Обуздание интеля или обличение фашизма. ¶
Жизненные вопоминания одного товарища.
Взято здесь click here[HTML_REMOVED]
Началось все так: ко мне позвонил шеф – научный руководитель – и попросил подменить его в универе на лекциях, пока он съездит в Тюмень. «А по какому времени?» — осторожно спросил я. «Да по монгольскому нашествию, ты там все знаешь!» — оптимистично отозвался шеф, «там от Калки до Куликовской битвы».
Начальство обычно без особых причин не посылают, а я тогда числился на кафедре аспирантом – ну и, кроме того, шеф всегда относился ко мне по-человечески, очень помогал. Ну и тема была действительно хорошо знакомая, и интересная.
Мои занятия бедный первый курс запомнил надолго. Сейчас не буду особенно отвлекаться, но в деле фигурировали изрубленные человеческие кости из крепостных валов Старой Рязани, несколько нетрадиционная оценка Александра Невского и роли православной церкви во время нашествия и девица, оскорблено утверждавшая, что после моей лекции о торговле ордынцев русскими рабынями, во время которой я якобы смотрел на нее, ее друзья порываются ее продать.
Однако я сейчас хочу рассказать о несколько другом происшествии, для которого мои лекции послужили лишь фоном.
В тот день какая-то добрая душа, пожелавшая остаться неизвестной, заботливо разложила по подоконникам нашего факультета газету питерских скинхедов «Наш народный наблюдатель». Я полистал ее, пришел к выводу, что я и так все знаю, так что пусть молодежь просвещается, и побежал дальше.
Молодежь уже просвещалась – вскоре я увидел листающего эту газету Рому Павловского.
Рома – тот еще фрукт, достойный особого рассказа. У парня два основных недостатка – во-первых, очень неудачная генетика, из-за которой он в России будет «жЫдовской мордой», а в Израиле – «русской свиньей». Ну, вы поняли – мама – русская, папа… не совсем, или даже совсем не. Во-вторых (уж не знаю, связано ли это с первым фактором) Рома, хоть и очень умный, но ужасный дурак. Такое бывает, кстати. Он всех грузил своими мудреными словами и трехэтажными оборотами, из его первого доклада на спецсеминаре никто, включая преподавателей, ни черта не понял, такой он был умный. Лично я вообще запомнил только два первых слова названия «Когнитивные особенности…» — и не спрашивайте, что такое «когнитивный»! Умность свою он демонстрировал по поводу и без, и всех тем изрядно достал, в первую голову страдавших более всех однокурсников.
Так вот, стоит это чудо-Judo, и листает газетку. Я на ходу бросаю: «Ай-ай-ай, Рома, что читаем!». Рома воинственно вопрошает: «Лев Рудольфович, а Вы читали эту газету?». Я делаю ничего не значащий жест, могущий быть истолкованным в диапазоне от «читал вроде» до «отвали, не до тебя сейчас» и пролетаю мимо.
Вскоре сотрудник нашей кафедры Вадим Долгов рассказал мне, что Рома с этими газетками прибежал к Котлярову. Тоже с нашей кафедры существо, то еще чудо. Лощеный мажор-путиноид, в свои двадцать с копейками уже замдекана по социальным вопросам, по каковому поводу понты входят в дверь стройными рядами по четыре где-то за минуту до появления собственно господина Котлярова. Он же и самопровозглашенный комиссар по делам политической корректности, среди студентов имеет кликухи «козья морда» и «глиста в скафандре». Котляров увидел «страшную» газету, захлопал крылышками, и они с Ромой полетели ее собирать – чтоб невинные студенты не развратились ужасной наци-пропагандой.
Мдааа… мало что я ЛЮБЛЮ на этом свете так, как стукачей, даже этнически русских. а если дятелок еще и пархатенький... то любовь моя просто не имеет границ.
А Рома, на свою голову, еще и прогулял перед тем мою лекцию.
Да, кстати, первокурсники, включая Рому, по молодости были еще не в курсе моих политических убеждений.
Итак, наступает новое занятие, Рома сидит в аудитории, не подозревая, что ему предстоит.
Я кладу на стол наглядные материалы и обращаюсь к курсу перекрывая их разговоры и возню: «Господа и прекрасные дамы! Пока у нас есть еще пять минут до начала пары, хотелось бы сказать несколько слов по поводу дисциплины и посещаемости. Вот, например, студент Павловский…»
Рома настораживается.
«… прогулял мою прошлую лекцию. И что же? – я делаю сценическую паузу. Заинтригованный курс затихает. – Его видели ЧИТАВШИМ СКИНОВСКУЮ ГАЗЕТУ!»
Надо было видеть глаза Ромы в этот момент. Он, наверно, даже не слышал дружного «ФУУУУ!!!» всего курса, обрадованного возможностью посчитаться с доставшим всех умником.
«Лев Рудольфович!!!» взвыл Рома, обретя дар речи «Я не читал!! То есть я не в том смысле читал!!!»
«Не отпирайтесь, Роман! – гневно возвышаю я скорбный голос – Вас видели!» после этих слов мой голос наливается трагическим пафосом и гремит уже настоящим бухенвальдским набатом.
«И это – в нашей стране, потерявшей двадцать миллионов жизней своих лучших сыновей и дочерей в священной войне с нацизмом! Подумать только, молодой человек, будущий историк, учитель! Человек, которому предстоит воспитывать в детях патриотизм, любовь к родине! Вот к чему приводит пренебрежение к истории, господа!»…
Короче говоря, избиение младенцев длилось – по часам – пять минут. Рома сперва пытался что-то вякать, но куда там! Он-то уже не застал политинформаций и комсомольских собраний – а вот я на них сиживал, и кое-какой опыт имел. Да и ребята не подвели, возмущенно-радостным гулом глуша любые поползновения Ромы открыть рот. После этого он всю пару сидел, как раздавленная лягушка, и долго потом приобретал при виде меня самое затравленное выражение лица, только что не начинал озираться в поисках укрытия.
Когда я поведал шефу эту историю, он, что называется, стоял буквой «Г», или, как сейчас принято выражаться, лежал под стулом. Действительно, старый наци, уличающий студента-еврейчика в фОшЫзме – это не каждый день случается.
Россия превыше всего!
И шапки тоже неплохие ! 
