрелов польский король решил перейти к более решительным действиям. 29 августа венгерская пехота бросилась к деревянным стенам Полоцка и с помощью подручных средств сумела поджечь их. Затем венгры, поддержанные поляками, ринулись на штурм через пылающие стены крепости. Но защитники крепости сумели насыпать вал там, где прогорела ее стена, вырыть перед ним ров, а за ним установить орудия. Когда нападавшие ворвались в крепость, прямо у рва их остановил залповый огонь русских пушек. Понеся большие потери, пехотинцы Батория отступили. В тот же была предпринята еще одна массированная атака на этом участке (на этот раз венгров поддерживали не только поляки, но и немецкие наемники). Но и она была отбита с большими потерями для штурмующих. Но и полоцкий гарнизон понес огромные потери. Видя полуразрушенные стены и не надеясь на помощь царских войск, часть русских бойцов во главе с воеводой Петром Волынским вступила с королем в переговоры, завершившиеся сдачей города. Князь Василий Телятевский с прочими полоцкими воеводами Щербатым, Зюзиным и Ржевским укрылись в Соборе Святой Софии и были схвачены поляками после упорного сопротивления. Некоторые из добровольно сдавшихся в плен русских воинов перешли на службу к Баторию, но большинство служилых людей предпочло вернуться домой в Россию.
1 сентября 1579 года польский король торжественно въехал в Полоцк. После этого его войска разделились. Конные литовские отряды под командованием гетмана Острожского совершили рейд по южным землям Русского государства, но были отброшены князем Воротынским. Еще один отряд под командованием оршанского старосты Филона Кмиты напал на смоленские земли. Главные же силы продолжили захватывать русские укрепления на Полоцкой земле. 4 сентября без боя сдалась Туровля. 19 сентября началась осада Сокола, гарнизон которой к этому моменту заметно уменьшился, поскольку часть войск Шеина (преимущественно казаки) дезертировала. В ходе тяжелых боев польским войскам удалось разгромить русские полки и взять город. Русские воеводы – Борис Шеин и князья Палецкий, Лыков и Кривоборский погибли в бою. По свидетельствам очевидцев из состава наемных отрядов Батория жестокость резни при штурме Сокола аналогов не имела. Обе стороны пленных не брали и сами в плен не сдавались. Сохранились данные о страшных надругательствах над телами погибших русских.
После взятия Сокола польская армия подошла к крепости Суша и, после непродолжительной осады, приняли капитуляцию воеводы Колычева. При этом войска Батория захватили 21 большое орудие, 136 мортир и 123 пищали. После этих успехов Стефан Баторий вернулся в Вильно, откуда направил письмо Ивану Грозному с требованием передачи Ливонии и признания прав на Курляндию.
Параллельно с этим шведские войска попытались занять Эстляндию и Аландские острова. Первые действия были предприняты летом 1579 года, когда шведский флот высадил десанты на Аландских островах и обстрелял с моря Нарву с Ивангородом, Александрию и Ревель. Осенью под Нарвой была высажена армия под командованием генерала Горна, 27 октября начавшая её осаду. Бои под крепостью шли две недели и, после подхода конницы Хилкова (вернувшейся из набега в Курляндию) с присоединившимися языческими отрядами из Пскова и Юрьева, закончились тяжелым поражением шведов.
Также в войну попытались вступить бранденбургские войска, начавшие наступление в Пруссии. В бою под Мальборком главные силы Сестрорецкого княжества, возглавляемые Воином Укировым разгромили их. Игорь Кровавый ошибочно сосредоточил в Пруссии огромные силы, которые после поражения языческого флота под Ригой. Одних только швейцарских наемников там находилось восемь тысяч копий. Также в состав этой группировки входили две тысячи амазонок и около десяти тысяч наемников. На этом фоне отряды местных дворян, численностью примерно в одну тысячу клинков, никакой роли уже не играли.
Зимой 1578-1579 годов отряды амазонок возглавленные лично Кровавым смогли отбить у шведов Аландские острова. Понимая невозможность защищать их без флота, Игорь Девятый распорядился укрепиться только в одной крепости.
Однако эти победы не могли восполнить потери Полоцка, гибели армии Шеина и захвата поляками заметной части русской артиллерии. Виновником этих неудач Иван Грозный счел Федора Басманова. Честно говоря, какая-то доля истины в этом была. Русская разведка 1579 год провалила, а опричную разведку курировал именно Басманов. Более того – Петр Волынский, сыгравший ключевую роль в падении Полоцка был опричником. Признанным же лидером опричнины после гибели Алексея Басманова и Григория Малюты Скуратова-Бельского считался именно Федор Басманов. С другой стороны, очевидно, что его «вина» намного меньше чем у многих иных воевод (например – Колычева или Волынского). Скорее всего на военные неудачи наложились серьезные интриги при московском дворе, в которых клан Плещеевых (возглавляемый Афанасием Плещеевым и Федором Басмановым) потерпел поражение. Все Плещеевы предпочли воспользоваться правом отъезда к Сестрорецкому и Муромскому князю, отписав на царя все свои владения.
Упоенный победами, польский король отверг очередные мирные предложения Ивана Грозного и начал готовиться к следующему наступлению. Как и раньше, главный удар планировался в северо-восточном направлении от Полоцка на Новгород. На первом этапе планировалось овладеть крепостью Великие Луки. И вновь русские войска были размещены самым неудачным образом. Московские полки были растянуты от Вольмара до Смоленска. Опасаясь очередного крымского набега на южную границу была выдвинута армия Воротынского. Еще одну армию под командованием Мстиславского пришлось направить на подавление масштабного восстания на территории бывшего Казанского ханства (на этот раз бунтовали не татары, а черемисы и мордва). Сестрорецкие войска по-прежнему оставались в Пруссии.
Единственной светлой новостью стало известие о том, что 50 кораблей сестрорецкого флота подошло к Исландии и ждет распоряжений. Океанские эскадры язычников во главе с лучшими капитанами и адмиралами, закаленные многолетней войной с португальцами, вернулись.
