Основное
Рекордные 353 тысячи эмигрировавших в 2015 году тут не показатель, потому что 85% из них уехали в страны СНГ. Госкомстат считает отъезды не только российских граждан, а вообще всех, кто был зарегистрирован в России на срок 9 месяцев и более. Понятно, что абсолютное большинство из уехавших вообще не российские граждане, а трудовые мигранты, которым пришлось вернуться на родину после девальвации рубля. Главным направлением отъезда был Узбекистан (95 из 353 тысяч) – тут явно дело не в демократических свободах и бюрократическом давлении.
Можно не верить данным российского Госкомстата и перепроверить по статистике принимающих стран. Среди развитых стран (а мозги должны утекать туда) главное направление эмиграции из России – это Германия. За 2015 год (по подсчетам немецких властей) туда эмигрировало около 20 тысяч русских.
Много это? Из Польши за тот же 2015 год, когда там были и экономический рост, и демократия, в Германию переехало 150 тысяч. То есть если прикинуть в расчете на 100 тысяч жителей, то получится, что поляки эмигрируют в Германию в 28 раз активнее, чем русские. Не на 28% активнее, а в 28 раз. Это поляки, у которых ситуация в экономике в последние годы лучшая в Восточной Европе. А если сравнить с Венгрией, то разница будет уже 35 раз. С Румынией – 66 раз.
Если делать поправку на численность населения (и даже если не делать), страны Восточной Европы сталкиваются с несравнимо более серьезным оттоком населения, чем Россия. И происходит это не столько из-за исторических и географических причин, сколько из-за того, что они сильнее либерализовали свои связи с Западом и зашли гораздо дальше в деле интеграции в развитый мир. Безусловно, эта интеграция принесла много всего положительного, но в том числе она снизила формальные и неформальные барьеры для эмиграции на Запад.
И ещё
Хуже Второй мировой
Пока суммарные цифры убыли населения в странах Восточной Европы не выглядят катастрофическими, потому что основательно размываются старшими и, соответственно, более оседлыми возрастными группами. Но если взять отдельно молодую часть населения, то там потери будут хуже, чем во Вторую мировую.
Скажем, население Румынии за последние 10 лет (2005–2015) сократилось не особенно сильно – на 7%. Такими темпами еще надолго хватит. Но если раскидать эти 7% сокращения по разным возрастным группам, то контрасты будут шокирующие. Абсолютное количество населения Румынии старше 65 лет в 2005–2015 годах не сократилось, а, наоборот, выросло на 12%. Откуда тогда берется общее сокращение? Из тех, кто моложе 30 лет. Их численность в Румынии в 2005–2015 годах упала на 23%. Какие могут быть перспективы у экономики, где количество будущего трудоспособного населения всего за 10 лет сокращается на четверть, а количество пенсионеров уверенно растет.
Румыния тут совсем не исключительно тяжелый случай. За то же последнее десятилетие в Литве: в категории 65+ – рост на 3%; в категории 30 и меньше – сокращение на 22%. Точно такая же процентовка получилась в Латвии. Даже в самых успешных странах региона, типа Польши, где экономика последние 10 лет росла чуть ли не лучшими на весь ЕС темпами, людей старше 65 лет стало на 17% больше, а моложе 30 лет – на 17% меньше. Это всего за одно десятилетие.
В России проблема старения населения смягчается самой высокой (за исключением Албании) рождаемостью в Восточной Европе и положительным миграционным сальдо, которое даже в кризисном 2015 году составило 245 тысяч человек. Из 17 государств Восточной Европы сопоставимое по масштабу (по отношению к численности населения) положительное сальдо есть всего в двух странах – Чехии и Венгрии. У абсолютного большинства остальных оно отрицательное.
И за полгода 2016 лишь на 380 человек. 
